История злодея. Новелла — 2 глава. Часть 1.
Перевод: Аврора
Редакт: Мираи
Если есть желание поддержать работу, канал, переводчиков или автора:
Наш телетайп: на кнопочку ЗАДОНАТИТЬ
Директор Ку оставил Чон У шестьсот тысяч вон.
Он вроде бы вытащил деньги наобум, не глядя, но сумма вышла на удивление ровной — забавное совпадение.
Сначала он спросил, беден ли Чон У, а потом предложил ему пойти в свой павильон. В памяти всплыл момент, когда мужчина, поднося сигарету, невзначай прикрыл губы тыльной стороной ладони. Его холодный взгляд, ленивое дыхание...
Любой бы догадался, что его намерения были далеко не чистыми.
Даже такой наивный человек, как Чон У, понимал это. Те деньги не могли быть даны из жалости или по доброте душевной. Да и сам он не походил на хорошего человека.
И все же Чон У поднял упавшие на землю купюры. Аккуратно отряхнул их от пыли и положил в карман. Мужчина пугал его, но его деньги — еще больше. Однако выбора не было. В его положении даже одна упавшая монета была на вес золота.
Он решил рассматривать это как чаевые, которые получают все. Сегодняшняя смена оказалась бесполезной из-за капризов менеджера, но эти деньги с лихвой компенсировали потерю. Можно сказать, ему даже повезло.
Вернувшись в общежитие, Чон У спрятал деньги в передний карман рюкзака. Там уже лежали собранные за месяц чаевые и сумма, отложенная на питание.
В конце месяца он возьмет машину и поедет в город, чтобы сделать очередной платеж. Год назад он выплачивал только проценты, но срок подошел к концу, и теперь приходилось возвращать и основной долг. Каждый месяц — сто тысяч вон процентов плюс сумма к погашению. Хорошо, что хотя бы аннуитетные выплаты были возможны.
Проверяя в карманах, не осталось ли еще денег, Чон У нащупал что-то мелкое и твердое. Это были желуди, которые он подобрал утром.
Может, завтра зайти в офис и позвонить бабушке? Хотя, услышав ее голос, тоска только усилится. Да и она сама всегда плачет во время звонков.
Чон У долго смотрел на гладкие, словно речные камушки, желуди. Затем ссыпал их в передний карман рюкзака и плотно застегнул молнию.
Утро сотрудников До Вон Хян начинается в восемь часов. Но в Суравон все встают на два часа раньше, чтобы приготовить завтрак.
Как раз в это время повара разгружали у главных ворот грузовик со свежими сезонными продуктами. Чон У, проходя мимо, втянул голову в плечи и поспешил свернуть в сторону столовой для персонала. Если его заметят, снова начнут говорить про нехватку рабочих рук и заставят таскать ящики полдня.
— Ого, Ён Чон У, ты что, на завтрак пришел?
Завтрак в столовой стоил 5500 вон, а стакан лапши — всего 1000. Утром Чон У долго стоял перед рюкзаком, размышляя, сколько взять с собой, и в итоге вытащил 10 000 вон. В столовой он прошел мимо стола с традиционными блюдами, купил лапшу и направился к стойке с горячей водой.
— Что с лицом, почему такой надутый с утра?
Кто-то хлопнул его по плечу. Обернувшись, Чон У увидел Тэсона.
— Ай, не бейте меня… А вы-то что здесь делаете, хен?
Чон У спросил неожиданно твердым голосом, совсем не похожим на свой обычный тон.
Он даже не посмотрел в сторону Тэсона.
— Хен, разве вы не завтракаете в Да Чэ Вон вместе с вип-гостями? Говорят, там невероятная кухня.
— А-а-а, так ты все-таки обиделся.
— Из-за того, что я рассказал менеджеру, как ты таскал еду со стола?
Конечно, он хотел как лучше, но Чон У считал, что тот просто сунул нос не в свое дело. Он бы сам разобрался, когда и что сказать. В итоге же менеджер застал его врасплох и потащил в вип-деревню. Чон У был совершенно не готов к этому.
— Все это для твоего же блага, глупый.
Тэсон весело обнял Чон У за шею.
— Если бы ты не извинился, слухи уже дошли бы до босса. Да и вообще, завязывай ты со своими выходками, нельзя просто так таскать еду со столов гостей.
Чон У проворчал, но его уши заметно покраснели. Все это было немного неловко.
— Ладно, я всю ночь провел в вип-деревне, вот пришел похмелиться. Давай не дуйся, лучше принеси мне кимчи, а то у меня до сих пор башка трещит.
Тэсон, купив лапшу, залил ее кипятком и с облегчением выдохнул.
Чон У украдкой взглянул на него. Говорят, он когда-то был айдол-тренером. Наверное, поэтому у него такой поставленный голос, ловкие движения и идеальная внешность. Вот такие люди и делают карьеру.
— Ну, хоть нормально извинился?
Они сели в дальнем углу столовой, и Тэсон снова завел разговор. Чон У кивнул.
— Он сказал, что принял извинения.
— О, не ожидал, что он окажется таким вежливым.
Чон У молча размешивал лапшу палочками, а потом вдруг тихо пробормотал:
— Он говорит вежливо, ведет себя дружелюбно… но не кажется хорошим человеком.
— "Хороший человек", — Тэсон усмехнулся. — Первый раз слышу, чтобы кто-то в этом месте рассуждал о хороших людях. Слушай, тут только два типа людей: либо богачи, либо мелкие сошки. Ты просто не знаешь, насколько эгоистичны богатые.
Чон У задумался. Выходит, он сам принадлежит к этим "мелким сошкам"?
— Он вдруг спросил меня, бедный ли я. А потом просто взял и дал денег.
— Ты даже не обслуживал его за столом, не говоря уже о каких-то особых услугах, а он просто так дал тебе 600 тысяч? Блин, завидую. Интересно, как бы мне тоже с ним пересечься…
Глаза Тэсона лукаво сверкнули. Он зажал еще не распакованные палочки между пальцами и слегка ими покачал, будто поддразнивая. Чон У внезапно засомневался. Может, Тэсон прав? Какой бы разговор у них с тем мужчиной ни был, он все же просто так дал деньги. А вдруг он на самом деле хороший человек?..
Вдруг заболела голова. Вспомнился низкий голос, спрашивавший, не хочет ли он прийти в отдельный дом. Но рассказывать Тэсону об этом Чон У не стал.
— Чон У, — обратился к нему Тэсон, когда они доели и выходили из столовой. — Слушай, можешь сбегать в офис и принести мне лекарство?
Чон У взглянул на него внимательнее. Он и правда с самого утра выглядел неважно.
— Обезболивающее и мазь для спины.
— Черт, оно все еще не зажило, — недовольно проворчал он. — Походу, порвалось.
С раздражением сунув в рот сигарету, он пробормотал сквозь зубы:
— Задолбало, если честно. За людей не считают.
Чон У промолчал. Он знал, что несколько недель назад Тэсон всю ночь обслуживал вип-клиента и потом едва мог ходить.
Сначала Чон У даже не представлял, что мужчины могут заниматься таким друг с другом. Но теперь он понимал, что, возможно, именно из-за этого все еще сложнее и болезненнее.
— Я, блин, всю ночь ноги раздвигал, чтобы хоть сто тысяч вон заработать, — сквозь зубы процедил Тэсон. — Этот ублюдок, президент Шин… Гребаный козел, я бы ему все оторвал.
— …Что оторвал? — спросил Чон У, немного растерявшись.
Тэсон бросил на него взгляд и какое-то время молчал. Потом затянулся пару раз, уставился в никуда, выкинул окурок в урну и негромко пробормотал:
— Я ведь тебе раньше говорил, чтобы ты уходил в феи.
Чон У молча кивнул, чувствуя, как внутри все сжимается.
Отдельные дома для вип-гостей располагались на южном склоне холма, в стороне от центра До Вон Хян.
Это закрытый комплекс частных домов, разбросанных вдоль забора, каждый из которых оборудован высокой калиткой и отдельным служебным входом – место, идеально подходящее для отдыха.
Чон У никогда не бывал во внутреннем корпусе, но часто любовался просторным двором и садом, когда занимался уборкой. В этом дворе гармонично сосуществовали круглый пруд, где плавали рыбы, каменная пагода, беседка и пышные ландшафтные растения. А в скромном саду позади главного корпуса стояли низкий декоративный шкаф для специй, цветники и даже частный горячий источник, затененный кленами.
Уборка домов для вип-постояльцев обычно проводится после их выезда. Если же гость остается на долгий срок, то, предварительно получив разрешение, уборку проводят четыре раза в неделю.
Когда закончился обед, Чон У услышал звук в наушниках:
— Внутренние помещения главного корпуса отпарили вчера, так что их не трогай. Убери только опавшие во дворе листья – обязательно собери их в полиэтилен и принеси обратно.
Менеджер настойчиво повторял инструкции. В До Вон Хян в огромной оранжерее выращивают органические овощи для питания членов клуба, а опавшие листья с ландшафтных деревьев используют в качестве удобрения. Иногда сотрудники собирают кучи листьев во дворе служебного корпуса и, для забавы, жарят из них сладкий картофель или кукурузу.
— И, кстати, заодно убери остатки еды с обеда.
— А, гости всегда питаются в отдельном доме, верно?
— Да, они всегда так делают. Никогда не пересекайся с ними, понял?
От этих слов его охватило чувство тревоги.
— Если тот, кто проживает в том доме…
— Именно, это директор Ку. Так что будь особенно осторожен: он сейчас спит, так что веди себя спокойно, не суй нос не в свое дело, просто убери и возвращайся.
Менеджер, недовольно закончив разговор, повесил трубку. Чон У напряженно сглотнул.
Осень набирала силу, и солнце озаряло все вокруг своим ярким светом.
Чон У, не имея иного выбора, надел уборочную шляпу и маску, взял поднос с чистящими принадлежностями и направился в вип-деревню. По пути его поприветствовала пара среднего возраста, только что вышедшая из входа дома №2, и Чон У, как всегда, вежливо поклонился.
Дом №7 находился на самом краю улицы в этой деревне. Сзади раскинулся густой лес, откуда дул прохладный ветер. Говорят, это самый дорогой и закрытый дом, с потрясающим видом на окрестности.
Чон У осторожно сдвинул железную ручку на калитке, и дверь, не издавая ни звука, плавно открылась. Прежде чем войти, он прищурился, осматривая внутренний двор. Вокруг было тихо, словно во сне, слышался только шелест листьев, катящихся по траве.
Войдя внутрь, он невольно приоткрыл рот от восхищения, любуясь живописным пейзажем.
Он подумал: "Если когда-нибудь заработаю много денег, сниму здесь дом и проведу несколько месяцев с бабушкой. Хотя До Вон Хян – это закрытый клуб…"
Отбросив пустые мечты, Чон У поставил корзину и принялся за работу. Весь двор был завален опавшими листьями.
Сначала он взял большие грабли и, неторопливо прогуливаясь по двору, тщательно собрал листья в одну большую кучу, чтобы потом аккуратно уложить их в пакет. Из-за необходимости действовать бесшумно работа заняла гораздо больше времени, чем обычно.
Пот стекал по его лбу. Чон У снял маску и шляпу, вытер влажную челку, а затем, загрузив корзину с листьями, вспомнил, что нужно убрать остатки еды, и направился к главному корпусу.
На просторной террасе, напоминающей выступающий балкон, стоял стол, на котором лежал поднос с едой.
Чон У поспешно поднялся по ступенькам настила и осторожно взял поднос в руки. Но он оказался слишком тяжелым. Озадаченный, Чон У приподнял крышку — на подносе аккуратно разложенные блюда были совершенно нетронутыми, их даже не пробовали.
Обеспокоенный, Чон У остановился и посмотрел на дверь, ведущую внутрь террасы, которая, как он полагал, соединялась со спальной зоной. В следующий миг из-за двери послышался прохладный, приглушенный голос:
— Э-э, я пришел убрать еду, извините.
В тот же миг дверь резко распахнулась. Чон У, удивленный и уже начавший отступать, застыл, все еще держа поднос.
Мужчина, заметив его, тоже замер. Дым от сигареты, зажатой в его губах, медленно рассеивался круглыми облаками. Чон У, привыкший видеть его только с зачесанными назад волосами, приглаженными чем-то, на мгновение потерял дар речи. Он подумал, что у него странные глаза: взгляд был холодным, но зрачки немного мечтательными.
Впервые он почувствовал, что чья-то красота может быть почти пугающей. На тыльной стороне руки, подносящей сигарету к губам, выступили синие вены.
— Ты ведь сказал, что не хочешь приходить сюда, — тихо произнес мужчина, словно обращаясь сам к себе.
Чон У, наконец, пришел в себя.
— Мне очень, очень жаль. Я снова потревожил ваш сон…
Казалось, он открыл дверь только потому, что узнал голос Чон У
— Но это все же немного беспокоит.
Руки, державшие поднос, дрожали, и посуда на нем громко звенела. В этот момент Ку Вон Джэ, одетый небрежно, сделал еще шаг к террасе, и Чон У, задержав дыхание, отступил назад. Широкие плечи выглядели угрожающе.
Понаблюдав за ним мгновение, Ку Вон Джэ спокойно спросил:
Казалось, его низкий голос сам по себе повторял этот вопрос эхом.
Чон У какое-то время лишь беззвучно шевелил губами, затем опустил голову и пробормотал:
— Нет, не в этом дело… Я просто… просто испугался.
Губы мужчины чуть изогнулись, повторяя его слова.
Чон У снова не нашел, что ответить.
Пот все еще стекал по его лицу, но вытереть его он не мог — обе руки были заняты подносом. Челка, падающая на лоб, уже намокла, а капли скатывались вниз, вызывая зуд на шее.
Ку Вон Джэ наблюдал за этим с непонятным выражением.
С запоздалой неловкостью Чон У выдавил:
— Потому что… вы слишком большой… высокий и широкоплечий… вот.
Объяснение получилось сбивчивым. Розовый румянец медленно разлился по его бледному лицу.
Ку Вон Джэ подавил смешок и лениво оперся на подоконник.
— Ты, кажется, пугливый. Как маленькая белка, да?
— Может, дело не в том, что я большой, а в том, что ты маленький?
Слово "маленький" задело Чон У, заставив его на мгновение вспыхнуть. Как и любой парень его возраста, он болезненно реагировал на разговоры о росте. Конечно, он не был высоким, но все же оставался в пределах нормы. Хотя, даже если бы встал прямо, макушкой он едва бы достал до подбородка этого человека...
Чон У понял, что речь идет о подносе в его руках, и, хоть немного замешкался, все же кивнул.
— Да... Кажется, вы его даже не тронули, но еда уже остыла. Я могу отнести ее и принести свежую.
— В Суравон. Там у нас мойка, посудомоечные машины тоже там.
Несмотря на то что пот стекал по вискам, Чон У отвечал с явным рвением. Ку Вон Джэ чуть сильнее откинулся спиной на подоконник, наблюдая за ним с ленивым интересом. В его взгляде читалось что-то насмешливое, как будто это все забавляло его.
"Неужели он думает, что я хотел стащить еду? Ну уж нет, до такого я еще не опускался."
Каждый его взгляд словно оставлял на коже легкое прикосновение, заставляя ее вздрагивать. Чон У чувствовал себя так, словно он экспонат в музее.
— Эм… Это просто… поднос довольно тяжелый. Если вы ничего не хотите, я, пожалуй, пойду…
Он украдкой бросал взгляды на мужчину, пытаясь понять, можно ли ретироваться, но в этот момент раздался низкий голос:
Чон У замер. Как?.. Откуда он знает его имя?
Но догадка пришла мгновенно – он просто прочитал его на бейдже.
— В твоем имени используются иероглифы "чистый" и "дождь"?
Этот вопрос застал его врасплох.
Ку Вон Джэ выпустил остатки дыма и слегка склонил голову.
Его тон был совершенно равнодушным, но Чон У вдруг почувствовал, что теряет нить разговора. На миг он даже перестал дышать, а в следующее мгновение заметил слабый, едва уловимый изгиб губ собеседника.
Мужчина словно пробовал эти слова на вкус, пристально разглядывая его. Его взгляд неспешно скользил по лицу Чон У: по мягким светлым волосам, слегка подсвеченными солнцем, по глазам с тонким персиковым оттенком, по щекам, на которых еще не до конца исчез детский пух. Потом – по плавному изгибу шеи, где медленно стекала капля пота.
Этот взгляд ощущался, будто неспешное прикосновение. Жгучее, пронзительное.
Чон У не выдержал и сделал полшага назад.
— Двадцать один… Уже взрослый.
Порыв ветра прошелестел по двору, раскачивая кроны деревьев.
Ветер приподнял волосы Ку Вон Джэ, обнажая густые брови и резкие черты лица. Все в нем было выразительным: четкие линии, холодный взгляд, темные пряди, подчеркивающие резкие скулы.
И тогда Чон У вдруг понял, почему испытывал перед ним страх.
Это была не просто харизма. Это было нечто большее – завораживающая, почти зловещая красота. И ее невозможно было описать иными словами.
Последующие события расплывались в памяти.
Ку Вон Джэ снова протянул ему деньги, и на этот раз только желтые купюры. Указав взглядом на поднос, он негромко сказал:
— Не таскай еду где попало. Если голоден — просто возьми это и съешь. Я даже не притронулся.
А затем, с легкой улыбкой, добавил:
Мужчины рода Ку способны видеть энергию людей.
Когда это началось — никто точно не знал. Одни говорили, что в их жилах течет кровь девятихвостого лиса, другие утверждали, что способности рода Ку были настолько необычны, что древние люди попросту принимали их за кумихо.
Долгие годы этот род называли семьей "внутреннего ока", и за это время они сумели накопить немалые богатства и связи. Однако со временем их дар ослаб. Теперь они могли лишь видеть энергию вещей, но не более.
Причем даже среди мужчин семьи Ку этим зрением обладали не все — оно передавалось только прямым наследникам с особенно сильной кровной линией.
Ку Вон Джэ тоже видел энергию. Это было не то, чему можно научиться, а скорее нечто столь же естественное, как дыхание.
Когда он смотрел на людей, их аура словно разливалась над плечами. У злодеев она была мрачной, грязно-серой, у праведников — мягкого, приглушtнного оттенка. А те, кто таил в себе жажду убийства, сияли ярко-красным, настолько насыщенным, что от одного взгляда резало глаза.
"Найди дождевую воду. Самую чистую, что спасет тебя."
Если не найдет, то повторит судьбу прадеда.
Шаман ясно дал понять: тот, кто не сумеет найти свою "дождевую воду", умрет до сорока.
Эта изнуряющая усталость, что не отпускала его, была расплатой за слишком частое использование силы в детстве. Вон Джэ оказался одарен больше, чем остальные наследники рода, и мог видеть не только ауру людей, но и энергию самой земли. Он определял, кого нужно спасти, а кого стоит устранить. Какие земли сулили удачу, а какие — обречены на разрушение. Именно так он поддерживал могущество семьи.
— Господин, из главного дома прислали тонизирующий отвар. Куда поставить?
К вечеру руководитель Чхве вернулся из Сеула. Слуги разгружали машину у дома, перенося ящики с целебными продуктами, которые мать заказала со всего света. Шум мешал спать.
— В главном доме переживают, что вы не отвечаете. Обязательно перезвоните сегодня.
— Ах, и еще. Сегодня не посещайте горячие источники в саду. Господин Шин Джун Мо подготовил место в горах.
Не ответив, Вон Джэ вышел из спальни и закурил. Разговоры его раздражали, но звонки — еще больше.
Какого черта, еще недавно все было терпимо. Он задумался, что же изменилось в последнее время. И вдруг вспомнил.
Парень с аурой, которую он видел впервые.
Его энергия, как ни странно, полностью соответствовала имени — нежно-голубая, спокойная, мягко струящаяся, будто легкая рябь на воде. Но стоило ему испугаться, как она мгновенно замирала, становясь похожей на застывший голографический снимок.
Нет, нельзя сказать, что это его сильно впечатлило.
Недавно, отправляясь на гольф, Шин Джун Мо усмехаясь бросил эту фразу.
"Черт, таких нужно аккуратно разворачивать и смаковать по кусочку."
Аккуратно, говоришь. Разве это возможно…
В задумчивых, затуманенных дымом глазах Ку Вон Джэ мелькнул едва заметный блеск.
Как раз в этот момент руководитель Чхве переносил еду, и Ку Вон Джэ обратился к нему:
— Передай менеджеру, чтобы назначил для моего павильона отдельного официанта.
— О, не фея, а именно официанта? Кого назначить?
Перед глазами всплыли глаза — мягкие и нежные, словно весенние пушинки ивы. Те, что наверняка стали бы еще прекраснее, если заставить их наполниться слезами.
Ку Вон Джэ тихо выдохнул это имя:
Вечером Чон У, буквально собрав все лекарства из медпункта, поспешно отнес их в дом фей, где проживал Тэсон.
Он также слышал где-то, что теплая ванна помогает при боли в заднице, поэтому во время работы часто проверял, есть ли свободный горячий источник. Однако сегодня свободным оказался только частный онсен в вип-доме.
— Эй, у тебя на подбородке прилип рис! – вдруг воскликнул Тэсон.
— Ты опять таскал еду со столов гостей, да?
— Нет! Гость сам сказал мне съесть. — Чон У с покрасневшим лицом попытался оправдаться.
Вытирая рисинку с подбородка, он невольно облизнул губы.
Еда, которую Ку Вон Джэ отдал ему, даже не притронувшись, была совсем другого уровня по сравнению с корейским буфетом в столовой для сотрудников. Кажется, в ней использовали ингредиенты высшего качества, потому что каждое блюдо было настолько вкусным, что буквально таяло на языке.
Такого роскошного ужина у него не было никогда.
— Гость дал тебе еду? Кто именно?
— Есть один. Просто… ну... – неуверенно пробормотал Чон У
— Да ладно, лучше скажите, хен, вам уже получше? Можете сидеть?
— О, после сна стало намного легче. Мелкий, спасибо, что заботишься.
Тэсон, только что поднявшись с постели, ухмыльнулся и потрепал Чон У по круглому затылку. Он добавил, что еще три дня не сможет обслуживать гостей. Чон У невольно задумался: насколько же его измотали за одну ночь, если он в таком состоянии?
— Кто вообще этот ваш "господин Шин"?
— Хм? А если узнаешь? — Тэсон усмехнулся и закурил. — Побежишь за ним, чтобы врезать?
— Нет, не в этом дело… но это уже слишком… Разве можно так поступать только потому, что платишь деньги?
Дым сигареты расползался по тесной комнате. Чон У вскочил и открыл ставни у изголовья.
За окном, в ночной тишине, громко стрекотали насекомые.
Тэсон выпустил дым и, чуть помедлив, добавил:
— Помнишь господина Ку, который дал тебе чаевые? Они всегда вместе. Разве ты его не знаешь?
Знакомый, который всегда с ним.
Чон У попытался вспомнить. Может, он был среди тех, кого он встретил два дня назад перед вип-домом?
Среди них был тот, кто называл его "белкой", и тот, кто смеялся, говоря "с ума сойти"…
— В общем, у них там, похоже, все такие.
— Этот господин Шин — сын крупного ломбардного магната. Говорят, недавно открыл собственную компанию. А с господином Ку их семьи дружат с детства.
Он на секунду замолчал, потом добавил:
— Ах да, кстати, слышал от Шина… Похоже, этот Ку Вон Джэ — реально нечто.
— Он может просто посмотреть на фото и сразу сказать, вырастет там цена на землю или нет. Поэтому его прозвали "земельным духом".
Да, этот мужчина и правда был похож на холодное, пугающее привидение, нависающее над окружающими.
Одна только мысль о нём заставила Чон У вздрогнуть.
А если он действительно способен предсказывать рост цен по одним лишь снимкам…
Тогда у него, наверное, денег больше, чем можно вообразить.
"Не подбирай еду где попало. Если голоден — просто возьми это и съешь."
И все же, каждый раз, когда они сталкивались, он оставлял ему щедрые чаевые и даже заботился о том, чтобы Чон У не оставался голодным.
Такого гостя он встречал впервые.
Разумеется, Чон У не был дураком и смутно догадывался, что этот мужчина проявляет к нему какой-то интерес.
Вот только чего именно он хотел, оставалось неясным.
Чон У долго колебался, но наконец собрался с духом и спросил:
— О нем тоже ходят такие плохие слухи, как о господине Шине?
— Так ты тоже интересуешься господином Ку?
— А, нет, что вы… — Чон У смутился и начал мямлить.
— "Нет", говоришь? Да ладно тебе. Да ты знаешь, сколько тут фей хотят его заполучить? Не просто так он стал предметом обсуждений сразу после прибытия. Но вот незадача… Говорят, у него больше не встает.
Услышав это, Чон У, напротив, заметно оживился и распахнул глаза.
— Так говорит господин Шин. Он, конечно, не импотент, но в последнее время вообще не может… поднять. Похоже, дело довольно серьезное — из-за этого он даже заморозил свои проекты и приехал сюда на восстановление. Ну, а нам с тобой только сожалеть остается.
Значит, тот взгляд был просто иллюзией?
Приглашение в его дом, обещание встретиться снова…
Выходит, он сказал это без какого-либо умысла, просто из вежливости?
Чон У, кажется, придумал себе лишнего.
Стоило ему осознать это, как давившая весь день тяжесть вдруг отступила.
— Ах, наконец-то немного полегче стало.
Тэсон пробормотал это, разминая поясницу.
Похоже, он собирался снова лечь, но его движения все еще выглядели скованными и неуклюжими.
И тут Чон У резко вскочил, словно осененный внезапной мыслью.
— Хен, скоро полночь, возможно, верхний открытый источник уже освободился! Я сейчас схожу, проверю.