«Стать героем для злодея». Глава 25
Умереть за злодея в первый раз (25)
Отчётливо услышав слова парнишки, Юй Тан, к удивлению, не испытал большой радости, ведь отчаяние и печаль, исходящие от его ученика, были чересчур сильными. Но как посторонний, он ничем не мог помочь Вэй Мошэну и немного за это корил себя. В конце-то концов его сердце не железное, даже если после своего появления в этом мире он думал лишь только о задании и очках, сейчас же всё изменилось. Он хотел приободрить Вэй Мошэна, не хотел видеть его таким подавленным.
– Ну, ясно, – он немного поразмыслили добавил. – Насчёт Вэй Чэня, у меня с ним не такие отношения, как ты считаешь. Всё из-за боксёрской арены, на которой мы вместе бываем. Я не испытываю к нему чувств, так что не выдумывай.
Руки, обхватывающие его одежду сильнее сжались, и сердце Вэй Мошэна, которое уже падало на дно, тихонечко немного приподнялось.
Он был в замешательстве. Юй Тану нет необходимости перед ним оправдываться, ведь они даже не пара… Но… Он был счастлив. Вэй Мошэн вцепился в одежду Юй Тана и тихо вдохнул, его грудь трепетала, а глаза покраснели. Он прижался к Юй Тану так, словно цеплялся за последний волосок надежды.
«Здорово, замечательно, Тан-гэ ещё ни с кем не встречается. Он не выбрал Вэй Чэня. У меня всё ещё есть шанс.»
Цзян Юань очнулась в полдень следующего дня. Когда она увидела, лежащего у больничной койки Вэй Мошэна, её сердце болезненно сжалось. Парень спал очень чутко, и ощутив нежные прикосновения женщины на своей голове, мгновенно проснулся.
– Мам, как ты себя чувствуешь? – Вэй Мошэн взял её за руку и попытался выдавить из себя улыбку. – Хочешь что-нибудь покушать? Твой сын купит тебе, – и добавил, – но если не хочешь покупное, я пойду домой и приготовлю.
Цзянь Юань вздохнула, и увидев выражение лица Вэй Мошена, поняла, что больше не может ничего от него таить.
– Мне жаль, – её глаза слегка покраснели, – мама не думала от тебя скрывать, просто не хотела, чтобы это мешало твоей учёбе. Я была тебе многим обязана на протяжении стольких лет, и наконец вижу тебя счастливым. Разве ж я могу сообщить тебе такую новость и расстроить?
Она добавила, акцентируя внимание на словах:
– Не вини Сяо Тана, это я попросила его держать тебя в неведении. Все эти дни именно он возил меня в больницу, даже не знаю, как его теперь благодарить.
– Угу, мам, знаю. – Вэй Мошэн приложил руку женщины к своему лбу и низко склонил голову, скрывая выражение лица. – Я всё знаю. Кстати мам, я никогда не считал, что ты мне чем-то обязана, – его голос прерывался, – для меня ты самая лучшая мама на свете и самый важный человек в моей жизни, которого люблю больше всего на свете…
Из глаз женщины проступили слёзы, Цзян Юань отвернулась, незаметно вытирая их. За всю свою жизнь она сделала немало ошибок, испытала немало боли, и лёжа ночью на больничной койке, её сердце заполняли бесконечные угрызения совести. Но единственное о чём она не жалела, так это о том, что вопреки всем косым взглядам, вопреки угрозам семьи оборвать все связи, она всё равно родила Вэй Мошена. Ведь очевидно, что Вэй Мошэн был послан самим небом во искупление её грехов. Без этого дитя у неё, возможно, не осталось бы сил, чтобы дожить до настоящего момента.
– Шэншэн, – Цзян Юань наклонилась к Вэй Мошэну и легонько поцеловала парня в лоб.
Выражение лица женщины было очень ласковым, и несмотря на истощение, её глаза всё равно излучали ясный блеск.
– Мама тоже любит тебя и всегда будет тобой гордиться, – она погладила парнишку по щеке, – поэтому я надеюсь, что ты будешь сильным, не опустишь руки, тогда и мне будет не так грустно. Шэншэн, ты такой почтительный и послушный, и не будешь же огорчать маму, верно?
Вэй Мошэн стиснул зубы и тяжело вздохнул, прикрыв глаза рукой, вытер набежавшие слёзы, а затем улыбнулся Цзян Юань:
– Да, я не буду тебя огорчать.
Цзян Юань постепенно шла на поправку, но рак желудка с каждым днём брал своё. Последствия химиотерапии также становились всё более очевидными. Её прекрасное лицо исхудало, скулы отчётливо виднелись, а густые чёрные волосы заметно поредели. Позже Цзян Юань попросила парикмахера побрить её налысо и надела головной убор, купленный для неё Вэй Мошэном. Она не позволила сыну ежедневно находится возле нёё и убедила посещать занятия. Вэй Мошэн согласился, но как только выдавалась свободная от занятий минутка, он сразу же приезжал в больницу навестить Цзян Юань.
Юй Тан потратил все свои сбережения на лечение Цзян Юань. Все расходы он записал в маленький гроссбух прямо на глазах у Вэй Мошена, сказав, чтобы, когда тот заработает денег, не забыл вернуть долг. Вэй Мошэн знал, что таким образом Юй Тан защищает его самоуважение. Он также поклялся, что когда добьётся успеха, обязательно отплатит Юй Тану.
Она успела провести с Вэй Мошэном его двадцатый день рождения, выглядела она в тот день отлично, много разговаривала с Юй Таном. Даже постаралась съесть небольшой кусочек праздничного торта. Однако, всё это лишь вспышка угасающей свечи.
Спустя три дня она больше уже не могла держаться. Подключенная к аппарату ИВЛ, она держала своей тощей рукой руку Вэй Мошэна. Слезы заполняли её глаза.
– Шэн... Шэн... – после нескольких месяцев борьбы со смертью Цзян Юань, казалось, постарела на двадцать лет, Вэй Мошэн лежал рядом с ней, слушая, её слова, – Не... пе... чалься... Мама... т-только уйдёт на Небеса... Мама будет присматривать за тобой... и з-защищать тебя... Ты всю жизнь заботился о маме... Теперь мама позаботится о тебе... – она с трудом выговаривала слова, прозрачная респираторная маска покрывалась пеленой.
Женщина уговаривала Вэй Мошэна, как ребёнка:
Вэй Мошэн вцепился одной рукой в белую простыню, стиснул зубы и выдавил из горла несколько смешков, но слезы уже смочили край подушки Цзян Юань.
– Хорошо, хорошо... Мам, не волнуйся, со мной всё будет в порядке. Я не позволю тебе беспокоиться.
Юй Тан отошёл в сторону, его глаза были полны сожаления и боли. Не в силах смотреть на это, он отвернулся.
– Хороший мальчик... – в зрачках Цзян Юань всё расплывалось, и в глазах постепенно темнело, – послушный мамин сынок... хороший... хо...
И в конце концов линия ЭКГ превратилась в прямую полосу.
Не в силах больше сдерживаться, Вэй Мошэн бросился к Цзян Юань, обнял её и безудержно зарыдал.
Юй Тан помог Вэй Мошэну организовать похороны Цзян Юань, а затем стал свидетелем того, как Вэй Мошэн собственноручно похоронил урну с прахом женщины.
В тот день шёл дождь со снегом, температура опустилась ниже нуля, руки парнишки были красными от мороза. Юй Тан стоял рядом, держа над ним зонт. А после он вместе с Вэй Мошэном прошёлся, наблюдая за ремонтом, по кладбищу, на котором была похоронена Цзян Юань.
Положив приготовленные цветы перед надгробием, Вэй Мошэн присел на корточки и протянул замерзшие пальцы, чтобы стереть воду с фотографии женщины.
Его голос был хриплым, полным тоски и горечи.
– Мам, когда ты доберёшься туда, относись к себе лучше. Не дай снова себя обмануть. Твой сын не смог почтить тебя должным образом в этой жизни, но в следующей обязательно всё исправлю.
Сказав это, он опустился на колени и трижды поклонился надгробию. Когда он снова поднял голову, его глаза были уже красными.