История злодея. Новелла - 2 глава. Часть 3.
Перевод : Аврора
Редакт: Мираи
Если есть желание поддержать работу переводчиков, канал или автора:
Наш Teletype
Наш Бусти
Бег по узкой тропинке, пролегающей сквозь густой лес, лишил мои ноги всякой силы. Несколько раз я неуверенно пошатнулся, а затем внезапно рухнул на землю, ударившись коленом. К счастью, я был не на склоне и не покатился вниз, но мое промокшее тело оказалось усеянным грязью и опавшими листьями.
Я, всхлипывая, поднялся, опираясь на больное колено. Подняв мокрые штаны, я заметил, как разбитое колено начало источать маленькие капли крови. В тот же миг лунный свет, словно волшебная искра, заиграл на их поверхности, и, подняв взгляд, я увидел огромную луну, окутанную багровым ореолом. Ее свет казался таким же проникновенным, как взгляд того мужчины.
Дыхание участилось, а плечи задрожали. Не помня, в каком состоянии духа мне удалось выбраться из леса и добраться до места, я, прихрамывая на больной ноге, вошел во внутренний двор дома для сотрудников. Вдоль узкого крыльца ряд дверей смотрелся как безмолвный хор, а на поиски своей двери у меня ушло больше времени, чем обычно.
Сняв промокшие кроссовки, я вбежал в комнату и аккуратно закрыл резную дверь. Подобрав с пола лежащую ложку и повесив ее на дверную ручку, я отошел, чувствуя, как постепенно ко мне возвращается спокойствие. Стоя в центре комнаты, я долго пытался отдышаться.
Пока я смахивал с себя липкие листья, воспоминания нахлынули, словно наваждение. Перед глазами вспыхнуло ощущение – грудь, твердая, как высеченная из камня, и руки, сдавливающие так, будто никогда не отпустят. А еще тот обжигающий жар, проникающий сквозь бедра, пугающе чужой и непривычный…
По спине снова прокатилась ледяная дрожь. Эти воспоминания казались нереальными – громкий смех мужчин и руки, играющие с моим телом, как с безвольной игрушкой, не давали покоя.
“Что же делать, если я снова буду втянут в их игры? Может, стоит бросить эту работу…”
Я неуверенно погладил свое предплечье, затем подошел к низкому столу, включил настольную лампу и, вытащив из угла рюкзак, открыл передний карман. Рука, вынимающая сверток денег, дрожала – тщательный пересчет показал, что у меня накопилось 5 540 000 вон. До конца месяца оставалась неделя, а для оплаты больницы для бабушки не хватало примерно 450 000 вон.
Немного успокоившись, я погрузился в холодный расчет. Если бросить До Вон Хян и спуститься в город, то, наверное, найдется подработка через кадровое агентство. Этот район, где обильно занимаются сельским хозяйством и где сейчас сезон сбора урожая, мог бы обеспечить мне заработок в 500 000 вон за неделю – будь то краткосрочная работа или физический труд.
Когда я собирался паковать рюкзак, между свертком денег неожиданно что-то выпало – желудь, который я собирал в горах, чтобы сделать браслет для бабушки.
Глаза мои, устремленные на лежащий на полу желудь, потускнели. Для меня, простого выпускника без специальных навыков и сертификатов, заработать 6 000 000 вон в месяц – задача не из легких. Ежемесячные счета за больницу и необходимость погашать ссуду, где даже один день просрочки означает непосильные проценты, давили на меня. Дойдя до этих мыслей, сила покинула мою руку, сжимающую сверток денег.
Я не желал, словно беглец, покидать До Вон Хян. Может, это из-за того, что я безрассудно залез в горячий источник? Или потому, что, как дурак, я привлек их внимание? Но разве это преступление? Я всего лишь ежедневно веду ожесточенную борьбу за жизнь – так было, так есть и так будет.
Отбросив в сторону сомнения, я резко отдернулся, затем легонько хлопнул себя по щекам двумя руками, окончательно вернувшись к реальности.
“Не думай бросать, лучше спрячься и держись в тени.”
Вот так, среди боли и сомнений, я продолжал свой путь, не сдаваясь перед лицом трудностей.
“Мне нужно всего лишь продержаться до этого времени. Если я потерплю еще полгода, все трудности окажутся позади.”
С трудом заработанные деньги он аккуратно положил обратно в сумку и спрятал ее под столом, после переоделся и разложил постель. На полу валялись мокрые листья, но у него не было сил их убрать.
Дрожа всем телом он залез под одеяло. Согнувшись, как боб, он плотно закрыл глаза. Он подумал, что было бы здорово, если бы эта ночь не закончилась никогда.
Будильник, установленный на 8 утра, настойчиво зазвонил. Глаза, не успевшие нормально отдохнуть, были мутными, а взгляд — затуманенным.
После душа Чон У, перебирая одежду в шкафу, нашел запасную форму и накинул ее на себя. Тонкая, белая, с длинным рукавом. На улице стало немного прохладно, и он подумал, не надеть ли старую ветровку, но быстро вспомнил, что это может привлечь внимание Вон Джэ, ведь уже встречался с ним в этой самой одежде.
Вместо этого он надел шляпу, плотно зафиксировав ее, и выбрал маску побольше, чтобы она скрывала почти все лицо.
— Ты хорошо выспался? — тихо спросил один из его коллег.
Чон У поправил одежду и направился к выходу. Перед тем как начать уборку, он немного пообщался с коллегами. Ноги болели от вчерашнего падения, а в теле ощущалась слабость, но он не подал виду.
Вдруг что-то заставило его оглянуться.
Это было странное чувство, как будто за ним кто-то невидимо наблюдал. Он огляделся, но не заметил ничего подозрительного.
“Почему я так нервничаю?” — подумал Чон У. Не может быть, чтобы тот мужчина оказался здесь, в этом забытом уголке До Вон Хяна.
Он вздохнул и продолжил идти, пока не оказался среди коллег. Но на месте, куда он направлялся, уже стоял менеджер.
Менеджер обычно приходил только в дни собраний, а сегодня был четверг. Странно.
— Эй, подойди сюда, — резко позвал его менеджер.
Чувство тревоги стало сильнее.
Менеджер, держа сигарету в зубах, сканировал всех, и, заметив Чон У, который почти полностью скрывался за маской, замер. Сердце Чон У в момент застыло.
Он не мог скрыть нервозности и неосознанно отступил на шаг.
— Есть поручение. Пойдем в офис, — сказал менеджер.
— Только я? — ответил Чон У, почувствовав, как его тревога усиливается.
После того инцидента со съеденными каштанами менеджер начал обращаться с ним более грубо, а его тон стал еще более раздраженным и холодным.
— Да, только ты, — прошипел менеджер и, не дождавшись ответа, пошел вперед.
Коллеги удивленно обменялись взглядами, а Чон У, пытаясь скрыть дрожь, пошел за ним.
— Чон У, начиная с сегодняшнего дня ты будешь обслуживать вип-зону.
Как только они вошли в офис, менеджер без предисловий выдал свою новость. Чон У почувствовал, как его горло стало сухим.
7-й номер был личной резиденцией Ку Вон Джэ.
— Завтрак в 8, обед в 13 и ужин в 18. Три раза в день. Ты будешь приносить ему еду.
Руки Чон У от волнения стали ледяными. Это уже не было вопросом попыток избежать встречи — трижды в день появляться там и не столкнуться с ним было невозможно. Он замер, не в силах найти слова, и просто уставился на менеджера.
— К тому же, ты больше не будешь обслуживать другие зоны. Уборку в его отдельной квартире тоже будешь делать ты.
— Нет, — с трудом прошептал Чон У, резко покачав головой. — Мне нужно зарабатывать чаевые. Если я не смогу работать в других зонах, как я смогу накопить деньги?
— Ладно, — с раздражением ответил менеджер. — Я увеличу твой оклад до 6 млн. вон.
Чон У почувствовал, как его сердце сжалось. Он не поверил своим ушам.
Эта цифра была слишком точной. Он почувствовал, как по коже пробежали мурашки. Как менеджер мог знать, что ему нужно шесть миллионов в месяц? Чувство, будто он проглотил незаметного жука, поселилось в его горле, и его охватила странная тошнота.
— Как вы узнали про эти шесть миллионов...?
— Тебе не нужно об этом знать.
Менеджер тяжело вздохнул и снова затянулся сигаретой.
— В любом случае, раз так получилось, знай, что это для тебя не худшее предложение. Ты будешь ходить в этот отдельный павильон трижды в день и получать шесть миллионов. Это куда удобнее и легче, чем твоя нынешняя работа.
— Нет, — с явным протестом ответил Чон У. — Мне это не подходит, я не согласен.
Его глаза наполнились слезами, готовыми вот-вот пролиться, но он сдержался. Он не хотел плакать на людях. Он крепко сжал губы и упрямо покачал головой.
— …Просто, тот человек в отдельной квартире… он слишком страшный…
— Я тебе сразу скажу — выбора у тебя нет.
Менеджер, проводя руками по затылку, как будто пытаясь снять что-то невидимое, вдруг раздраженно замолчал.
— Черт, ты сам должен был избегать таких ситуаций.
Он говорил так, словно вся эта ситуация была ошибкой Чон У.
Чон У, побледнев, только едва шевелил губами, и, наконец, задал свой вопрос:
— А если я решу уйти из До Вон Хян?
Это была его последняя попытка, как последняя надежда, но менеджер лишь усмехнулся, как будто заранее знал этот ответ.
— Ну, тогда я подам на тебя в суд.
— За еду, которую ты украл в До Вон Хян.
Чон У почувствовал, как его охватывает холодный ужас. Он подавил вздох.
— Эй, если просмотреть записи с камер, все будет видно.
— Понял? Тогда иди, еда уже привезена.
Менеджер коротко кивнул в сторону двери. Чон У, ошарашенный, медленно повернулся. Перед дверью стоял поднос с едой, готовый к подаче.
Наконец, он добрался до отдельной резиденции Вон Джэ.
До того, как он вошел в дом, было мрачно, но сейчас свет был ослепительно ярким, словно вся вселенная вдруг наполнилась солнечным светом.
Чон У, с отсутствующим взглядом, наблюдал за горизонтом, скрытым за вершинами гор. Он поднял голову, но затем снова опустил подбородок. На его белой руке, сжимающей ручку подноса, отчетливо проступали тонкие кровеносные сосуды, а хрупкое предплечье дрожало от напряжения.
Он снова и снова повторял про себя: "Я ничего плохого не сделал этому человеку. Если мы встретимся, буду вести себя так, как будто ничего не произошло. Все будет хорошо, если я буду держаться спокойно."
"…Наверное, я зря его укусил."
Эти слова пронзили его, и Чон У покачал головой, пытаясь избавиться от нарастающего ощущения вины. Этот человек, наверное, не чувствовал ни малейшего сожаления, а он, сам того не осознавая, создал себе тяжкое бремя, за которое бездумно расплачивался. Как же глупо.
Раннее утро принесло странную тишину, которая казалась почти пугающей. Весь поселок, окружающий отдельный дом, был замерзший и безжизненный. Улицы пустовали. Большинство людей, как обычно, ужинали в кафе Да Чэ Вон в десять, и теперь, вероятно, они все еще спали.
Чон У сделал глубокий вдох, словно пытаясь раствориться в этой тишине, и понял, что завтрак можно оставить, как в прошлый раз. Он с осторожностью поставил поднос у маленькой боковой двери, чувствуя, как его тело напряжено, как никогда. У него была всего одна минута — все нужно было сделать быстро.
Поднос в руках был как часть его самого. Он сжал его крепче, не давая себе ни секунды на колебания, и с минимальной осторожностью открыл дверь, используя бедра. Она открылась плавно, без лишнего шума. Каждый шаг был тщательно продуман, едва ли не с математической точностью, как в танце. Он двигался так тихо, что казалось, даже его дыхание могло нарушить покой.
Не произнося ни звука, он аккуратно поставил поднос на стол и застыл, прислушиваясь. Все шло идеально, но вдруг, сзади, едва слышный, почти неуловимый звук — что-то катилось по полу.
Чон У медленно опустил взгляд. Рядом с его кроссовками катился маленький желудь, и его сердце сжалось от тревоги. Он замер, не зная, что делать. Несколько мгновений он раздумывал, прежде чем, наконец, повернуться и взглянуть туда, откуда исходил этот звук. В углу двора под деревом сидел Вон Джэ.
Он сидел спокойно, облокотившись на дерево, скрестив ноги. Одна рука поддерживала его плечо, в другой он с интересом вертел что-то маленькое, что-то, что Чон У узнал бы в любое время — тот же самый желудь, только чуть меньше, чем в прошлый раз.
— Привет, — сказал Вон Джэ, его голос был мягким, но в нем звучала уверенность, которая заставила Чон У на мгновение замереть.
В ответ Чон У невольно наклонил голову, не в силах совладать с внутренним напряжением.
— Сними маску, — произнес Вон Джэ, легко подбрасывая вещь в руке, как бы подшучивая. Он снова бросил желудь, и тот, описав в воздухе дугу, коснулся груди Чон У, прежде чем мягко упасть на деревянную террасу, издавав тихий звук.
Чон У снял маску и, уже не в силах скрывать свое волнение, медленно посмотрел на Вон Джэ. Он заметил, что рядом с ним лежал черный рюкзак. С первого взгляда было ясно, что это был его собственный рюкзак.
— Ты правда белка? — сказал Вон Джэ, снова смотря на желудь в руке. — Зачем ты их собираешь?
Чон У почувствовал, как в груди сжалось что-то тяжелое. Вопрос прозвучал почти как насмешка.
— Это же мой рюкзак? — он едва сумел вымолвить слова, ощущая, как его сердце учащенно бьется в груди.
— Да, твой, — спокойно ответил Вон Джэ.
И вдруг мир как будто перевернулся. Почему он так спокойно об этом говорит? Как он взял его рюкзак? Как он мог?
Чон У почувствовал, как его нервы напряглись до предела, а разум будто попал в ловушку. Ситуация была настолько абсурдной, что ему не верилось в происходящее.
Внезапно он понял, что этот желудь, который Вон Джэ только что бросил ему, был не первым. Он достал его из его же рюкзака.
Чон У осознал, что в рюкзаке, помимо этих желудей, находились его сбережения. И теперь это было не что иное, как кража.
— Вы украли мой рюкзак? — его голос дрогнул, но он пытался сохранить спокойствие.
— Не лично, — Вон Джэ ответил без тени смеха. Ответ был как лед, без каких-либо оправданий.
Чон У выдохнул, пытаясь собраться с силами. Он знал, что это Вон Джэ заставил кого-то еще это сделать. Не могло быть другого объяснения.
— Почему? Зачем вы забрали его? — с каждым словом в голосе нарастало отчаяние.
— Потому что ты мог сбежать, — ответил Вон Джэ, не улыбаясь. Он не проявлял никаких эмоций, смотрел спокойно и даже слегка отрешенно.
В этот момент, когда их взгляды встретились, в голове Чон У вспыхнули воспоминания о прошлом. Запах его парфюма, горячее дыхание на его шее, все врезалось в память. Он снова почувствовал его присутствие. Он был рядом, здесь и сейчас.
Чон У сжался, пытаясь сдержать эмоции.
— Верните мой рюкзак, — с трудом произнес он, отчаянно пытаясь восстановить контроль. — Или я подам в суд.
Голос Чон У звучал с раздражением, но его решимость терялась в давлении, которое исходило от Вон Джэ.
Вон Джэ сжал желудь в руке. Видно было, как его вены напряжены, и это вызывало у Чон У странное беспокойство. Он вспомнил, как тяжело было вырваться из его хватки в прошлый раз. И сейчас, в этом закрытом месте, он ощущал удушающую тяжесть страха.
Легкая усмешка скользнула по губам Вон Джэ. Он не улыбался, но его лицо отражало нечто похожее на издевательство.
— Ты не услышал мой ответ? — тихо сказал Вон Джэ, его голос был словно холодный ветер, пронизывающий до костей.
И снова, с легким шорохом, желудь отлетел в сторону.
Дотла раскаленный взгляд скользнул по упавшему желудю, что покатился прямо к кроссовкам Чон У. Он несколько секунд смотрел вниз, а затем медленно опустился на корточки. Осторожно, словно собирал что-то хрупкое, он начал подбирать разбросанные по деревянному настилу плоды.
— Важно? Эти желуди? — насмешка прозвучала легко, почти небрежно. Снова легкий щелчок пальцев — и еще один желудь полетел в его сторону.
Чон У молча смотрел на них, прежде чем снова шагнуть вперед и поднять. Он двигался медленно, но уверенно, собирая их один за другим.
— А… значит, бабушка у тебя тоже белка? — лениво протянул Ку Вон Джэ.
Голос его был низким, спокойным. Но Чон У знал, что за этим спокойствием всегда что-то скрывается. Сегодня, пожалуй, не раздражение и не скука. Что-то иное. Необычно сосредоточенный взгляд, чуть напряженный профиль…
— Я хотел сделать ей браслет, — продолжил Чон У после паузы. — Она сильно больна, все время в больнице. Если я принесу ей такой подарок… думаю, ей будет приятно. Может, это напомнит ей что-то из прошлого.
Размышляя над его словами, Ку Вон Джэ лишь тихо выдохнул, издав низкий, чуть вибрирующий звук. Затем, опершись локтем на согнутое колено, небрежно наклонил голову вбок, будто разглядывая его с нового ракурса.
Чон У крепче сжал собранные желуди в ладонях и чуть сбившимся дыханием спросил:
— Как… как вы забрали мою сумку?
— Легко, — последовал спокойный ответ.
Чон У закусил губу, с трудом сдерживая раздражение.
— Вам не приходило в голову, что ее можно было просто не трогать?
Ку Вон Джэ лишь лениво вытянул ноги, давая понять, что разговор его развлекает. Он не злился, не раздражался. Он… играл.
— Тебе стоило лучше ее прятать.
Чон тяжело сглотнул. Его руки слегка дрожали, но он не позволял себе это показать. Однако Ку Вон Дже видел все. Видел, как напряжены его плечи, как цепко он держится за собранные желуди, словно они могли дать ему хоть какую-то защиту.
— Верните, пожалуйста, — голос его прозвучал тверже, чем он ожидал. — Это моя сумка.
— Забери сам, — ответ прозвучал слишком просто. Слишком легко.
Но именно эта легкость заставила Чон У почувствовать тревогу. Он понимал, что это не приглашение. Это испытание.
Когда он замялся, не зная, как поступить, Ку Вон Джэ снова подбросил желудь. На этот раз Чон У успел заметить, что его ладонь почти пуста. Значит, все это время он просто тянул момент, чтобы закончить игру именно так, как хотел.
Собирая последние желуди, Чон У не сразу заметил, что оказался слишком близко. Почти у его ног. И когда он осознал это, было уже поздно.
Ку Вон Джэ медленно разжал пальцы, и последний желудь упал на землю, но он даже не дал ему докатиться. Подошвой ботинка он легко его раздавил.
Тонкий хруст, крошечные осколки скорлупы разлетелись в стороны.
Пальцы Чон У, вытянутые за последним желудем, вздрогнули и медленно сжались в кулак.
— Вам это… нравится? — едва слышно произнес он, поднимая голову.
Ку Вон Джэ опустил на него взгляд. Глаза его были спокойны. Безмятежны. Только голос, чуть тише обычного, придавал словам особую, тягучую опасность:
Чон У вздрогнул. Слишком медленный тон, слишком хищный взгляд. Он инстинктивно отступил назад, но отступление тут же задело его гордость. Страх и обида, смешанные воедино, подстегнули его сделать то, чего он не должен был делать.
— Если нет… то зачем? — прошептал он. — Зачем вы это делаете? Зачем украли мою сумку? Зачем ломаете мои вещи?
Ку Вон Джэ чуть склонил голову набок, словно размышляя. Затем усмехнулся. Беззлобно, но… жутковато.
— Так ты бы предпочел, чтобы я украл и сломал тебя? — вопрос прозвучал плавно, почти небрежно.
— Мне кажется, это было бы куда интереснее.
От холода, прозвучавшего в этих словах, его прошиб озноб. Ку Вон Джэ говорил спокойно, но Чон У знал, он не шутит.
Губы его дрожали, но он опустил взгляд и резко, отчаянно вытащил из кармана аккуратно сложенные купюры. Он держал их двумя дрожащими руками, словно это могло его спасти.
— Все деньги, что вы мне давали, — сдавленно сказал он. — Я их возвращаю.
Ку Вон Джэ чуть прищурился, словно размышляя над этим жестом. Затем, без лишних слов, взял деньги.
Чон У выдохнул, но облегчение длилось недолго.
Ку Вон Джэ спокойно потянулся за зажигалкой и щелкнул крышкой.
Чон У не сразу понял, что он делает.
Он осознал это только когда пламя подползло к краю купюры. Его деньги. Нет, не его. Но…
— Ты думал, если вернешь их, я перестану тебя трогать? — его голос снова стал тихим, ленивым.
Пламя стало выше, бумага начала осыпаться пеплом.
Сердце Чон У гулко стучало в ушах. Он не мог ни оторвать взгляд, ни заговорить.
— Кто ты такой, Чон У? — вдруг спросил Ку Вон Джэ, почти весело.
Не было ни насмешки, ни злости. Только ледяное, обесценивающее пренебрежение.
Чон У отвел взгляд. Он не мог позволить себе заплакать. Не мог. В глубине души он знал, что именно этого от него и ждали.
Когда его сумка наконец оказалась у него в руках, он машинально поклонился. Не из уважения. Просто по привычке. И, не оглядываясь, шагнул к выходу.
Ку Вон Джэ не смотрел ему вслед. Он только усмехнулся, глядя на последние обугленные клочки пепла. Затем снова взял сигарету и медленно затянулся.
— Последний вопрос, — пробормотал он, будто Чон У все еще был здесь. — Ты придешь ко мне в дом?
Вопрос, словно щедрое предложение.
Слова – словно ветер. Если налетают – слушаешь, если слишком тяжелые – просто пропускаешь мимо.
Хотя бывает, что порыв ветра настолько жесток, что невозможно устоять, приходится пошатнуться.
Голос, холодный, как ледяной ветер, снова зазвучал в его голове, и Чон У ускорил шаг, будто убегая от эха собственных мыслей.
Положив старую сумку на металлический поднос, он поспешил обратно в служебное помещение. По пути одна из сотрудниц спросила, не заболел ли он. «Просто упал», – натянуто улыбнулся Чон У, вспоминая о разбитом колене после вчерашнего вечера.
Добравшись до своей комнаты, он сразу же скинул сумку в угол. Накопленные деньги аккуратно переложил в пластиковый пакет с застежкой и спрятал в карман фартука. Так, конечно, неудобно, но зато безопаснее – он не хотел выпускать их из рук ни на секунду.
"Теперь даже чаевые можно не копить…"
Чон У опустил ресницы. По словам менеджера, теперь каждый месяц он должен получать 600 тысяч вон.
"Как вы узнали, что мне нужно ровно 600 тысяч в месяц?"
Чем больше он думал об этом, тем сильнее росло беспокойство.
Поэтому, не раздумывая, он отправился в офис и прямо спросил у менеджера:
– Я не понимаю, почему моя зарплата вдруг выросла до 600. Это решение господина Чона?
Менеджер отвел взгляд и неуклюже замялся:
– А? 600? Ну, ты сам болтал об этом, вот и узнали.
– Но я никогда не обсуждал такие личные вещи.
– Ты уверен? Вспомни хорошенько.
Чон У нахмурился. Может… Он действительно рассказывал что-то похожее Тэсону? Тот не умел держать язык за зубами – вполне мог обмолвиться кому-то еще. А До Вон Хян – место маленькое, тут слухи разлетаются моментально.
Но все равно… 600 за три смены – слишком щедро.
И запрет на любые другие подработки тоже не давал ему покоя.
Чон У, погруженный в мысли, поднял взгляд и твердо сказал:
– Я хочу встретиться с господином Чоном. Сегодня.
– Он в Сеуле. И вообще, зачем ты ему сдался? Просто делай свою работу и радуйся, что получаешь нормальные деньги. Ты хоть понимаешь, насколько это щедро для официанта?
Чон У сжал кулаки. Он не собирался сдаваться.
– Тогда я буду ухаживать за садом.
Менеджер удивленно нахмурился:
– Хочу заняться садом До Вон Хяна. Это запрещено?
Он поднял голову и упрямо взглянул на менеджера. Губы были сжаты в упрямую линию.
– Ты что, не понял? Тебе остается только уборка седьмого дома и смены в зале.
– Значит, у меня будет много свободного времени. Вы сами сказали, что мне гарантирована зарплата в 600. Но мне еще нужно платить за еду.
– Я просто не хочу сидеть без дела. Это угнетает. Мне нужна работа.
Менеджер тяжело вздохнул. Кончик его сигареты зажегся, и с нее осыпалась зола. Чон У невольно вспомнил, как Ку Вон Дже сжег перед ним 100 тысяч вон.
"Ты думал, если вернешь деньги, я оставлю тебя в покое?"
Чем больше Чон У размышлял, тем яснее становилось: все складывалось слишком удобно. Зарплата вдруг выросла до нужной суммы. Его вынуждали оставаться на этом месте. Слишком много совпадений.
Но у него не было доказательств. Лишь подозрения. И от этих догадок он ничего не мог изменить.
Такова реальность. С деньгами и властью Ку Вон Джэ мог делать что угодно. Он уже поставил ловушку, чтобы Чон У не мог уйти. А даже если бы он ушел, где бы он нашел место, где ему платили бы столько же?
Чон У напрягся, словно от удара. Лед пробежал по позвоночнику.
Тишина. Пауза, слишком долгая, слишком тяжелая.
Горечь сковала язык. Казалось, в воздухе растворился металлический привкус неизбежности. Он чувствовал себя пешкой в чужой игре, загнанным в ловушку, где у него не было ни права выбора, ни выхода.
– Подожди, – голос менеджера прозвучал резко, отрывисто. Он вскочил так быстро, что стул скрипнул по полу.
Чон У видел, как тот скрылся за перегородкой, сел, приглушил голос. И набрал номер. Кому-то, кто мог решить все одним словом.
В свободное от основных обязанностей время Ён Чон У решил присоединиться к садовникам До Вон Хяна и выполнять для них несложные поручения.
Работа оказалась интереснее, чем он ожидал. Утром он осматривал теплицы, где выращивали овощи, убирал опавшие листья из прудов и кормил карпов. Также он научился подключать шланг к системе подачи воды у озера и поливать декоративные деревья.
Простое совпадение или тонкий намек на заботу?
Ён Чон У сильно нервничал, но, к счастью, во время подачи обеда ему не пришлось столкнуться с Ку Вон Джэ. Заглянув в поднос с остатками еды, он заметил, что на этот раз он был полностью пуст, в отличие от предыдущего раза.
Молча загрузив пустой поднос в тележку, Ён Чон У развернулся. И тут его взгляд упал на беседку, где утром сидел Ку Вон Джэ.
Разглядывая то место, Ён Чон У невольно нахмурился и слегка склонил голову в сторону. Пепел от сожженных денег так и остался на месте, а вот желуди бесследно исчезли.
"Ему стало противно, и он их выбросил?"
Если бы они всё ещё лежали там, Ён Чон У мог бы просто забрать их обратно. Жаль… Придётся снова подняться в горы и насобирать ещё. Подумав об этом, он крепче сжал ручку тележки и повернулся.
Только он вышел через боковую дверь, как за спиной раздался знакомый голос.
Вздрогнув, Ён Чон У резко обернулся. Это был Тэсон. Он как раз выходил из больших ворот дома номер девять, расположенного на развилке.
Юноша уже собирался обрадоваться встрече, но его лицо тут же побледнело. Рядом с Тэсоном шёл крупный мужчина — Шин Джун Мо, тот самый, с кем Ён Чон У столкнулся прошлой ночью.
Ён Чон У даже не успел развернуться, как его схватили за шкирку.
— Кхек! — он округлил глаза, задыхаясь от неожиданности.
А Шин Джун Мо, не обращая внимания на его реакцию, нагло наклонился ближе и ухмыльнулся:
— Да ну, с чего бы? — Мужчина прищурился. — Этот ублюдок цапнул Ку Вон Джэ за ухо и сбежал, а всё ещё живой. Ну ни хрена себе!
— …Господин, хватит. Отпустите его.
Тэсон, который до этого молча наблюдал за происходящим, наконец заговорил спокойным голосом. Только тогда Шин Джун Мо, насвистывая, ослабил хватку, и Ён Чон У тут же поспешил поправить растянувшуюся одежду, отступая назад.
Какой же он грубый… От этого человека просто воротило.
Шин Джун Мо, глядя на него сверху вниз, усмехнулся, словно находя его реакцию забавной. Ён Чон У напрягся, придавая взгляду твёрдость, и глубоко вдохнул, пытаясь успокоиться.
— О, гляньте-ка, как глаза загорелись. Что, сейчас бросишься?
Шин Джун Мо поднял два пальца, изогнув их в форме крючка. Ён Чон У тут же потупил взгляд. Длинные ресницы опустились, отбрасывая лёгкую тень на кожу.
Шин Джун Мо хмыкнул, достал сигарету и небрежно зажал её в зубах.
Ён Чон У медленно поднял голову и тихо произнёс:
— Здесь курить запрещено. Это общественное место.
— Да уж, со вчерашнего дня ты ведёшь себя так, будто можешь мне указывать. Эй, ты что, с Ку Вон Джэ спал?
— Ну, нет так нет. А то я уж подумал, вдруг ты так борзо себя ведёшь, потому что за спиной у тебя стоит Вон Джэ.
Какой мерзкий тип. Если бы не он, Ён Чон У бы вообще не оказался втянутым в историю с Ку Вон Джэ.
Хотя, если быть честным, днём Шин Джун Мо казался не таким пугающим, как ночью.
Сегодня Шин Джун Мо, как обычно, выглядел вызывающе расслабленным — лёгкая футболка с короткими рукавами и свободные спортивные штаны совершенно не соответствовали прохладной погоде. Казалось, холод его вовсе не беспокоил. На мускулистой руке по-прежнему темнел огромный чёрный дракон, зловеще разевавший пасть, будто готовый в любой момент вцепиться в добычу.
Но, по крайней мере, он был трезв. Это немного снижало напряжение, хотя от этого мужчина не становился менее опасным. Всё тот же самодовольный, наглый и неприятный тип.
Ён Чон У исподтишка взглянул на Тэсона, пытаясь понять, что здесь происходит.
Тот выглядел измождённым — бледный, усталый, словно вот-вот рухнет с ног. Ён Чон У знал, что Тэсон ещё не до конца поправился. Но почему тогда он выходил из дома Шин Джун Мо? Тот что, снова затащил его к себе? Очередная блажь или просто не умеет оставлять людей в покое?
— А ты-то чего выходишь из дома Ку Вон Джэ?
— Я приносил ему еду. Я отвечаю за подачу.
— Ха-ха-ха, серьёзно? Ты? Ну надо же, — хмыкнул Шин Джун Мо, прищурившись. — Уже начал строить планы на тебя?
— …Какие ещё планы? — Ён Чон У не скрывал своего замешательства.
Но тот лишь ухмыльнулся и, чуть склонив голову набок, медленно оглядел его с ног до головы. В этом взгляде не было ничего хорошего — изучающий, цепкий, с каким-то насмешливым оттенком, от которого хотелось передёрнуться.
— С таким телосложением… — протянул он, словно смакуя свои же слова. — Справляться будет нелегко.
Шин Джун Мо наклонился ближе, почти прижавшись губами к его уху, и еле слышно выдохнул:
— О твоём новом хозяине. Ку Вон Джэ. Говорят, у него хрен просто зверский.
Ён Чон У застыл. Секунда — и по спине пробежал ледяной озноб. Ему казалось, что он ослышался. Нет, он, конечно, понимал, что этот человек — мерзавец. Но вот настолько?..
Мерзость, омерзение, отвращение — всё смешалось воедино, подступая к горлу и отравляя сознание. А может, где-то в глубине души это было что-то ещё? Страх?
Он рывком отступил, вцепившись в ворот своей футболки, будто хотел стереть с себя весь этот грязный разговор.
— Я… мне не придётся с этим сталкиваться!
От унижения и злости у Чон У пылали уши. В этот момент он заметил, что Тэсон, всё это время молчавший, смотрит на него… странно.
В его взгляде не было осуждения, скорее — растерянность, сомнение. Он словно пытался что-то осознать. И спрашивал без слов: "Это правда?"
Ён Чон У почувствовал, как у него пересохло во рту.
— Н-нет, это… это вы… Вы сами… вынудили...
Слова застревали в горле, превращаясь в неубедительное оправдание. Жалкое, бессильное. Он знал, как всё было на самом деле, но этого казалось недостаточно. Стоило лишь Шин Джун Мо выдать эту реплику, и реальность дрогнула, перекосилась. Теперь он больше не принадлежал себе — стал тем, кем его решили видеть. Загнанным. Заклеймённым.
Шин Джун Мо лишь усмехнулся, лениво, с оттенком удовлетворённой насмешки.
— Ну чего ты? Чуть что — и сейчас заплачешь? Ты меня расстраиваешь.
— Да ладно тебе, — усмехнулся Шин Джун Мо, лениво доставая из кармана визитку. — Я всё понимаю. Бывают такие ситуации, когда выбора нет. Всё ясно. Так что если вдруг снова попадёшь в безвыходное положение… приходи ко мне.
Он наклонился, небрежно согнул визитку пополам и воткнул её за ворот его футболки.
— Я буду с тобой нежнее, чем Ку Вон Джэ.
На этом он почему-то решил закончить, и прежде, чем Ён Чон У успел его оттолкнуть, протянул огромную ладонь и бесцеремонно потрепал его по макушке. Как щенка.