Любимое блюдо Гермионы Грейнджер
Гарри Поттер/Гермиона Грейнджер, Рон Уизли, Джинни Уизли, Луна Лавгуд, Невилл Лонгботтом, Молли Уизли
Метки:AU, Еда / Кулинария, От друзей к возлюбленным,Отклонения от канона, Повседневность,ПостХог, Романтика, Флафф, Частичный ООС, Элементы юмора / Элементы стёба.
После победы над Волан-де-Мортом Гарри, Рон и Гермиона проводят каникулы в Норе. Узнав о любимом блюде Гермионы, Гарри решил порадовать подругу и приготовить его на свой день рождения.
Пайскому чатику, где дозволены даже самые безумные затеи.
Особенно AlexisSincler, разделяющей мою страсть к шашлыкам.😂
Так как про любимое блюдо Гарри я писала (https://ficbook.net/readfic/11468411), то решила не обделять гастрономические пристрастия Гермионы.😆
Без претензий на оригинальность и серьёзность.
Я в курсе, что шашлык не особо популярное в Англии блюдо, но мне так захотелось
Глава 1. Инсайт
Лето после победы. Гарри до сих пор не верил в то, что оно наступило. По крайней мере, лично для него. Первое в его жизни лето, где можно было не возвращаться к ненавистным Дурслям и не думать о Волан-де-Морте.
Настоящие каникулы, которые, вроде как, обещали быть радостными. Хотя… радость, конечно же, была под большим вопросом. Ещё живы в памяти лица убитых, ещё разъедала сердце скорбь, а по ночам снились кошмары. Но, тем не менее, жизнь продолжалась, и Гарри хотелось верить в то, что она будет счастливой. Иначе за что они воевали? За что погибло столько замечательных магов? Должен же быть в этом хоть какой-то смысл? Хоть толика справедливости?
Май пролетел незаметно. Наконец-то закончились похоронные службы, интервью и приглашения в Министерство по всякой ерунде. Их наградили, поблагодарили и оставили в покое. Хотя бы на время. Первый месяц они просто ели и спали, приходя в себя после бесконечных скитаний и измученные последней битвой.
Смерть Фреда очень подкосила обитателей Норы, и этот дом уже не искрился тем весельем, с которым ассоциировался у Гарри.
Молли, хоть и по-прежнему хлопотала на кухне целыми днями и готовила кучу всяких вкусностей, теперь была молчаливой и грустной. Артур тоже ходил, как в воду опущенный. Даже Джинни из жизнерадостной девчонки превратилась в загруженную особу, у которой при малейшем воспоминании о брате по лицу текли слёзы. Гарри невольно стал сравнивать её с Чжоу, и ему самому от этого становилось стыдно и неловко. Ясно же, что Джинни переживает. Да, он понимал, сочувствовал и старался как мог поддерживать её. Вот только… Только ему стало казаться, что между ними что-то изменилось. Окончательно и бесповоротно. Они, вроде как, являлись парой, но оставаясь наедине, не могли найти тем для разговора. Даже поцелуи выходили какими-то неловкими. Они больше смущали обоих, нежели разжигали огонь страсти.
Эта Джинни была словно младшая сестрёнка, которую хотелось прижать к себе, погладить по голове и защитить от целого мира. Теперь она не имела отношения к тем снам, в которых она ранее являлась к Гарри и от которых при пробуждении горели уши и требовался холодный душ.
Там, в палатке, Гарри столько всего передумал, мечтал о встрече с ней и о прекрасной страстной любви. А по итогу… От былой страсти не осталось даже искры, лишь тлеющие угольки, которые послушно ждали своей участи, чтобы окончательно потухнуть.
У Рона с Гермионой тоже что-то не очень ладилось. Первый месяц было более-менее тихо, а затем друзья снова стали собачиться, да и ещё похлеще, чем в Хогвартсе. И хоть Молли продолжала умиляться и приговаривать, что они напоминают ей супружескую пару, Гарри это начало казаться более чем странным. Разве семья это вот так? Набыченный взгляд Рона, поджатые губы Гермионы и игнорирование друг друга по нескольку дней? Разве это постоянные перепалки и замечания: «Рон, ты можешь есть поаккуратнее?» — или: «Ты совсем рехнулась со своей учёбой»?
Гарри не знал счастливой семьи и не видел таковой перед глазами когда рос, но какое-то шестое чувство подсказывало ему, что всё должно быть по-другому. Иначе какая радость в семейной жизни, если вот так ругаться? Для себя он точно не хотел такого. Слишком устал…
Иногда, сидя во дворе под раскидистой яблоней, Гарри размышлял, а чего же он хотел? Ранее он не сильно об этом задумывался, так как не надеялся выжить. Так выжил же вопреки всему, теперь думай сколько влезет.
И вот на второй месяц в Норе Гарри вдруг понял, что она потеряла для него былую привлекательность. Ранее это был дом его мечты, а Уизли воспринимались им как эталон, идеальная любящая семья. Сейчас же в голову Гарри постепенно, с упорством вредоносных докси, стали закрадываться другие мыслишки.
Атмосфера начала казаться более давящей, а привычка Молли контролировать все передвижения каждого члена семьи вызывала раздражение. В конце концов, ну не маленькие они уже. Складывалось мнение, что даже в сад нельзя выйти, не доложив об этом и не получив одобрительного кивка. Будто находишься в заключении, а не в гостях.
Из так называемых развлечений оставались редкие полёты по окрестностям да война с садовыми гномами. Рон иногда составлял ему компанию во время полётов и постоянно жаловался на Гермиону. Гарри сжимал зубы и молчал, так как не желал влезать в отношения друзей. Там ведь грань тонкая: поддержи одного и станешь врагом для второго.
А ещё рыжий друг будто с цепи сорвался и постоянно норовил перевести разговор на интимные темы. Как понял Гарри, с этой самой стороной отношений Гермиона не торопилась, и Рональд завистливо поглядывал на Гарри с Джинни, которые часто сидели в обнимку в гостиной и мирно молчали. Молчали, потому что разговаривать им было не о чем. Но видно со стороны это смотрелось романтично. Только получив от Гарри ответ, что им с Джинни торопиться некуда, так как вся жизнь впереди, Рон успокаивался.
Гермиона же погрязла в книгах и готовилась к поездке в Австралию, которую запланировала на август. А пока она изучала специфическую литературу, советовалась с целителями из Мунго и так же, как и Гарри, искала места, где бы укрыться от всевидящего ока Молли.
Как-то раз парень даже застал её в пыльном сарае Артура, где она сидела на старой раскладушке, поджав под себя одну ногу и делала какие-то заметки в своём блокноте.
— О, это ты, Гарри, — она на секунду подняла на него свой тёплый взгляд, улыбнулась и снова уткнулась в свои записи.
И на душе отчего-то стало по-настоящему радостно. И настроение стало летним, каковым и должно было быть.
— Прячешься? — немного шутливо произнёс он, присаживаясь рядом.
Она снова взглянула на него. Сначала серьёзно, а потом вдруг уголки губ разъехались, и она прыснула в кулак.
— Не выдавай меня, ладно? Иногда просто хочется побыть… ну без надзора…
Гарри кивнул. Ведь именно так он себя и ощущал, словно под надзором. Словно ребёнок, вынужденный докладывать матери каждый шаг, или мужем, отчитывающимся перед супругой. Но он давно вырос, да и Молли не была его матерью, а Джинни — женой.
— Вообще-то время ужина, — тихо заметил он. — Нас потеряют.
Гермиона с шумом захлопнула книгу и глубоко вздохнула.
— Ой, мне уже в горло не лезут эти пироги, супы и запеканки. Мне кажется, если я продолжу этим питаться, то сама скоро превращусь в миссис Уизли.
Она сказала это таким серьезным тоном, что Гарри оторопел и во все глаза уставился на школьную подругу. Уж что-что, а сходства с миссис Уизли там точно не наблюдалось. Она была настолько хрупкой и утончённой и выглядела чрезвычайно мило в своём цветастом платье, что даже при очень богатом воображении невозможно было представить Гермиону, имеющую габариты и повадки Молли. А вот Джинни — вполне. Сейчас, конечно, нет, но в будущем… Перед глазами у Гарри непроизвольно возникла столь жуткая картина, что он закашлялся.
— Гарри, что с тобой? — встревоженная подруга коснулась его руки.
И это её касание, такое знакомое и поддерживающее, ещё со времен проживания в палатке, было столь нежным, что запустило волну странных мурашек по коже, отчего напуганный Гарри чуть не одёрнул руку.
— Всё… всё в порядке, — неожиданно он рассмеялся, не зная куда деть появившееся нехарактерное для их бесед с Гермионой смущение. — Просто… ну тебя невозможно представить похожей на миссис Уизли. Правда.
— А ты что, попытался это сделать? — её глаза хитро сощурились.
— Угу, — не выдержал Гарри и снова рассмеялся.
— Мальчишки! — Гермиона вдруг тоже заливисто расхохоталась. — Вы всё воспринимаете буквально. Ладно, Гарри, пошли на ужин, а то Молли вызовет отряд авроров для наших поисков, — и она соскочила с раскладушки, схватила Гарри за руку и потянула за собой.
А он продолжал смеяться и ощущать, как тонкие пальчики обхватили его мозолистую ладонь. Ощущал знакомое тепло, вспоминал, как они трансгрессировали вот так, держась за руки, оставшись совсем одни против целого мира, и только сейчас окончательно осознал, что именно Гермиона являлась для него самым близким человеком. Не Рон и даже не Джинни, а Гермиона…
Внутри живота что-то странно подпрыгнуло, и Гарри решил, что он проголодался, хотя это новое чувство разительно отличалось от чувства голода. Он послушно шёл следом за подругой, косясь то на их переплетённые пальцы, то на ленту в её волосах, красиво перетягивающую каштановые непослушные локоны в хвост. Какая же она удивительно-утонченная и такая стойкая, сильная, несгибаемая, верная своим идеалам. Казалось, ничего не может сломить Гермиону Грейнджер.
«Удивительная», — мелькнуло в голове у Гарри, пока он продолжал глупо улыбаться.
Они подоспели прямо к ужину и расположились напротив друг друга, игнорируя странные взгляды Рона и Джинни, направленные в их сторону. Что это те набычились и сжали губы? Они с Гермионой что теперь не имеют права пообщаться наедине? Вот ещё! В конце концов крестражи-то они вдвоём искали, Рон вон не выдержал и сбежал.
Отчего-то недавнее прекрасное настроение Гарри испарилось, и он уткнулся глазами в тарелку, пока Молли ловким движением палочки накрывала на стол и раскладывала блюда по порциям. Джинни переместилась поближе к нему и незаметно для остальных опустила руку на его бедро, отчего Гарри вздрогнул и резко повернул голову в её сторону. Словно напугавшись, она одёрнула ладонь и принялась за трапезу.
А Гарри кусок в горло не лез. Глядя на многообразие выпечки, источавшей аппетитные запахи, он косился на Гермиону. Подруга тоже почти ничего не ела и на удивление молчала, не делая замечаний чавкающему Рону. Она летала в каких-то своих мыслях, и Гарри стало вдруг так интересно, о чём она думает, что он даже стал сокрушаться по поводу своих недостаточных стараний у Снейпа на занятиях по легилименции. Хотя тут же тряхнул головой. Даже если бы он и достиг там небывалых высот, конечно, он бы не полез в голову Гермионы. Он с трудом оторвал взгляд и покосился на Джинни. Юная, прекрасная Джинни… Его девушка действительно была чрезвычайно симпатичной. Круглолицей, с упрямым вздёрнутым носиком и задорными веснушками на щеках. Но тут же её милые черты стали расплываться, увеличиваться в размерах, а сама она стала надуваться, как когда-то тетушка Мардж, всё больше и больше походя на Молли. Глаза Гарри сровнялись по размеру с оправой очков и этот его ошарашенный вид не остался без внимания.
— Гарри, что случилось? — взвизгнула Джинни. — Ты так на меня смотришь!
Он тряхнул головой и залился краской от того, что все сидящие за столом стали свидетелем его дурацких галлюцинаций.
— Просто… я задумался… — на этот раз он уткнулся в тарелку и до конца ужина не поднимал оттуда глаз.
Вечером лупясь в потолок, он почему-то снова вспоминал загадочное лицо Гермионы и почти не слушал болтовню Рона о «Пушках Педдл». Что-то было в её мимике такое непривычно-мечтательное, что не давало Гарри покоя. А ещё это выражение делало её какой-то другой, необычайно красивой что ли… С лица уходила привычная озабоченность и сосредоточенность, обычно присущие подруге. Появлялась расслабленность, лёгкая улыбка и… что-то ещё. Гарри не мог разгадать, что это, ведь не был профессиональным калибровщиком эмоций, но тем не менее эта загадка полностью завладела его вниманием. Настолько, что он провалился в сон с мыслями о лучшей подруге. Настолько, что впервые в жизни ему приснился сон, повторяющий фильм из крестража Волан-де-Морта. Только на этот раз он не вызвал в нём недоумения, неловкости или чего-то ещё. Он вызвал в нём… желание! Мордред его подери! Настоящее мужское желание! Отчего проснувшийся утром Гарри пребывал в неком шоке и поспешил в душ, пока Рон мирно похрапывал на соседней кровати.
Разгадка не заставила себя долго ждать. На следующий день Гермиона подошла к нему и воровато озираясь по сторонам, попросила следовать за собой кивком головы. Гарри вышел в сад. Они направились к той самой раскидистой яблоне, где он любил лежать на траве и предаваться раздумьям.
— Гарри, — прошептала подруга, когда они отошли подальше от распахнутых окон Норы, — не мог бы ты составить мне компанию сегодня… мне надо… очень надо в Лондон! Но одной как-то не очень безопасно…
— Я? Конечно, Гермиона, — быстро отозвался Гарри, замечая как ползёт вверх столбик его настроения. Он даже не стал интересоваться, ради какой цели подруге понадобилось в город и почему она не попросила Рона составить ей компанию.
— Тогда… нам бы пригодилась твоя мантия.
— О… да, я мигом! — чувствуя невероятное возбуждение, словно перед новым захватывающим приключением, парень рванул в дом.
Вбежал по лестнице в комнату Рона, благо того не было на месте, чуть было не перевернул свой чемодан и буквально через минуту сжимал в руках сокровище отца.
Гермиона ждала его за изгородью, немного нервно поглядывая в сторону дома. Когда Гарри появился со своим трофеем, она быстро прильнула к нему. Так как они заметно повзрослели прятаться вдвоём под мантией оказалось достаточно сложно. Гарри аж затаил дыхание, когда почувствовал, как тесно соприкасаются их тела. Но тут горло и грудь неприятно сдавило, словно металлическими обручами, и их затянуло в петлю трансгрессии.
Их выкинуло где-то в незнакомом районе Лондона, в небольшом заросшем парке с минимальным количеством посетителей. Озираясь по сторонам, убедившись в отсутствии любопытных зевак, Гермиона вынырнула из-под мантии, лишив Гарри уже привычного тепла своего тела и глубоко вдохнула, набирая в лёгкие побольше воздуха.
— Так пахнет свобода, — улыбаясь, словно шкодный ребёнок, заключила она, снова заставив Гарри изумиться.
Он не знал такой Гермионы. Такой загадочной, лёгкой, очаровательной и невероятно женственной в этих непривычных летних платьях.
— И что дальше? — Гарри удивлённо повёл бровью, не замечая, что откровенно любуется своей подругой.
Настроение повысилось до отметки «изумительно».
— Мы идём в ресторан, — деловито заключила Гермиона и, схватив друга за руку, потянула его за собой.
— В ресторан? — переспросил ничего не понимающий Гарри.
Ему вдруг стало очень неловко, он запустил руку в карман, нащупав там парочку кнатов. Вряд ли этим можно было рассчитаться в маггловском ресторане. Да и вообще денег он с собой не носил, ведь не нужны они были, если ты целыми днями торчишь в Норе.
— Меня иногда водил туда папа. Там просто восхитительный шашлык! — подруга, казалось, совсем не замечала его состояния и настойчиво двигалась вперёд к вожделенной цели.
— Шашлык? Гермиона, — Гарри вдруг резко затормозил и перехватил её удивлённый взгляд, — я… ну… ты бы хоть предупредила, я не взял с собой деньги…
Она лишь улыбнулась той самой тёплой улыбкой, от которой в районе живота почему-то вновь собралось что-то тягучее.
— Ох, Гарри, не переживай. Я угощаю.
— Никаких, «но»! Я с ума сойду, если не поем сегодня настоящего жареного мяса! Всё, идём!
Гарри ничего не оставалось, как поплестись следом. Вообще он никогда не видел Гермиону настолько одержимую едой. Вот книгами или разгадыванием новых загадок — да, но едой… Это же больше к Рону. Интересно, может, это все передаётся через поцелуи там всякие и подруга подцепила данную страсть от своего парня.
Чёрт! Стоило только подумать о том, что Рон и Гермиона встречаются, и радость почему-то мгновенно испарилась, словно роса под палящим солнцем. Гарри вновь стал чувствовать себя не в своей тарелке, не понимая, что происходит и как он здесь оказался. Да и вообще с каких пор Гермиона совершает набеги на маггловские рестораны?
Гермиона тем временем завернула за угол и остановилась у светофора, так и не выпуская его руки из своей. Как только загорелся зелёный, они преодолели проезжую часть и завернули на очередную узкую улочку. Потом был ещё поворот и, наконец, перед взором замелькала какая-то вывеска, которую Гарри даже не успел изучить, так как был настойчиво втянут внутрь здания.
Уже там подруга деловито направилась к дальнему столику у окна и, опустившись на мягкий диванчик, махнула рукой официанту. Тот не заставил себя долго ждать и поспешил к новым посетителям, прихватив два экземпляра меню.
Гарри расположился напротив, осторожно озираясь по сторонам. Выбор заведения был явно странным. Интерьер в тонах тёмного дерева был настолько мужским и брутальным, что такая юная и миниатюрная девушка, как его подруга, смотрелась в нём несколько нелепо. Однако, она явно чувствовала себя здесь в своей тарелке. В отличие от самого Гарри, не привыкшего разгуливать по ресторанам и всяким там барам.
Гермиона же даже не стала открывать меню и сразу озвучила официанту заказ. На двоих, к частичному облегчению Гарри. Потому что он не сильно-то разбирался в кулинарных изысках. Для него не было ничего вкуснее, чем обеды в Хогвартсе, да и угощения Молли всегда приходились по душе. Что там за шашлык такой, которым внезапно заболела его подруга, Гарри не знал. Но когда она заказала его на двоих, выдохнул. В конце концов, не придётся лупиться в меню, сравнивать цены и пытаться угадывать вкус блюд. К его очередному удивлению Гермиона ещё заказала им по бокалу красного вина, отчего Гарри, почему-то засмущался и стал цветом почти как это самое вино. Может у Гермионы праздник сегодня какой, а он и не в курсе. А если и праздник, почему она пригласила на прогулку его, а не Рона?
Все эти мысли беспорядочно прыгали в голове у Гарри, пока Гермиона расслабленно откинулась на диванчик и мечтательно уставилась в окно, с выражением полного умиротворения на лице. Да что же происходит с его подругой?
А что происходит с ним самим? Сидит, смущается, словно школьник на свидании с понравившейся девчонкой. Но это не свидание. И Гермиона ведь не его девушка, а его подруга, которую он знает уже семь лет. Он тоже принялся изучать пейзаж за окном, лишь изредка поглядывая на свою спутницу.
Когда принесли заказ, рецепторы Гарри утонули в сытном запахе жареного мяса, которое было красиво выложено на тарелке с какой-то зеленью и отдавало дымком. Он сглотнул, понимая, что действительно проголодался и что этот самый шашлык ему наверняка понравится.
Официант наполнил бокалы вином и, пожелав молодым людям приятного аппетита, удалился.
— Ну, за пару часов свободы, — произнесла шутливый тост Гермиона, протягивая свой бокал.
Гарри лишь слабо кивнул, повторяя её жест. Он всё ещё находился в неком шоке и не узнавал свою подругу. Её будто подменили. Она сделала глоток и, поставив бокал на стол, потянулась к столовым приборам.
Гарри тоже отхлебнул вина. Слегка сморщился от терпкого вкуса и уже приготовился приступать к трапезе, но, снова взглянув на Гермиону, замер с открытым ртом, совершенно забыв про чувство голода.
Подруга уже разрезала кусочек мяса на части и ювелирно поместила одну в свой аккуратный ротик.
— М-м-м, — произнесла она на выдохе. — Это божественно, Гарри…
Мерлин всемогущий! Парень никогда не видел у неё такого выражения лица. Это было… это было что-то неимоверное. Если бы Гарри был искушён в общении с женщинами, то без труда бы определил данное состояние. Так выглядело настоящее, ничем не прикрытое, истинное удовольствие. Она медленно жевала, закрыв глаза и стараясь, как показалось Гарри, уловить малейшие оттенки вкуса. Словно была профессиональным дегустатором или ресторанным критиком. Наверняка сомелье так же смакуют каждый глоток предлагаемых им вин. Но искушенным в амурных делах парень как раз и не был, поэтому застыл в состоянии шока от увиденной картины. Тем временем в ротик Гермионы нырнул второй кусочек, и она снова издала какой-то странный, чуть слышный звук, от которого что-то внутри Гарри зашевелилось.
Чёрт! Она так… так сексуально ела! Возможно данное слово вообще не подходило к приёму пищи и к той ситуации, в которой они находились, но ничего другого Гарри в голову не приходило. Его тело, видно, полностью согласилось с умозаключением своего хозяина, так как по нему прокатилась волна возбуждения, щёки снова запылали, а внизу живота… Нет! О нет! Только этого не хватало! В штанах становилось теснее, и Гарри захотелось провалиться сквозь землю от такой предательской неуместной реакции.
— Гарри, да попробуй же! Это о-о-очень вкусно, — заметив, что друг сидит с отрытым ртом и не притрагивается к еде, Гермиона, наконец, обратила свой взор на него.
И ему даже показалось, что теперь её голос звучит по-другому. Не торопливой скороговоркой, как обычно, не нравоучительно и строго. А медленно, тягуче, с более низкими нотками. О нет! Нет! Нет! Это почему-то всё больше возбуждало его самого. Он уже пылал, словно попал в эпицентр пламени, выпущенного Венгерской хвосторогой.
— Да-да… — залепетал парень и, с трудом оторвав от подруги свой ошалелый взгляд, принялся с остервенением орудовать вилкой и ножом.
Блюдо оказалось действительно вкусным. Мягкие сочные кусочки шашлыка просто таяли во рту. Хотя такого блаженства, как Гермиона, Гарри не испытал. Ну подумаешь жареное мясо! По идее, запечённая индейка у Молли выходит ни капли не хуже, да и приготовленные на гриле колбаски вполне себе могут составить конкуренцию этому самому шашлыку. Но вот реакция подруги на него — это, конечно, что-то с чем-то. Она была вне всякой конкуренции. Ничего более эротичного, притягательного и привлекательного Гарри в своей жизни не наблюдал. И становилось неловко от путающихся мыслей, от охватившего его необъяснимого возбуждения.
В горле пересохло. Парень потянулся к вину и залпом осушил весь бокал, стараясь больше не смотреть на Гермиону. Ему необходимо успокоиться, выкинуть из головы эту картину, это её умилительно-удовлетворённое лицо, прикрытые в наслаждении глаза, пушистые ресницы и чуть порозовевшие щёки.
Гарри слупил всё, что было на тарелке, гораздо быстрее подруги. Он просто заглатывал пищу, стараясь отвлечься. Ему было точно не до оттенков вкуса. Наконец, вино дало результат и он, почувствовав небольшое расслабление, откинулся на спинку диванчика.
Взгляд снова прилип к спутнице. Она, видимо, немного отвела душу и теперь наслаждалась трапезой чуть менее выразительно. Но тем не менее, это выглядело красиво. Гарри никогда не наблюдал, как Гермиона ест. Вот как читает, или решает сложную задачу — миллион раз. А вот как принимает пищу… Да и не ела она так никогда. Может, потому что в Хогвартсе не подавали этот самый шашлык? Да и Уизли его не готовили… Неужели и у несгибаемой Гермионы Грейнджер есть свои слабости?
Был бы Гарри чуть искушеннее и умнее, давно бы понял, что главной слабостью подруги является он сам, собственной персоной. Но сейчас ему это в голову не приходило. А вот любимое блюдо оказалось на поверхности. Гарри довольно улыбнулся, словно ему открылась великое таинство. Как оказывается он мало знает о лучшей подруге. Ни любимых цветов, ни занятий, кроме чтения книг, ни запахов… Хорошо хоть про этот злополучный шашлык узнал.
— Тебе весело? — мурлыкнула она, наконец, отправив в рот последний кусочек.
— Не знал, что ты так можешь… реагировать на еду, — усмехнулся Гарри, немного придя в себя.
Слава Мерлину некая его часть в штанах успокоилась. Иначе бы сгорел здесь со стыда.
— Ой, Гарри! Я абсолютно равнодушна к еде, пока дело не касается шашлыка, — рассмеялась Гермиона, тоже чуть откинувшись назад и делая глоток вина. — Но это да… это моя слабость…
— Правда, — хихикнула подруга. — Если ты видишь, что я злая, просто кинь в меня шампуром шашлыка и подожди пятнадцать минут.
— Хорошо. Теперь буду знать, как тебя успокоить в случае чего.
— Ага, — она снова улыбнулась и устремила взгляд в окно.
А Гарри… Гарри не сводил глаз с её лица. И не понимал, как он раньше не замечал, какая Гермиона красивая.
Гарри Поттер всегда мечтал о свободе. Грезил о ней, сидя в пыльном чулане у Дурслей ещё ребёнком, фантазировал, будучи запертым в своей комнате во время летних каникул, жаждал её, выходя на бой с Волан-де-Мортом. В тот решающий момент даже возможная смерть представляла для него некую свободу. Исчезнуть из мира, где от тебя постоянно чего-то ждут, где на тебе стоит проклятое клеймо «избранного». Чем не выход? Уйти, выполнив своё предназначение. И одержав победу, на которую он, откровенно говоря, не рассчитывал, Гарри надеялся на одно. Что теперь, спустя семь лет постоянных попыток выжить, он наконец-то вздохнёт полной грудью и получит право на новую, прекрасную жизнь.
И вот подходил к концу второй месяц этой вроде бы свободной жизни. Но Гарри начало казаться, что он задыхается. Ему требовалось докладывать о своих перемещениях, озираться по сторонам, постоянно оглядываться на Рона и Джинни, чтобы случайно кого-нибудь из них не обидеть. Он просто хотел быть собой, но вместе с тем боялся им быть. Словно тот, настоящий Гарри, был неудобен и неугоден окружающим его людям. Людям, без сомнения, близким и родным. И от этого на душе становилось лишь тоскливее.
Вернувшись в Нору, они с Гермионой попали под настоящий допрос, будто были какими-то пленниками, сбежавшими из Азкабана.
— Вас не было почти три часа! Три! — причитала Молли, хватаясь за сердце. — Я же чуть с ума не сошла. Уже думала слать Патронуса Кингсли Брустверу!
— И вообще, что это вы вдвоём где-то шаритесь? Могли бы и меня с собой позвать? — пыхтел насупонившийся Рон.
Джинни же просто сжала губы в тонкую линию и умчалась к себе, всем своим видом показывая, что обижена и теперь у неё надо в обязательном порядке вымаливать прощение.
— Миссис Уизли, — деловито возразила Гермиона, — я же отлучаюсь иногда в библиотеку на пару часов, и это не повод ставить на уши всё Министерство.
— Но мы же волнуемся… и Министерство отвечает за вас…
— Лучше бы они отвечали за нас, когда Волан-де-Морт был жив, а не отправляли на поиски крестражей школьников! — вскипел Гарри.
Его почему-то раздражала данная ситуация. Можно подумать, они пропали на сутки или на день. Ну подумаешь, отсутствовали пару часов. В конце концов, они взрослые свободные люди. Как воевать — так пожалуйста, а как провести время в своё удовольствие — так гляди-ка, разволновались представители Министерства, заботливые какие. Да и Джинни его взбесила. Что за сцены? Хочет, пусть дуется сколько влезет, не собирается он с ней мириться. Они с Гермионой давние друзья и имеют право пообщаться без посторонних глаз и ушей. И это право Гарри никому не отдаст и ни за что от него не откажется. Ни ради Джинни, ни ради Рона, миссис Уизли и даже самого Бруствера. Плевать ему на их мнение! Не они слонялись вдвоём в поисках крестражей, не они жили в продуваемой ветрами палатке, питаясь впроголодь, не они чудом спаслись от Нагайны, переживали пытки в поместье Малфоев, не они хоронили Добби. Достали! Надоела эта заботливая клоунада!
— Ладно, — видимо чувствуя напряжение, Молли смягчилась, — пора ужинать. Давайте все за стол. Гарри, позови Джинни пожалуйста.
— Спасибо, миссис Уизли, но я не голоден.
Гарри ненавидел, когда им пытались манипулировать. После финальной битвы и просмотра воспоминаний профессора Снейпа, он о многом задумывался и размышлял. Да, всё вышло как вышло, и он никого ни в чём не винил, разве что сам чувствовал ответственность за огромное количество смертей. Но, тем не менее, он понял, что всегда выполнял то, что от него ожидали другие. Так может настала пора делать то, что хочется тебе самому? Даже если это расстроит миссис Уизли, будет не по душе Рону или спровоцирует Джинни демонстрировать свою обиду. Да к дементору! Он не совершил ничего предосудительного, чтобы тут извиняться или оправдываться.
Он демонстративно развернулся и направился вверх по лестнице в свою комнату. Ещё чего! Не собирается он звать никакую Джинни.
— Я тоже ещё не проголодалась, — услышал он голос подруги, которая также не пожелала присоединяться к застолью.
Следом хлопнула входная дверь, видимо, Гермиона направилась в сад. Гарри же взгромоздился на подоконник и задумчиво уставился вдаль. Радовало одно, что Рон уж точно не пропустит приём пищи и в ближайшие полчаса не будет донимать его своим бухтением и обидами.
Глава 2. Решение
Треклятый шашлык разделил жизнь Гарри на «до» и «после». Обычные дружеские посиделки в кафе с лучшей подругой привели к тому, что он увидел в ней девушку. Вроде бы Гарри и до этого не был слепым и понимал, что дружит с симпатичной девчонкой, но теперь… теперь что-то изменилось. Навсегда. Он словно посмотрел на неё под другим углом, отмечая то, на что никогда ранее не обращал внимание. Как гармонично она сложена, какие изящные и тонкие у неё пальчики, которые способны с такой невероятной силой вцепиться в его ладонь. Как задорно блестят её глаза, цвета тёмного шоколада и как очаровательно выбиваются непослушные локоны из сооружаемых ею причёсок. И при всём этом неоспоримым оставался тот факт, что Гермиона была самым верным и преданным его другом. Никогда не предававшая его и не оставившая даже в самый трудный момент.
Гарри вдруг захотелось сделать для неё что-то хорошее, что-то, что заставит её светиться от радости и млеть от удовольствия. Расслабиться и наслаждаться. Как в том кафе… И он решился.
В один из дней он предупредил миссис Уизли, что отправляется по магазинам и отказался брать с собой кого-либо. Тем более прошла почти неделя, как Джинни продолжала дуться, а Рон выкатывал претензии за ту их отлучку. Он ревновал, это Гарри понимал. Но если раньше он бы с радостью успокоил друга фразой «она мне как сестра», то теперь почему-то расхотелось это произносить. Расхотелось и всё! Никакая Гермиона ему не сестра! Она его подруга. Такая же, как и Рона. И плевать ему на их «шуры-муры-амуры», Гарри хочет с ней общаться и будет это делать. Вот так. Хотите дуйтесь, хотите нет, ваше право.
Он трансгрессировал прямо к «Foyles Bookshop» и усмехнулся. Если бы затащить сюда Гермиону, то наверняка на её лице можно было бы увидеть то же блаженное выражение, что и при поедании её любимого блюда. Пять этажей книг. Конечно, они не были магическими, но среди этого разнообразия подруга бы точно нашла что-нибудь полезное. Гарри же интересовала всего одна тематика. Он достаточно быстро сориентировался и буквально через час уже сжимал в руках нужную кулинарную книгу. История возникновения блюда, разнообразие маринадов и рецептов приготовления шашлыка — ничего лишнего. Благодаря жёсткому воспитанию Дурслей, Гарри неплохо готовил. Он был уверен, что при должной инструкции справится с этим самым шашлыком. И обязательно угостит им Гермиону.
В конце концов, у него через три недели день рождения. Может он захочет устроить пикник и пожарить шашлык. Пригласит друзей и сделает так, как хочется ему самому, а не так, как запланирует миссис Уизли или кто-то ещё. Ему ведь исполняется восемнадцать. Не ребёнок уже. Пора определяться в желаниях и самому принимать решения.
Дни летели с невероятной скоростью, но теперь уже не были столь однообразными. У Гарри появилась цель, захватившая его с ног до головы. Он внимательно прочитал кулинарную книгу и взялся за дело. Посетил Гринготтс, разжился личными деньгами и принялся за эксперименты.
Небольшая поляна за сараем Артура стала его убежищем, но для более надёжного эффекта Гарри использовал чары невидимости. Это дело поглотило его полностью. По утрам он трангрессировал в город, закупался продуктами, намешивал соусы, мариновал различные виды мяса. А потом жарил. Первые разы получалось не бог весть что. И Гарри даже пожалел, что у Уизли нет кота, какого-нибудь большого и прожорливого, дабы скармливать ему то, что так и не стало достойным шашлыком.
Он экспериментировал с курицей и индейкой, свининой, говядиной, бараниной и даже крольчатиной. И если вначале случались казусы: шашлык то сгорал, то наоборот был не прожаренным или же получался высушенным и абсолютно не вкусным, то постепенно Гарри стал замечать прогресс. К окончанию второй недели ежедневных экспериментов он уже научился правильно выбирать мясо и определился с теми маринадами, которые нравились ему больше всего. Благодаря им блюдо получалось похожим на то, которое они с Гермионой ели в злополучном кафе.
Он настолько погряз в своём новом увлечении, что не замечал ничего вокруг. Ни продолжающегося дуться Рона, ни Джинни, которая уже и не рада была ссоре и во время традиционных застолий Молли вилась рядом и стремилась прикоснуться к нему. Его же внимание непроизвольно отлавливало Гермиону. Он любовался её стройной фигуркой и миловидным личиком, непослушными волосами и невероятной, почему-то не замечаемой им ранее, утончённостью. Подруга много читала, ведь готовилась к поездке в Австралию да и к возвращению в школу. А зная Гермиону, можно было предположить, что она наперёд изучит учебники по всем дисциплинам. Вид у неё был серьёзный и сосредоточенный. Лишь иногда, перехватывая на себе взгляд Гарри, она смущенно розовела и дарила ему неловкую, но такую очаровательную улыбку. И он улыбался в ответ. Наверняка это выглядело по-дурацки, зато это была самая искренняя из его улыбок.
Но что оказалось самым интересным — кулинарные эксперименты стали приносить Гарри удовольствие. Ему нравилось готовить. Тем более, когда ты это делаешь не для ненавистных Дурслей, а для самого себя или для того, чтобы порадовать любимую подругу. Тем более, выбранное блюдо с каждым разом получалось у него всё лучше и лучше. Гарри уже и сам стал различать оттенки вкуса и наслаждаться ими, как тогда Гермиона в кафе.
За неделю до своего дня рождения Гарри написал письма Невиллу и Полумне и сообщил о том, что хочет устроить пикник для друзей. Обитателям Норы он пока не сообщал о своих планах — пусть будет сюрприз. Он основательно взялся за подготовку. Обшарил окрестности, где нашёл небольшое озеро, куда и решил позвать гостей. Продумывал список покупок и развлечений. Хотя, если честно, развлекаться-то Гарри не сильно умел и ничего кроме метлы в голову не приходило. А летать, как известно, не все любят. Гермиона вот точно не любит. А если Гермиона не любит, то и к Мордреду эти самые полёты.
Но происходящая в собственной голове суета Гарри нравилась. Ведь он впервые в жизни планировал отметить свой день рождения. Обычно он ненавидел этот день и молился, чтобы Дурсли о нём забыли и не надавали ему дополнительных тумаков за то, что он посмел появиться на свет. Ведь для нелюбимых родственничков данная дата была по-настоящему траурной, а не счастливой. Так уж они относились к племяннику.
Гарри расположился на своей кровати и уже на двадцатый раз перечитывал приобретённую книгу. Хотя шашлык уже и получался у него весьма неплохо, но всё же нет предела совершенству. Он старался вникнуть в любую мелочь и следовать каждому совету, которые давали шеф-повара и настоящие профессионалы своего дела.
Поглощённый занятием, Гарри не заметил как в комнату вошла Джинни.
— Привет, — она оторвала его от чтения, расположившись рядом на кровати. — Что это ты с таким интересом изучаешь?
Парень поднял глаза и с ужасом наблюдал, как она тянет руки к его книге. Гарри с трудом удержался, чтобы не выдернуть ту из её цепких пальчиков. Да, это была просто книга, но почему-то Гарри начало казаться, что Джинни посягает на что-то личное и очень интимное. На то, чем он не готов был с ней делиться.
Он просто промолчал, испытывая раздражение от того, как она перелистывает страницы и недоуменно вскидывает брови.
— Кулинарная книга? Надо же Гарри, — хихикнула девушка. — Зачем она тебе?
— Просто захотелось почитать. Не вижу в этом ничего криминального! — фыркнул он, замечая, что это прозвучало грубо.
Джинни сжала губы и, захлопнув печатное издание, отодвинула его от себя.
— У мамы таких полный шкаф. Причем магических, — как бы ненароком сообщила она.
Он лишь кивнул в ответ, не понимая, что ей нужно. Вот дулась две недели — пусть дальше продолжает. Зато никто не мешал ему заниматься тем, что он действительно хочет и не донимал расспросами.
Джинни не моргая смотрела на него, будто ожидала чего-то. А Гарри смотрел сквозь неё. Он даже не замечал, что она надела сарафан, похожий на тот, в котором ходила Гермиона. Не замечал он и красиво уложенной причёски и лёгкого макияжа на миловидном лице. Девушка явно хотела впечатлить его. А Гарри… ему было всё равно. Всё. Закончилось. Отболело. Умерло. Ничего… никаких чувств. Даже юношеское тело не реагировало на неё должным образом.
Джинни же, как назло, не собиралась сдаваться и, неожиданно резко прильнув к нему, поцеловала прямо в губы. Гарри слегка опешил. На поцелуй он не ответил и отодвинул её от себя, взяв за плечи.
— Не надо, — вырвалось непроизвольно, и он заметил, как на её глаза наворачивается влага.
Вот только не это! Опять слёзы! На нём что проклятье какое-то?! Гарри начал понимать, что не выносит женских слёз. Может, он был сух и бесчувственен, но они его раздражали.
— Но я люблю тебя, Гарри! — всхлипнула сестрёнка Рона. — Всегда любила! Неужели ты даже не собирался со мной мириться?
— А я с тобой и не ссорился, — буркнул парень.
Джинни шумно выдохнула и упрямо вздёрнула носик.
— То есть, ты считаешь, что это нормально, да? Вот так уединиться с другой девушкой на полдня и даже не сообщить об этом?!
— Гермиона моя подруга! И я не собираюсь спрашивать разрешения на общение с ней ни у тебя, ни у кого другого, ясно?
— Она не просто твоя подруга! Она ещё и девушка Рона! Ты об этом не забыл?
— Не забыл, — процедил Гарри сквозь зубы, чувствуя, как портится его настроение. — И вообще, к чему ты клонишь?
— К тому, что ты не сводишь с неё глаз! Думаешь, этого никто не замечает?! — разозлившись, младшая Уизли вскочила на ноги и, упершись руками в бока, смотрела на него сверху вниз.
Гарри начало всё это раздражать. Дурацкий разговор, постоянные упрёки и прилипчивость Джинни. Явилась тут и всё испортила! Без неё так хорошо было!
— Знаешь… — собрался с духом парень, — я думаю, нам не стоит мириться. Совсем.
— Что?! — собеседница явно не ожидала подобной реакции.
Гарри ведь никогда не был с ней таким резким, всегда боялся обидеть или сделать что-нибудь не так. Это всё Гермиона виновата! Проклятая лохудра! Мало ей тут одного Рона! Гляди-ка, причесалась, приоделась и ходит тут всем улыбается! Да зачем только мама приютила её в Норе? Пусть бы сразу ехала в свою Австралию к полоумным родителям!
— Ничего! Я не готов сейчас строить отношения и уж точно не готов к семье. Да и вообще… ты… ты мне как сестрёнка, Джинни. Младшая сестрёнка…
— Знаешь, у меня полный дом братьев! И мне не нужен ещё один! И ты ведь не думал так раньше, когда целовал меня!
— А сейчас думаю! — Гарри потянулся к книге, распахнул её на первой попавшейся странице и уткнулся в иллюстрации.
Да, обижать Джинни было совестно. Но это намного честнее и правильнее, чем водить её за нос ещё какое-то время. Не любит он её и уже не полюбит никогда. Это стало яснее самого простого заклинания.
Она снова всхлипнула и вылетела из комнаты, громко хлопнув дверью на прощание. Ну и славно. Одной проблемой меньше. Их и так впереди великое множество. Гарри никак не мог определиться, чем ему заняться после каникул. Возвращаться в Хогвартс он не хотел, идти в авроры тоже передумал. Хватит с него войн и погоней за извращенцами. Пора бы уже для себя пожить. А что он ещё умеет? Квиддич… Да как-то тоже подостыл за последнее время. Надо будет посоветоваться с Гермионой. Ведь та знает его лучше, чем он сам, и точно даст хороший совет. Без вот этих вот всяких надутых губ, слёз и истерик.
За три дня до дня рождения Гарри застал своих друзей в гостиной. Гермиона как обычно что-то читала, Рон уплетал булочки с огромного блюда, стоящего на столе, а Джинни просто развалилась на диване и лупилась в потолок.
К этому времени Гарри уже получил письма от Невилла и Полумны. Те были очень рады приглашению и сообщили, что обязательно придут.
— Э… я тут… это… — начал было Гарри и замялся, когда Гермиона подняла на него глаза и мягко улыбнулась.
Мерлин! Как же тепло она улыбается! А ведь раньше он не замечал столь очевидных вещей. У Гарри почему-то вспотели ладони и он автоматически вытер их об джинсы.
— Ну я… я решил устроить пикник на свой день рождения и хочу пригласить вас на него!
— Пикник? — Рон недоумённо почесал затылок. — Да зачем? Мама же и тут наготовит всяких вкусностей? Ой, — вскрикнул он, получив от Гермионы толчок в бок. — Ты что? Больно же!
— Это чудесно, Гарри! Конечно же мы с удовольствием сходим на пикник! — поддержала его Гермиона, бросив уничижительный взгляд в сторону Рональда. — Если нужна помощь в подготовке, только намекни.
— Спасибо, — улыбнулся ей Гарри, не замечая того, что Джинни никак не среагировала на его слова.
Гарри проснулся раньше обычного в прекрасном настроении. Это был первый его день рождения, когда сердце волнительно сжималось в груди от предвкушения чего-то волшебного. Будто должно случиться настоящее чудо.
В общем-то у него всё было готово. Мясо куплено и замариновано ещё вчера вечером. Торт ему обещала миссис Уизли, оставалось только приготовить овощи и разобраться с напитками. Молли, узнав о пикнике, не сильно сопротивлялась, но попросила не употреблять алкоголь. Гарри согласился. В конце концов, к алкоголю он относился ровно, да и затевал праздник не для того, чтобы напиться. Так что можно было обойтись чаем или морсом, проблем никаких.
Он принял душ, нацепил новую белую футболку и джинсы, купленные по такому случаю пару дней назад и направился вниз. На кухне, несмотря на раннее утро, кто-то находился, он понял это по свисту чайника и звону посуды. Гарри не хотелось, чтобы ему мешали, но когда он увидел там Гермиону, заботливо заваривающую чай в термос, то расплылся в такой улыбке, что чуть не свело скулы.
— Гарри! — взвизгнула она и кинулась ему на шею, заключая в крепких привычных объятиях. — С днём рождения! Я решила тебе помочь и приготовить чай!
— Спасибо, Герми, — прошептал он ей в макушку, осторожно похлопав по спине, — спасибо.
— Ну, — она отстранилась и хитро посмотрела ему прямо в глаза, — и каково быть совсем взрослым мужчиной?
— Да я ещё не совсем понял, — хохотнул Гарри, любуясь ямочками на её щеках и губами… притягательными пухлыми губами…
Он зачарованно уставился на них, чувствуя жар в теле и невероятное притяжение. Они словно манили, просили к ним прикоснуться… Гарри вздрогнул, пытаясь прогнать наваждение. Ведь так и переступить черту недолго и натворить не бог весть чего!
— Ой, я же совсем забыла! Твой подарок! — и Гермиона умчалась быстрее, чем он успел сообразить и что-то произнести.
Через пару минут подруга вернулась и вручила ему красиво запакованную коробку увенчанную синим бантом.
— Вау! — сверкнул глазами парень.
— Открывай, — от нетерпения Гермиона слегка подпрыгивала на месте, что показалось Гарри настолько милым, что захотелось снова заключить её в объятия, невзирая на сам подарок.
Он осторожно развернул упаковку и приоткрыл крышку, заглядывая внутрь коробки.
— Гермиона, это же… это же очень дорого… — вырвалось непроизвольно, когда он увидел сам подарок.
— Не дороже того, что заслуживает мой лучший друг, — деловито заявила она. — Давай доставай. Я решила, что тебе пора начинать самому копить счастливые моменты. Да и Министерство неплохо раскошелились, я чувствую себя почти миллионершей, — добавила подруга уже со смешком в голосе.
Гарри осторожно вынул новенькую аккуратную колдокамеру и тут же навёл на неё.
— А ну, улыбнись! В таком случае ты будешь моим первым приятным моментом.
Гермиона попыталась сделать наиболее серьёзное выражение лица, но тут же рассмеялась. В этом моменте и оказалась запечатлена на плёнку.
— Хорошо, давай я сегодня побуду фотографом, — забирая у него камеру и вешая её себе на шею, предложила Гермиона. — В коробке инструкция как проявлять и печатать колдографии.
— Спасибо, — Гарри подался порыву и теперь уже сам обнял её. — Ты… ты лучшая!
Она хихикнула ему прямо в шею, и Гарри подумалось, как же хорошо вот так просто стоять и обнимать Гермиону. Этот день рождения действительно имел все шансы стать лучшим в его жизни.
Затем подруга убежала переодеваться, а сам парень притащил свой зачарованный рюкзак и стал впихивать туда всё, необходимое для пикника.
Спустя два часа компания молодых людей подошла к берегу не так давно обнаруженного Гарри озера. За это время он уже успел получить уйму пожеланий и подарков и чувствовал себя превосходно, несмотря на то, что Джинни продолжала дуться и даже поздравила его демонстративно холодно.
Невилл с Полумной шли взявшись за руки, и Гарри догадался, что между ними, вероятно, зарождается нежное чувство. Всё-таки ребята сблизились за последний год, оказывая сопротивление режиму Волан-де-Морта в стенах Хогвартса.
Гермиона всерьёз отнеслась к обязанностям фотографа и делала достаточно частные снимки всех присутствующих, игнорируя ворчание Рональда о том, что он уже проголодался. Почему-то Гарри сделал вывод, что они так толком и не помирились с той последней ссоры и, к своему стыду, испытал некое удовлетворение. Совесть немного грызла изнутри. Ну не должен же он был радоваться размолвке друзей. Не должен… Но Гарри радовался и ничего не мог с этим поделать.
— Гарри, ты окончательно избавился от мозгошмыгов. Поздравляю, — заключила Луна, усаживаясь на массивное бревно, заменяющее ей лавочку.
— Оу! — подыграл ей парень, хоть и не верил в существование каких-то мозгошмыгов. — Замечательно.
— Да. Теперь твой мозг вполне чист и ничего не сможет тебе помешать принимать правильные решения, — певучим голосом продолжила когтевранка.
Гарри кивнул и достал из рюкзака плед, посуду и термосы с чаем. Гермиона тут же с помощью палочки аккуратно все расстелила. Затем трансфигурировала в аккуратный столик небольшую корягу и принялась разливать чай по чашкам. Невилл снял кроссовки, закатал джинсы и забрёл в озеро, наслаждаясь тёплой водой. Рон сцапал с тарелки булочку, которые им напекла Молли, и подошёл к Гарри, удивлённо наблюдая, как тот сооружает какую-то странную штуковину.
— Что это? — жуя поинтересовался рыжий друг.
— Какой ещё мангал? — громкий голос Рональда привлёк внимание остальных, и на Гарри устремилось четыре пары любопытных глаз.
— Ну да… штука такая для жарки мяса. Будем жарить шашлык.
— Шашлык? — нахмурилась Джинни.
Гермиона ахнула и почему-то залилась румянцем, прикрывая ротик ладошкой и бросив на Гарри такой благодарный взгляд, что тот готов был стать её личным шашлычником на всю оставшуюся жизнь.
Только Луна никак не среагировала на произошедшее и продолжала разглядывать плывущие по небу облака, напоминающие своей формой единорогов. Да и Невилл молча бродил по озеру, провалившись в собственные мысли. Он давно хотел сознаться Полумне в своих чувствах, но никак не решался это сделать.
Гарри же достал из рюкзака огромную кастрюлю с мясом и принялся ловко надевать кусочки на шпажки, стараясь не обращать внимания на подошедшую Джинни и немного ошалелого Рональда. У того было такое лицо, что Гермиона не удержалась и щёлкнула колдокамерой. Оставалось надеяться, что магический снимок запечатлит данный момент. Очень уж смешно Рон выглядел.
Гарри же косился на подругу, смущённо улыбаясь ей в ответ и продолжал своё нехитрое занятие. В мангале тем временем уже прогорали угли, и Гермиона не могла не отметить, что друг явно не новичок в жарке шашлыка. Сами Грейнжеры готовили это блюдо в тесном семейном кругу. Поэтому, помимо всего прочего, оно так напоминало Гермионе о семье, что аж в груди защемило.
— Луна, не могла бы ты поснимать немного, — она сунула блондинке колдокамеру, а сама подошла к другу и, присев на корточки, принялась наблюдать за процессом.
Когтевранка с радостью выполнила поручение. В поле её внимания тут же попал Невилл, которого она засняла не менее пяти раз, затем был жующий Рон, Джинни, тоже утратившая интерес к занятию Гарри и развалившаяся на пледе, и Гарри с Гермионой, сидевшие совсем рядом и многозначительно поглядывающие друг на друга.
Наконец, шпажки с мясом были уложены на мангал, Гарри немного освободился, и они с Гермионой присоединились к остальным друзьям, которые наслаждались чаем и бутербродами, расположившись на пледе.
— Ну, ещё раз с днём рождения, — улыбнулся Невилл, поднимая чашку, будто это был бокал вина.
— Да, Гарри. С днём рождения, — пропела Луна, повторяя жест Невилла.
— С праздником, — пробубнил Рональд.
— С началом новой, счастливой жизни, — Гермиона наполнила две чашки чаем и одну протянула ему.
Джинни лишь фыркнула, но руку вперёд всё же вытянула.
— Надо было всё-таки стащить бутылку огневиски. У Джорджа в комнате припрятано, — выдал Рон, и все рассмеялись.
— Спасибо, ребята. Огромное спасибо всем вам, — смутился Гарри и, отхлебнув несколько глотков, поспешил вернуться к мангалу. Не хватало ещё сжечь шашлык. Он ведь явно не горелым мясом хотел впечатлить свою подругу.
Друзья продолжали шутить и переговариваться ненадолго оставив его вариться в собственных мыслях. А те продолжали вертеться вокруг Гермионы. Она выглядела очаровательно в простых шортах и свободной футболке. И эти её растрёпанные волосы, собранные в тугой хвост ему нравились. И румянец на щеках…
Он на автомате перевернул шашлык, а тем временем сытный аромат жареного мяса стал распространяться по воздуху, разносимый небольшим ветерком.
— О-о-о, — вдруг раздался голос Рональда, — А пахнет-то ничего так. Похоже, этот твой шашлык мне понравится.
— Тебе нравится всё, что можно сожрать! — фыркнула недовольная Джинни, чьё настроение становилось только хуже.
Она потратила целый час на свои сборы. Надела лучший сарафан, уложила волосы, даже накрасилась. А чёртов Гарри Поттер смотрел сквозь неё! Будто она и не девушка вовсе! Зато на проклятую лохматую заучку поглядывает и загадочно улыбается. Да и вся эта затея с шашлыком Джинни совсем не нравилась и казалась какой-то странной. С чего бы это Гарри надумал так заморачиваться в свой день рождения?
Луне понравилось фотографировать и теперь она приставала ко всем, заставляя выстраиваться или позировать, а иногда делала совсем внезапные снимки.
Наконец подошло время оценить старания Гарри. Он сделал несколько надрезов ножом, убеждаясь, что блюдо хорошо прожарилось и снимая по одному шампуру с огня, раздал шашлык друзьям.
— И как это едят? Прямо с этой палки? — возмутилась Джинни, которую сегодня раздражало абсолютно всё.
— Можно со шпажки, а можешь снять вот так, — пододвигая тарелку и демонстрируя данный процесс, посоветовала Гермиона, чем вызвала у младшей Уизли только очередное недовольное цоканье.
— Гарри, это действительно вкусно, — выдал Невилл, пробуя кусочек прямо со шпажки, пока Полумна фиксировала данный процесс на камеру.
— Спасибо, — улыбнулся Гарри, наблюдая за Гермионой.
Та, аккуратно орудуя ножом, отрезала кусочек и закинула в ротик.
— М-м-м, — протянула она, прикрывая глаза, — Это… божественно, Гарри…
Вот опять! Опять это блаженное выражение лица. Пожалуй вся затея с шашлыком была лишь для того, чтобы увидеть снова, как выглядит удовольствие Гермионы Грейнджер. Гарри захотелось поймать момент, запечатлеть его на снимке, но камера была у Луны, поэтому он, улыбаясь, просто смотрел на подругу, не в силах оторвать глаз.
— Ты, кажется, её готов съесть! — Джинни, к сожалению, оказалась весьма наблюдательной особой. И беспардонной.
Гермиона резко распахнула глаза, а смущённый до кончиков ушей Гарри, уткнулся в свою тарелку.
— Рон, — вдруг неожиданно громко позвала Луна, — ты ни разу не видел здесь морщерогих кизляков? Папа рассказывал, что однажды встретил одного, прогуливаясь у этого самого озера…
— Неа, — протянул Рон, недовольный тем, что его отвлекли от приёма пищи. Ему очень даже понравилось приготовленное другом блюдо. — Нет тут никаких кизляков!
— А ты, Джинни? — не унималась Полумна и Гарри был ей за это безумно благодарен. Так хотя бы не на него направлено всеобщее внимание. Ему безумно хотелось снова посмотреть на Гермиону, но он не решался.
— Морщерогих кизляков не существует! Это бред! — высокомерно заявила рыжеволосая красавица и демонстративно отодвинула от себя тарелку с мясом. У неё не только окончательно испортилось настроение, но и пропал аппетит.
— Гарри, — подключился к разговору Невилл, — где ты научился так готовить? Я готов взять у тебя пару уроков.
— Я… я с детства готовлю, — скромно отметил Гарри. — Да и книги специальные есть… — он поднял глаза и, встретившись с восторженным взглядом Гермионы, окончательно смутился.
Кровь прильнула к щекам. Казалось, у него горит всё тело. Или просто к обеду на улице стало жарко.
— Так, кому добавки? — с трудом произнёс он и направился к мангалу, чтобы хоть как-то проветрить голову.
— Мне давай, — сразу отозвался Рональд.
— И мне, — Невилл не остался в стороне.
Гарри принёс им ещё по шпажке и сам принялся за трапезу вместе со всеми. Луна тоже оценила его старания. Гермиона мечтательно улыбалась и закидывала в рот по маленькому кусочку. Только Джинни не притрагивалась к еде, не зная как ещё можно продемонстрировать своё недовольство.
Утолив голод, друзья разбрелись по берегу. Луна и Невилл, разувшись, зашли прямо в воду. Объевшийся Рон в полусонном состоянии валялся на пледе, а Джинни строила замок из песка при помощи волшебной палочки.
Гарри разбирал мангал, когда рядом внезапно оказалась Гермиона и прикоснулась к его руке. По телу пробежала волна мурашек, он выпрямился и поднял на неё глаза. И замер. Замер глядя на такое знакомое и одновременно незнакомое лицо. Лицо, которое стало казаться ему невероятно красивым.
— Спасибо, Гарри, — прошептала подруга одними губами. — Я… я не ожидала… и мне так приятно, что ты запомнил… — и вдруг она обняла его крепко-крепко и всхлипнула, уткнувшись носом в шею.
Мир Гарри сузился до их двоих. Он перестал слышать посторонние звуки и запахи. Даже сам ветерок, казалось, замер в предвкушении чего-то особенного, важного, значимого…
— Может, вам стоило праздновать вдвоём? — ядовитый голос Джинни, раздавшийся у самого уха, заставил молодых людей отпрянуть друг от друга. — Приглашал бы одну Гермиону и наслаждался её обществом! Мы всё равно тут лишние!
— Джинни! — ахнула Гермиона, — Ты не…
Но младшая Уизли не стала её слушать, она развернулась и побежала в сторону дома.
— Джинни, вернись! — крикнул Гарри. — Молли просила не ходить по одиночке!
Он уже собирался рвануть следом, хотя и не очень-то хотел возвращать Джинни. Откровенно, она его порядком достала со своими выкрутасами. Но Гарри чувствовал ответственность за своих гостей. В конце концов, он привёл их на это озеро.
Но возникшая рядом Луна просто спасла его.
— Рон, — пропела когтевранка, — проводи, пожалуйста, Джинни до дома.
— Я? А чего я-то опять? — проворчал рыжий, глядя в след убегающей сестре.
— Наверняка миссис Уизли будет очень недовольна… — продолжила Луна, и это подействовало лучше любых уговоров.
Рон вскочил на ноги и понёсся за сестрой, ворча себе под нос всевозможные ругательства. Когтевранка же мило улыбнулась Гарри и Гермионе и щёлкнула колдокамерой.
— Думаю, вы очень хорошо получитесь. И, да, Гарри.
— Что? — абсолютно ничего не понимающий парень устремил на неё многозначительный взгляд.
— Ты должен это сделать, — пропела Луна и, развернувшись, направилась обратно к озеру, где её ждал Невилл.
— Ты и сам знаешь. Слушай своё сердце, Гарри, — не глядя на него, она плавно удалялась, оставляя его наедине с Гермионой и со своими страхами. С ожиданием настоящего волшебства… С надеждой… и с безудержным волнением от которого дрожали пальцы и учащалось дыхание.
Что имела в виду Полумна? В данный момент его мозг вообще отказался работать, и Гарри злился на самого себя, не понимая, почему вдруг стал превращаться рядом с Гермионой в какого-то дурачка.
— Гарри… — голос подруги вывел его из оцепенения. — Прости… это из-за меня Джинни…
Он взглянул в её тёплые карие глаза, такие добрые и поддерживающие, и понял! Луна всегда была проницательной. Его сердце стучало о ребра, дыхание было сбивчивым, а в горле пересыхало, но он не мог больше молчать.
— Гермиона, — его пальцы коснулись её щеки, — я… я бы хотел поехать с тобой в Австралию, — непроизвольно вырвалось у него, и он вдруг подумал, что это прекрасная идея. Почему только она не приходила раньше в его глупую голову?
— Мы с Джинни расстались, — торопливо объяснил Гарри, — и ещё я…
— Да? — Гермиона усиленно пыталась скрыть дрожь в голосе, хотя от волнения и близости друга её ноги буквально подкашивались, а голова шла кругом, будто она в одиночку опустошила винный погреб Людовика XIV.
Гарри должен был сделать это. Сейчас или никогда. Даже если он получит от подруги нагоняй и фингал под глазом — это будет лучше, чем не попробовать. Он несмело наклонился, боясь, что она отстранится или оттолкнёт его. Но Гермиона замерла и, казалось, даже не дышала. И Гарри решился. Осторожно и очень нежно он прикоснулся губами к её губам. Мягким, нежным, податливым и таким сладким… В мозгу что-то взорвалось, и он провалился в состояние полной эйфории, даже не сразу поняв, что ему ответили. Робко, немного стеснительно, но ответили! И хоть Гарри и не был специалистом по поцелуям, но был абсолютно уверен, что этот поцелуй — лучший из всех, которые когда-либо были в его жизни.
Он обхватил лицо Гермионы ладонями, скользнул языком по губам, словно спрашивая разрешения на более дерзкую ласку, а потом углубил поцелуй, чувствуя себя самым счастливым человеком на этой планете.
Когда они остановились, он крепко прижал её к груди и устремил взгляд на горизонт.
— Прости, что вываливаю на тебя всё сразу. Но кажется… я люблю тебя… Надеюсь, ты не сильно разозлишься и не побьёшь меня прямо сейчас.
— Ну… ты же задобрил меня целым шашлыком, — рассмеялась Гермиона, поднимая голову и ловя его сияющий изумрудный взгляд.
— Оу, — вырвалось у Гарри и, хотя ему сильно не хотелось портить волшебство момента, он всё-таки добавил: — А Рон?
— Я ему ещё две недели назад объяснила, что из нас выйдет ужасная пара. И он даже согласился.
— Серьезно? — Гарри почувствовал, как с его души свалился огромный камень.
— Угу! Он снова переписывается с Лавандой, которая проходит реабилитацию после укуса оборотня. Может, у них что и выйдет…
— А у нас? Если что, я готов тебя хоть каждый день задабривать шашлыками, — настроение Гарри стало настолько замечательным, что уже не поддавалось оценке.
— Ну… есть способ намного проще шашлыка, — мурлыкнула Гермиона, обнимая его за шею и притягивая к себе. — Ты отлично целуешься, Гарри. И я тоже тебя люблю.
Одновременно польщённый комплиментом и счастливый от её признания Гарри решил мгновенно воспользоваться предоставленной возможностью и снова поцеловал свою Гермиону. Утреннее предчувствие не обмануло его. Это действительно был лучший день рождения в его жизни.