«Стать героем для злодея». Глава 41
Умереть за злодея во второй раз (4)
Вечером того же дня Шэнь Юй вышел из чёрного Майбаха в серебристо-белых одеяниях, расшитых тёмными узорами, и в безупречной белоснежной лёгкой обуви. На фоне по-европейски разодетых охранников он казался совершенно чуждым этому миру.
Его безразличное выражение лица и холодный темперамент, словно шли вразрез со временем.
Несколько слуг приветствовали его на улице, Юй Тан тоже был вместе с ними. И в мужчина очередной раз посетовал в душе, что, мол такой красивый парень, но, к сожалению, извращенец.
Он лишь украдкой взглянул на молодого человека и вздохнул. Белоснежные туфли, которые должны были пройти мимо, сделали пару шагов назад и остановились.
Над головой Юй Тана раздался низкий мужской голос:
– Ты сейчас ругал меня что ли?
Ну капец! Братан, мысли читать умеешь?
Юй Тан действительно уже который раз был потрясён.
– Походу, так и есть. – Шэнь Юй приложил трость к горлу Юй Тана, вынуждая мужчину поднять голову. – А теперь скажи-ка, за что это ты меня ругал?
– Господин Шэнь, да не ругал... – Юй Тан попытался сделать растерянный вид, хотя на самом деле он и был растерян.
– Сказать правду или умереть, выбирай.
Блять! Парень, да ты чокнутый?!
Даже хочешь услышать, как тебя бранят!
Здесь же целая куча народу, если реально начну поносить тебя, ты ведь опозоришься, не?!
Да остановите же его кто-нибудь!
Юй Тан мысленно сокрушался. Он окинул взглядом окружающих и заметил, что все стоят, низко склонив головы, боясь даже вздохнуть, будто прикинулись скульптурами, казалось, что даже время остановилось.
– Сказать правду или умереть, выбирай.
– Извращенец. – Юй Тан, поджав губы, процедил. – Я поругивал тебя за то, что ты такой красивый, но, к сожалению, извращенец.
Трость в его руке дёрнулась. Юй Тан затаил дыхание, боясь, что в следующую секунду этот человек собственноручно его прикончит.
Но ожидаемой боли не последовало, Шэнь Юй убрал трость и странно улыбнулся.
Шэнь Юй тоже ощутил некое недоумение.
Ведь всё-таки это был первый раз, когда кто-то сказал о нём такое, но он не только не разгневался, но и нашёл выражение лица собеседника весьма интересным.
Однако его спокойствие совсем не означало, что он пощадит Юй Тана.
– Только на сей раз. – сказал Шэнь Юй. – Если снова осмелишься на такие слова, прикажу вырвать тебе язык.
Он жестом указал Юй Тану пройти:
– Иди во двор и до ужина три часа стой там на коленях. Бабка Ван, присмотри за ним и не позволяй отлынивать.
На сей раз Юй Тан отделался, но это всё ещё казалось ему чем-то невероятным.
Конечно, всякие извращенцы попадались ему на пути, но чтобы такой как Шэнь Юй – никогда.
Вот интересно, неужели ему и правда нравится слушать брань в свой адрес на глазах у других людей?
Однако Юй Тан заметил, что Шэнь Юй, похоже, к нему более терпим, чем к другим.
Только вот откуда взялась эта терпимость мужчина не понимал, но знал, что пока он говорит правду, этот человек не убьёт его.
Так что, и это тоже можно считать благим известием.
Шэнь Юй вернулся в половине шестого, как раз к ужину, поел и отправился в свою комнату. Юй Тан же простоял во дворе на коленях до половины девятого. Его ноги онемели, а живот сводило от голода. Когда мужчина наконец-то смог встать, то пошёл на кухню к прислуге, чтобы зачистить остатки еды.
Перед уходом бабка Ван наказала ему вернуться в свою комнату до девяти часов и всю ночь не выходить оттуда.
Это было правило, установленное Шэнь Юем, которому он должен был беспрекословно подчиняться, в противном случае его ждала лишь только смерть.
Сразу же после половины девятого поместье Шэнь Юя опустело, будто все сквозь землю провалились.
И этот большой безлюдный особняк стал напоминать жуткий старый дом с привидениями.
Юй Тан, держа в одной руке паровую булочку, а в другой палочки для еды, не обращая внимания на время, за обе щеки уплетал на кухне свой ужин.
Около девяти часов он внезапно услышал раздавшийся звук шагов.
По спине мужчины пробежали мурашки, он отложил паровую булочку и, обернувшись, встретился взглядом со стоящим в дверном проёме Шэнь Юем.
«Твою мать!» Юй Тан так перепугался, что чуть было не подпрыгнул.
Но, к удивлению, по сравнению с ним, Шэнь Юй выглядел ещё более напуганным. Он плюхнулся на пол, его глаза покраснели, а на лице отразился страх, казалось, он даже вот-вот расплачется.
Серебристо-белые одеяния Шэнь Юя, запачканные грязью, распластались по земле, но это его ни капли не тревожило. Да он вообще не был похож на того маниакального чистюлю, которого мужчина видел днём. Он съёжился возле двери и, стоя на коленях, дрожащим голосом молил Юй Тана о пощаде:
– Я просто очень хочу кушать, умоляю, гэгэ, не бей меня…
Юй Тан нахмурился и поинтересовался у Системы: «Тунтун, это ещё что такое? Как Шэнь Юй мог стать таким?»
[Эм, э-этого я тоже не знаю. Информации нет.]
Система предположила: [Может, у него шизофрения? Возможно, из-за какой-то травмы, перенесённой в прошлом, он и стал таким.]
Юй Тан: «А в твоих словах есть смысл. Пойду спрошу его.»
Немного поразмыслив, он подошёл к Шэнь Юю и присел на корточки:
– Не бойся, я не буду бить тебя. Ты ведь голоден, да? – увидев, что Шэнь Юй робко кивнул, Юй Тан мягко спросил. – Я как раз тоже хочу кушать, может, поешь вместе со мной?
Шень Юй слегка замешкался и с осторожностью поинтересовался:
Глядя в эти невинные глаза, Юй Тану вдруг стало немного не по себе.
– Конечно можно. – мужчина кивнул и немного отошёл, пропуская Шэнь Юя.
Высокий юноша, опираясь на дверь, поднялся и поплёлся внутрь комнаты.
Вот только его осанка уже не была такой как днём – прямой, словно стройная и высокая сосна. Он шёл сгорбившись, втянув голову в плечи, настороженно прислушиваясь к окружению. Казалось, даже звук, с которым Юй Тан подвинул стул, мог до жути его напугать.
Сначала Юй Тан хотел, чтобы парень вымыл перед едой руки, но когда Шэнь Юй заприметил на столе паровые булочки, его глаза мгновенно засверкали. Не обращая внимания на грязные руки, он схватил мягкую белую булку и, целиком запихнув в рот, проглотил. Наблюдая за этой картиной, Юй Тан чуть не подавился.
Юй Тан протянул Шэнь Юю палочки для еды:
Но Шэнь Юй пропустил это мимо ушей. Он запихивал в рот одну булочку за другой, до тех пор, пока на столе не осталось ни одной булки, и после запил всё несколькими стаканами воды. Вдруг его лицо побледнело, он схватился за живот и выдал съеденное наружу.
Он бросился к Шэнь Юю, легонько похлопал его по спине, и протянул стакан воды, чтобы он прополоскал рот:
– Да уж, столько съел, неудивительно, что стошнило...
– Н-но если не съесть, всё пропадёт... И тогда будет нечего кушать... – Шэнь Юй кашлял, его тело тряслось, а на глазах наворачивались слёзы. – Папы и мамы сегодня нет дома, и старшего брата тоже, поэтому я могу выйти и покушать... Если они в-вернутся, я не смогу поесть...