Плохие отношения. Новелла - Пролог
Перевод: Space
Если есть желание поддержать работу, канал или автора, можно это сделать по ссылке ниже в нашем Teletype или Boosty.
Телетайп Задонатить
Наш Бусти
Изысканно сотканная неизбежность почти неотличима от случайности.
Будь то злой умысел или добрая воля.
— …Слушай, приведи себя в чувство. Это правда, правда очень сложный человек, так что ни в коем случае не будь груб, веди себя вежливо и учтиво, старайся не задеть его чувства. Нужно быть осторожным и предельно тактичным. Ты ведь всегда! вечно! постоянно! нарываешься из-за своего языка, так что следи за словами! Нет, даже так — вообще молчи. Стоит тебе только рот открыть — и начинается катастрофа. Но при этом он должен точно тебе отказать. Только сделай это так, чтобы атмосфера оставалась приятной. С улыбкой!
В субботу днём, в машине, пересекавшей центр города, из динамиков по громкой связи доносилось занудное брюзжание Чу Вона. Держа руль, Чон Хён без особого энтузиазма ответил:
— Это ещё что за бред в стиле «тёплого айс-американо»? Ты уж определись. Мне его отшить или нет?
— Ты вообще меня слушал? Отшить! Но не сам, а чтобы он, чтобы он тебя! Только! Чтобы не обидно! Без последствий! Без слухов! Чисто и безупречно!
На эти абсолютно невыполнимые инструкции Чу Вона, Чон Хён уставился на экран телефона, установленного впереди, с выражением полного недоумения.
Сегодня утром тот внезапно связался с ним, заявил, что надо срочно идти на свидание вслепую, и буквально выгнал его из дома. А теперь, чем дальше, тем хуже — начал выдвигать совершенно безумные требования.
— …Просто на всякий случай спрошу: ты же сам не веришь, что это вообще возможно, да?
— А что тут сложного? — парировал Чу Вон. — Веди себя вежливо, вот и всё! Только не вздумай, как обычно, срываться или язвить! И не игнорируй его! И не смотри на него с выражением: «Что за придурок?»! Просто сиди спокойно, чтобы он сам захотел тебя отшить!
Когда пару часов назад Чу Вон позвонил и, буквально взбешённый, велел немедленно помыться и выйти на свидание вслепую, он так же орал в трубку, словно голосовые связки были на пределе. Услышав, как тот кашляет, Чон Хён на мгновение замолчал, подождав, пока пройдёт приступ, а затем снова заговорил.
— …Всё равно ведь он меня отошьёт. Так не лучше ли вообще не ходить, чтобы обоим зря время не тратить?
Пробормотав это себе под нос, Чон Хён постучал по рулю, раздумывая, не перестроиться ли сейчас в полосу для поворота налево. Сейчас как раз удобный момент…
Поглядывая на часы на центральной панели, он секунду колебался — может, просто развернуться и уехать? Но Чу Вон, словно чувствовал это даже по ту сторону телефона, моментально отреагировал:
— Даже не думай куда-то свалить. Эта встреча — не из тех, от которых можешь отказаться ни ты, ни я, ни даже твой отец. Да я в жизни бы тебя, с твоим характером, на такое свидание не отправил, если бы дело было неважное!
— Тогда надо было хотя бы заранее предупредить. У меня вообще-то планы были на сегодня.
— Ага, если б я сказал, ты бы, конечно, вежливо согласился и пошёл. Как же. До утра дожидался бы удобного момента и слился бы куда-нибудь за границу.
— …Ну да. Знал бы заранее — как раз на рейс в час бы успел.
— Вот именно! Поэтому как мне было тебе сказать?
— И вообще, откуда ты эту встречу выкопал? Разве меня уже не выкинули с рынка этих ваших свиданий?
— Не знаю. Это твой отец всё устроил, я тут при чём?
— Ну, если этот человек всё организовал, значит, ничего хорошего там точно не будет.
— Вот именно, что нет! Вот в чём и проблема.
Если бы встреча и правда была сомнительная, Чу Вон не поднимал бы такой шум. Это-то Чон Хён уже понимал. Судя по всему, перед ним будет кто-то, кого ни в коем случае нельзя задеть.
— …Короче, главное, чтобы мне отказали, да?
Словно по слогам, с нажимом проговорил Чу Вон. Как вообще можно «вежливо» получить отказ — Чон Хён не понимал, но спорить было лень, поэтому просто кивнул себе под нос.
В конце концов, тот ведь с ним на встречу не поедет и из-за плеча наблюдать не будет. Главное — повести себя так, чтобы человек сам захотел уйти.
— Да, да, вежливо, — кивнул Чон Хён.
— Я же вижу, ты только на словах соглашаешься, а сам уже решил всё спустить на самотёк! Пожалуйста, не натвори ничего. С этим человеком такое точно не прокатит!
— Уже сейчас предчувствую — всё будет плохо. У меня желудок от нервов свело. Надо было просто сказать, что ты вчера в аварии погиб.
— Надо было, — с серьёзным видом согласился Чон Хён. — Заодно и свидетельство о смерти оформили бы. А я бы наконец сменил личность. Отличный вариант.
От его вполне искреннего сожаления Чу Вон взорвался:
— Да как ты это представляешь?! Где я тебе это свидетельство возьму?
— Раз уж ты об этом заговорил, выходит, ты всерьёз обдумывал план?
— Конечно обдумывал! Но это же нереально. Я даже думал ударить тебя или сбить машиной, чтобы отвезти в больницу. Но потом понял — останутся следы, и передумал.
— Вроде нормальный план. Почему нет? Мне нельзя такое провернуть? — усмехнулся Чон Хён.
— Ты что, думаешь, я такой же псих, как ты?
— А разве нет? По-моему, мы вполне похожи.
— Закрой рот и просто появись на месте вовремя! Чёрт, у меня и так всё внутри горит, голова раскалывается, всё плывёт… Словно я с бомбой сижу, которая точно вот-вот рванёт…
— Не парься. Прими антацид, снотворное и выспись. Или хотя бы таблетку от нервов.
— Ага, ты сначала болезнь навёл, а теперь лекарства советуешь?
— Болезнь — не от меня, а от того типа, так что все претензии туда.
Несмотря на то, что осень уже должна была наступить, жара всё ещё держалась. Встреча, от которой веяло мерзким летом, оставляла свой след даже сейчас.
Солнце пекло невыносимо, и, не выдержав, Чон Хён наконец включил кондиционер. На том конце провода Чу Вон вздохнул с неподдельным восторгом:
— Эй, ты вообще в курсе, что ты вылитый отец? Вот это и называется — ненависть к своему же виду, — выдал Чу Вон.
— Если ещё хоть раз что-нибудь скажешь, я прямо сейчас разворачиваюсь и уезжаю, — пригрозил Чон Хён.
Тот снова начал орать, но тут же захрипел в очередном приступе кашля. Чон Хён вздохнул и решил на этом закончить разговор.
— Всё, клади трубку, прими лекарства и ложись спать. Я никуда не убегу, рот держать на замке буду, и в итоге меня вежливо отошьют.
— Я уверен, что ты ни за что так себя не поведёшь, но, пожалуйста, хоть раз поступи как обещал.
— Ладно, сделаю, что смогу. Всё, давай, я почти приехал.
— Хорошо. А, и сразу после встречи звони мне. До того как агент успеет что-то сказать. И не вздумай отключать телефон!
Как только Чон Хён заметил, что светофор снова сменился, он тут же нажал кнопку завершения вызова и нажал на газ.
Машина постепенно набирала скорость, когда снова зазвонил телефон. Это был Ён У. Чон Хён заранее написал ему, что сегодня занят и может опоздать, и тот, похоже, только сейчас прочитал сообщение.
Время как раз подходило, так что он сразу нажал кнопку вызова. Из динамиков грянул шум искажённой связи, и сквозь грохот, будто от стройки с отбойными молотками, пронзительно раздался вопль:
— Ты идёшь на свадебное свидание?!
Словно настоящий крик боли, голос Ён У пробился сквозь ревущую какофонию, но Чон Хён, ничуть не удивившись, спокойно перестроился и ответил без тени эмоций:
В тот самый момент, когда он вслух подтвердил, что идёт именно на то свидание, о котором подумал Ён У, под ярким осенним небом перед ним показалось здание — бессмысленно высокое, как назло. Именно там сегодня должна была пройти встреча.
Во время он вроде бы укладывался. Почти. Немного на грани, но всё же.
— То есть… ты реально идёшь на «свадебное» свидание? — донёсся голос Ён У. — Бета и женщина, или альфа и омега, сидят друг напротив друга, устраивают перекрёстный допрос, выясняют, сколько у кого денег и какие бытовые навыки, обмениваются справками о здоровье, психиатрическими заключениями, сведениями о судимости и… MBTI?
Настолько же бессмысленный, насколько и высокий небоскрёб перед глазами, вопрос близкого друга поразил своей дотошностью, и Чон Хён вдруг сказал совсем не то, о чём стоило бы сейчас думать:
— …Сейчас и MBTI, значит, обмениваются?
— Обязательно говорят. Надо же заранее понять, насколько вы подходите по типажу.
— Ну, может… — протянул Чон Хён, — если уж юмор, вкусы в еде и прочее считаются важными при выборе партнёра, то и MBTI, наверное, имеет вес.
По крайней мере, MBTI выглядел более научно, чем гадания по знакам.
— Нет-нет, да не про MBTI сейчас речь! — взорвался Ён У. — Подожди. Ты ПРАВДА идёшь на свидание? Тот самый Ли Чон Хён, человек, ставший олицетворением провала всех родительских надежд, апофеозом отказов, первый омега, попавший в чёрный список всего рынка свадебных свиданий? Единственный, неповторимый, навеки проклятый аутсайдер, которого после трёх проваленных встреч стали отмечать как особо опасного, а после седьмой — насильно изгнали с брачного рынка с пометкой fragile?!
Чон Хён только молча вздохнул, глядя на табло с названиями этажей.
На пышные и витиеватые титулы в свой адрес Чон Хён только усмехнулся — с ноткой недоумения. Из всего перечисленного он слышал разве что про «неприкасаемого на рынке свиданий», но, если подумать, остальное тоже звучало весьма справедливо.
— Жаль, ты не сказал всё это при моём отце. Тогда мне не пришлось бы в эту ясную субботу тащиться на свидание вслепую и тратить впустую время, — пробормотал он с откровенным сожалением, плавно снижая скорость и въезжая в подземный паркинг здания.
— Вот именно, — тут же отозвался Ён У. — Ты ж как ходячая ядерная боеголовка. Зачем тебя вообще выпускают? Они что, нарочно хотят, чтобы потом на них гнали?
Спускаясь по пологому повороту ко второму подземному уровню, Чон Хён согласился:
— Было бы неплохо, если бы ты всё это моему партнёру на свидании рассказал.
Медленно объезжая парковку в поисках свободного места, Чон Хён заметил пустой участок у самого входа. Он сразу направился туда, припарковался и, выйдя из машины, бросил взгляд на наручные часы — 12:51.
Встреча назначена на час, так что, по большому счёту, он успевает. Хотя, если честно, ему было абсолютно всё равно, как пройдёт это свидание.
— Прости, но у меня сегодня совсем нет времени, так что не получится… — заговорил Ён У. — Короче, раз ты сейчас на свидании, на игру ты точно не придёшь, да?
Вопрос был вполне логичным — матч должен был начаться в два. В обычных обстоятельствах Чон Хён уже давно был бы на стадионе. Сегодня проходила игра за уайлд-кард, от которой зависело, кто пройдёт в полуфинал плей-офф, и пробки были гарантированы.
Мысль о том, что времени в обрез, заставила его поторопиться. Накинув галстук, заранее брошенный на пассажирское сиденье, он тут же схватил телефон, распахнул дверцу и вышел из машины.
Зажав телефон между плечом и щекой — Bluetooth уже отключился — Чон Хён на ходу быстро начал завязывать галстук и направился к зданию.
— Пойду, — спокойно сказал он. — Тут всего одна остановка, так что после оставлю машину и поеду на метро.
— Ты серьёзно? Думаешь, свидание так быстро закончится? Только на перекрёстный допрос уходит час! — возмутился Ён У.
— Главное преимущество таких свиданий — вся проверка биографии и характеристик уже заранее проведена. Сел, поздоровался, назвал имя — и пока. На всё про всё максимум пять минут. Хотя нет, даже пять — это много. Три минуты вполне хватит.
Чон Хён был абсолютно уверен, что этого времени ему более чем достаточно, чтобы вызвать у партнёра острое желание закончить встречу. И его друг Ён У тоже не сомневался — хотя бы в этом. Если Чон Хён и умел что-то делать хорошо, так это доводить людей до предела буквально за три минуты разговора. Не зря же, когда он выходил из дома, друзья шутили, что ему нужен ошейник с надписью: "Осторожно, злая собака!"
— Эй, ты что, издеваешься? Если вы расстанетесь через три минуты, зачем вообще туда идти? Ты потратишь на парковку больше времени. Проще уж не… погоди… стоп, подожди-ка…
Договорив до этого момента, Ён У, похоже, наконец осознал, что вся ситуация с самого начала выглядит подозрительно странной, и резко сменил тон:
— Стоп, подожди… Насколько я помню, на третьем свидании ты соврал альфе, что беременен, получил за это жёлтую карточку, но отец всё равно продолжал устраивать встречи. А ты что делал? Даже не отвечал, просто игнорил всех и срывал встречи. И только на седьмой получил красную карточку и влетел в чёрный список — в такую «лотерею» даже выиграть легче, чем туда попасть. Разве не так?
Фраза «И вот такой человек вдруг решил спокойно сходить на свидание?» явно не прозвучала, но Чон Хён отчётливо слышал её между строк.
Хо Ён У, с которым они как-то неожиданно сблизились ещё в средней школе, с виду казался немного туповатым, рассеянным и невнимательным. Но на деле у него была раздражающе хорошая память, цепкий ум и неприятная склонность к логике — а значит, временами он бывал просто невыносим.
— Меня подставили, — буркнул Чон Хён. — Сегодня утром, когда я уже собирался на игру, дядя Чу Вон заявил, что мне надо срочно выйти. Вот я и поплёлся, не успев опомниться.
Если угрозы, мольбы или приказы исходили от отца, Чон Хён легко их игнорировал. Но если просил дядя Чу Вон — вот тут начинались сложности.
Фактически между ними не было никакого кровного родства, но этот человек — законный партнёр его биологического отца, а по документам — его законная мать и, по сути, единственный настоящий опекун — за всё это время никогда не вмешивался в его личную жизнь.
Не просто не вмешивался — он сам всегда говорил, как и в недавнем звонке: «С тобой стыдно людей знакомить, так что все эти встречи лучше сразу срывай».
Поэтому, когда он с красной карточкой вылетел с рынка свиданий, тот едва ли не праздновал, заявив, что теперь наконец-то можно будет спокойно жить. И вот этот человек сегодня вдруг заявил, что свидание нельзя срывать, что Чон Хён должен вежливо, корректно получить отказ, — настолько абсурдная просьба могла означать только одно: если встреча сорвётся, последствия будут и для него.
Именно поэтому Чон Хён и пришёл. У него не было выбора.
— Раз уж дядя Чу Вон сам вмешался… — медленно начал Ён У. — Неужели… кандидат уровня A?
— Скорее всего, — кивнул Чон Хён. — Или даже выше.
— …Выше?
— Вот поэтому дядя и в панике, — спокойно подтвердил он.
И снова Ён У с поразительной ясностью попал в самую точку. И — как всегда — с таким наивным выражением, будто только что выдал что-то совершенно обычное.
— Но вот объясни: зачем такому выдающемуся человеку встречаться с тобой? — вновь метко бросил Ён У.
И снова — в самую больную точку.
Незаконнорожденный сын из богатой, но презираемой аристократами семьи чеболей. Гипоактивный омега с репутацией проблемного, вспыльчивого типа — не самый желанный кандидат для кого-то высшего альфы. И всё же именно с ним назначена встреча.
На это Чон Хён ответил коротко, без тени эмоций:
— Вот поэтому я и говорю — трёх минут хватит.
Хотя, если быть честным, и трёх — много. С таким раскладом хватит и одной.
В большинстве случаев, когда изначально всё выглядит перекошено, вторая сторона тоже приходит с намерением отказать. Под давлением семьи — как и он.
А значит, всё может закончиться гораздо проще, чем кажется.
Закончив завязывать галстук, Чон Хён вошёл в здание и встал перед лифтом. Нажал кнопку вверх.
— В любом случае, я успею. Так что купи свинину — за мой счёт.
— Вот же ты бессовестный, а?! — взорвался Ён У. — Думаешь, к этому времени ещё можно найти хоть кусочек самгёпсаля?! Ты вообще в курсе, что за день сегодня, а? Сегодня! — это же день уайлд-кард матча Ханджу Эллифантс! Через 12 лет мы снова в постсезоне!
На фоне его возбужденного крика в телефонной трубке донеслись крики болельщиков: «Долой Ред Девилз!» — «Мы идём в полуфинал!», — и грохот барабанов с уличного фан-феста.
Сегодня действительно проходил второй матч уайлд-кард серии между Ханджу Эллифантс и Хэвон Ред Девилз. После того как команда завершила регулярный сезон на пятом месте и получила один технический проигрыш, она всё же одержала сокрушительную победу в первой игре, и сейчас, на волне триумфа, была настроена на максимум.
Билеты было почти невозможно достать — пришлось даже подключать «наёмников», чтобы их выкупить. Так что Ён У собирался любой ценой оказаться на стадионе к двум и уже сходил с ума от напряжения.
— Всё, кладу трубку. Мне подниматься пора, — спокойно сказал Чон Хён, увидев, как лифт наконец прибыл. Он поправил галстук и добавил: — Быстро схожу, быстро получу отказ и вернусь. Просто подготовь еду.
Но стоило ему шагнуть в лифт, как с того конца провода доносится поспешный голос Ён У:
— Нет-нет! Подожди секунду!
— Что ещё? — спросил Чон Хён, вбегая в резко спустившийся лифт. Протянул руку к панели, чтобы нажать нужный этаж, и тут его осенило:
Он не знает, куда именно идти.
Вроде бы он точно помнил, что ему назвали время и отель, но… название ресторана? Не прозвучало. И даже имя или лицо сегодняшнего «партнёра» он не знал. Хотя последняя часть неважна — всё равно собирался быстро свалить. А вот без названия ресторана — уже сложнее.
В любом случае, нужно быть на месте вовремя. Он попытался вспомнить, сколько ресторанов в этом отеле, но тут же махнул на это рукой — слишком лень. Проще просто позвонить дяде и уточнить.
— Слушай, я сейчас положу. Надо у дяди кое-что спросить.
— Нет, стой! — взволнованно перебил Ён У. — Сегодня мне звонил… Хённим Чу Джун Ён!
— …Кто такой хённим Чу Джун Ён? — нахмурился Чон Хён.
Имя было совершенно незнакомым, и Чон Хён уже собирался спросить, знает ли он вообще этого человека, как двери лифта закрылись с мягким звуком. В следующее мгновение раздалось многозначительное цоканье языком Ён У.
— Сколько же ты тогда вмазал, что даже этого хённима не помнишь? — вздохнул тот. — Это же тот вечер, когда ты после расставания пил с нами. Помнишь тех парней, которые тоже говорили, что их отшили?
— А… — Чон Хён вдруг понял. — Те, с «голубыми фишками»?
— Вот-вот! Те самые. И не тот, которого тоже бросили, а другой — тот адвокат, которому ты тогда реально понравился.
Теперь всё встало на свои места. Оба мужчины в тот вечер были «голубыми фишками» — элита. Тот, кто страдал после отказа, был S-класса, а пригласивший Чон Хёна к ним за столик — его друг, A-класс. Несмотря на сильное опьянение, Чон Хён хорошо помнил, как тот адвокат искренне растрогался его рассказом о неудавшихся отношениях.
— Ладно, но… — нахмурился Чон Хён. — При чём тут он?
— Утром тот хённим написал мне, — продолжал Ён У. — Сказал, что его ждёт что-то интересное. Как думаешь, что он имел в виду?
— "Что-то интересное?" — переспросил Чон Хён.
— Ага.
— …С чего мне вообще это знать?
— Он сказал, что если спросить у тебя — ты поймёшь.
— У меня?! — Чон Хён фыркнул. — Я даже имени его не помню!
"Как я, чёрт возьми, должен знать, что за «весёлое событие» у человека, с которым я выпил один раз в жизни, и то вусмерть пьяный?!"
Пока он возмущался, лифт замедлился и остановился — первый этаж. Сквозь открывающиеся двери виднелась фигура. Кто-то высокий стоял снаружи, и Чон Хён поспешил закончить разговор.
— Всё, кладу трубку. Мне нужно выяснить, где встреча.
Он развернулся к стенке, чтобы пролистать сообщения, и шёпотом добавил:
— Сейчас проверю в переписке…
В этот момент внутрь зашёл высокий мужчина. Вслед за ним в замкнутое пространство ворвался сильный аромат — свежий, сладковатый и такой знакомый, что Чон Хёну вдруг стало холодно. По спине прошёл озноб, как будто тело на секунду инстинктивно отпрянуло.
И тут в трубке завопил Ён У:
— Что?! Ты вышел, даже не зная, куда идти?!
— Мне дядя только название отеля сказал. Всё, кладу!
Больше не было ни секунды на разговоры — Чон Хён быстро нажал «завершить вызов» и открыл мессенджер. Написал:
[Как называется ресторан?]
Он перевёл взгляд на панель лифта, размышляя, на каком же этаже тут вообще находятся рестораны, и вдруг понял свою ошибку.
Лифт всё ещё стоял на первом.
Он всё это время заслонял панель.
— Простите, на какой этаж…? — начал Чон Хён, обернувшись, чтобы спросить у вошедшего.
Но не успел договорить — слова застряли в горле. Его губы сами собой сомкнулись, а в голосе застряло удивление:
— Э…?
Это лицо он определённо знал.
Точно…
— «Хённим с голубыми фишками?» — Чон Хён, щёлкнув пальцами, указал на мужчину, в голове тут же всплывая воспоминания о той пьянке полуторамесячной давности, когда они случайно познакомились и мгновенно нашли общий язык.
На это у мужчины чуть заметно дрогнула бровь.
— По-прежнему… невоспитанный, — негромко бросил он, плавным движением опуская палец Чон Хёна.
В ответ тот только усмехнулся, с явным удовольствием наблюдая за происходящим, будто за неким забавным дежавю.
И правда. В прошлый раз, увидев его в баре, он тоже ткнул в него пальцем и воскликнул: «О, голубая фишка!»
И тогда этот мужчина точно так же, с лёгкой досадой, сказал: «Невоспитанный.» — и аккуратно, почти церемонно, опустил его указательный палец.
Чон Хён тогда был пьян в стельку, но ту сцену он запомнил отчётливо. И сейчас всё повторилось в точности, словно кто-то нажал «повтор».
Он скрестил руки на груди и с лёгкой улыбкой снизу вверх посмотрел на него. Всё это казалось странным… но чертовски интересным.
— Всё такой же, да? — с усмешкой сказал Чон Хён. — А вы что здесь делаете, хённим? В такое время — ланч, наверное?
— Свидание.
На этот неожиданный ответ он тихо присвистнул.
— Ого, серьёзно? Я тоже пришёл на свидание.
— Ну да… — отозвался тот с ленивой, почти безразличной интонацией, будто это и так было очевидно.
И действительно — мог бы и догадаться.
— Похоже, у нас с вами какая-то судьба, да? — продолжил Чон Хён, с интересом глядя на него. — В один день получили от ворот поворот, и вот — в один день пришли на свидание. Вы тогда выглядели довольно подавленным. Но, смотрю, быстро оправились от боли расставания?
Он говорил без тени насмешки, скорее даже с искренним восхищением тем, как стремительно тот взял себя в руки.
Мужчина усмехнулся. Точнее, усмехнулся с оттенком — это была откровенная насмешка.
— Учитывая, что ты уже на следующий день после расставания разослал своё досье по рынку свиданий… не тебе меня учить.
— Досье рассылаю не я, а отец… — начал было оправдываться Чон Хён, но замолчал на полуслове.
Потому что вдруг понял, как глупо это прозвучит.
Да и какое теперь значение, кто его туда отправил.
— Только не подумайте, что я сам это всё рассылал… — он хотел уточнить, что имел в виду, но мужчина его опередил:
— 81-й этаж.
— …Что? — не сразу понял он.
— Восемьдесят первый, — повторил тот спокойно.
— А… — только и выдавил Чон Хён.
И правда. Лифт всё ещё стоял на первом этаже. А до часа оставались считаные минуты.
Спохватившись, Чон Хён быстро нажал кнопку 81-го и снова взял в руки телефон. Заглянул в мессенджер — сообщение так и не было прочитано. Неужели уже уснул?.. Он тут же отправил ещё одно:
[Скажи хотя бы, на каком этаже ресторан.]
Пока ждал ответа, почти машинально спросил:
— А откуда вы узнали, что моё досье попало на рынок?
— Брокер прислал мне подборку профилей омег, — невозмутимо ответил тот.
Чон Хён замер. Несколько секунд смотрел на него в полном молчании.
И вот тогда наконец-то одна из главных загадок прояснилась.
Он же был уверен, что после всех устроенных им скандалов и срывов его окончательно вычеркнули с рынка свиданий. Но, оказывается, его отец каким-то образом сумел снять его с чёрного списка.
— Вот это да. Мой отец всё-таки постарался. Даже не знал, что из этого болота можно вот так легко вытащить, — пробормотал Чон Хён с усмешкой. Сколько же он на это потратил? Неужели всё деньгами решается?
Но тут мужчина позади невозмутимо парировал:
— Если быть точным, это был не он.
— Тогда кто? — прищурился Чон Хён.
— Можно сказать, это я убрал твоё имя из списка.
Чон Хён резко обернулся, с явным недоумением глядя на него:
Что ты сейчас сказал?
В этот момент раздался звук входящего сообщения. Он опустил взгляд на экран.
[선시자영게이름도 모르고 그자ᅟᅵᆫ애가면 어쩧게페어멍크호텡마르텔라예약자초지형]
Сообщение напоминало шифр или набор случайных символов — и Чон Хён уставился в экран, будто пытаясь взломать код. Текст был сплошным потоком без пробелов, с опечатками и полной потерей пунктуации — будто эмоции отправителя выплеснулись прямо в клавиатуру.
Постепенно смысл начал проясняться: в начале — название отеля, потом, видимо, название ресторана — Мар텔ла. А имя, на которое была сделана бронь, — Чо Чи Хёнг?
Нет, скорее всего, это опечатка. Значит, правильный вариант — Чхве Чжи Хёк, или Чхве Чжи Хён, или Чхве Чжи Хён.
Даже сейчас, когда всё уже решалось, дядя ухитрился не указать этаж. Значит, и он был в стрессе.
Но ресторан теперь ясен, так что Чон Хён тут же набрал в поиске название отеля и «Мар텔ла» — и… вот он, нужный этаж.
81-й.
Только вот ресторан назывался вовсе не Мар텔ла, а Марчелла.
Ни одного точного слова, ну просто отлично.
Чон Хён фыркнул и повернулся к мужчине рядом, по-прежнему спокойному и безмятежному.
— Хённим, похоже, у нас с вами правда какая-то судьба. Я тоже выхожу на 81-м. Я — в Марчеллу. А вы куда?
В тот самый момент, когда Чон Хён задал вопрос, он ощутил на себе чей-то взгляд. Подняв глаза, он увидел, как мужчина смотрит на него — внимательно, чуть удивлённо, с каким-то странным выражением, будто искренне пытался понять: что это вообще за тип перед ним стоит?
Настоящее, неподдельное изумление.
Даже с оттенком лёгкой тревоги — словно он думал: «Что ж с этим ребёнком делать-то теперь?»
Чон Хён, перехватив этот взгляд, лишь равнодушно пожал плечами — мол, что, в чём дело?
Мужчина немного помедлил и вдруг задал вопрос:
— Просто на всякий случай… Ты ведь хотя бы знаешь, кто твой партнёр на сегодняшнем свидании?
— …А разве обязательно знать? — искренне удивился Чон Хён.
"Зачем мне забивать голову ненужной информацией, если я всё равно через три минуты развернусь и уйду?"
В ответ мужчина хохотнул — не громко, но с такой смесью иронии и полного недоумения, что Чон Хён даже немного насторожился.
Как будто тот смеялся не над ним, а от отчаяния.
Это был тот самый смех, каким иногда смеялся дядя Чу Вон, когда уже не знал, как реагировать.
— Что? — спросил Чон Хён, подумав, что, может, ляпнул что-то лишнее.
Но тот только чуть приподнял уголки губ — на этот раз его улыбка была… довольной.
Даже, пожалуй, слегка заинтересованной.
— Вот, теперь я чувствую, что не зря лично тебя выбрал, — тихо проговорил мужчина, всё ещё с тем самым загадочным выражением на лице.
— Выбрал? Это как на драфте, что ли? — машинально парировал Чон Хён, даже не придавая значения собственным словам.
Но в ту же секунду в голове будто молния пронеслась — какое-то старое воспоминание резко всплыло на поверхность.
Где-то четыре года назад, когда он впервые — пусть и не по своей воле — попал на рынок свадебных свиданий, дядя Чу Вон рассказывал ему о внутреннем устройстве всей этой системы.
У элиты были свои правила.
Сначала создаётся профиль. Потом его рассылают по известным брокерам, и те, на основе личных данных, внешности, семьи и прочих критериев, присваивают человеку рейтинг.
И уже на основе этого происходит подбор.
Ранжирование шло от S до F — всего семь уровней.
Высшая категория — S-ранг, абсолютная элита. И право первого выбора — то есть возможность самому указывать, с кем хочешь встретиться, — имели только обладатели этого уровня.
Но таких было ничтожно мало — по словам дяди, за всю историю таких альф и омег было всего… двенадцать человек.
Следом шли A-ранг — доминирующие альфы и омеги.
Потом B-ранг, тех в высшем обществе считали «нормальными» — без особого блеска, но и не позорно.
А вот с рецессивными омегами начинались нюансы: если семья влиятельная — C-ранг, если нет — D.
И хотя казалось, что D — это дно, всё, как всегда, было глубже.
Потому что даже под дном — всегда может быть ещё одно.
Когда к плохой наследственности и отсутствию связей добавлялся ещё и отвратительный характер, то человек попадал в особую категорию, известную в кругу брокеров как «чёрный список».
Даже самые отважные и опытные специалисты махали рукой и говорили: «С этим всё кончено — он гнилой до самого костного мозга».
Это был F-рейтинг.
И за всю историю существования системы только один омега официально получил F.
"Ты." — сказал тогда дядя, не моргнув.
Сказал это с лёгкой гордостью, между прочим.
Мол, гордись собой: S-рейтинг есть у 12 человек, а F — всего у семи. Из них омега — только ты.
Потому что, хотя F и считался позором, омеге его практически никогда не присваивали.
Слишком высок спрос. Особенно в высшем обществе. Омегу старались «втащить» хоть в какой-нибудь рейтинг. Но Чон Хён…
Чон Хён стал тем самым исключением.
Это, вероятно, случилось после его седьмого отказа — когда он бросил едва вытребованного B-класса альфу прямо перед входом в ресторан.
Тот партнер должен был стать последним шансом — и так его буквально утащили туда с угрозами. Но и тогда он сбежал: прыгнул на чей-то байк прямо перед рестораном, оставив брокеров, охрану и даже того альфу в шоке.
В результате:
— телохранители были уволены;
— отец — унижен;
— брокер, давний друг семьи, поссорился с отцом и разорвал с ним отношения.
Так и родился легендарный F-рейтинг.
И имя: Ли Чон Хён — единственный омега, официально вылетевший с рынка как непоправимый случай.
В тот раз отец был в ярости. Буквально взрывался, как вулкан.
Но его партнёр — дядя Чу Вон — наоборот, захлопал в ладоши и с восхищением произнёс:
— Ты, ублюдок, окончательно с катушек съехал. Я в восторге.
Разумеется, Чон Хён всё равно получил затрещину, был выставлен из дома и ещё долго выслушивал проклятия.
Но всё равно тогда он впервые подумал, что этот «рынок брачных свиданий» — в сущности, настоящий драфт.
S-рейтинг получает право первого выбора, сам назначает встречу. Выбранный кандидат выбывает из пула, и очередь переходит к следующему рангу — всё чётко, как на спортивной арене.
А это значит…
…Что тот, кто стоит сейчас с ним в лифте — и есть его сегодняшний партнёр по свиданию.
Чон Хён слегка побледнел и медленно выдохнул:
— Неужели… вы и есть… тот самый, с кем у меня сегодня встреча?
Сомнений почти не оставалось. Но всё равно — на автомате — он добавил это «неужели».
И в тот момент лифт плавно остановился на 81-м этаже.
Двери начали открываться.
Мужчина даже не взглянул в сторону — просто чуть наклонил голову к нему и спокойно, почти весело, произнёс:
— А ты как думал? Конечно. Вот почему я здесь.
— …В ресторан же может зайти кто угодно, — пробормотал Чон Хён, будто цепляясь за последнюю соломинку, словно это всё-таки могло быть совпадением.
— Нет, не может. — ответил мужчина, не оборачиваясь.
— Пять минут… нет, ты говорил, что уложишься в три?
— …Что?
— До того, как покинешь стол. Я жду. Три минуты.
Он обернулся лишь на секунду, чтобы бросить Чон Хёну улыбку — не снисходительную, не издевательскую. Скорее… вызывающе спокойную.
Давай, попробуй. Посмотрим, справишься ли.
И, ни на секунду не замедлив шаг, вышел из лифта. Чон Хён остался стоять внутри, ошарашенный.
"Я ведь не говорил про три минуты в лифте… точно не говорил…"
Но он знает.
Потому что сам ему это сказал. Лично.
Полтора месяца назад, в баре, напившись вдрызг, когда Ён У шутил, что его опять затащат на свидание, и он с ухмылкой ответил:
"Мне хватит трёх минут, чтобы отвадить кого угодно."
Вот и всё. Теперь ему придётся уложиться в эти самые три минуты. Иначе — будет не он.
"Три минуты, Чон Хён. Давай."
Против того, кто уже знает об этом… немного неловко, конечно, но…
— Попробуем, чего уж там… — тихо сказал он.
Сквозь испытания и препятствия, Чон Хён наконец добрался до Марчеллы. И несмотря на то, что было субботнее обеденное время, ресторан оказался на удивление тихим.
Конечно, заведение слишком дорогое, чтобы здесь было людно, но учитывая, что в последнее время его называют идеальным местом для свиданий и что на выходные бронируют столики за два месяца вперёд — тишина казалась странной.
Может, посетители в глубине зала, а может, благодаря концепции fine dining ресторан изначально был спроектирован так, чтобы даже малейший звук не разносился по пространству.
И всё же… было чересчур тихо.
До такой степени, что у Чон Хёна мелькнула мысль: а вдруг ресторан не работает, и они только что вломились туда без разрешения?
Он уже начал сомневаться, стоит ли заходить дальше, как будто по сигналу один из сотрудников у входа, с идеально вежливой улыбкой, заговорил:
— Добро пожаловать. Позвольте провести вас к вашему столику.
Ни одного вопроса — ни о брони, ни об имени. Словно всё уже было решено заранее. Словно именно их и ждали. Сотрудник, почтительно склонив голову, жестом пригласил их пройти внутрь, сквозь почти нереальную тишину.
И уже в пути, пересекая просторное помещение, Чон Хён понял: его предчувствие не подвело.
В ресторане не было ни одного посетителя. Ни одного.
Окна от пола до потолка, панорама на весь город с 81 этажа, ощущение, будто ты сидишь прямо на облаках — и при этом ни малейшего движения в зале. Только они.
Но дело было не в том, что у заведения не шли дела. Просто этот человек забронировал весь ресторан целиком. Ради обычного «свидания».
"Да уж… «голубая фишка» в чистом виде", — мысленно усмехнулся Чон Хён, молча присвистнув, и сел за стол, к которому их подвели.
Едва он это сделал, как сидящий напротив мужчина, даже не глядя на сотрудников, спокойно и чётко распорядился:
— Пока я не позову, никто не должен приближаться к нашему столику.
На его строгий приказ — не приближаться, пока он не позовёт, — официант, даже не моргнув, сразу сделал шаг назад и молча, с лёгким поклоном, скрылся из виду.
— Приятного времени, — оставил он напоследок фразу, которая больше подошла бы холлу фешенебельного отеля, но никак не ресторану.
Когда официант исчез, в зале снова остались только они вдвоём. Мужчина бросил взгляд на наручные часы, а затем поднял глаза и встретился с Чон Хёном взглядом.
"Ну давай," — говорил этот взгляд. — "Жду. У тебя ведь три минуты."
Взгляд был спокойный, уверенный, даже лениво заинтересованный. Чон Хён почувствовал, что его будто невидимо подталкивают.
Ну что, начнёшь свой спектакль?
Первый вопрос вылетел сам собой — из чистого любопытства:
— В ресторане… как-то пустовато, — заметил он.
— Логично, — ответил тот.
— Сегодня выходной?
— Вряд ли.
— Тогда вы его… арендовали?
— Как видишь.
— Зачем?
— Хотел спокойно поговорить.
Не то чтобы это объяснение развеяло все вопросы. Это же не заговор, не встреча с шпионажем — а обычное свидание. Зачем ради этого арендовать fine dining ресторан в центре Сеула?
Впрочем, это его дело. А у Чон Хёна возник другой, не менее странный вопрос:
— Если вам хотелось уединения, не проще было бы заказать отдельную комнату?
— В замкнутом пространстве я не услышу, если кто-то подойдёт к двери.
— И что, кто-то не должен подходить?
— Точнее будет — никто не должен услышать, — ответил он спокойно.
— Вы точно не планируете теракт? — фыркнул Чон Хён, уже наполовину в шутку.
— Кто знает. Может, что-то похожее.
Его ответы становились всё более расплывчатыми, как в игре в двадцать вопросов. Каждый раз чуть-чуть мимо, но вроде бы и по теме.
— Простите, одну минуту. Давайте всё-таки начнём сначала, — сказал Чон Хён, подняв руку, словно просил времени на тайм-аут.
Всё происходящее становилось слишком сумбурным — его голова уже не успевала за происходящим, и надо было хоть немного навести порядок.
Мужчина, сидевший напротив, с видом благодушного учителя кивнул:
— Сколько угодно.
Будто говорил: спрашивай, сколько хочешь — и в этом, на первый взгляд вежливом жесте, таилось что-то невыносимо надменное.
Чон Хён вернулся к главному:
— Вы сказали, что выбрали меня. То есть… вы уже заранее знали, что я — ваш партнёр по свиданию?
— Я, в отличие от некоторых, по крайней мере читаю профили тех, с кем собираюсь встретиться.
Другими словами — если кто и виноват в том, что пришёл неподготовленным, так это ты сам.
И… тут трудно было возразить. Хотя бы название ресторана он действительно должен был запомнить.
— Окей. Принято. Тогда… что вы имели в виду под тем, что сняли меня с чёрного списка?
— Я смотрел профили омег — от S-ранга и ниже. И вдруг вижу в базе какой-то незнакомый файл с F-рангом. Видимо, попал по ошибке.
Открыл — и, представь, там твоё фото. Ты, пьяный вдрызг, накануне на меня в баре бросался. Вот я сразу и позвонил: поднимите этого парня хотя бы до D-ранга и немедленно назначьте встречу.
— …И это сработало?
— Раз уж ты сидишь здесь, значит — да.
— …Как?
— А как ты думаешь? — отозвался он, даже не удосужившись ответить прямо.
«Если мозги есть, сам догадаешься,» — сказано было не напрямую, но вполне понятно.
И Чон Хёна вдруг осенило. Только что тот сам обмолвился — смотрел профили начиная с S-ранга. А это значит…
Сансам, как в шутку называли тех, кто попадал в S-класс. Тех самых двенадцать человек. Он сразу же поднял палец и указал на него, не веря до конца — и тут же поймал ледяной взгляд.
В этом взгляде читалось чёткое:
«Опусти палец. Пока не сломал.»
Потом, всё-таки пересилив замешательство, тихо продолжил.
— У S-рангов и правда есть такие возможности? — спросил Чон Хён.
— Раз сделал — значит, есть, — отозвался тот, всё так же коротко и холодно, почти на грани между ответом и снисходительным «а сам как думаешь?».
Настолько небрежный и резкий ответ, что Чон Хён инстинктивно тут же начал просчитывать ситуацию в уме.
Кажется, когда он в последний раз, после побега на мотоцикле от седьмого свидания, выслушивал лекцию от дяди с парой крепких ударов по спине, тот как раз объяснял, что всего в списке S-ранка — 12 человек. И большинство верхних уровней — это, конечно, альфы. Среди этих 12 — 8 альф. Но из них 7 уже женаты.
А значит… сейчас в стране остался только один свободный альфа с S-рейтингом. И с такой редкостью ему, по сути, можно позволить всё — хоть бы и выкрутасы вроде "снимите с чёрного списка этого F-ранга и поднимите до D".
Ну, а желания самого единственного в истории F-ранка омеги, пусть даже редчайшего, никого особо не волнуют.
— Ну… — выдохнул Чон Хён. — В целом, теперь понятно.
— Рад, что хоть с пониманием у тебя всё в порядке, — спокойно ответил тот.
— Просто… я редко думаю, прежде чем что-то делаю, но в целом с пониманием у меня всё в порядке, — спокойно сказал Чон Хён.
— Да, это заметно. Именно поэтому я и выбрал тебя, — кивнул тот, будто утверждая неоспоримый факт.
И в этот момент в голове Чон Хёна всплыл главный, самый логичный вопрос. Он сразу задал его, без обиняков:
Если ты — S-ранг, тебе доступны буквально все незамужние омеги в высшем обществе. А если говорить начистоту — и замужние тоже. Говорят, система позволяет. Абсурдно, но… таковы правила. То есть он мог выбрать кого угодно.
Так почему именно он? Почему тот потратил время и силы, чтобы вытащить его — с F-рангом, с чёрного списка, с пересмотром статуса?
Когда Чон Хён задал этот вопрос в лоб, мужчина… рассмеялся. Негромко, но с явным интересом. И вернул вопрос:
— Откуда мне знать? Это вы должны знать, не я, — отрезал Чон Хён.
И в его голосе не было ни вызова, ни страха. Только откровенное, прямое непонимание.
На его прямой ответ — «Это вы должны знать, не я» — Чон Хён слегка склонил голову набок, глядя на собеседника с выражением «с чего вы вообще спрашиваете это у меня?»
Тот в ответ лишь чуть улыбнулся. Улыбкой странной — скорее изучающей, чем доброжелательной.
Во взгляде читалось что-то… оценочное. Как будто он не просто разговаривал, а наблюдал. Точнее — оценивал, как на собеседовании. Как будто смотрел на кандидата.
— А если бы пришлось предположить? — спросил он тем же тоном, каким когда-то задавали вопросы на вступительных экзаменах: мягким, но сквозь зубы, с лёгкой, давящей интонацией.
— Простите, но… — он прищурился чуть сильнее. — Мы сейчас… вы меня на собеседование пригласили, что ли?
— А разве свидание и собеседование не одно и то же?
— Ну, похоже, да. Только на свидании, вообще-то, обе стороны участвуют. А сейчас у меня ощущение, что я просто сижу на допросе.
— Абсолютно верно, — с довольной улыбкой подтвердил мужчина.
И в этом «ты правда думаешь, что я пришёл бы на свидание, где сам сдаю экзамен?» читалась такая искренняя самоуверенность, что Чон Хён невольно усмехнулся.
Но, чёрт возьми… с его уровнем — он мог себе это позволить. Если говорить реалистично, то свидание между S-рангом и F-рангом — это как собеседование между CEO и стажёром.
Ситуация, в которой роли «всесильного» и «бесправного» изначально чётко определены. Но… если этот стажёр изначально не собирается устраиваться в компанию — всё приобретает совсем другой смысл.
— А если я, например, не собираюсь проходить это собеседование? — прищурился Чон Хён.
— А мне-то что? — отозвался мужчина, всё с той же беззаботной снисходительностью. — Так что, твой ответ?
Словно бы говорил: твоё мнение не важно — ты всё равно пришёл, а значит, теперь всё по моим правилам.
И Чон Хён вдруг почувствовал, как ситуация начинает его забавлять. Следовать за этим человеком он не собирался ни на шаг… но, чёрт возьми, это становилось интересно.
— А я вот вообще-то даже не думаю устраиваться в такую компанию, — усмехнулся он. — Ни малейшего желания.
— Если бы и правда не хотел, ты бы сюда не пришёл, — спокойно парировал тот
— Простите, конечно, но… я узнал о свидании два часа назад. Обычно я бы это проигнорировал, как всегда. Но тут дядя настаивал: надо, мол, вежливо и культурно получить отказ. Вот я и пришёл — ради приличия.
— Но ты пришёл, — с лёгким акцентом на каждом слове подтвердил мужчина. — А это — главное.
То есть — ты пришёл, а значит, не имеешь права испортить мне настроение, — так смотрел на него сейчас этот человек. Именно так.
Он в одну секунду просёк слабое место Чон Хёна.
Он знал — и знал слишком хорошо — у кого в руках сейчас рукоять ножа. Это было привычное положение для него. Он явно прожил всю жизнь с таким осознанием.
И от этого — становилось только гаже.
— Вот уж правда… хённим у нас чертовски проницательный, да ещё и совершенно зря, — проворчал Чон Хён.
— Так что, — напомнил тот, — каков твой ответ?
— Вряд ли вы влюбились в меня с первого взгляда… — протянул Чон Хён, прищурившись. — Тогда что, хотите сделать вид, что смотрите на меня как на потенциального партнёра?
Самая разумная версия. Самая логичная — учитывая их разницу в ранге и статусе. На удивление, мужчина поднял брови, будто и правда удивился:
— Слушай-ка… а ты, оказывается, вменяемее, чем я думал.
— Вообще-то я всегда был в порядке, — буркнул Чон Хён.
— Ну… это ты так думаешь, — с лёгкой, издевательской улыбкой отозвался тот, давая понять: прибереги своё мнение при себе.
Он мельком взглянул на часы. А потом поднял взгляд и, слегка наклонив голову, спокойно спросил:
— Но ты уверен, что успеешь? Три минуты прошли, — напомнил он с лёгкой усмешкой.
— А… — Чон Хён тут же глянул на экран телефона.
Они сели за стол примерно в 13:05, так что три минуты действительно истекли. А значит, пора вставать.
Чтобы успеть к двум на стадион, нужно двигаться уже сейчас.
Даже если до станции метро всего одна остановка, нужно учитывать путь до неё, ожидание поезда, дорогу от станции до стадиона… Всё вместе — минимум сорок минут.
Значит, прямо сейчас — самое время уходить.
— Немного разочарован, — проговорил мужчина с явной насмешкой в голосе. — Надеялся, что ты блестяще справишься за три минуты.
Откровенно издевательский тон. Но Чон Хёну было всё равно.
— То есть я могу расценивать это как согласие, что свидание можно завершить в пределах трёх минут? — с невинным выражением поинтересовался он, словно перехватывая инициативу.
Попытка вежливо, но уверенно вывернуть ситуацию себе на пользу. На это мужчина ответил ослепительно спокойной, почти чарующей улыбкой глазами.
Он улыбнулся так красиво, будто говорил: хочешь играть — давай, но не думай, что ты ведёшь.
Он слегка прищурился, длинные, острые глаза сверкнули — и в этой улыбке, будто заранее знавшей, как всё пойдёт, было что-то поразительно уместное.
Чон Хён на секунду даже залюбовался. Поймал себя на том, что не может отвести взгляда.
И в этот момент мужчина медленно откинулся от спинки стула и, чуть склонив голову, почти вполголоса пробормотал:
— Значит, ты хочешь всё на меня спихнуть…
Чон Хён резко отвёл глаза — потому что попал в точку. Тот считал его насквозь.
Мужчина встал, не теряя спокойствия, и добавил:
— Похоже, разговор затянется. Вставай.
— Три минуты прошли. Подъём, — повторил он с лёгкой усмешкой, как будто всё так и было задумано с самого начала.
В его тоне сквозило что-то настороженно-игривое. Чон Хён прищурился, пытаясь уловить подтекст. Что он задумал? Но мужчина уже повернулся и, кивком головы, указал: идём.