Политике вход воспрещён?
Мы уже писали о распространённом мнении, будто научная деятельность и политические убеждения — нечто несовместимое и должно быть непременно разведено. Мы постарались кратко донести мысль о том, что политическая тактика и стратегия могут быть научно обоснованы и проведены в жизнь.
Но есть и обратная сторона вопроса: может ли политика вмешиваться в науку?
Немало людей, особенно любители поглощать «научпоп»-контент, скажут, что нет, в идеале, политика вообще никак не должна вмешиваться в сферу «чистой объективной науки».
Мы же считаем, что такое разведение сфер не только далеко от реальности, но и не нужно, и даже вредно.
Начнём с вопроса: как именно политика влияет на деятельность учёных в современном мире?
На бытовом уровне это влияние проявляется в том, что каждый научный работник имеет определённые политические убеждения. Они могут быть осознанными или же — если человек не желает разбираться в том, что его, якобы, не касается — формируются стихийно. Но, так или иначе, они влияют на всю деятельность учёного. И если в естественных науках это проявляется меньше, определяя в основном отношение человека к тому, что и для кого он делает (например, к военным разработкам или использованию ядерной энергетики), то в гуманитарной сфере всё это проявляется куда ярче. От твоих политических взглядов, осознанно, или нет, зависит то, что ты изучаешь (например, какую конкретно историческую эпоху, социальный слой или сторону политики), то, как ты это изучаешь (используемый аппарат, методология, угол зрения), то, с какой целью ты это делаешь.
То есть речь не только о том, что нечистоплотный учёный может замолчать факты, противоречащие его взглядам, — сама область работы во многом диктуется этими самыми взглядами, особенно сейчас, во времена размытия системы гуманитарных дисциплин, когда «одинаково важно изучать абсолютно всё».
Даже сознательно аполитичная позиция в области естественных наук не спасает от того, чтобы в один миг не стать жертвой политики — мы уже рассказывали об одном знакомом профессоре, считавшем, что бегство от мира в царство науки спасёт его.
Так что перейдём теперь от личностных факторов к системным.
Политика и во многом определяющая её экономика вмешиваются в науку при помощи множества средств. Начиная с банальных административных, научная и учебная деятельность осуществляется по законам и регламенту государства.
Но помимо грубого давления, есть и более «мягкие» способы — например, выдача грантов и (гос)заказов на интересующие государство и бизнес исследования, целевое обучение кадров, подкуп отдельных лиц, распространённый, скажем, в фармацевтическом бизнесе. При помощи денежного «пряника» учёных направляют в ту или иную область — а если ты хочешь и дальше заниматься чем-то «не тем», то будь готов к бесславной и небогатой жизни. Ведь ты сам сделал свой свободный выбор.
Также, конечно, стоит упомянуть о престижных научных форумах, которые нередко организуются на частные или государственные деньги, о том, что крупные научные издательства обычно тесно связаны с олигархией…
Но всё это — «разовые акции». В повседневной жизни куда важнее зарплаты учёных, финансирование университетов, технические и научные мощности страны, доступ к иностранным изданиям и библиотекам, качество и тип образования, сам политический «климат» страны. Научные ли работники определяют все эти параметры? С данными исследований, с фундаментальными ли теориями сверяются те, кто определяет всё это? Нет, конечно. А ведь всё это и есть жизнь и работа учёного, каким бы объективным он ни пытался быть.
Но плохо ли это «вообще»?
Сразу стоит сказать, что «вообще» ничего не бывает. Любое явление исторично и конкретно, оно всегда имеет конкретные причины и условия действия. И в современном мире, конечно, мы можем сказать, что всё это плохо.
Мы видим такую картину. «Снизу» вектор развития науки определяют учёные, обычно стихийно нахватавшиеся кусков различных политических позиций и пропаганды разных сторон и выстраивающие на основании этого (или стихийного протеста против этого) свои научные интересы, будучи при этом, нередко, далёкими от обычной жизни людей. А «сверху» — жаждущий прибыли бизнес и отстаивающее свои интересы (нередко подчинённое бизнесу) государство, напрямую, или окольно пытающееся подмять исследования под себя.
Похоже ли это на радужную картину столбовой дороги развития благородными учёными «чистой науки», которую рисует нам научпоп? Вопрос риторический.
Но ведь может быть и другая сторона. Наука способна оперативно отвечать на запросы хозяйства — например, в нужные моменты по сигналу государства сосредотачиваться на развитии необходимых видов техники или проводить оперативные исследования сущности каких-либо социальных изменений (вспомним, хотя бы, паноптикум бездарного фразёрства от политиков, не пользующихся услугами науки, по поводу недавней стрельбы в Казани).
В то же время, институты связи научных работников с обществом и друг с другом, которые и может реализовывать государство, позволили бы людям, идущим в науку, знать, что и для чего нужно всему обществу, иметь чёткие представления о текущем положении дел вне академической среды.
Единая система качественного образования, органично связывающая теорию с практикой, может позволить массе населения лучше понимать, чем вообще занимаются «эти умники», и продемонстрировать людям роль науки в жизни общества.
Всё вышеперечисленное реализуется и гарантируется именно политическими механизмами, которые строятся на вполне материальном экономическом базисе. Какими бы прекрасными людьми ни были сами научные работники, плоды их труда не смогут в текущих условиях адекватно доходить до общества без административного ресурса.
К слову о личных качествах учёных — выработка научной социально-политической теории также позволит им осознанно и целенаправленно выбирать сферу своих интересов. Человек живёт не в вакууме, его жизнь необходимо обеспечивается обществом — от кормящих и одевающих его рабочих до развлекающих его работников культуры.
И любой человек, так или иначе, соотносит свои действия с общественными условиями — это необходимо для здорового развития. Исключение составляют разве что тринадцатилетние «социопаты», но они вряд ли слышали что-то о том, что такое развитие.
В любом случае, понимание природы и механизмов работы общества это необходимое взаимодействие несравненно улучшает.
В конечном счёте, мы не можем не задаться вопросом: возможна ли работа всех описанных положительных эффектов в текущих условиях?
Нет, не возможна.
Сейчас, когда бизнес и государство — клубок змей, отстаивающих свои интересы и использующих науку постольку, поскольку это выгодно, когда «народ» — пустая спекуляция на уровне «слезинки ребёнка», существующая в политических речах лишь для демонстрации честности очередного кандидата и его яростной борьбы за счастье для всех и даром, когда реальная наука скучна и маргинальна, а её место занял обклеенный яркими картинками и цветными ленточками кадавр «науч»попа, с детства создающего иллюзию, что наука — это весело и просто… о какой системности и слаженной работе науки и политики может идти речь?
Анархия производства всего на свете — товаров, знания, «производства политических институтов», говоря вольным языком, ведёт к тому, что общество представляет собой конкурирующие друг с другом группы и группки.
Власти выгодно использовать только те стороны науки, которые помогают ей укрепляться и богатеть (вспомним хотя бы Мединского и музей «Россия, моя история» с вырванными из контекста фактами, призванными показать, что Россия была единой чуть ли не с Рюрика).
Бизнес также вытягивает и спонсирует только то, что может окупиться — это нормально и естественно для бизнеса: капитал должен расти, чтобы конкурент тебя не перерос. Люди страшно далеки от окуклившейся академической среды, а сама эта среда занята или конкуренцией с другими университетами по принципу бизнеса за гранты и госзаказы, или растратой общественных денег на проведение кучи дублирующих друг друга или друг другу противоречащих исследований, которые просто-напросто интересны отдельным учёным, или же, если университету не повезло, попытками хоть как-то прокормиться, и хоть кого-то к себе привлечь.
Таким образом, мы видим, что политика влияет на науку со всех сторон, и влияет во многом негативно. Но причина столь негативного воздействия кроется не в самом факте влияния.
Так, быть может, дело в самом устройстве современного общества? В том, как в нём организовано производство, распределение, потребление ресурсов? В том, как и с какой целью используется собственность на всё, что создано людьми?
Действительно ли наука вне политики?