183 глава
Концерт TeSTAR начался с тяжелого саундтрека.
В этот момент на гигантском электронном дисплее перед затемненной площадкой появилось темное изображение, сопровождаемое звуком пронизывающего ветра.
Это был сосновый лес в ночной темноте.
Из соснового леса вышла фигура с эффектом чернильной кисти.
Это был Рю Чону, одетый в чоллик.
(Прим. англ. переводчика: "Cheollik" – тип ханбока, который носят офицеры или воины.)
Сцена была как будто связана с финальной сценой клипа на песню "Haengcha".
Позади него появились шесть человек.
Затем раздался звук барабанов и яростный звук гонга квэнгвари.
Это было инструментальное сопровождение песни "Haengcha".
Под эхо более чем 20 000 человек, заполнивших стадион, в концертном зале под электронным табло ещё до окончания интро появились настоящие участники группы.
И как только они встали в строй, начались интенсивные рэп и хореография.
~Даже если ты будешь бороться, то не сможешь сбежать~
~Он придёт к тебе сегодня, он придёт~
Фанаты кричали, когда в их головах проносились короткие мысли:
“Я думала, они исполнят её только в конце, после всех сольных песен!”
Как и на первом концерте, публика была в восторге от смелой композиции сетлиста.
Даже персонал, оживлённо передвигавшийся за кулисами, нервничал при мысли о том, что концерт наконец-то начался, но в то же время настроение несколько поднялось, поскольку атмосфера в зале была заразительной.
Конечно, так было не со всеми.
Сотрудник-однодневка, которому было поручено контролировать доступ к проходу за кулисы, нахмурился, прислушиваясь к крикам людей.
Звук из динамиков отражался от голосов зрителей и персонала внутри, отчего у них болели уши.
На полузатемнённом электронном дисплее время от времени появлялись лица участников.
— Эй, я могу разглядеть некоторых из них даже отсюда!
— О, они действительно красавчики.
В отличие от других безмозглых работников на полставки, он не собирался развлекаться или наслаждаться концертом.
“Сколько же денег было потрачено, если все эти знаменитости лечатся и ухаживают за собой в клиниках?”
С такого ракурса было трудно разглядеть сцену, но, скорее всего, они показывали на сцене что-то очевидное. Например, айдольскую хореографию.
Однако, даже несмотря на шум, голоса TeSTAR были отчётливо слышны в проходе.
“Ну, должно быть, это пре-рекорд.”
Цинично подумал рабочий и незаметно потянулся за телефоном.
(Прим. переводчика: "Пре-рекорд" от англ. "pre-record". Буквально переводится как “предзапись”. Альтернативное русское сленговое слово "фанера".)
Он мог бы сделать сообщение в режиме реального времени…
— Извините, пожалуйста, не смотрите на свой телефон.
Это был чёртов парт-тайм-билетчик.
Сотрудник-однодневка хмыкнул и убрал телефон.
“Подожду немного, а потом напишу.”
Он стоял в проходе и хмурился, думая о том, чтобы сделать пост.
И независимо от того, о чем думал однодневный рабочий, на сцене и за её пределами происходило сумасшествие.
— Быстрее за следующим нарядом!
Сразу же после окончания "Haengcha" прозвучала часть коллаборационной песни <127 Section> и заглавки "Better Me", но в ремикшированной версии, а не в оригинале.
Она была аранжирована с использованием корейских традиционных инструментов, а текст припева был в основном изменён на корейский, чтобы сохранить вайб "Haengcha".
~Ты не сможешь переступить через меня, никогда~
Высокая нота припева пронзила, как молния, и поднялась среди танцоров и огромной сцены, похожей на пасть зверя.
И развернулся очень подвижный танцевальный брейк с использованием белых нитей, похожих на те, что были на сангмо во время исполнения пунгмульнори.
(Прим. англ. переводчика: "Сангмо" – головной убор, используемый в корейском традиционном представлении пунгмульнори. Обычно к верхушке шляпы прикреплены перья или длинная верёвка. Нить используется во время представления, когда вы качаете головой.
"Пунгмульнори" – корейское традиционное народное искусство, включающее барабанный бой, традиционные инструменты, театр, танцы и пение.)
Сет из трёх песен завершился зажигательным представлением, когда многочисленная подтанцовка подняла нити в воздух.
Это была великолепная постановка, достойная концерта.
Когда лайтстики, управляемые через блютуз с помощью центрального пульта управления, бешено замерцали разными цветами, VCR включился.
Тогда мемберы группы и подтанцовка устремились через проход.
Сон Ахён быстро перемещался среди задыхающихся участников.
Это было связано с тем, что сразу после окончания VCR должно было состояться первое исполнение сольной песни.
— У Ахёна хорошая выносливость.
— Ха-а, да у него объем легких... действительно... как у танцора.
Остальным участникам удалось передохнуть, размышляя над своими сольными песнями.
Выдохнул Пак Мундэ, опустившись в проход.
Твёрдо ответил Пак Мундэ и вытер пот.
“Все оказалось гораздо проще, чем я думал.”
Его ребра восстановились несколько дней назад. Однако ему говорили что-то вроде: "Не переусердствуй".
В больнице всегда так говорят.
Кто они такие, чтобы указывать ему, как жить теперь, когда ему стало лучше?
Угрюмо рассудил Пак Мундэ и поднял руку в неудобной для него позе.
"Запястье... всё ещё немного болит".
Ведь выступление хорошо спланировано.
Наконец-то он услышал, как Сон Ахён выступает на сцене.
Выступление Сон Ахёна, который двигался, разбрызгивая капли воды по поверхности, было просто великолепно.
Следующим на сцену поднялся Ча Юджин, который взволнованно бегал и хлопал персонал по спине.
Последовательность сольных выступлений соответствовала порядку, указанному в тизере клипа, и хотя он не производил удивительного впечатления, но создавал ощущение структуры.
В конечном итоге это означало, что после завершения сольных выступлений они будут вызывать неизгладимые чувства.
— У тебя всё получится. Не волнуйся, Седжин-а.
Рядом с Пак Мундэ слышался взволнованный голос Бэ Седжина и подбадривания Рю Чону.
“Оборудование для выступления было подобрано грамотно, так что проблем с ним не должно возникнуть.”
Выступление Бэ Седжина включало в себя вращающуюся сцену и несколько магических элементов. Вероятно, это было самое дорогое оборудование вечера.
Поэтому Пак Мундэ полагал, что даже выступая после Ча Юджина, он сможет удержать свои позиции.
Если же после Ча Юджина выступал другой мембер, то он мог бы оказаться в ситуации, когда их сценические способности сравнивали.
— Все верно, хён. Ты молодец, так что не волнуйся.
Ли Седжин усмехнулся. За ним виднелась камера для съёмок контента "за кадром".
“На всякий случай, не стоит выглядеть так, будто меня вот-вот стошнит.”
В эфир это не попадет, но будет очень неловко, если камера снимет это.
Пак Мундэ отряхнулся и встал, а затем отправился готовиться к выходу на сцену.
Его сольное выступление было пятым по очереди. Времени было ещё много.
Ким Рэбин вернулся после исполнения ритмичной, но немного милой сольной песни с особым шармом в лучах светящихся в темноте люминесцентных ламп.
В этот момент под бурные аплодисменты у Хоммы Пак Мундэ возникла мысль:
Для разминки она сделала несколько снимков Ким Рэбина, которые получились довольно удачными, так что она чувствовала себя увереннее.
От Сон Ахёна до Ким Рэбина и даже выступление Бэ Седжина было интересным.
“Мундэ просто уничтожит всех своим вокалом...!”
Осознав, что через три места от неё сидит двойной мастер Пак Мундэ и Большого Седжина, Хомма подняла камеру.
В этот момент она увидела, как охранник поймал человека с камерой, стоявшего перед ней в зоне сидячих мест.
Это был тот самый человек, который во время предыдущего выступления пытался пристроить объектив камеры на плечо стоящего перед ним человека.
Рефлекторно подумала Хомма, наблюдая за сценой, в которой человек изображал невинность, даже когда его поймали.
При виде этого некоторые люди начали осуждать его.
Это был работник на полставки, стоявший в проходе за кулисы.
Он прищёлкнул языком, когда увидел, как охранник забирает у зрителя камеру.
“Я имею в виду, зачем так фотографировать? Разве они не чувствуют себя неловко?”
Снисходительно подумал сотрудник-однодневка, решив, что это какая-то фанючка, которая не знает, как наслаждаться выступлением.
В его голове уже всплыл потенциальный комментарий к будущему посту.
[ - Неужели на концерте настолько скучно, что все только и делают, что фотографируют ㅋ ]
Рабочий ухмыльнулся, подумав об этом, а затем пожал плечами.
“С тех пор как начался концерт, эта подработка превратилась в сущий пустяк.”
Зрителей, пытающихся попасть за кулисы, было не так много, так что подрабатывающий мог спокойно бездельничать.
В этот момент кто-то произнёс:
— Люди здесь!!! Пожалуйста, следуйте за мной!
Сзади прибежал сотрудник и начал звать временных рабочих.
Ворчание подсобного рабочего не увенчалось успехом, и он последовал за зазывающим сотрудником.
После этого медленный и красивый видеоклип закончился, и на сцене появился Пак Мундэ.
Аплодисменты быстро стихли в тишине сцены.
На тёмной сцене Пак Мундэ, как многие и ожидали, сидел на стуле, купаясь под единственным лучом света, падающим на него.
Однако разноцветные ткани, которыми был обтянут заброшенный дом в клипе, были разбросаны по всей сцене, обвязаны вокруг стула и Пак Мундэ.
И наряд был не свадебным, а легким белым сценическим костюмом.
На тихой сцене без инструментального сопровождения…
Пак Мундэ начал петь а капелла.
В тот момент, когда первый куплет закончился, остался только гулкий тяжёлый голос.
Звуки инструментов налетели, как ураган.
После того как корейские традиционные инструменты затихли в минорной тональности, последовал следующий куплет, когда огни засверкали красками.
Красные и синие мерцающие цвета добавляли особого напряжения.
Хомма едва удержала камеру, услышав голос Пак Мундэ.
Ей больше нечего было сказать, кроме этого. Хомма сглотнула и запечатлела внешний вид Пак Мундэ на камеру.
“Его прическа и макияж великолепны.”
А когда в ушах зазвучал припев, она слушала эмоциональную высокую ноту, словно втягиваясь в неё.
В конце припева сердце Хоммы, кажется, пропустило удар из-за катарсиса.
“Он делает это со мной только своим голосом!”
Но как только он начал второй куплет, всё изменилось.
Вместе с текстом песни Пак Мундэ приподнял руку в воздух.
Казалось, что ткань, обернутая вокруг его руки, натянулась.
В тот момент, когда она поспешно пыталась убедить себя в том, что это странное движение, должно быть, было собственным движением Пак Мундэ, вторая рука поднялась под другим углом.
Затем Пак Мундэ приподнял талию и поднялся в воздух.
Это движение выглядело так, будто он парил в невесомом пространстве, ведомый тканями.
Опустившись на стул и приподнявшись, чтобы растянуться, Пак Мундэ продолжил петь.
Хомма издала звук, сама того не осознавая.
У всех присутствующих были такие же лица, как и у неё.
И это касалось не только зрителей.
Сотрудник-однодневка, убирающий внутри развалившийся груз, также наблюдал за происходящим через расположенный перед ним экран наблюдения, который транслировал выступление на электронный дисплей.
Парт-тайм-работник, несущий груз, уставился на экран с открытым ртом.
И он понял, почему зрители, захваченные этим, так охотно фотографируют.