«Стать героем для злодея». Глава 42
Умереть за злодея во второй раз (5)
Юй Тан подумал, что это как-то связано с пожаром, о котором поговаривала прислуга.
Вероятно, родители Шэнь Юя, и его старший брат далеко не хорошие люди и, наверняка, постоянно над ним издевались, иначе зачем бы он стал такое говорить.
Однако ещё предстояло выяснить, был ли пожар устроен самим Шэнь Юем или же нет.
В конце концов мужчина не очень-то верил, что одиннадцатилетний ребёнок способен на такую жестокость.
– Этого не случится. – хоть Юй Тан считал, что Шэнь Юй, которого он видел днём, был тем ещё чудовищем, этот же Шэнь Юй действительно выглядел крайне жалко, поэтому мужчина невольно расчувствовался.
Юй Тан помог вытереть Шэнь Юю слёзы, усадил его на стул, и присел рядом на корточки. Глядя на парня снизу-вверх, мужчина стал успокаивать его:
– Сегодня я здесь. Могу приготовить тебе чего-нибудь вкусненького. Уверен, ты точно наешься, ну как, идёт?
Шэнь Юй отпрянул назад и посмотрел на Юй Тана недоверчивым взглядом, однако уже не настолько настороженным, как ранее.
К тому же, услышав про вкусную еду, он почувствовал, как сильно проголодался.
Потеребив пальцами, Шэнь Юй тихонько спросил Юй Тана:
Учитывая, что Шэнь Юя только что стошнило от переедания, Юй Тан хотел приготовить чего-нибудь полезного для пищеварения, поэтому сразу же ответил:
– Яичную лапшу с помидорами, будешь?
Шэнь Юй растерянно сжал пальцы:
– Яичная лапша с помидорами это что?
– ... – Юй Тан внимательно посмотрел на парня. Не похоже, что он прикидывается дурачком, поэтому, воспользовавшись удобным моментом, решил спросить. – Можешь сказать старшему брату сколько тебе лет?
– Не знаю. – Шэнь Юй отрицательно покачал головой, на мгновение остановившись, он кое-что вспомнил и сказал Юй Тану. – Кстати, раньше мама обзывала меня мелким ничтожеством, говорила, что понапрасну пять лет кормила, поэтому... м-мне, наверное, пять лет?
Последнюю часть фразы Шэнь Юй произнёс чуть ли не шёпотом, продолжая наблюдать за выражением лица Юй Тана, словно смертельно боясь, что человек напротив будет весьма недоволен.
Он вспомнил, что согласно информации, Шэнь Юй – внебрачный ребёнок, и та госпожа, определённо, законная жена отца Шэнь Юя, так что такое обращение с ним вполне понятно.
Но как бы то ни было, разве ж можно так издеваться над малышом?
[Пользователь, в таком случае Шэнь Юй, должно быть, стал шизофреником из-за домашнего насилия.] сказала Система. [Подозреваю, что причина, по которой он вынужден трижды в месяц возвращаться домой, кроется в периодических приступах болезни, да и сам он не может это контролировать.]
Юй Тан: «Пожалуй, даже у самых ненавистных людей есть беды.»
Вздохнув, Юй Тан протянул руку и легонько потрепал Шэнь Юя по волосам:
– Что ж, теперь гэгэ знает, что тебе пять. Посиди пока здесь, только ничего не ешь, жди пока братик приготовит тебе яичную лапшу с помидорами, договорились?
Увидев, что мужчина не сердится и по-прежнему мило улыбается, Шэнь Юй ослабил бдительность и тихонько ответил:
Юй Тан взял швабру и для начала убрал рвоту Шэнь Юя, затем нашёл на кухне необходимые ингредиенты и умело приготовил блюдо.
Он использовал очень тонкую и легко усваиваемую лапшу.
Вскоре тарелка горяченькой аппетитно пахнущей яичной лапши с помидорами, посыпанной зелёным лучком, была готова.
Мужчина обернулся и увидел, что Шэнь Юй смотрит на него всё ещё заплаканными и покрасневшими, голодными щенячьими глазками.
Он подал лапшу, нашёл Шэнь Юю палочки для еды, а когда передал их ему, заметил, что на руках юноши надеты грязные перчатки.
– Хочешь, помогу снять перчатки? – он не стал сразу действовать, а терпеливо поинтересовался у Шэнь Юя.
Шэнь Юй на мгновение замешкался, но всё же протянул, руку издав «угу».
Только после этого Юй Тан начал снимать с Шэнь Юя перчатки.
Но, взглянув на руки юноши, он на том же месте и замер.
Тыльная сторона белоснежной руки была сплошь покрыта царапинами и ожогами от окурков, мелкие кусочки кожи, сросшись вместе, выглядели неприглядно и отвратительно.
Он снял с Шэнь Юя вторую перчатку.
Он закатал рукава одеяний Шэнь Юя и увидел, что выше на руках юноши всё та же картина, были даже и следы от кнута. Некоторые из которых были слабыми, а некоторые настолько глубокими, что при прикосновении отчётливо ощущались бугорки.
– Гэ... гэгэ, что такое? – Шэнь Юй не понимал, почему закатав рукав, Юй Тан вдруг резко изменился в лице. Он подумал, что сделал что-то не так, и его снова обуял страх.
– Ничего. – Юй Тан, вероятно, догадался.
В детстве Шэнь Юю действительно пришлось трудно, и, походу, этот опыт повлиял на его характер и привычки.
На душе потяжелело. Юй Тан попытался обуздать эмоции. Опустив рукава Шэнь Юя, он вложил палочки ему в руки:
– Кушай пока не остыло, а то будет уже не так вкусно.
– Угу-угу. – видя, что Юй Тан не раздражён, Шэнь Юй вздохнул с облегчением и ухватился за палочки для еды. Но руки его не слушались, он неуклюже ел лапшу, временами роняя её на стол.
Юй Тан взял тарелку, скрутил лапшу и стал его кормить.
– Угу!!! Супер, супер вкусно! – глаза Шэнь Юя радостно заблестели, заражая позитивным настроем и самого Юй Тана.
– Но даже если так вкусно, всё равно кушай медленно. – мягко сказал ему Юй Тан. – Не глотай снова, как волк*, это вредно для организма.
[Динь! Благосклонность Шэнь Юя +10, текущая благосклонность 10,002.] Юй Тан и Система обомлели.
Система: [Пользователь, походу, несмотря на то, что это всего лишь субличность, благосклонность всё равно будет повышаться, как от личности хозяина. Так что вам будет намного проще выполнить задание!]
Юй Тан: «Эх, Бог его знает, поймёт ли это Шэнь Юй, когда придёт в себя?»
Однако это всё равно хорошая новость.
Юй Тан скормил Шэнь Юю половину тарелки, а затем стал его учить самостоятельно пользоваться палочками, терпеливо следя за тем, чтобы пальцы Шэнь Юя стали двигаться слаженней.
В это время Шэнь Юй окончательно утратил бдительность и даже иногда улыбался.
Каждое его движение выглядело по-детски невинным.
Юй Тан задал ему ещё несколько вопросов, и чем больше ответов получал, тем больше тревожился.
Шэнь Юй рассказал, что мать запирала его в клетке, хлестала кнутом, тушила об него окурки. Чем отчаяннее он кричал, тем громче она смеялась. А после давала ему кусок паровой булочки или хлеба.
Его старший брат частенько сидел перед клеткой в инвалидном кресле и смотрел на него устрашающим взглядом, а однажды взял палку и перебил ему ноги.
Тогда Шэнь Юй, прикрывая ногу, от боли не в силах был даже кричать, а старший брат, смеясь, приговаривал:
– С какой стати я должен быть прикован к инвалидной коляске, в то время как ты, плебей, можешь жить нормальной жизнью! Сейчас ты познаешь ощущение сломанных ног!
Юй Тан больше не мог это слушать.
Более того, он подумал, что если пожар в самом деле был устроен Шэнь Юем, то он вполне способен его понять.
– Так ты откуда-то сегодня сбежал?
– Тс-с... – Шэнь Юй сделал жест рукой и прошептал. – Я научился проволокой открывать клетку! Мама ничего не знает, так что и ты не говори ей!
– Хорошо, не скажу. Но мне любопытно, как ты её открыл. Покажешь?
И тогда Шэнь Юй отвёл Юй Тана в запретное место особняка Шэнь – его комнату, расположенную в главном доме.