«Стать героем для злодея». Глава 55
Умереть за злодея во второй раз (18)
Проснувшись на следующий день, Шэнь Юй некоторое время неподвижно пялился на потолочный светильник.
В конце концов, у него остались воспоминания о других личностях.
И из-за этого он был в недоумении.
Раньше парень мог полагаться только на записи с камер наблюдения, чтобы узнать, что же такого он вытворял после того, как его тело занимала другая личность.
Однако теперь у него были чёткие воспоминания, принадлежащие двум другим личностям.
Он повернул голову и взглянул на крепко спящего рядом Юй Тана. Вспомнив, как будучи одиннадцатилетним ребёнком, прошлой ночью зарывшись в объятия мужчины, он тихонько рыдал, парень почувствовал себя униженным.
Но по сравнению с пятилеткой, восхищающейся принцессой Барби, этот позор – сущий пустяк.
Шэнь Юй повернулся на бок, протянул руку и нежно очертил пальцами выразительные черты лица Юй Тана, задержавшись на губах мужчины.
Его большой палец провёл по бледно-розовым губам. От этого тёплого и мягкого прикосновения сердце затрепетало.
Этот мужчина в самом деле удивительный.
Изначально он планировал держать Юй Тана в качестве своей игрушки, но теперь мало-помалу погружался его тёплую западню, из которой невозможно было вырваться.
Сейчас он даже не осмеливался думать от том, как будет сломлен, если всё это окажется лишь актёрской игрой Юй Тана ради того, чтобы завоевать его доверие.
И уж тем более боялся думать, что же будет делать, если Юй Тан и впрямь отдаст флешку Хань Цзычэню.
Он мог лишь молиться, чтобы всё, сказанное Юй Таном было правдой. Молиться, чтобы всё, что давал ему этот мужчина, было искренним.
Он и подумать не мог, что однажды из-за какого-то одного человека станет до такой степени жалким.
Шэнь Юй чувствовал себя нелепо.
Но он не желал и не мог его отпустить.
Он приблизился к Юй Тану, легонько поцеловал мужчину в губы и, прижавшись к его лбу, прошептал:
– Юй Тан, раз уж раздразнил меня, не вздумай сбегать. До конца своих дней оставайся рядом со мной.
Подростковая личность Шэнь Юя проявилась лишь однажды и после больше не появлялась.
На Праздник середины осени они вдвоём вернулись в старый особняк семьи Шэнь.
Ночью Шэнь Юй отвёл Юй Тана во второе запретное место дома – подвал.
Мрачный подвал был обустроен так же, как и спальня Шэнь Юя.
Забитый разными орудиями для пыток, словно пыточная комната.
– Раньше меня держали здесь. – это был первый раз, когда Шэнь Юй от главной личности раскрыл перед Юй Таном свою душу.
Он больше не прятал в себе эти страдания, а разрывая себя на куски, выкладывал всё перед Юй Таном, позволяя узнать настоящего себя.
– Думал, что Чэн Инь моя родная мать, поэтому не понимал, почему она так ко мне относилась. Страдал из-за этого долгое время. Тогда мне было семь. В подвале я нашёл дневник и фотографии своей настоящей матери. И вдруг до меня дошло, что именно имела в виду Чэн Инь, называя плебеем.
Шэнь Юй достал из коробки дневник и фотографии и передал их Юй Тану. Не скрывая гордости в голосе, парень сказал:
– Разве моя мать не прекрасна?
Женщина на фото была одета в скромный чонсам* в мелкий цветочек. Счастливо улыбаясь, она держала за руку Шэнь Цзяньминя.
Красивое, как и у Шэнь Юя, лицо, будто бы вылепили их по единой форме.
Шэнь Юй достал носовой платок, осторожно протёр снимок и тихо сказал:
– На самом деле я привёл тебя сегодня сюда, чтобы ты стал свидетелем моего расставания с прошлым. Всё в этом подвале – невыносимый камень на сердце. Причина, по которой столько времени хранил эти вещи в том, что я не могу контролировать свою ненависть к ним. Но после того, как встретил тебя, понял, что прошлое действительно не имеет значения. И когда придёт время нужно отбросить его и двигаться дальше. Вот, что самое главное.
Сказав это, он, не скрывая улыбки, взял Юй Тана за руку и поднёс к снимку.
– Мам, видишь? Это Юй Тан. Он мне нравится, и мы вместе.
Не обращая внимания на шокированный взгляд мужчины, Шэнь Юй как ни в чём небывало продолжил:
– Мы до конца наших дней будем вместе. Пока не состаримся и не умрём, я не отпущу его.
Слова, которые Юй Тан собирался сказать в ответ, от взгляда Шэнь Юя застряли у него в горле, и он проглотил их.
И только когда они вышли из подвала, где хранились фотографии и дневник, Шэнь Юй отпустил руку мужчины.
– Не позволяй мне слышать отказ. – Шэнь Юй скривил лицо, и его губы сжались в практически тонкую линию. – Раз ты мой человек, то до конца жизни должен быть со мной. Разве только что не умрёшь, не вздумай покидать меня.
Сказанные слова, казалось, исчерпали все силы Шэнь Юя.
Рука, держащая трость, сжалась с такой силой, что костяшки пальцев побелели.
Ну до чего же чувствительный! Как он мог не заметить, что совершенно не нравится Юй Тану?
На самом деле, поначалу его ничуть не волновали подобные вещи.
Он считал, что если будет давить, Юй Тан, как ни крути, не сможет ему отказать.
Или, может, если они с утра до вечера будут вместе, в каменном сердце мужчины зародятся хоть какие-то чувства.
Теперь же он понял, как сильно заблуждался.
Но во взгляде Юй Тана не было ни намёка на любовь.
Пусть даже иногда он прижимал мужчину к кровати, целовал его залившееся румянцем лицо, заставляя ноги подкашиваться, – это всего-навсего была естественная физическая реакция организма.
Эти глаза были всегда ясными и невозмутимыми, без капли эмоций или волнения, не то, что у него.
Парень неоднократно задавался вопросом, что же почувствует Юй Тан, когда столкнётся лицом к лицу с Хань Цзычэнем?
И каждый раз думая об этом, ревность сводила его с ума. Как он хотел схватить Хань Цзычэня и прикончить этого грёбаного человека прямо на глазах у Юй Тана, чтобы мужчина раз и навсегда выкинул его из головы!
Увидев Шэнь Юя в таком состоянии, Юй Тану сделалось не по себе.
В конце концов, часть сказанного Шэнь Юем действительно была правдой.
Жить ему в самом деле оставалось несколько месяцев.
И смерть – окончательный выход.
Шэнь Юй просто не мог удержать его.
– М-м, понимаю. – Юй Тан приблизился и потянул Шэнь Юя за уголок пальто. – Уже поздно, пойдём спать.
– Завтра ведь Праздник середины осени, могу встать пораньше, приготовить тебе юэбины**. Те, что делаю я намного лучше покупных и вкуснее. – мягко утешал он Шэнь Юя. – Ты ведь клубничные любишь, да? Румяные и нежные, мягчайшие, прямо как платьице принцессы Барби...
– Довольно! – услышав про принцессу Барби, Шэнь Юй пришёл в ярость, его настроение переменилось, и тёмные тучи на сердце разошлись. Он шлёпнул Юй Тана по руке. – Перестань упоминать при мне принцессу Барби!
Юй Тан не смог удержаться от смеха.
– Хорошо, не буду. – он достал из кармана леденец с клубничным вкусом, развернул и сунул в рот Шэнь Юю, а затем потрепал парня по волосам. – Ну же, скушай конфетку, успокойся.
После слияния личностей Шэнь Юй стал проявлять некоторое ребячество в поведении.
А ещё стал лучше ладить с людьми.
Его терпимость к Юй Тану становилась всё больше и больше, и даже вот такие поглаживания по голове, или засунутая в рот конфета, не вызывали у него раздражения.
Не считая несколько грубого выражения лица, в остальном он был очень послушным.
Шэнь Юй ещё раз шлёпнул мужчину по руке и, держа во рту конфету, направился в комнату.
Юй Тан улыбнулся. Он хотел пойти следом, но вдруг почувствовал зуд в горле.
Он зажал рукой рот, отвернулся и, склонившись, старался изо всех сил сдержаться.
Раздался тихий сдавленный кашель, и вслед за ним рот наполнился привкусом крови, которая просочилась между пальцев.
Взволнованный Юй Тан спешно вытерся изнаночной стороной рукава и, чтобы скрыть кровь, начал тереть ладонью о грязную землю.
– Юй Тан? – Шэнь Юй уже вошёл в дом и, заметив, что Юй Тана нет рядом, обернулся и окликнул его. – Ты чего там делаешь? Поторопиться не желаешь?
Юй Тан поднялся. Его бледные губы, перепачканные кровью, в лунном свете выглядели ненормально красными.
Он быстро сделал несколько шагов и догнал Шэнь Юя, спрятав за спину испачканный рукав.
– Прости, господин Шэнь, просто кое-что уронил, вот и задержался.
– Вот как. – Шэнь Юй без лишних сомнений двинулся вперёд. – Ляжем спать пораньше, иначе завтра ты с постели встать не сможешь.
– Я всё ещё жду твои клубничные юэбины.
Юй Тан беспомощно улыбнулся и не проронил ни слова.
*традиционное китайское платье со стоячим воротником, асимметричным вырезом слева направо и двумя разрезами по бокам, украшенное застёжками. В своём изначальном классическом варианте было довольно распространено в эпоху династии Цин.
**юэбин или лунный пряник – пряник со сладкой начинкой, традиционное угощение на Праздник середины осени.