Глава 9: Безумие и безрассудство. Часть 2. Больше чем круги.
— Согласно этим новостным записям из Ушуаи, арканисты атаковали пирс около недели назад. Все корабли в порту были разрушены.
— Могли ли быть причастны к этому Манус Виндиктей или, возможно, мятежники Зено?
— Сложно сказать. Но последние несколько дней подозрительно тихо.
— Я надеялась, что мы найдем немного подсказок здесь, в Ушуае, после того, как потеряли след Мануса в крушении "Свежего Бриза".
— Они ушли на дно где-то далеко и вне радаров. Возможно, они уже покинули Ушуаю.
— По каким-то причинам, они, кажется, не настаивали на приближении "Шторма", как раньше.
— У меня странное чувство насчет этого. Они определенно что-то задумали.
— Сейчас история нашей новой подруги совпадает с данными Мот. Похоже, мятежники Зено действительно привели мисс Дорес сюда. Мы должны узнать, если она может рассказать нам больше.
— У Фонда нет разведчиков на Огненной Земле. Если Манус действительно здесь…
— Тогда мы сами по себе. Ближайшее отделение Фонда в 3200 километрах от нас, в Буэнос-Айресе.
Она молча размышляет, напоминая себе, что хаос, вызванный восстанием Игоря, все еще свеж.
— Как всегда осторожно и продуманно, Сонетто. Возможно, они уже проникли в Ушуаю, как это было в Чисос.
— Но мятежники Зено все еще могут удерживать Дорес. Мы не можем просто ждать. Боюсь, нам придется рисковать.
— Ушуая не слишком большая. Если Манус Виндиктей здесь, мы заметим. Будь начеку.
— Буду следить за ними и доктором Дорес.
После хаотичных "охоты и побега" кафе вернулось в прежний вид.
Жандармы ушли, а вместе с ними и друзья Реколеты.
— Мои друзья… Они действительно ушли.
— "Пока, Реколета. Не думаю, что мы снова встретимся–" и все?
— Мы могли бы обменяться прощальными поэмами, прочитать их, как раньше, и пролить горькие слезы из-за нашего искреннего прощания.
— Но знаете, что он сказал? "Прощания – только бессмысленная огласка несчастья."
— О, ничего. Забудьте. Пожалуйста, садитесь. Мы могли бы выпить по чашечке мятного мате, м?
Реколета заинтересованно смотрит, как две девушки берут предложенные чашки чая.
— Могу сказать, что она важна для вас, судя по вашему взгляду.
— Верно. Можешь ли ты сказать что-нибудь еще о дне, когда видела ее?
— Конечно. Это был один из тех серых, пасмурных полдней…
— Я просто свернула на Кали Боливар, как вдруг столкнулась со слепой женщиной по дороге в почтовое отделение.
— Точнее, не просто столкнулась. Она позвала меня. Это казалось священным моментом, будто что-то, не передаваемое словами. Я просто стояла там, застыв, когда она подошла поправить торчащую нить моего свитера.
— Я уставилась на нее, пока мои пальцы немели, а письмо выскальзывало из рук.
— "Мисс, Вы могли бы сказать, что в той стороне?"
— Я посмотрела, куда она указывала. Странно. Я видела, что она слепа, но я чувствовала, что она точно знает, куда указывает и куда собирается идти.
— "Это дорога ведет в тюрьму Комала, мадам."
— "Вы туда направляетесь? Я могу проводить Вас, если хотите."
— "Спасибо, мисс. Но, думаю, я смогу дойти сама."
— Она держала печатную машинку. Иронично, что Бог дал ей и книги и слепоту.
— "Я Реколета. Как я могу называть вас, мисс…?"
— "Надеюсь, Вы не против, что я спрашиваю, мадам. Я не буду навязываться."
— "Это все, что мне хочется знать. Вы тоже писатель, да? Я работаю над романом и, по каким-то причинам, чувствую, что Вы могли бы быть персонажем в нем!"
— "Простите. Я просто так взволнована! Я действительно хочу запомнить этот момент. Пожалуйста, могу я узнать Ваше имя? Или как вы хотели бы, чтобы я вас называла?"
— Не думаю, что я смогу когда-нибудь забыть ее улыбку. Она была мягкой, доброй, почти милосердной и, как ни странно, казалась такой античной.
— "Без обид, мисс Реколета. Но сначала у меня есть вопрос для тебя."
— "Что для тебя значит литература?"
— Что за вопрос! Я не ожидала чего-то вроде этого!
— "Ты писатель, разве нет? И, чувствую, с целью. Скажи мне, откуда такая мощная мотивация?"
— "На самом деле, ну, я не уверена, мадам."
— "У меня есть свои цели и вопросы, но литература не является ни решением, ни ответом. Литература… Ну, это просто литература."
— "Полагаю, если мне придется выбирать, я скажу, что это инструмент, растопка для огня или линза для того, чтобы видеть насквозь, средство для исследования и поднятия вопросов с разных точек зрения и выражения нашего мнения."
— "И что за интересное мнение ты имеешь… Я поняла."
— "Но что заставляет чувствовать тебя литература?"
— "Будто я ребенок, смотрящий в калейдоскоп впервые."
— "Ну, может, это не лучший способ объяснить. Возможно, что-то немного более тонкое."
— Когда я подбирала слова, она отвернулась, слегка помахав рукой, направляясь к тюрьме по хрустящему снегу.
— Так что мы должны отправиться в тюрьму!
— Где-то три дня назад. Я помню, как солнце выглянуло в тот день, и на улицах сверкал тающий снег.
— Вы слышали о тюрьме Комала, да?
Слово за словом, вопрос из предложения превратился в утверждение.
— Три дня назад? Тогда мы, может, сможем поймать ее там, Хронометрист.
— Ты права. Нам нужно добрать туда как можно скорее.
— Вау. Замечательно! Решительность, напористость – вот оно, проявление характера!
— Ты, должно быть, очень необычный образец харизматичного лидера!
— Что еще говорить? Когда протагонист получает то, что хотел, тут же начинаются жалобы на ленивых авторов, использующий «Бога из машины», чтобы сохранить целостность истории. Так что давайте не останавливаться на этом.
Она заканчивает это заявление молчаливым кивком в сторону невидимого автора.
— Но в месте типа Ушуаи может случиться что угодно. Это город, где день может идти всего четыре часа, а улицы полны изгнанных арканистов.
— Мисс Реколета. Я Вертин, а это – Сонетто. Мы исследователи из Фонда Святого Павлова.
— Мне тоже, мне тоже! Рада, что смогла помочь, Но слушайте, леди.
— Ничего не бывает просто так, и сейчас это становится ясно. Вы направляетесь в тюрьму Комала, как и я.
— Может, это судьба свела нас вместе.
— Что тебе нужно там, если ты не против, что я спрашиваю?
— О, это… писательская миссия. Но в любом случае, мы же теперь друзья.
— Если вы идете в Комалу, вам нужен кто-то, кто знает дорогу.