ТРАДИЦИОННЫЕ МЕТОДЫ ЛЕЧЕНИЯ ПСИХИЧЕСКИХ ЗАБОЛЕВАНИЙ В РУССКОЙ НАРОДНОЙ МЕДИЦИНЕ

"Сфера народной медицины — богатейший источник информации, который может значительно расширить представление о религиозно-мифологической картине мира этноса, так как является одним из элементов традиционной культуры.
Народная медицина русских передавалась из поколения в поколение устным путем. В отличие от традиционно-письменной медицины других этносов (прежде всего восточной медицины) она не представляет систематизированной отрасли знания, а является частью традиционной русской культуры и включает в себя разностадиальные синкретические верования, магическую практику, богатейшие эмпирические знания и опыт. Народная медицина русских имеет как прикладной, так и мировоззренческий характер, а ее материалы — огромное значение при изучении обрядов, верований, мифологии.

Во второй половине XIX века было сделано много открытий в области научной медицины, объяснение происхождения ряда заболеваний проникает и в среду «простонародья», однако многие болезни оставались для него долгий период времени непонятными. К ним относятся всевозможные нервные заболевания, проявляющиеся внезапно и без особых видимых причин.
Психически больной всегда вызывал к себе самые противоречивые отношения, которые менялись в зависимости от эпохи или общества и часто — в одном и том же обществе. Одни воспринимали его как посланца из другого мира, посредника между людьми и божеством, а для других гораздо чаще он был недочеловеком, проводником или рабом темных сил, объектом притеснений и удаления из общества, которое могло дойти до его изоляции, заточения и даже физического устранения. Соответственно природа и причина того, что мы обычно называем сегодня психическими болезнями, во все времена оставались трудноразрешимой проблемой.

Душа, по представлениям русского человека, даруется Богом. Тело должно подчиняться душе. Только в этом случае человек может быть полноценной личностью. На Руси люди верили, что существуют различные мифические существа, которые могут вселяться в душу. Считалось, что душа человека тесно связана с природой. В соответствии с традиционными представлениями, человек осмысляется как элемент космобиологического мира; его здоровье отражает гармонические связи с природой, а болезни — их нарушение.
С современной точки зрения такое мышление не имеет логики, но ощущается вполне логичным для своего времени. К. Г. Юнг писал, что для «архаичного» человека «действительным объяснением ... всегда является магия. Нам такое объяснение представляется абсурдным и нелогичным. Но оно кажется нам таким лишь постольку, поскольку мы исходим из совершенно иных предпосылок. Если бы мы, подобно ему, были убеждены в существовании колдунов и прочих таинственных сил, так же, как мы верим в так называемые естественные причины, то его вывод был бы для нас вполне логичным. На самом деле архаичный человек не более логичен или алогичен, чем мы. Просто он думает и живет исходя из других предпосылок по сравнению с нами. В этом и состоит различие».

По народным представлениям, болезнь могла наступить в результате нарушения запретов, связанных с природой, или как следствие вторжения сверхъестественных сил. Человек прежних эпох не задумывался над исходными предпосылками. Представления о душе и болезнях тесно связаны с народной демонологией: практически любой мифологический персонаж — домовой, водяной, леший и т.д. могли стать причиной болезни, она могла быть вызвана и вселением сверхъестественного существа — беса в человека. Болезнь, по представлениям, могла насылаться и людьми, наделенными вредоносными магическими способностями от рождения, к ним относили людей с необычайными физическими признаками, аномалиями. Индивидуумов, которые могли невольно вызвать болезнь, называли «урочливыми», «прикосливыми» (способными сглазить). Как правило, к таким людям причисляли обладателей кривых зубов или черных глаз (черный цвет в народной мифологии ассоциируется с мраком, миром смерти), «лихих» (свидетельство связи с нечистой силой) глаз. Болезнь могла быть вызвана и злыми намерениями колдуна — «икотника», сверхъестественные способности которого объясняются его связью с «иным» миром, где существуют мертвые, нечистая сила, болезни. По существовавшим представлениям, колдун проходил обряд посвящения, получал помощников (чертей, икот), с которыми связана была его магическая сила.

Лечебными средствами могли быть продукты растительного, животного происхождения. По народным представлениям, болезнь была заключена в теле человека, поэтому широко было распространено применение фитотерапевтических средств (настоев) внутрь. Болезни атакуют человека через естественные отверстия — рот, нос, глаза, уши и т.д., а также через крайние точки человеческого тела (темя, пятки и др.), через которые он сообщается с внешним миром. Затем болезни попадают в корень и по жилам движутся к сердцу — мифологическому центру человеческого тела. При достижении ими сердца человек может умереть. Лекарственные средства, принятые человеком, попав в кровь, преследуют болезни и борются с ними.

Важнейшим средством избавления от болезней являлись заговоры, знатоками заговорной традиции были знахари. Большая часть болезней, излечиваемых знахарем (уроки, сглаз и др.), относятся к числу внушенных заболеваний. Считалось, что болезнь наступает в результате ссоры с колдуном либо от простой встречи с ним или «урочливым». Жертва магии могла узнать об этом с чьих-то слов, а могла прийти к такому заключению на основании подозрений. Как правило, жертва магии, в отличие от колдуна или знахаря (людей с сильной психикой и гипнотическим даром), обладала слабым типом психики (мнительным и легковнушаемым нравом). В результате внушения или самовнушения у человека появлялись различные симптомы болезни (нарушение сна, плохой аппетит), функциональные расстройства (сердцебиение, дрожь во всем теле, различные признаки неврастении, припадки и т.д.). Стрессы, неблагоприятные факторы могли быть причиной психических расстройств.

Наиболее распространенными болезнями нервно-психического характера, причину которых видели в порче или сглазе, являлись недуги, именовавшиеся кликушеством и представлением об огненном змее (прилетающий к тому, кто часто думает об отсутствующих, заменяющий таковых). Чаще всего им подвергались женщины. Считалось, что кликуши не выносят христианских символов, не могут подойти к причастию. «Есть поговорка, — пишет В.И. Даль, — просватать миряка за кликушу, это значит свести вместе такую пару, которая друг друга стоит, такую ровню, где оба никуда не годятся. <...> Миряк — почти то же между мужчинами, что в бабах кликуша: это также одержимый бесом, который кричит, ломается, неистовствует и обыкновенно объясняется голосом того или другого зверя или вообще животного. Миряки в особенности появляются в Сибири и, по мнению некоторых, происходят от языческих шаманов». По существовавшим представлениям, кликуша, не причинявшая никому зла, была жертвой сидящего в ней беса, он мучил ее, и она старалась от него избавиться. К кликушам обычно относились снисходительно, жалели их и старались оказать им помощь, так как считалось, что поведение кликуши — это борьба человеческого и бесовского начал. Вот почему она против своей воли совершает поступки и произносит слова, которые сама же порицает, но вынуждена это делать от имени беса. Она ощущает непонятную боль во всем теле, слабость, тошноту, отвращение к еде или, наоборот, болезненное пристрастие к определенным видам пищи, которое необходимо удовлетворить, чтобы «задобрить» беса. Вылечить кликушу — значит изгнать из нее нечистый дух, что посильно лишь немногим знахарям и священникам. Кликуша могла в беспамятстве биться о землю, хохотать, кричать на разные голоса, подражая крикам животных: лаять, кудахтать, ржать, мяукать, выкрикивать имя того, кто ее испортил. Медицина научная объясняет этот феномен следующим образом: у этих больных во время приступов происходит резкое сокращение диафрагмы желудка, на выходе поток воздуха проходит через голосовые связки, в результате чего возникают звуки, напоминающие те, которые издают животные.

Основными причинами данного явления, по мнению М. Д. Торэн, являлись тяжелые социально-бытовые условия, в которых существовали крестьяне. Но этим перечень причин не исчерпывается, так как многие кликуши происходили из зажиточных семей. Еще одной причиной было тяжелое положение женщины в семье, замуж девушку часто выдавали помимо ее воли, за нелюбимого человека, она попадала в большую семью, где сносила обиды от свекра, свекрови, других домочадцев, ее положение было тяжелым и зависимым, оказывая действие на состояние психики. Наконец, большое значение имел низкий культурный уровень крестьян - вера в порчу и существование всевозможных поверий влияло на нервную систему женщины.

Процесс излечения знахаркой или знахарем имел следующий алгоритм: пациент подробно, обстоятельно рассказывал о своих симптомах и подозрениях на причины болезни, отвечал на уточняющие вопросы (за время, пока продолжалась беседа, пациент успокаивался, встретив сочувствие и понимание). Специалист по народной магии, не удовлетворенный ответами на вопросы, мог прибегнуть и к диагностике (например, над головой больного выливался воск, и по застывающим очертаниям определялось, кто его сглазил). После постановки диагноза знахарь переходил к лечению, обряд сопровождался заговорами, действиями с различными предметами, к установлению связи с «иным» миром. В соответствии с представлениями о болезнях, лечение заключалось в следующем: болезнь «извлекалась» из тела человека и отправлялась во внешний мир — туда, откуда и пришла. Обряд лечения проводился либо в доме, возле печи (известно сакральное значение печи, центра жилища, связанное с представлением об очищающей и целительной способности огня), стоя лицом к ней (по бытовавшему мнению через печную трубу осуществляется связь с представителями «иного» мира). Заговоры произносились шепотом, сакральные тексты хранились втайне от непосвященных (он должен быть услышан только мифологическим персонажем-помощником или болезнью). Действия целителя, интонации внушали больному уверенность, что болезнь должна его оставить. Этому способствовало и гипнотическое воздействие от проводимых действий — темпа, ритма речи, троекратного повторения. Знахарь мог шептать заговоры и на воду, молоко, масло и другие продукты. Они, попадая внутрь, как и лекарственные настои внутри организма и в крови боролись с болезнью.

Русской народной медицине были известны биологически активные точки или зоны. В отличие от восточного метода акупунктуры, где воздействие на активные точки осуществляется введением игл, в русской традиции использовали механические поглаживания или надавливания. При истерии, невралгии проводилось воздействие на точку на локтевом сгибе, избавление от внутреннего беспокойства, психоза проводилось омыванием груди, воздействием на меридиан сердца.
После проведения лечебных обрядов больной погружался в продолжительный сон, который мог длиться около суток. По его окончании зачастую объект воздействия просыпался здоровым либо вступившим на путь выздоровления.

Данный эффект от лечебного обряда можно объяснить включением защитных механизмов организма, за счет чего и происходило выздоровление. Велика сила внушения — пациента убеждали в том, что он здоров, в нем появлялась уверенность, что болезнь ушла. Происходило переключение ассоциаций, что способствовало выздоровлению. Заговоры прежде всего воздействовали на нервную систему, помогая включить собственные защитные силы организма, внутренние резервы которого пока еще плохо изучены.
Таким образом, болезни нервно-психического характера, приписываемые «порче» или «сглазу», лечились чаще всего применением заговоров и различных приемов, так как основаны эти болезни, как и лечение их, на внушении и самовнушении. Современная медицина не может полностью объяснить все приемы знахарской практики, об одной из важных черт которой писал Г. И. Попов: «Проявляясь повсюду — в приемах знахарей и повитух, в отношениях к больным родных и посторонних, и даже в самом требовании от врача прежде всего сердечности, эта основная черта народной медицины составляет такое драгоценное отличие от материального направления в медицине и рациональной мысли Запада, которые представляются нескончаемым идеалом будущего»

(авторы текста Н.В. Пинтилей и Е.С. Черкасова).