«Нет волшебства» — какой была самая поэтичная запись русского рэпа нулевых
Альбом «Нет волшебства» был выпущен в 2004 году питерским рэп-объединением Kitchen Records, в числе участников которого значились Смоки Мо, Невский Бит, Umbraico и другие рэп-музыканты. По сути, это была большая тусовка друзей, которые обустроили на кухне в центре Питера студию для записи песен. Рэпер Фьюз и битмейкер Марат из Невского Бита создали группу KREC, сократив название Kitchen Records. Так был записан первый альбом «Вторжение», после чего «Кухня» переехала на Юго-Запад города и к ней присоединился Грязный, он же Ассаи. В этот момент началось самое интересное.
Именно в новом составе группа записала «Нет волшебства» — свой самый культовый альбом. Еще до релиза он стал одним из наиболее ожидаемых событий российской рэп-сцены начала нулевых. На хх.ру есть треды, в которых слушатели обсуждают сэмплер, и то, как они устали ждать, когда альбом наконец выйдет.
Почему «Нет волшебства» получил такой культовый статус и сохраняет его по сей день? Альбом справедливо называли одним из самых литературных (даже скорее «литературоцентричных») в русском рэпе. На хх.ру сохранился рассказ «Антон», написанный Ассаи, ставший основой одноименного трека. В обсуждении его ругал Оксимирон, в ту пору еще Миф, обвиняя в подражании Владимиру Сорокину.
Прежде всего «Нет волшебства» богат поэтической образностью в сочетании с плотным сторителлингом. Фьюз и Ассаи рассказывали запутанные истории — песни «Антон» и «Никита» по-линчевски мрачны, и по сей день остаются предметом домыслов и толкований. Ну а «Капитан» — очевидно удачное переложение легенды о Летучем Голландце в рэп-форму.
Наиболее убедительно у «KREC» получалось выразить в треках атмосферу города, в котором они жили. Вот, например, в этих строчках очень точно передан дух Питера, едва ли кому из русских рэперов удавалось сделать это лучше:
«Здесь ночью воют сирены и цветёт сирень,
Немного сыро и порою тоскливо,
Проезжающих мимо машин, пассажиры смотрят брезгливо,
Петербургу свойственна унылость и болезненность, но в песнях «KREC» он не был исключительно мрачным. Скорее печальным, но уютным местом, родным и дорогим сердцу, несмотря на невзгоды и неприятности, которые довелось в нем пережить. Творчество группы и ее единомышленников в нулевые окрестили тегом «добрая грусть». Это обозначение подходило их песням посвященным городу не меньше, чем любым другим. По сути, то была крепкая городская лирика, положенная на качающий бит.
Но хватало и мрака. В смазанных, расплывчатых образах считывалась питерская повседневность, сумрачный вайб города с неотъемлемыми водными потоками. Они падают с неба, стекают с крыш, несутся по тротуарам и подчиняют себе жителей города — сводят их с ума и заставляют совершать необдуманные поступки.
«Он резал веки, палил брови, чем-то царапал вены
Женские руки твердили про холодный взгляд
Тогда как они могли посметь тайком говорить?»
Вообще, «KREC» всегда были больше про чувства и ощущения, а не конкретные жизненные ситуации. К ним примешивались эзотерические прозрения и мистицизм, охватившие всю российскую культуру рубежа тысячелетий.
«Я превращу все камни в песок,
Я накажу всех, кто был жесток потом,
— читали KREC в треке «Пятое солнце», отсылая то ли к Кастанеде, то ли магическому реализму в целом. На альбоме они не раз обращались к индейской мифологии, встраивая ее в современный российский контекст, и опередив в этом ACIDHOUZE с их скрупулезным симбиозом русской и ацтекской хтони.
Настрой «Нет волшебства» во-многом совпадал с творчеством «Карибасов» (писал про них тут), еще одной значимой питерской группы того периода. Даб на их первых альбомах был осенним, дождливым и немного грустным, совсем как рэп-песни «KREC». В то же время, это была очень теплая, даже интимная музыка. Саунд был непременно в миноре, а сэмплы и синтезаторы звучали тягуче и мечтательно.
Эмоциональная читка «KREC» с блюзовой неровностью, оставалась, в то же время техничной. Биты, обязательно меланхолические, состояли из джазовых сэмплов и контрастировали с экспрессией речитатива. Эта двойственность укладывалась в общую концепцию группы: мрачное — светлое, мистическое — повседневное, умиротворенное — надрывное.
Тут стоит обратить внимание на коллег и друзей группы — Смоки Мо и группу «Невский бит» (Фьюз и Марат в ней участвовали, но главным были Тони и Сэд). Смоки времен «Кара-Тэ» был яростен и бескомпромиссен, как в текстах, так и читке, а Сэд мелодичен («Невский Бит» это вообще самая адаптация «Bone-Thugs-N-Harmony» на русскую почву, просто послушайте эти две песни) и созерцателен. «KREC» были точкой соприкосновения этих двух стилей. Одновременно дерзкими и романтичными, с хлесткой, но распевной читкой.
Романтика была трендом, который «KREC» задали в русском рэпе нулевых. Помните мемы «грустный рэп про телку»? Под ним понимались слезливые песенки про отношения/расставания и философские мысли простых парней с района по этим поводам (вот, например, что записывал рэпер SIL-A до того как стал известен). Правда заключалась в том, что «Нет волшебства» не имел ко всему подобному никакого отношения. Если в нем и затрагивались любовные темы, то в очень абстрактной форме, и уж точно без какой-либо исповедальности и страдальчества. Проблема «последователей» группы заключалась в том, что они были людьми, пытавшимися рассуждать на «высокие» темы, но не имевшими представления ни о поэзии, ни о литературе, в то время как «KREC» были простыми, но начитанными и любознательными ребятами.
Тем не менее, настоящие продолжатели у группы нашлись, пусть несколько позднее. Это и задумчивый минчанин Murovei, и осетинские мастера ямайского саунда Эндшпиль и Miyagi, а также рэпер MAYOT, на чьем последнем альбоме был трек с Фьюзом. Вместе с тем, никто из них не заморачивался настолько со слогом и словом. В этом плане к «KREC» близки «Макулатура» или Horus с ATL, но ни у тех, ни у других не было такой вычурной поэтичности.
Музыка «KREC» времен второго альбома была ранним образцом эмо-рэпа на русском с выверенным, эстетским звучанием. При том, этот рэп был очень книжным, даже интеллектуальным. Все эти компоненты по отдельности удачно реализовывались многими российскими рэп-исполнителями, но их идеальный синтез удался только «Крэку». В этом и заключается магия альбома «Нет волшебства».