Грязная игра. Новелла - Пролог

Перевод: Аврора
Редакт: Мираи

Если есть желание поддержать работу, канал или автора можно по ссылке ниже в нашем Teletype.

Телетайп Задонатить

Наш Бусти

А вдруг всё это ошибка?
На самых ранних сроках даже при обследовании в больнице сложно сказать наверняка. А уж тест мог и вовсе ошибиться. К тому же, он же не настоящий омега… Чу Тэ Хён упрямо пытался поверить в лучшее.
— Всё это ещё можно уладить. Главное — точно выяснить, кто тогда был тем альфой.
Со Пэк Хан с лёгким раздражением пролистывал бумаги, и при каждом его движении рукава его длинного одеяния мягко колыхались. От него доносился едва уловимый, но пронзительно стойкий аромат персика, не свежего, а перезревшего, тяжёлого, тёплого. Удушающе сладкий, как влажная летняя ночь. До него Чу Тэ Хён не знал, что даже запах может ощущаться как давление.
— Наркотики? Это пустые слухи. Достаточно просто сказать, что ты готов пройти проверку — и всё замнётся. Налоговая? Найди мне компанию, в которой при проверке ничего не найдут. Пока ты не присвоил деньги фонда, никто не осмелится обвинять тебя — даже если ты на них развлекался или уехал в отпуск.
Документы, которые швырнул Со Бэк Хан, разлетелись по дивану и столу. Феромоны, въевшиеся в каждый листок, были такими насыщенными, что Чу Тэ Хён на мгновение забыл, как дышать.
— Но, Тэ Хён-а…
Он скинул с себя и верхнюю накидку, словно окончательно сбрасывая сдержанность, и медленно провёл рукой по лбу. Привычка, что появлялась у него только в моменты ярости — как будто хотелось взъерошить идеально уложенные волосы, разметать всё, что он сдерживал.
— Измены я не прощаю.
Последняя преграда, которую создавал его внешний облик, исчезла. Или, может, это просто эмоции вырвались наружу слишком сильно? Теперь его феромоны будто вгрызались в кожу, словно хотели разорвать её изнутри.
В обычной ситуации — да, он бы уже давно промок насквозь. Одновременный отклик двух тел, альфы и омеги, разом вспыхнувшая течка — и Тэ Хён уже умолял бы Со Пэк Хана, дрожа, со слезами на глазах, чтобы тот хоть что-нибудь сделал.
Но сейчас всё было иначе.
Разве что лёгкая эйфория покалывала кожу. Напряжение в животе, мучившее всё утро, будто отпустило. Даже поток феромона, обрушившийся на него как гром с неба, вызывал не страх и отвращение, а тихое, странное облегчение.
— Как бы мы ни договорились между собой, для окружающих всё просто: переспал с кем-то, когда у тебя есть супруг — это измена. Прелюбодеяние. Интрижка. И, если к тебе прилипнет хотя бы одно из этих слов, ни деньги, ни закон тебя уже не спасут.
Он замолчал, и пауза повисла тяжелее упрёка.
— Если уж собирался так грязно всё замутить — хоть прикрой следы нормально. Не уверен в себе? Так и скажи, я бы помог. Разве мы не договаривались? Это ведь одно из условий нашего брака.
По вздутым венам на его кисти, покрасневшей от гнева, мягко растекался аромат. Он больше не касался кожи вскользь, как прежде, — теперь он буквально просачивался внутрь, оседал в каждой клетке.
Тэ Хён знал, что это естественно. Организм альфы тянется к потомству. Он знал. Но от этого чувство не становилось менее острым.
Пусть это не про нежность. Пусть даже он не станет заботиться.
Он всё равно хотел впитывать этот запах. Хотел остаться рядом. Хотел… хоть так быть к нему ближе. Хотел, но сдерживал себя.
Но сейчас, всеми силами сдерживая желание прижаться к этому телу, впитаться в этот аромат, вытянуть у него хотя бы каплю тепла, — Чу Тэ Хён наконец-то признал это.
Я действительно… беременен.
И это — его ребёнок.
— Расскажи всё, как есть. Кто дал тебе свитч, с кем ты ещё спал.
Он верит, что я легко ложусь под других альф. Ему всё равно, правда это или нет. Ему всё равно, потому что он не любит меня.
И всё же это его ребёнок.
Чу Тэ Хён на мгновение перевёл взгляд на разбросанные по комнате бумаги.
Конфиденциально. Строго секретно. Эмбарго.
Он специально распечатал документы, чтобы не оставлять цифровых следов. Всё, что в них написано, наверняка обвинения. Упрёки в адрес младшего наследника DH-групп, в его аморальном поведении.
Что теперь? Если я скажу, что это неправда. Что всё это время был только он. Что теперь, возможно, я жду от него ребёнка. Поверит ли он.
— Чу Тэ Хён, ты ведь хочешь сохранить этот брак.
Одно ясно точно: Со Бэк Хан не обрадуется новости о ребёнке. Он ведь выбрал омегу-мужчину себе в супруги именно потому, что был уверен — детей у них не будет.
— Тебе нравилось быть моим супругом. Разве нет?
А что я сам теперь хочу?
Смогу ли я… остаться рядом с ним, даже после этого?
Смог бы я… если бы он попросил… снова делать вид, будто ничего не произошло? Посещать с ним мероприятия как супруги. Улыбаться перед камерами так, будто счастлив рядом с любимым человеком. Иногда делить с ним постель, когда ему нужен кто-то удобный, кто не доставляет хлопот… Просто вернуться к тому, что было раньше.
Тишина, к которой он привык, теперь казалась невыносимой. За глазами будто разгорался огонь, колкий и жгучий. Со Бэк Хан, как всегда, ждал, когда Чу Тэ Хён сам проговорит нужные слова. Его мнение не имело значения. Ответ уже был известен заранее.
Шум льда в чашке, который начал таять, привлёк рассеянный взгляд. Края кубиков стали округлыми, они липли друг к другу и выглядели неаккуратно. Почему-то, глядя на это, Тэ Хён ощутил, будто что-то внутри него медленно трескается.
«Твои показатели даже близко не соответствуют моим представлениям об идеальном супруге.»
«Тэ Хён, раз уж мы заговорили, скажу прямо. У меня нет времени и желания ни на отношения, ни на свидания. Но секс мне иногда тоже нужен.»
«Скажи, какой у тебя любимый нейтрализатор запаха. Когда ты будешь приходить, я постараюсь всё подготовить.»
Он так долго любил этого человека. Знал, что никогда не получит ответа, и всё равно продолжал держаться.
Официально супругом Со Бэк Хана был именно Чу Тэ Хён. Кого бы тот ни выбирал для своих встреч, только он мог стоять рядом с ним перед всеми.
Ослеплённый этой сладкой формальностью, Тэ Хён обложил своё сердце стенами. Чтобы не дать себе самому отвергнуть это упрямое чувство, он каждый раз вонзал себе в грудь острие и изо всех сил старался не разрушиться.
Даже когда услышал от самого Со Бэк Хана, что тот провёл гон с кем-то другим. Даже когда понял, что чем лучше скрывает свои чувства ради образа «настоящего наследника» — тем больше тот его одобряет. Даже когда знал, что Со Бэк Хан не отказывается от их близости не потому, что она что-то для него значит, а просто потому, что нет причин отказывать. Несмотря ни на что, он всё равно продолжал его любить. Постоянно. Без конца.
Стоило только взглянуть правде в глаза — на собственную слепую привязанность и упорно отвергаемую реальность — как всё, что Тэ Хён строил внутри себя, рухнуло. Больше он не мог хранить это чувство.
Надо было остановиться ещё тогда, когда Со Бэк Хан относился к нему как к капризному ребёнку. Но он не остановился.
И теперь, даже сама мысль о том, что, может быть, с появлением ребёнка у него появился шанс по-настоящему удержать Со Бэк Хана рядом, вызывала отвращение к самому себе. Он не мог это вынести.
Даже если все недоразумения развеются и вопрос с ребёнком решится благополучно, он всё равно не сможет больше стоять рядом с этим человеком, как будто ничего не было. Он слишком сильно разрушен.
Твёрдый лёд, теряющий свою форму. Он не отличался от этих кусочков льда в чашке, которые никто не трогал, но они всё равно таяли, превращаясь в грязноватую воду.
Растаявший лёд уже не вернуть к его прежней, аккуратной форме. Он испортит вкус кофе, сделает жидкость мутной, оставит на столе лишнее, нежеланное пятно.
«Давай поженимся.»
Даже если назвать всё это красивым словом — «безответная любовь», по сути это было не что иное, как навязчивая одержимость, в которой не было желания с другой стороны.
А всё грязное нужно убирать.
Бесполезное следует убрать.
Выбросить.
Так будет правильно.
Поэтому… на этом всё.
Хочу, чтобы на этом всё и закончилось.
— …Хён.
— Говори.
Его взгляд, сухой и бесстрастный, остановился на собственных пальцах, аккуратно сложенных на бёдрах. Тэ Хён молча подбадривал себя, стараясь оценить, как хорошо у него получается не дрожать. Затем медленно поднял голову. Он только надеялся, что лицо его будет таким же спокойным, как и тело, больше не откликающееся на феромоны Со Бэк Хана.
— Я хочу все прекратить.
Со Бэк Хан вместо пальто обычно носит ханбок. Иногда — тюрюмаги, иногда — чхоллик, как сегодня, например — допо.
Даже в первый раз, когда Тэ Хён его увидел, всё было именно так. Поверх обычного пиджака он небрежно накинул длинную одежду — и выглядел в этом странном сочетании поразительно органично. Хоть и старше всего на семь лет, Со Бэк Хан казался кем-то из другого времени. От него трудно было отвести взгляд.
Редкий, ни на кого не похожий.
Такой, что не замечать невозможно.
Тэ Хён всё смотрел — и однажды понял, что отдал ему сердце. Полностью.
Но теперь… теперь и правда закончится.
Время закончить всё. И эту одностороннюю любовь — жалкую, униженную, обесцененную. Первую любовь, в которой от него самого уже ничего не осталось. Любовь, которую Со Бэк Хан отнял у него до последнего остатка.
Ту, что пора отпустить.
Всё это — и слёзы, пролитые в одиночку над моментами, которые Со Бэк Хан даже не запомнил. И дыхание, которому он всё ещё придаёт ненужное значение, как будто оно о чём-то говорит.
Всё это… тоже пора закончить.
— …Я хочу развестись, хён.

Свитч - препарат для стимуляции течки у омеги или подавления течки или гона.