Плохие отношения. Новелла - Глава 1. Часть 1

Перевод: Space

Если есть желание поддержать работу, канал или автора, можно это сделать по ссылке ниже в нашем Teletype или Boosty.

Телетайп Задонатить

Наш Бусти

Сначала он решил, что это шутка. «Продолжим на стадионе».
Ну правда, стадион не то место, где можно спокойно поговорить. По крайней мере, на тех стадионах, что знал он, нормальный разговор был невозможен. Шум, толпа, крики…
Но, как выяснилось, даже на стадионе можно спокойно разговаривать. Особенно если ты — VIP. Особенно если у тебя собственная ложа.
— …Так вот где сидят владельцы клубов… — пробормотал Чон Хён, окидывая взглядом пространство.
Точнее, так выглядят места для владельцев команды. Если ты тот, кто использует такие места.
Прошло ровно три минуты после того, как они сели за столик.
Он ещё не успел ничего осмыслить, как мужчина уже поднялся, и они вместе вышли из ресторана, сели в лифт, спустились не в подземную парковку, а к самому входу отеля. У парадного входа их уже ждала машина.
Пробиваясь через плотный трафик, они добрались до стадиона и тут, несмотря на переполненную парковку, их машина свернула вовсе не на обычную стоянку. Машина, свернув на незнакомый проезд, направилась к VIP-парковке.
Там их уже ждали. Сотрудник парковки провёл их прямо к лифту, и водитель аккуратно припарковал машину прямо у входа. Как только они вышли, их тут же перехватилии охранники и вежливо, чётко, с отработанной уважительной деликатностью проводили наверх.
И вот, место, в которое они прибыли — ложа для владельцев команд.
Широкое пространство с панорамным видом на стадион, с обстановкой, которая совсем не вязалась с атмосферой бейсбольного матча.
Роскошные диваны, массивные столы, покрытые блюдами и напитками. Пиво, вино, шампанское… пицца, самгёпсаль, жареная курица и многое другое, всё, что можно себе представить.
Пространство, в котором хотелось отдыхать, но не кричать и болеть.
Чон Хён, не сдержавшись, оглянулся на своего спутника с неприкрытым удивлением и лёгким восхищением.
Но тот сидел, откинувшись на спинку кресла, с видом человека, которому это всё абсолютно наскучило лет десять назад.
— На вид вы не особо любите бейсбол… — пробормотал Чон Хён.
— Не люблю, — подтвердил тот, не меняя выражения лица.
— Тогда… зачем вы здесь?
— Ты должен смотреть матч. А я должен с тобой поговорить, — спокойно ответил он.
Иными словами, у нас у обоих есть цели, вот мы их и совмещаем.
Проблема была в том, что…
— Я это тоже говорил? — нахмурился Чон Хён.
— Не дословно, — спокойно отозвался мужчина. — Но, напившись в хлам, ты довольно эмоционально орал, что если «Эллифантс» и в этот раз закончат сезон на летнем этапе, то побреешь налысо этого ублюдка-владельца, который даже нормального питчера не может купить. А потом добавил, что в следующий раз обязательно попадёшь на матч в ложу у поля и даже собираешься для этого подключить знакомых легионеров. И, кстати, тогда ты на моей шее повис и попытался сделать захват.
Да, действительно… кажется, такое было.
Точно. Всё начиналось с обсуждения бывшего, а потом внезапно перешло в идею «пережить всё через бейсбол».
— …Ну, за ваши волосы можете не волноваться. Брить их точно не придётся, — пробормотал Чон Хён.
— Мне всё равно. Это же не мои волосы, — пожал плечами тот. — Но если ты закончил с осмотром, я бы хотел вернуться к делу.
— Давайте, — кивнул Чон Хён.
Человек предоставил тебе даже владельческую ложу, ну не будешь же ты теперь отнекиваться от разговора.
Он откинулся в кресле, как раз собираясь продолжить, как вдруг на столе мигнул экран телефона.
Групповой чат друзей. Уведомление.
[Хо Ён У] Ты где?
[Юн Джи Сон] Матч вот-вот начнётся.
[Хо Ён У] Ты приползёшь вообще, нет?
Из-за того, что до начала игры оставалось совсем немного, друзья начали его подгонять.
Чон Хён быстро настрочил ответ:
[Я на стадионе, но сейчас с другим человеком. Смотрите пока без меня.]
Пока он быстро двигал пальцами по экрану, набирая сообщение, рядом раздался спокойный голос:
— Друзья?
— Ага. Те самые, с прошлого раза, — ответил Чон Хён.
— Вон там, внизу, — кивнул Чон Хён, указывая вниз, на второй уровень с вип-столиками под ложей владельца клуба.
Он вдруг вспомнил разговор с Ён У.
— Утром Ён У сказал, что ваш друг, с которым вы тогда были, упомянул, что скоро случится что-то интересное. Это… об этом речь?
Ответ, в сущности, уже был очевиден, но Чон Хён всё равно решил уточнить, а вдруг речь шла о чём-то ещё?
Мужчина недовольно поморщился:
— …Чу Джун Ён? Он это сказал?
— Если того, с кем вы тогда сидели, действительно зовут Чу Джун Ён, значит, да, он.
— Не помню я, как зовут людей, с которыми случайно сел за один столик, — отмахнулся тот, цокнув языком. — Но этот болтун, да.
— То есть он знал, что у вас сегодня свидание?
— Конечно. Это он проводил проверку на тебя.
— Проверку? — переспросил Чон Хён, нахмурившись.
— Твоё базовое досье: характеристики, семья, окружение, круг общения, судимость, прочее, — перечислил он ровным голосом, будто читал список покупок.
— Вы точно не готовите теракт? — прищурился Чон Хён. — Вам, случайно, не нужен надёжный сообщник?
Как раз в этот момент снова зазвучало уведомление из чата.
Он вздохнул, перевёл телефон в беззвучный режим и положил его экраном вниз.
— …Как всегда, шумные ребята, — пробормотал он, качая головой.
— Всё-таки первый выход в постсезон за двенадцать лет, — пояснил он.
Все эти годы команда финишировала шестой или седьмой, и постоянно, буквально на одну игру, не дотягивала до постсезона.
Поэтому нынешний проход в уайлд-кард был событием, чуть ли не историческим.
Хотя мужчина, разумеется, выглядел так, словно вообще не понял, зачем ему это рассказывают. Его лицо идеально соответствовало выражению: человеку плевать.
Ни капли интереса. Даже тени вовлечённости.
— В любом случае — это просто беготня за мячом, — отозвался он с ленивым равнодушием.
На лице мужчины по-прежнему не отражалось ни малейшего интереса: постсезон, уайлд-кард, исторические моменты… всё мимо.
Так что Чон Хён без лишних прелюдий вернулся к главному:
— Возвращаясь к нашему разговору… Почему вы вообще выбрали меня?
— Это как раз ответ, который должен дать ты, — спокойно отозвался тот.
Очередной заход в игру «угадай, что я думаю».
Чон Хён фыркнул, взял одну из стоящих на столе банок пива, открыл её с шипящим звуком, и, глядя прямо в его глаза, спокойно сказал:
— Это не потому, что вы в меня влюбились. И не потому, что ваш эгоцентричный, авторитарный, эгоистичный характер вынуждает вас ходить на свидания с теми, кто вам неинтересен. Так что, остаётся один вариант. Для развлечения?
— История про то, как тебя бросили во время поедания чачжамёна, была действительно забавной. И ещё, когда ты сказал, что не погнался за бывшим, потому что дунпоёк оказался слишком вкусным. Да, посмеялся. Но, — он взглянул на него с холодной серьёзностью, — я слишком занят, чтобы тратить на кого-то своё время ради таких историй.
— В таком случае, — сказал Чон Хён, делая глоток, — логично предположить, что вы пришли сюда, чтобы меня отшить. Тогда давайте упростим всё. Матч вот-вот начнётся, и не вижу смысла затягивать.
Он взглянул на него с лёгкой усмешкой, но с вкрадчивой прямотой:
— Так почему столь высокоуважаемый человек вроде вас пришёл на свидание с таким жалким существом, как я?
Если между рангами ещё и можно было бы предположить какой-то интерес, то в случае S и F — у S-ранга просто нет причин что-то искать в такой паре. Ему нечего оттуда взять.
Если уж совсем притянуть за уши, можно было бы предположить, что он ищет какого-то эмоционального сближения, душевной связи, что-то в этом роде. Но, к несчастью, Чон Хён сам по себе не отличался ни особой мягкостью, ни тонкой чувствительностью.
И, похоже, человек напротив — тоже.
Поэтому тянуть время дальше смысла не было. Он уже хотел потребовать, давайте по делу, зачем вы здесь?
Но тот вдруг улыбнулся, искренне, как будто что-то в Чон Хёне ему особенно понравилось.
— Знаешь… ты точно поумнее, чем твой брат.
Неожиданно прозвучавшие слова сбили Чон Хёна с толку. Впервые за всё время встречи на его лице промелькнула настоящая реакция — замешательство.
— …Брат?
— Твой старший брат, Ли Чон Ху. Мы вместе учились в старшей школе. Сейчас, конечно, немного отдалились, но были довольно близкими друзьями. Кстати, я и правда удивился, увидев твоё досье. Я был уверен, что у Чон Ху только один младший брат, Чон Мин. Он всегда говорил, что у него младший брат-альфа и всё.
Чон Хён не удивился. Да, в стиле брата.
Скрывать, игнорировать, затирать… всё, что не вписывалось в идеальную картинку. Он не чувствовал ни злости, ни боли. Просто — ну, конечно же.
— В общем-то, он не так уж и ошибался, — спокойно отозвался Чон Хён. — Мы и правда живём порознь. Даже не воспринимаем друг друга как братьев. Думаю, если кто-то из нас умрёт, второй даже на похороны не придёт. А, хотя… Я бы пришёл. Поглазеть.
Он пожал плечами, будто это было не более чем факт из биографии.
Связь с Чон Ху? Скорее формальность, существующая разве что на бумаге, в справке о составе семьи.
Бывают отношения хуже, чем между чужими людьми, и их случай именно такой.
Он залпом допил пиво, поставил пустую банку на стол. Мужчина напротив молча наблюдал за ним, сидя глубоко откинувшись в кресле, облокотившись на подлокотник.
Снова этот взгляд. Внимательный, медленный… Но теперь в нём было не просто оценивание, нет. Он смотрел, будто пытался заглянуть внутрь.
Чон Хён лишь хмыкнул, будто приглашая, смотри, сколько хочешь, и взял следующую банку пива. Открыл её с резким шипением, поднял, как бы в знак: твоё здоровье.
Мужчина лениво заговорил:
— Если честно… в начале я сомневался. Сначала просто случайная встреча в баре. На следующий день совершенно «случайно» приходит по почте твой профиль. Открываю, а ты, оказывается, сводный брат моего школьного друга. Если бы совпало только одно, это была бы случайность. А если столько совпадений подряд, обычно говорят, судьба.
Он замолчал, чуть прищурился, и улыбнулся, всё так же спокойно. Но в его взгляде сверкнуло что-то хищное. Острое.
И он договорил, лениво, но с точностью лезвия:
— А я называю это намерением.
То есть, ты мне не веришь. Ты меня проверяешь. Смысл его слов был именно в этом.
И Чон Хён… улыбнулся. Даже, пожалуй, с лёгким удовлетворением. И тут же, не раздумывая, вернул ему его же реплику:
— Вы и правда умны. Точно умнее, чем мой брат.
Он произнёс это в шутку, с чуть приподнятой бровью, как будто играл. И тот, конечно же, тут же усмехнулся. Словно знал, что это прозвучит. Именно это и таким тоном.
Чон Хёна это раздражало. Нормальные люди на такие реплики реагируют по-другому, злятся, обижаются, цепляются за тон. А этот доволен. Будто его всё это забавляет. Будто он получает удовольствие.
И вот это ощущение уже начинало скользить под кожей. Неприятное, липкое предчувствие. Если говорить точно — это было чувство, что он связался не с тем человеком.
Совсем не с тем.
Так что Чон Хён поспешил перевести разговор обратно, к сути:
— В общем, ладно. На вашем месте не подозревать меня было бы странно, так что вопросов нет. Но вот что меня интересует, зачем вы, человек с головой на плечах, пошли на то, чтобы поднимать мой ранг ради этого свидания? Серьёзно. Ради меня? Так что, достаточно этой пустой траты времени. Суббота, день, золотой прайм-тайм, второй матч уайлд-кард постсезона — и вы зачем-то вытаскиваете меня именно сегодня? Скажите уже прямо, зачем?
Он прищурился и снова улыбнулся. Но теперь по-настоящему. Так, будто именно этого вопроса ждал. Будто наконец-то получил то, ради чего всё затевал.
И от этой улыбки холодок пробежал по спине. В ней было что-то… липкое. Ощутимо хищное.
— Похоже, мы оба не из тех, кто любит увиливать. Так что скажу прямо, — начал он, голос всё такой же спокойный, но с особой тяжестью под каждым словом. — Сейчас мне нужен человек с полным отсутствием чувства такта. Наглый. Бестактный. Тот, кто живёт только сегодняшним днём.
Ты.
Он не сказал этого, но Чон Хён услышал это отчётливо.
Будто слова прозвучали прямо у него в ушах.
— Вы и правда собираетесь устроить теракт? — спросил Чон Хён, закинув в рот одну из сливочных креветок со стола, а затем отправив следом кусочек острого жареного цыплёнка.
На лице Ча Джэ Хёка не дрогнул ни один мускул, он спокойно кивнул, словно ему по вкусу пришлось само выражение.
— Похоже, но… назовём это скорее переворотом, чем терактом. Просто слово «теракт» звучит не очень, — добавил он.
Чон Хён слегка склонил голову набок.
— По-моему, вы больше похожи на того, против кого устраивают переворот, а не на того, кто его устраивает.
Это было сказано почти на автомате, но Джэ Хёк снова загадочно улыбнулся. В его холодном взгляде промелькнуло что-то зловещее. От этой улыбки по спине побежали мурашки, но Чон Хён не мог отвести от него взгляда. А тот, будто развеселившись, негромко проговорил:
— Как и ожидал… ты сообразительный.
«Очень мне по вкусу», — шепнул он едва слышно, но из-за тишины в комнате фраза прозвучала отчётливо.
Очевидно, он сказал это нарочно, чтобы Чон Хён услышал. Он всё ещё пытался понять, что именно задумал Джэ Хёк, когда тот, словно не желая больше терять времени, перешёл к делу:
— Похоже, времени у нас немного, так что сразу к сути. Я собираюсь на тебе жениться. В течение месяца, начиная с сегодняшнего дня.
Чон Хён замер с креветкой в руке, он никак не ожидал подобного поворота.
Такой вариант разве что можно было бы вписать в графу «прочее» среди самых маловероятных причин. Поэтому он переспросил:
— …Простите, что вы сейчас сказали?
— Всё, как ты слышал.
— …Вы собираетесь жениться на мне?
— Сценарий простой. Полмесяца назад мы оба отмечали неудачу в любви в одном баре, случайно оказались за одним столиком и почувствовали симпатию. А на следующий день мне пришёл список потенциальных кандидатов, заказанный родителями, и ты оказался в нём. Причём в категории F, которую, как известно, никто никогда не видел.
И это, разумеется, вполне объяснимо. F-ранг — это словно заминированные персоны на брачном рынке, их сразу же исключают из сезона, так что увидеть кого-то из них — большая редкость.
Именно поэтому F-ранговых, особенно омег, сравнивают с единорогами, вроде бы имя есть, а по факту, ни существовать, ни тем более попадаться на глаза они не должны. Настоящие мифические твари.
— Я заинтересовался, что же ты такого натворил, раз получил F-ранг, начал изучать твоё досье и вдруг понял, что ты младший брат моего лучшего друга. И только тогда вспомнил, как часто бывал у вас дома в школьные годы… и как ты мне тогда казался забавным. С этого всё и началось. Сначала это было простое любопытство, но как только я снова тебя увидел сегодня, то сразу понял, что должен на тебе жениться. А раз уж ты фанат нашего клуба, то и повод для свидания нашёлся.
Пока Чон Хён мысленно поражался, насколько искусно тот смешал вымысел с реальностью, Джэ Хёк, выдержав паузу, вновь заговорил всё тем же изысканным тоном.
— Уже совсем скоро новость о том, что мы с тобой ходили на свидание на стадион, разлетится по всем соцсетям и онлайн-сообществам. А я завтра через PR-отдел заявлю, что влюбился в тебя с первого взгляда, когда мы подружились в баре, и что, когда увидел тебя снова на смотринах, понял — это судьба. Поэтому сразу решил жениться. Мы обручимся и поженимся в течение месяца.
План у него был продуманный до мелочей и, что самое неприятное, звучал довольно правдоподобно.
Если бы не одно «но»…
— А с чего, собственно, мне выходить за вас замуж? — спокойно спросил Чон Хён.
— Я ведь уже говорил. Мне нужен кто-то вроде тебя — человек, который ни о чём не парится.
— И всё-таки, почему именно я?
— Это ты потом постепенно узнаешь. В любом случае, свадьба через месяц, так что начинай готовиться.
— Умираете через месяц, что ли? — фыркнул Чон Хён. — Вы боитесь, что станете холостым призраком?
Пока он сам удивлялся, какие абсурдные вещи говорит, краем глаза заметил, как Джэ Хёк мельком взглянул на экран его телефона.
Когда на телефоне появился входящий сигнал, Ча Джэ Хёк опустил взгляд, мельком посмотрел на экран и тут же перевёл глаза обратно на Чон Хёна. Затем медленно пошевелил пальцем, жестом подозвав его к себе, будто говоря: смотри сюда.
— Что? — спокойно спросил Чон Хён, глядя прямо в его лицо, полное недосказанности. — Если есть что сказать, говорите.
В ответ Джэ Хёк прищурился и вдруг ослепительно улыбнулся.
Улыбка, красивая, почти завораживающая, будто он смотрит на нечто бесконечно милое и желанное. Взгляд горячий, пронзительный, такой, от которого хотелось отвернуться.
От этой перемены в его выражении лица по спине Чон Хёна пробежал холодок.
Здесь что-то очень, очень не так.
Он попытался отстраниться, чуть отодвинувшись назад, но Джэ Хёк оказался быстрее. В одно мгновение он оказался совсем рядом и, наклонившись к его плечу, прошептал прямо в ухо:
— Тебе лучше хорошенько всё обдумать. Что для тебя выгоднее. Хочешь ты этого или нет, но ты всё равно выйдешь за меня.
Резкий, почти удушающий аромат резко ударил в нос, пробежал по телу, заставив вздрогнуть.
Без сомнения, он S-ранг.
Чон Хён догадывался ещё с момента их встречи в лифте, но сейчас, на таком близком расстоянии, это ощущение стало отчётливым. И хотя Джэ Хёк, казалось, сдерживал себя изо всех сил, этого было достаточно, чтобы стало тяжело дышать.
По коже будто прошёл слабый разряд, болезненное покалывание, как от статического электричества. Это ощущение было… неприятным.
— Для начала… могли бы вы немного отодвинуться? — проговорил он, сохранив в голосе вежливость, но с явным раздражением.
— Почему? — Джэ Хёк склонил голову, будто правда не понимал.
— У меня большое личное пространство. И то, как близко вы сейчас, очень некомфортно.
— Так какой твой ответ? — снова прозвучал его голос, на этот раз чуть ниже и холоднее.
— Если вы о свадьбе — нет. Не согласен.
— Разве я не говорил, что у тебя нет выбора? — произнёс Джэ Хёк, глядя прямо в его глаза.
— Нет, выбор у меня есть. Достаточно просто не прийти на свадьбу, — отрезал Чон Хён. — Думаете, если семья заставит меня, я покорно пойду к алтарю? Скорее уж на церемонии выкину какой-нибудь фокус и сбегу. Да хоть средний палец покажу посреди зала — это вполне в моём духе.
На это Ча Джэ Хёк лениво усмехнулся. Холодно и зловеще.
— Даже характер есть... Ты мне всё больше нравишься.
— Очень жаль, что вы так думаете. Но в любом случае, отойдите, пожалуйста.
Судя по тому, как тут всё изолировано, даже если кто-то приложит ухо к двери, снаружи ничего не услышит.
Становилось всё понятнее, почему он настоял на отдельной комнате, хотя утверждал, что кто-то может подслушать снаружи, он ведь специально арендовал весь ресторан. И теперь стало ясно, зачем. Эта комната была отлично звукоизолирована.
На бейсбольном стадионе добиться такой тишины практически невозможно, даже шагов за дверью не слышно, не говоря уж об обычном шуме или криках. А если внутри не слышно ничего, значит, и снаружи — тоже. Абсолютная изоляция.
Когда он всё же вежливо, но настойчиво повторил просьбу отойти, Джэ Хёк наконец нехотя отстранился. В тот же момент по телу снова пробежал холодок.
Это не феромоны. Это яд.
Когда неприятное ощущение снова пробежало по коже, Чон Хён невольно поёжился. Джэ Хёк заметил это и, будто всё это забавляло, лениво откинулся на спинку кресла и усмехнулся:
— Так когда назначим дату?
Опять та же песня...
Чон Хён взглянул на него с откровенным раздражением, всё ещё держа в руке креветку в сливочном соусе.
— Повторю ещё раз, я отказываюсь. Да, я живу, будто завтра не настанет, но даже так, я романтик. И если уж жениться, то на человеке, которого люблю.
На это Джэ Хёк прищурился, усмехнувшись, как будто хотел сказать: ну-ну, рассказывай дальше.
— Не стоит судить о человеке только по его внешности, — спокойно ответил Чон Хён. — Предвзятость — плохая штука.
— Это не предвзятость. Это факты, — отрезал Джэ Хёк.
— На самом деле, я очень чувствительный и мягкий человек. Хоть и не скажешь по внешности.
— Забавно, — усмехнулся тот. — Обычно чувствительные и мягкие люди не выходят с вечеринки по случаю разбитого сердца, наевшись тушёной свинины по-китайски.
— Было вкусно, — спокойно отозвался Чон Хён.
— Ты же даже вкуса не почувствовал.
— Это тоже предвзятое суждение.
— Нет, это не предвзятость. Это общепринятое мнение. Или, если хочешь, здравый смысл.
— Но не все люди живут по здравому смыслу.
— Это точно. Ты-то уж точно нет.
И после всего этого мне предлагается поверить, что ты, из всех людей, хочешь жениться по любви? Это звучит… нелепо.
Смысл его слов был очевиден: тебе, такому как ты, в это просто невозможно поверить.
Но Чон Хён тут же дал отпор:
— Вы, должно быть, слышали полмесяца назад. Я собирался жениться на своём бывшем. И если не он, то я вообще не собираюсь ни с кем связываться. Я, между прочим, человек довольно преданный.
— Это, пожалуй, самая сомнительная из всех фраз, что я от тебя слышал… — протянул Джэ Хёк, прищурившись. — Но раз ты так говоришь… пусть будет так.
— Я ведь не так уж хорошо тебя знаю, — почти великодушно пожал плечами Джэ Хёк. — Так что не буду настаивать дальше.
Но спустя пару секунд он снова заговорил тем же спокойным, уверенным тоном:
— Всё равно ты выйдешь за меня.
— Нет, не выйду.
— Церемония через две недели. Немного рановато, но подготовка пойдёт быстро. Хотя… она уже идёт. Так что тебе ничего готовить не придётся.
— Я сказал нет.
— Единственное, что тебе стоит начать делать с сегодняшнего дня, собираться к переезду. После свадьбы ты переезжаешь ко мне. Собрать, в сущности, только одежду да книги, но лучше начать заранее. А ещё, возможно, придётся искать нового арендатора на твою квартиру.
— Я не выйду, — повторил Чон Хён, уже с усталостью в голосе.
— И ещё. Я в курсе, что ты расстался с тем парнем полмесяца назад. Всё равно, лучше с этим не тянуть. Не думаю, что ты из тех, кто занимается таким, но если вдруг остались какие-то долги или прочие обязательства, разберись. Нам ни к чему слухи из непонятных источников.
Тон Джэ Хёка был таким односторонним, таким непробиваемо уверенным, будто он разговаривал не с человеком, а со стеной. И Чон Хён в какой-то момент просто потерял смысл в том, чтобы снова ему отказывать.
Он совершенно не слушал, что ему говорят. В его взгляде читалось что-то вроде: говори-говори, мне всё равно.
Самодовольное выражение на лице, полное уверенности в том, что всё равно ты на мне женишься, вызывало у Чон Хёна недоумение.
Интересно, на что он вообще рассчитывает, откуда такая уверенность?
— Честно интересно, с чего вы вообще взяли, что я когда-нибудь женюсь? — спросил Чон Хён, глядя в упор.
— Потому что если ты не женишься… председателю Хан Чу Вону придётся очень туго, — ответил тот спокойно, но с заметным нажимом.
Не отец. Нет. Он специально упомянул дядю, одного из двух слабых мест Чон Хёна. С этого момента всё стало по-настоящему интересно.
— …Вы впечатляюще осведомлены, — хмыкнул Чон Хён.
— Я ведь сразу предупреждал, — пожал плечами тот.
— А вот «придётся туго» — это вы что имеете в виду? В каком именно смысле?
— Точнее будет сказать, что не только сам председатель Хан, а вся ваша семья окажется в затруднении. Финансовые потоки, разрешения, сделки, особенно те, что готовятся за границей… всё будет под вопросом.
— То есть, вы реально обладаете такими возможностями?
— Если хочешь проверить — проверь. Но предупреждаю, ты будешь сожалеть.
Посыл был очевиден, если тебе вдруг вздумается сыграть в игру, я тебе поле расстелю, но не жди, что останешься целым.
Чон Хён на секунду замолчал. Вгляделся в него. Потом, будто всё понял, отвёл взгляд и со спокойным выражением лица открыл новую банку пива.
Больше и говорить было незачем. На его спокойное, уверенное поведение Джэ Хёк слегка поморщился, а Чон Хён, сделав глоток пива, с ухмылкой заговорил:
— Но, хённим, вы же всё равно не пойдёте на это.
— Почему ты так думаешь?
— Просто вывод. Из накопленного опыта и данных. У таких, как вы, у альф высшего класса, гордость, пожалуй, самое ценное. Особенно у тех, кто похож на вас. Такие ради какой-то там женитьбы не станут поступаться своей гордостью.
— А в мире, знаешь ли, полно исключений. Таких, как ты, например.
— Вы — не из них. Вы, несмотря на всё, довольно достойный человек.
Он усмехнулся, и в его тоне не было ни насмешки, ни язвительности. Наоборот, звучало почти как комплимент. Только не слишком приятный.
— Если бы вы были из тех, кто способен на такие приёмы, то с вами вообще бы не расстались, — добавил он. — Такие мелочные люди обычно сами бросают, но чтоб их бросили? Никогда не терпят.
— А если это был особый случай? — спокойно, без выражения спросил тот.
— Тогда вам стоит не со мной тут сидеть, а пойти и вернуть того человека, — спокойно сказал Чон Хён. — Раз уж он был для вас настолько важным.
— Он и правда был важен. Но я не считаю, что с важным человеком нужно обязательно заключать брак, — так же спокойно отозвался тот. — Жениться я хочу на тебе.
Он говорил это так, будто никакие возражения в расчёт не принимались. И тогда Чон Хёну стало интересно нечто куда более фундаментальное.
— Почему именно я?
— Я же уже говорил. Мне нравится твой характер. Ты бесчувственный, наглый, смелый, к тому же умнее, чем кажешься, и совершенно не интересуешься чужим мнением. Это именно тот тип, который я искал.
— У меня, конечно, характер… своеобразный. Но, думаю, если хорошо поискать, найдётся ещё пара человек с похожими данными.
— У меня нет на это времени.
— Почему вам нужно жениться в течение месяца?
— Это я расскажу только после регистрации брака. Это вопрос, который не должен стать достоянием посторонних.
— А вы точно знаете, в чём именно проблема? — прищурился Чон Хён.
— В любом случае ты всё равно на мне женишься. Так что будет проще, если узнаешь всё после свадьбы. — его голос был мягкий, но тон окончательный.
— Всё равно это звучит чересчур несправедливо, — спокойно возразил Чон Хён. — Вы, похоже, про меня знаете почти всё, а я о вас только то, что вас бросили две недели назад.
— Тебе не нужно ничего знать обо мне. И даже не стоит пытаться. Самая главная причина, по которой я выбрал именно тебя, это твоя полная равнодушность к другим. Не задавай вопросов, не задумывайся, не пытайся разобраться. Твоя задача выйти за меня замуж в течение месяца. А через год придумать убедительную причину и развестись. Естественно, все условия мы согласуем. Любые условия, которые ты захочешь я приму.
Услышав это, Чон Хён вдруг понял, почему выбрали именно его.
Потому что с ним развестись будет легче всего.
— Вы, кажется, подумали, что я удобный вариант для развода, да?
Незаметный, внебрачный ребёнок из семьи выскочек, да ещё и низкорейтинговый омега. Заключить брак с ним сложно, зато расторгнуть — одно удовольствие. Да если он подаст на развод, все вокруг только вздохнут с облегчением.
— Честно говоря… да, — спокойно подтвердил мужчина.
Чересчур откровенный ответ почему-то даже освежил. Лучше уж так прямо, без оправданий и отговорок.
— Нравится, что вы не ходите вокруг да около, — бросил Чон Хён, откидываясь на спинку кресла.
— Нет смысла юлить с человеком, с которым ведёшь сделку. Но если говорить прямо, главная причина, по которой я хочу жениться именно на тебе это то, что ты не станешь цепляться за ерунду. Не будешь тянуть за собой эмоции, не станешь устраивать сцены. Если получишь всё, что хочешь, спокойно бросишь на стол бумаги о разводе через год. И, главное, ты не выглядишь так, будто тебе вообще есть дело до меня.
— Это кто вам такое сказал?
— Что?
— Что мне до вас нет дела?
— Ты был единственный, кто не попросил у меня номер телефона после той ночи.
— А если я специально не взял его, чтобы зацепить вас?
— Даже если так — это неважно. Мне срочно нужен брак.
И к слову, это не предложение. Ты не можешь отказаться.
Так читалось в его взгляде.
Но… это была уже его проблема.
— Ложа отличная, курица с пивом — вообще прекрасно… но жениться я всё равно не буду, — произнёс Чон Хён чётко и уверенно, окончательно отказывая тому, кто, похоже, вообще не привык к отказам.
Он сказал это с видом «точка». И в ответ мужчина рассмеялся.
Глаза засияли. На лице абсолютное, искреннее удовлетворение. Будто он услышал не отказ, а именно то, что хотел.
У Чон Хёна по спине прошёл холодок. На этот раз другого рода. Но, сделав вид, что ничего не чувствует, он спокойно протянул руку к курице.
Схватил крупный, уже остывший кусок, и в этот момент на поле начали выходить игроки обеих команд.
Игра вот-вот начнётся.
С откусанным куском во рту, он потянулся к пиву, сделал глоток, уставился в окно на освещённый стадион.
И тут же, будто мимоходом, от мужчины рядом прозвучало:
— Переедешь ко мне. В дом, где я сейчас живу. Всё в нём переделаю, мебель тоже поменяю. Под тебя.
— Ни-ку-да я не пое-ду, — спокойно отозвался Чон Хён, не глядя в сторону.
Сделал ещё глоток пива. Ответа не последовало. Словно фраза вообще не требовала комментариев.
Он ничего не сказал, просто слегка усмехнулся. И этого было достаточно, чтобы почувствовать, что этот человек по-прежнему абсолютно уверен в себе.
Это раздражало. Но продолжать этот бессмысленный разговор не было ни малейшего желания. Чон Хён сделал вид, что ничего не заметил, и резко сменил тему:
— Кстати, здесь, конечно, тихо и уютно, но звука совсем не слышно, — он бросил на него взгляд с намёком: если так и дальше будет, я пойду к друзьям.
Реакция последовала сразу. Чжэ Хёк протянул руку, нажал кнопку на пульте. И в тот же момент с двух сторон, от спрятанных вдоль панорамных стёкол колонок, зазвучала трансляция матча.
— О, круто, — пробормотал Чон Хён с лёгким удивлением.
Не то чтобы он пришёл на стадион ради комментаторов, но, раз уж он здесь, и раз уж игра идёт, почему бы не посмотреть по-настоящему?
Он ослабил галстук, потом вовсе снял его и небрежно бросил на диван. Пиджак туда же. И, наконец, устроился поудобнее.
Сегодня он решил посмотреть бейсбол спокойно. Спокойно и степенно.
Ну, хотя бы до третьего иннинга.