Особенности нацполитики Советской власти в отношении первобытно-общинных народностей Севера
10 декабря 1930 года Президиумом ВЦИК опубликовал постановление «Об организации национальных объединений в районах расселения малых народов Севера». В итоге в составе Уральской области было образовано два национальных округа — Остяко-Вогульский и Ямальский (Ненецкий). Уже через год, в декабре 1931 года, начались волнения в районе казымской культбазы (форма культурного строительства в СССР, представляющая собой поселения, где располагались социальные объекты). Эти выступления вошли в историю современной Югры под названием Казымского мятежа или Казымского восстания.
Что представляли собой казымские остяки в то время? Это была территориальная группа, ещё более отсталая в сравнении с другими хантами. Остяки вели полностью кочевой образ жизни, не восприняли никаких преобразований советской власти и не участвовали в каких-либо органах самоуправления. Но при этом, как отмечает этнолог А. В. Головнёв, именно в них Тобольский окружной комитет Севера увидел ту силу, которая способна колонизировать кочевников реки Надым в целях культурного воздействия. Сейчас, спустя 90 лет, это решение видится спорным, потому что этот народ вёл себя относительно обособленно и на эту роль вряд ли подходил.
В 1920-е году на территории проживания казымских остяков не было проведено тех советских преобразований, которые уже были внедрены в других районах проживания хантов. Власти должны были исправить эту ситуацию, именно по этой причине началось строительство культбазы. В марте 1930 года решением Комитета Севера ВЦИК было положено начало казымской культбазе. К началу остякских волнений она включала в себя около 14 построек, в том числе больницу с роддомом, школу-интернат, Дом туземца, ветеринарный пункт, показательную юрту, банно-прачечную, склады, овощехранилище, ледник и кухню и три жилых дома. Последствия этих преобразований оказались неоднозначными.
Советские работники в прошлом не совсем верно оценивали уровень социально-экономического развития казымцев. Возникла такая ситуация: кто-то утверждал, что остяки были полностью кочевыми, как краевед-этнограф В. Новицкий, а кто-то утверждал, что они были полуоседлыми, как исследователь И. Уревич. Это в большей степени и вызвало ошибки в проведении преобразований в районе реки Казым.
Хантам было сложно приспособиться к постоянно изменяющемуся налогообложению: да, оно было меньше, чем ясак в царское время, однако было нестабильным, и порой нечётко фиксированным. Это вызывало недовольство, но дальше обсуждений между собой это не шло.
Кроме того, остяков привлекали к стройке культбазы. Вначале участие было добровольным, а затем местные работники стали злоупотреблять своими полномочиями, привлекая казымцев к этой работе принудительно.
Ещё одним фактором, который привёл к возмущениям со стороны аборигенов, стало нарушение при снабжении населения продовольствием в зависимости от выполнения плана заготовок.
Также особенно несправедливым туземцы считали наступление на шаманов и кулаков, особенно на служителей культа, которые считались в сознании хантов неприкосновенными и уважаемыми. С влиянием шаманов боролись с помощью просвещения, особенно это касалось детей. В последующие годы угорская молодёжь перестала считать шаманов особенными и даже стала над ними подшучивать, но вначале 30-х годов это вызывало недоумение и протест. А с влиянием кулаков власть боролась при помощи репрессивного аппарата. Именно это больше всего повлияло на то, что ханты начали активно действовать против советской власти.
Ханты не понимали необходимость получения образования для себя и своих детей. Они всячески препятствовали этому. Однако казымские ханты не проявили насилия по отношению к работникам просвещения культбазы, в отличие от ларьякских хантов, которые в конце 1930-х годов, например, задушили нартами молодую учительницу. Недовольство казымцев было вызвано особенно тем, что в школу-интернат начали собирать детей принудительным способом. Сначала, когда пытались привлечь детей в школу-интернат разъяснительными методами, доводами, собраниями, никто добровольно на это не соглашался. Власти нужны были образованные туземцы, поэтому советские работники перешли к более жёстким мерам. По этой причине началом Казымского мятежа принято считать события, связанные со школой-интернатом.
Восстание происходило два этапа — 1931–33 годы и 1933–34 годы. Началом первого этапа послужили события, связанные со школой-интернатом. Но прежде казымские остяки организовали собрание. Дело было запущено бывшим председателем Казымского райтузсовета И. А. Ерныховым. На первое собрание не явилось необходимое количество туземцев, а на второе подтянулись четыре десятка человек. Собравшиеся обвиняли советскую власть и русских (имеются в виду все русскоговорящие) в притеснениях и определённых лишениях. На собрании они определились с требованиями: отменить все ограничения для кулаков, закрыть школу-интернат, избавиться от культбазы, переизбрать тузсовет, потому что он не защищает интересы аборигенов. Собрание завершилось камланием по определённому обычаю, что свидетельствует об общественно-политической значимости события.
Дипломатическими усилиями казымцы смогли привлечь на свою сторону обских хантов села Полноват и близлежащих районов.
События стали развиваться стремительно, когда с культбазы пришла весть о том, что среди детей вспыхнула эпидемия ветряной оспы. Начался карантин. Было собрано две группы хантов: одна пошла забирать детей, другая двинулась к Полновату с требованиями. Детей забрать удалось, а дойти до Полновата нет. Около села остяков остановили советские работники, уговорили вернуться на базу и приступить к переговорам. 10 января 1932 года на культбазе состоялось собрание, по итогам которого переизбрался тузсовет, представители власти сделали уступки по ряду налогов. После ухода с собрания советских работников туземцы вновь собрались на сход, где дали наказы тузсовету. На определённое время ситуация стабилизировалась.
Весной 1932 году новые работники культбазы вновь пытались привлечь аборигенов к социалистическому строительству, но теми же разъяснительными методами, которые почти не принесли никаких результатов, т. к. казымцы игнорировали действия работников просвещения. Далее 1932 год проходил спокойно, в экономической сфере были достигнуты определённые успехи.
В 1933 году развернулись события, которые привели ко второму этапу мятежа — более трагичному. В феврале заместитель заведующего культбазой, ведомый какими-то своими внутренними побуждениями, поставил в Берёзово вопрос об аресте десятка хантов — наиболее реакционных участников мятежа. Скорее всего, туземцам стало известно об этом, и в марте они собирались для религиозных гаданий. Они обсуждали два решения проблемы — уйти в непроходимые края тундры или объединиться с ненцами для противостояния властям. Было принято компромиссное решение — объединиться с ненцами и уйти в тундру, но не подчиняться властям.
Бо́льшая часть собравшихся остяков вместе со своими семьями успела уйти в самоядскую тундру, но нескольких зажиточных казымцев арестовала опергруппа ОГПУ. Семьи растянулись на большое расстояние, но поддерживали связь. Первый этап мятежа был завершён.
Далее события перенеслись в район остяко-самоядского священного озера Нумто, где располагались откочевавшие казымские ханты. Аборигены никогда не занимались хозяйственной деятельностью в этом месте, поэтому действия советских властей повергли их в шок — в конце 1932 года администрация культбазы приняла решение об облове озера. В марте 1933 здесь начала работать первая рыболовецкая бригада.
Эти действия привели к возмущению местных ненцев. В апреле 1933 года они потребовали от работников покинуть озеро, освободить кулаков и угрожали сжечь культбазу. Местные власти оставили самояди письмо, где отреагировали на угрозы своими угрозами. Затем состоялось собрание, на которое пришли представители двух туземных народов и работники артели. Ненцы предъявили те же требования, но не угрожали поджогом культбазы. Бригаде удалось договориться о продолжении некоторых работ. Но в июне с озера пришли новые известия — туземцы вновь запретили ловить рыбу. На какие-либо компромиссы аборигены не шли, хотя местные органы советской власти пытались исправить свои ошибки: многие работники были сняты с должностей, а заведующего культбазой исключили из партии за разжигание конфликта между властью и местным населением. В июле была ещё одна попытка урегулировать конфликт, но туземцы на переговоры не являлись. При этом остяки и самоядь устраивали большие собрания с камланием, что означало подготовку к крупному политическому конфликту. Шаманы говорили о приходе белых и царской власти.
В декабре 1933 году прошло последнее собрание, на котором был одобрен захват русских. После схода приехал председатель Казымского тузсовета П. Е. Спиридонов и оповестил о том, что на озеро вновь приедет бригада из русских. Бригада была самая многочисленная за все время — около 11 человек во главе с П. В. Астраханцевым, в т. ч. пять «русских». П. Е. Спиридонов спровоцировал конфликт, сказав, что бригада собирается проводить аресты, хотя такими полномочиями она не располагала. Остяки и самоядь решили захватить «русских» в заложники. И это им удалось.
На следующий день они захватили заведующего Уралпушниной, заставили написать требования к властям и отправили его на культбазу. Туземцы обещали отпустить заложников при условии освобождения кулаков, но не стали дожидаться ответа и расправились с захваченными людьми. Скорее всего, убийство носило ритуальный характер, т. к. есть сведения о скальпировании. Некоторые аборигены поддержали восставших, но конкретных действий не предприняли. К этому времени известие о конфликте дошло до областного руководства. Затем сформировался отряд ОГПУ, который действовал в условиях строгой секретности, чтобы ещё больше не спровоцировать местное население.. В конце декабря на культбазу прибыла опергруппа. С декабря 1933 года по январь 1934 года были попытки договориться, но туземцы их игнорировали. В феврале началась карательная операция в районе озера Нумто. Между мятежниками и отрядом произошла лишь одна перестрелка, со стороны отряда погибло три человека, со стороны хантов — два. В воспоминаниях остяков сохранились картины жестоких расправ, но они не подтверждены документами.
В течение нескольких месяцев арестовали 88 человек, 34 из них отпустили, в ходе следствия умерло 3 человека; среди мятежников было 29 шаманов. Обско-Иртышским областным судом (Обско-Иртышская область образована 17 января 1934 года) было вынесено 49 приговоров. В конце 1993 году дела были вновь рассмотрены Тюменской прокуратурой, но ни один участник не был реабилитирован.
Тем не менее, казымская культбаза продолжала свою деятельность вплоть до 1960 года, пока не была реорганизована. Здесь проводились соревнования, конкурсы, выставки, организовывалась краеведческая деятельность. На протяжении всего своего существования культбаза способствовала проведению политики советского государства на территории современного Белоярского района, сыграла решающую роль в просвещении и образовании коренного населения.
Мятеж вызвал сочувствие со стороны коренного населения Западной Сибири. Казымские события послужили сигналом для дальнейших волнений в тундре и обросли множеством мифов, как со стороны хантов и ненцев, так и со стороны сторонников советской власти.
Казымский мятеж не вызвал бы большого резонанса в общественных кругах, если бы не позиция современной национальной интеллигенции во главе с писателем-ханты Еремеем Айпиным, который посвятил этим событиям целый роман, по мотивам которого был снят фильм. В романе превалирует односторонняя необъективная оценка происходившего, автор претендует на монополизацию памяти народа[1], игнорирует многоплановость процессов, которые происходили в то время. Эти люди считают, что у них есть на это полное право из-за своей этнической принадлежности.
События на реке Казым и на озере Нумто показывают консервативность, нежелание коренного народа принимать нововведения, которые реально способствовали их выводу из состояния варварства на уровень цивилизации. Советские преобразования на Севере имели противоречивый характер, но в долгосрочной перспективе позитивные последствия превалируют над негативными: северные народы получили возможность сохранения и развития как уникальные этносы — носители своеобразной культуры. Советское государство позаботилось о развитии их культуры, и этот факт нельзя отрицать.
Примечания
- Граматчикова Н. Б. «Близнечный миф» озера Нумто: Казымское восстание в художественной прозе и эго-документах.