Сосед

Автор: Тери Сан

Часть 1

В нашем доме поселился замечательный сосед.

Некоторые неприятности обладают свойством случаться на ровном месте. Как гром среди ясного неба. Словно демиург или какое-то другое высшее существо решает, что пришла пора добавить немного дёгтя в мёд размеренной жизни. А то вон, какая рожа довольная.

И вовсе не рожа, а очень даже милая девушка двадцати трёх лет от роду. Невысокая, стройная, с копной вьющихся льняных волос и тёмно-синими глазами насыщенного оттенка. Работает старшим администратором в магазине косметики, и начальница, Нина Петровна, не единожды намекала Марине Березиной, что планирует передать ей место зав. отдела.

Девушка успешно справлялась с обязанностями. Держала на контроле зал, занималась ревизиями, заказом товара, вела переговоры, находила интересные предложения, придумывала рекламные акции… словом, золото, а не сотрудник.

Правда, не раз и не два Марине приходилось выходить в ночь и сидеть на ревизиях. А с тех пор, как заболела заведующая, на неё повесили и второй магазин. В общем, свободного времени осталось мало. Но чего не сделаешь ради карьеры? Так что когда Березиной выпадал редкий выходной, проводила она его единственным способом: отсыпалась, как сурок. Благо, двухкомнатная квартира, месяц назад доставшаяся по наследству от бабушки, позволяла не оглядываться на обстоятельства.

***

Приезд новых соседей Березина застала стоя на одной ноге с чашкой кофе в руках, ненадолго прервавшись от помывки окна на заслуженный перекур. Поза фламинго не утомляла. В подобном положении девушка могла отдыхать часами, и не понимала людей испытывающих физический дискомфорт. Березина посуду мыла, чередуя ноги, по привычке поднимая одну, другую. Не сразу замечала, что стоит в одном тапочке, а второй благополучно валяется на полу, в то время как пятка Маринки естественно прижата к колену, а сама она от души распевает во всё горло.

Позу птицы общественность могла пережить, в отличие от Березинского вокала и, переехав в новую квартиру, первые дни девушка откровенно наслаждалась свободой. Голосила, ходила, в чём мать родила, занялась косметическим ремонтом, сделав перестановку по собственному вкусу, подкрасив батареи и переклеив обои. На большее скромные способности Маринки не распространялись, да и денег не было. Попадая в руки Березиной, финансы имели гадкое свойство, быстро исчезать и никогда не становиться лишними.

Собственно, и неудивительно. На хрупкой, но видимо очень сильной Березинской шее (сама с себя плакала) висела больная бабка, нуждающаяся мать, так что источники дохода приходилось изыскивать регулярно и, что самое главное, озадачиваться самостоятельно.

Вечером предстояло выйти на очередную подработку и, куря в открытое окно, Маринка с интересом наблюдала, как к дому подъехал большой грузовик, остановился у подъезда, а затем нерасторопные грузчики начали выносить вещи. Шкафы, диваны, кресла, лампу с абажуром, старинное зеркало, при виде которого Березина — ей богу, душу бы продала, чтобы поставить у себя в комнате.

Смелые дизайнерские мечты продолжали оставаться мечтами. Березина неплохо рисовала, придумывала эскизы, и набросала небольшой план будущего ремонта. Пока из всего новаторства денег хватило на газовую вуаль и, закупив рулоны полупрозрачной ткани, Березина честно собой гордилась, застрочив шикарные шторы на машинке, придав спальне вид обители скромной, но благородной.

Кофе закончился, потребовав вторую чашку. Слезать с подоконника не хотелось и, бодро шурша тряпочкой по стеклу, Маринка пользовалась благовидным предлогом глазеть в своё удовольствие, но при этом не выглядеть неприлично. Человек, между прочим, не пялится — он делом занят.

***

Детская привычка подглядывать в окна чужой жизни закрепилась и не могла изжить себя. Будучи маленькой, Березина нередко оставалась одна на улице, послушно сидела на лавочке, дожидаясь прихода матери с работы. Детский садик располагался рядом с домом, что позволяло Маринке забирать себя самостоятельно.

Отчим регулярно квасил, мать работала на двух работах, а Маринка боялась находиться дома одна или в компании подвыпившего дяди, который маленькую Березину пальцем не трогал, но постоянно придирался и воспитывал, нередко доводя до слёз.

Маринка гуляла во дворе, а потом, когда наступала темнота и другие дети расходились по домам, Березина придумывала себе игры самостоятельно. С упоением бегала по площадке, получая в своё распоряжение все горки и качели, которыми не приходилось делиться или терпеливо ждать, когда покатаются другие дети. Мама считала, очень важным воспитать из Маринки щедрого душой человека, объясняла, что другим детям нужнее, чем ей, надо уметь уступать, можно отдать свою лопатку, формочку, игрушки… и порадоваться доброму делу.

Добрым делам маленькая Березина совершенно не радовалась — просто не понимала, чем она хуже других, почему другим можно, а ей нельзя. Но видимо какой-то пунктик отложился в голове. Она послушно делилась игрушками, детскими ценностями, вкусностями, отдавала последнее, свято убеждённая, что другим нужнее, чем ей.

Когда Березина отдала незнакомой девочке новую куртку, поменявшись, потому что у неё куртка была хуже, маман спохватилась, начиная подозревать подвох, однако было поздно. Маленькая Березина просто не понимала откровенного несоответствия картинки мира, если с детства в голову вдалбливают одно, сложно сопоставить, когда резко начинают вдалбливать другое, объясняя, что надо уметь различать.

Крошка сын к отцу пришёл, и спросила кроха: Что такое хорошо и что такое плохо.

Читать стишки оказалось откровенно поздно. И вот, вечером в темноте, самой себе напоминая бродячую брошенную кошку в своём царстве игр, Маринка становилась королевой. Она не боялась темноты. По крайней мере, темнота у подъезда разбивалась светом, падающим из чужих окон, и если встать на цыпочки или отойти подальше, можно было увидеть совершенно другую жизнь.

Люди ужинали, смеялись, о чём-то разговаривали, смотрели телевизор. Иногда ссорились, но эти сцены ей были знакомы. Маринка любила находить другие: мирные, спокойные, и играла в игру, фантазируя, что она часть этой жизни. Придумывала себе нового папу, новую маму, а настоящие родители как бы умерли, и она осталась сиротой, но её подобрали на улице и взяли к себе жить.

Конечно, в детском воображении смерть не выглядела чем-то осязаемым — скорее абстрактным, вроде как ненадолго уехать в гости или умереть понарошку, но потом вернуться; и Березиной в голову не приходило, что она поступает плохо. Всего лишь фантазии. В садике она нередко обыгрывала принцессу, которая погибла, и ей очень нравилось погибать: все вокруг начинали суетиться, некоторые сценки дети обыгрывали очень живо, а Маринка получала свою дозу внимания.

Но играть в принца Березиной нравилось гораздо больше. Мальчики попадалась непроходимо тупые, а Маринка всегда знала, что нужно настоящей принцессе. Она смело размахивала палкой, убивая чудищ и разбойников, и нередко от её кулаков и пинков малолетним разбойникам нехило доставалось. Мальчишки бежали жаловаться воспитательнице, а Березина, ничего не зная о существовании кармы, но начиная подозревать, что существует что-то несчастливое, покорно отстаивала в углу или сидела на лавочке — несправедливо наказанная, грустно шмыгая носом.

Она выстраивала песочные замки, создавала фей из прутиков и цветочков, поселяла в домиках загадочных существ и, стоя на лавочке, заглядывая в чужие окна, отчаянно мечтала, мечтала, мечтала…

Став старше, она поняла, что мечты не сбываются, и вообще имеют свойство быстро распадаться, напоминая о себе прозаичной реальностью. Мать готовила обед из одной куриной ножки, умудряясь приготовить суп и второе. Еда строго рассчитывалась, явление в виде колбасы случалось по праздникам, и любая попытка взять больше одного кусочка строго пресекалась и наказывалась. Хотя, отчим мог слопать и не подавиться, и никто его не наказывал, и не делал замечаний. Впрочем, Маринка быстро усвоила, что жизнь несправедлива. Её заставляли мыть посуду, трудиться, и она мечтала вырасти, пытаясь понять, что же существует такого в труде взрослых, что они настолько безбожно устают?

Девочки в школе хвастались новыми телефонами, а Березина штопала дырки на колготках и отчаянно стыдилась выходить на улицу в старой куртке, которой сто лет в обед. Кисло смотрела на шкаф с барахлом, который маман перерывала с преувеличенным восторгом, разъясняя, что вещи бабушки ей подойдут — совсем как новые, а мода вращается по кругу, и эта юбка на ней отлично сидит — почему бы не пойти в ней в школу?

Представляя реакцию одноклассников, Маринка содрогалась от одной мысли. Насмешек хватало и по поводу внешнего вида. Зимой и летом одним цветом. Угадайте кто? Правильно: Берёза.

В тринадцать лет она, следуя заветам отчима, не устающего напоминать Березиной, что она обуза на шее семьи, озадачилась первым заработком. Очень похвальное стремление, научившее, что деньгами не стоит светить — их отберут. В четырнадцать Березина самостоятельно зарабатывала себе на карманные расходы: мыла машины на автозаправке, собирала бутылки, расклеивала листовки по городу, раздавала флаерсы и с трудом успевала совмещать учёбу и домашние дела.

Бабушка, живущая в другом городе, стала совсем плоха и, следуя настоятельным просьбам матери, продала квартиру и переехала поближе. Маринке, как самой незанятой, пришлось её регулярно навещать, на что она, впрочем, не могла пожаловаться. Бабушка относилась к ней хорошо, нередко подкармливала, и считала своим долгом впихнуть несколько рублей с пенсии. Маринка незаметно запихивала деньги обратно в кошелёк, сообщая бабуле, что она сходила с ребятами в кино, на танцы, купила себе… «во-о-от столько всего — аж четыре раза!»

Березина вообще была мастером придумывать сказки: память бабушку подводила, и она искренне и по-детски удивлялась живущему в доме домовому. Домовой шуршал по мере возможностей, приносил продукты, наводил порядок, закупал лекарства, оплачивал квитанции, потом нёсся на подработку, летел домой в лоно семьи, где обосновался очередной пьяный отчим. А лошадка матери надорвалась, в какой-то момент постигнув свой предел, и она с горя запила. Чудом мать держалась на одной работе, потом вылетела, на другой…

К счастью, в жизни бывают не только чёрные, но и белые полосы. Маман повезло встретить своё счастье: познакомиться с гастарбайтером. Мужик оказался непьющий, дельный, и к Маринкиной маман, как выяснилось, испытывал самые светлые чувства. Закодировал от пьянства, взял в ежовые рукавицы, более того — женился, что стало для Маринки в некоторой степени ударом. Она, конечно, искренне желала счастья и всё такое… просто не верила.

Пятый или шестой по счёту «папа» — хотя, может, их было и больше, она не считала — по мнению Березиной, было перебором, и появление в жизни официального папаши для неё ничего ровным счётом не изменило, просто жить стало немножечко сложнее. Объяснить неплохому, в сущности, мужику дяде Гене, что лимит душевных привязанностей перегорел и исчерпан, Березина не могла. Относилась с настороженностью, прохладцей, и в какой-то момент очень убедительно дала понять, что будет безумно благодарна, если дядя Гена оставит попытки исполнить отцовский долг, а ограничится чисто супружеским.

Гена оказался понятливым, с горизонта свалил, а через какое-то время Березину ждал новый удар: папаша убедил мамашу продать квартиру и переехать на его родину в Украину. Жил он в Киеве, раньше был женат, но развёлся, имел своё собственное жильё: трёхкомнатную квартиру в столице, а это вам не «хухры-мухры». В общем, перспективы рисовались самые радужные, для всех, кроме Березиной. Она покидать родной город отказалась категорически. Учитывая, что девочке на тот момент исполнилось восемнадцать лет, и она могла сама распоряжаться собственной жизнью, настоять не удалось.

Продажа квартиры не испугала: Березина имела возможность перебраться к бабке, которая от предстоящего переезда тоже была не в восторге и разделяла позицию внучки. Но мешать чужому счастью — быть козлом. Бабка и Маринка остались, а маман, помахав платочком и расцеловав на прощанье, благополучно свалила на чужбину.

Маринка в очередной раз осталась одна, чему, собственно, не сильно огорчилась — давно привыкла. Жить с бабкой она не планировала. Подыскала себе съёмную хату, нашла работу, поступила учиться заочно, и в целом, можно сказать, что Маринка неплохо справлялась. При некотором раскладе, подумав и отбросив грустные моменты, вроде похорон, которые пришлось организовывать самостоятельно (мать не смогла приехать к собственной матери), можно было сказать, что достигнув двадцати трёх лет собственной жизни, Березина была абсолютно кармически счастлива.

Независимая, уверенная в собственных силах, твёрдо стоящая на ногах, окрылённая перспективой будущего повышения и… просто красивая девушка Марина Березина закончила намывать окно и с наслаждением взялась за очередную сигарету, изредка пялясь вниз с котячьим любопытством. Но без попыток сыграть в игру «чужая жизнь». Собственная жизнь Маринку Березину совершенно устраивала.

***

Семья жильцов, меж тем, показалась вполне приличной. Папа — пожилой мужчина лет пятидесяти пяти — отдавал указания, размахивая руками на манер командира и изредка переговариваясь по телефону. Мама — моложавая женщина с собакой на руках — умоляла «осторожнее с коробками». И сынок — подросток лет одиннадцати-двенадцати, уткнувшийся в планшет.

Марина с незатухающим интересом наблюдала сцену разбора вещей, но тут заиграл мобильный: Нина Петровна просила выбраться пораньше.

Пораньше, так пораньше. Ёжик — птица не гордая.

Подкрасившись и на ходу застегнув легкомысленные босоножки — июльская жара позволяла вольности в одежде — Маринка захлопнула дверь. Пропустила двух парней с диваном, посторонилась и, торопливо спеша по лестнице, врезалась в человеческую преграду, едва не сбив небритого грузчика с коробкой. Столкновение напоминало аварию: маленькая пронырливая шкода в сарафанчике с размаха влепляется в мощнейший КамАЗ в засаленной рубахе и цветастой бандане, и дальше, по всем законам ДТП, вертится по инерции, брыкнув колёсиками и на скорости улетая босоножками в кювет.

Падения не состоялось, но выглядело похоже. Березина чудом устояла на ногах — точнее, рефлекторно схватилась, клещом цепляясь за чужое предплечье, и потянула жертву за собой. Грузчик зашипел, с трудом балансируя, пытаясь спасти от падения себя и незадачливую Березину. Бандана съехала на глаза. Коробка, не выдержав двойного напора, вылетела из рук, глухо бряцнув содержимым. Внутри что-то обречённо звякнуло, разбиваясь. Грузчик открыл рот, собираясь звучно высказаться и… понимая, что лучший способ защиты — это нападение:

— Смотреть надо, куда прёшь, идиот! — рявкнула Маринка, разворачиваясь. — Лифты грузовые для кого существуют?!

Резкий порыв ветра залетел в распахнутое окно, пытаясь приподнять сарафан, взъерошивая волосы, бросая на лицо. Глаза рабочего расширились, принимая чужой человеческий поток, состоящий из размашистых движений, формирующих взрывной образ, шлейфа запахов — ноток дезодаранта и лёгких духов, распахнутых синих глаз, на дне которых резвилось множество дельфинов-эмоций… но ему — лично ему — была предназначена только одно: абсолютное пофигистичное БЕЗРАЗЛИЧИЕ.

Взлетели и опустились светлые волосы, пушистым льном приземляясь на плечи, а в сумочке пронзительно заиграл мобильный, разрушая короткий несостоявшийся танец людского соприкосновения. Маринка, опомнившись, торопливо отдёрнула пальцы. Не глядя, залезла в сумку: Нина Петровна высказывала нетерпение.

Дело не в том, что Маринка опаздывала. Просто если Нина Петровна просила о чём-то, это должно было исполняться так, словно являлось прямой обязанностью. «Взялся за гуж — не говори, что не дюж». Никаких одолжений начальница не принимала, но и не забывала никогда ничего, напоминая неожиданной премией, хорошей компенсацией, прибавкой к отпуску…

— Здесь люди ходят!!! — хватая телефон, рыкнула девушка раздражённо.

Впихнула очумевшему парню сотку и, не дожидаясь последствий собственной выходки, бегом бросилась прочь, отвечая на звонок:

— Да, Нина Петровна. Уже бегу. Такси вызвала. Что так срочно? Ай, эта Семёнова вечно всё путает. Не переживайте, разберёмся непременно.

Грузчик, онемев от чужой наглости, так и остался стоять с распахнутым ртом, сжимая в руке сто рублей: вполне нормальная компенсация за маленький моральный ущерб. О том, что она только что благополучно херакнула хрусталя на сумму в несколько тысяч, Березина, разумеется, не могла знать.

Маринка вылетела из подъезда и покрутилась вокруг грузовика, распекая растерявшегося папашу за то, что своим грузовиком весь проход загородили. «Куда теперь такси причалит? Думать надо, люди. Ау! Ду-мать!»

К счастью, такси подошло практически сразу, остановившись и посигналив в сторонке. Маринка не видела, что грузчик, неспешно поправив бандану, подошёл к окну и, облокотившись на выбитую раму, не мигая смотрел на неё до тех пор, пока она не скрылась в салоне. А потом ещё долго вослед.

***

Ревизия задержала на всю ночь — кто бы сомневался. Марина приползла утром выжатая, как лимон. По дороге заскочила в магазин, сонно медитируя над прилавком в попытке сообразить, чем питаться, чтобы не заморачиваться с готовкой.

Живя дома с матерью или вынужденная заботиться о бабке, Березина нередко озадачивалась кулинарией, более того — маман уверяла, что Маринка любила экспериментировать и постоянно пыталась порадовать новеньким. Но что-то изменилось в ней. Подростковые навыки безвозвратно остались в прошлом. Готовить Березина не просто искренне не любила — ненавидела, а для себя просто не видела смысла стараться. Благополучно перебивалась быстрой едой, фруктами или сосисками — всем, что требовалось поставить в микроволновку и максимум разогреть. Подруга с неё была в шоке, но махнула рукой, не пытаясь перевоспитывать то, что давно потеряно для общества.

Потеря для общества купила блок сигарет, решив сэкономить на ужине. Без ужина Березина могла обойтись, а вот с сигаретами было сложнее. После пробуждения зверски хотелось курить, сигареты, как назло, заканчивались, а на подвиг в виде «резво подняться и бодро сбегать» Березина физически оказывалась не способна.

Во-первых, она не позволяла себе выйти из дома, не приняв душ и не накрасившись, во-вторых, у Березиной развился целый пунктик по поводу одежды. Туфли, не совпадающие по цвету с сумкой, сарафан, не гармонирующий с серёжками, лак или помада не того оттенка — для кого-то мелочь, а для Маринки — катастрофа, способная отравить настроение. Любой поход в булочную превращался в священный ритуал наведения красоты. Как любил подшутить дядя Гена, Маринка будто на свадьбу наряжалась, вот только попадала на похороны его терпения.

Естественно, зная свои привычки, Березина создала целую стратегию конформизма под названием «как сделать так, чтобы нифига не делать, но при этом всё было под рукой» и, надо сказать, ей это неплохо удавалось. В последние дни масштабы домашней лени достигли феноменального прогресса. Березиной стало настолько влом убирать в квартире, что она навела идеальный порядок один раз и навсегда. Пронумеровала зоны, разложила всё по полочкам, придумала оригинальные вазочки, чтобы закидывать в них косметику, не заморачиваясь расставлением, и не забывала себе напоминать: «Клади на место, дочь моя». Прикупила плетёные сундуки, в которые отправлялись бесчисленные не успевшие найти вешалку вещи, до которых руки Березиной могли добраться дня через два-три под настроение.

В общем, маленький уютный мир Марины Березиной был продуман до мелочей. Единственное, что в него не вписывалось — хроническое отсутствие сна, а ковёр-самолёт или телепорт, который мог бы транспортировать сонную Березинскую тушку от работы и обратно, в природе не изобрели.

До дома Маринка догребла отчаянно зевая и еле переставляя ноги. Светлые босоножки на платформе, вполне удобные для беготни по отделу, воспринимались неподъёмной тяжестью, словно к ногам привязали две гантели, и плевать оказалось телу на многочисленные тренировки, которыми Березина ежедневно изнуряла себя, чтобы поддерживать тело в форме. Перед богом нервов и усталости мышцы спасовали и оказались бессильны.

Полусонная девушка вползла в квартиру, забросила ключи на подставку в коридоре и постояла минуту, борясь с желанием рухнуть на пол и уснуть. С трудом разделась, закинув шмотки в сундук и решив, что сложит потом. Главное, на видном месте не валяются. Заставила себя принять душ. Аксиома. Запихала в рот кусок сыра и наконец-то бухнулась спать, блаженно зарываясь носом в подушку, отключая мысли… Сон…

Однако не тут-то было. Стоило закрыть глаза, и скоропостижное погружение в царство Морфея было прервано какофонией адских звуков. Музыка сотрясла стенку соседской квартиры, к которой примыкала Маринкина кровать, вызвав у девушки чувство, что палочки барабанщика выстукивают в её голове: 120 ударов в секунду в мозг.

— Пиздец! — сказала Марина, подпрыгивая под одеялом и хватаясь за сердце, пытаясь понять: что, мать его, происходит?

— Ага! — ответили за стенкой, — полный. Ты, кстати, топаешь, как слон. Жирная, наверное?

Обладатель подросткового баритона даже не подумал сделать музыку потише — наоборот, сделал громче, перекрывая возмущение и поток слов, вызванных в ответ на эту реплику.

— Сделай тише, урод!!! — взвизгнула Маринка, с силой стуча кулачком в стенку.

Но в ответ ей было:

«Давай возьмём выходной!»

Колонки, словно насмехаясь чужими нервами, на всю мощность орали:

«Мы будем делать всё, что захочешь. Пускай им снится покой, Мы не будем спать этой ночью!»

Су-у-ука-а-а!!!

Маринка вскочила, выбегая в полупустую гостиную, рысью заметалась по квартире, не зная, что предпринять. Отсутствие мебели — за переездом она не удосужилась заняться обстановкой — создавало нехилую акустику, усиленную мощностью динамиков за стеной. Часы показывали половину двенадцатого утра. С точки зрения допустимого, звучание не превышало норм громкости. Жаловаться бессмысленно — её просто не поймут. Ну, кто мог предположить, что в квартире окажется настолько хреновая звукоизоляция?

Марина переехала в новое жилище месяц назад. Бабка умерла за год до этого, но оформление необходимых бумаг и документов заняло время, и немалое. Пришлось судиться с претендующей на хату сотрудницей соц. комитета, вбившей себе в голову, что раз она ухаживала за Елизаветой Петровной последние несколько лет, то и жилище должно достаться ей, а не молодой бессердечной твари, что забыла, как бабушка родная в лицо выглядит.

Маринка быстро её разубедила, напомнив, что тварь — внученька — может, бабушку в последнее время и реже навещала, однако делала все выплаты, включая социальное обеспечение и зарплату, которую сердобольная сотрудница получала регулярно. И сантехника финская, и телевизор новый, который, кстати, куда-то пропал после похорон — вовсе не боженька подарил.

Пришлось потратиться, оспаривая завещание, дать на лапу адвокатам, кое-какие документики сфабриковать с помощью подруги Ленки Ивановой… Фамилия банальная, зато человек оригинальный во всех отношениях. Среди Ленкиных клиентов водилось полно знакомых, согласившихся помочь разобраться. Собственно, и в суд Ленка ходила за неё, от Маринки вытребовав бумагу с представительством. Дай бог каждому такую заботливую и хорошую подруженьку. Когда Маринка въехала, не забыв бурно отметить переезд, соседняя хата пустовала, выставленная на продажу.

Твою мать… твою мать… МАТЬ ТВОЮ ЗА НОГУ!!!

Спать Березиной пришлось на узком диванчике в кухне. Закрыв все двери, забаррикадировав уши подушками, Маринка вертелась, пытаясь уснуть, но стоило ли говорить — она не выспалась. Тело болело. Песочный лежак с весёлыми верблюдами на спинке оказался жутко неудобным. Марина была девушкой стройной, спортом занималась, но… Вы пробовали спать на кухонном гарнитуре?

Сосед, между тем, не думал униматься, в течение дня стращая Березину своими музыкальными вкусами. Вкусы у него были разнообразные: тяжёлый рок, металл, инструментальные обработки, дабстеп… Березиной начало казаться, что пытка никогда не закончится. Она нервно курила одну сигарету за другой, запивая литрами кофе, смотрела на часы, показывающие два часа, три, четыре… В конце концов, не выдержав, Березина просто сбежала из дома, по дороге попытавшись договориться или поругаться (как получится) с соседями.

Дверь открыла приятная моложавая женщина в платье-сарафане, неплохо сохранившаяся для своих пятидесяти. Накануне именно её Маринка видела у подъезда. За её спиной виднелась ободранная прихожая. В нос шибануло резким запахом краски, дерева и клея. Ремонт у новых соседей, похоже, шёл полным ходом. Перспектива рисовалась совсем не радужная.

За спиной залаяла собака: мелкий противный мопс выскочил вперёд, трусливо рыча, пригибаясь, но не рискуя выбежать вперёд.

— Мусечка, ты что? Нельзя! — начала выговаривать соседка фальшивым голосом, который Марине сразу же показался отвратительным — не менее противным, чем долбанутая собака.

— Музыка! — решительным голосом проговорила Березина, сдерживаясь, чтобы не высказаться более резко.

— Музыка? — на лице женщины отразилось изумление, заставив девушку засомневаться в адресате. Соседка явно не понимала.

«Грёбаная музыка, которую слушает ваше ебанутое чадо!» — хотелось рявкнуть Марине, но она сдержалась, догадываясь, что начинать знакомство со скандала — не самая удачная идея.

— Понимаете, кто-то… «сынуля ваш ублюдочный, не иначе» — слушает в вашей квартире музыку, а у нас… — Марина вымученно улыбнулась, предпринимая честную попытку изобразить милую, вежливую лапочку — образ, на который велась Нина Петровна, — …как оказалось, очень сильная слышимость. Я ваша соседка. Вот, — в доказательство Березина показала распахнутую дверь, из которой доносилась… тишина.

Лицо женщины приняло надменное выражение:

— Девушка, вы на часы смотрели? — поинтересовалась она с холодным спокойствием. Чувствовалось, врасплох её не застать. Таких, как Березина, милая тетенька пачками съедала, а вид Маринки — рваные по моде джинсы, белая маечка и куча браслетов на руках — доверия не вызывал.

— Смотрела… — с обречённым выдохом призналась Маринка. Как знала, что всё этим закончится. — Просто я работаю по ночам…

— Девушка, по-человечески я вас понимаю: вы устаёте. Но нам что делать предложите? На цыпочках ходить и с вашим графиком сверяться?

Березина и сама понимала, что звучит абсурдно.

— А я вас запомнила, кстати, — заметила женщина мстительно, беря собаку на руки. Мопс никак не желал заткнуться, мешая разговаривать. — Вы мужу моему у подъезда нагрубили. Соседка, значит.

Березина попыталась вежливо извиниться и объясниться, но терпение утекало свистом воздуха в дырявом шарике. В итоге всё закономерно закончилось скандалом. Соседка прошествовала в её квартиру и презрительно скривила губы, заметив скудную обстановку. Отсутствие мебели в гостиной не укрылось от её глаз, как и то, что в спальне, не считая древнего шкафчика, шикарных, по мнению Березиной, штор и компа стояла единственная сиротинушка-кровать. Обозрев пространство, дама полувопросительно и весьма недоумённо взглянула на медленно стервенеющую от такого закона подлости Маринку. В квартире стояла гробовая тишина.

— Я ничего не слышу.

— Естественно, вы ничего не слышите, — взорвалась Марина. — Потому что этот гадёныш, ваш сын, её ВЫКЛЮЧИЛ!

Показалось или нет — из-за стенки послышался смешок.

— Девушка, ну знаете…

Скандал набирал обороты, закончившись закономерным:

— Нахалка, идиотка, вам лечиться надо!!! — хлопнула дверь.

— Сука! — с чувством выругалась Марина и немедленно получила новую порцию музыки.

— Кирюшенька, нет, ты представляешь, какая хамка! — раздавалось за стенкой возмущённое.

— Забей, мам, — пробасил Кирюшенька.

— Уроды-ы-ы-ы! — заорала Марина от души. — Как вам такая звукоизоляция? Слабо?

— Точно больная, — с чувством проговорили за стенкой. — Кстати, а здесь всегда такая слышимость?

— Всегда! — сатанинским хором проговорили Кирюшенька и Марина.

К счастью для Марины, присутствие матери подействовало благотворно, или может малолетний паршивец что-то сообразил — музыка стала потише. Если можно назвать словом «тише» музыку, играющую в твоей комнате, а именно такой эффект создавала акустика пустоты и слабая звукоизоляция. Вскоре музыка смолкла.

Мама позвала обедать.

Марина, забравшись на табуретку, нервно дымила в форточку, попутно обдумывая план мести. Прощать выходку неизвестному Кире она не собиралась. Он поплатится за неё, мразь бесчувственная. Маринка не могла сказать, что жизнь её била — скорее, просто помогла скоропостижному взрослению, но сейчас, когда впервые впереди наметился белый просвет, вторжение на свою территорию и обрушение маленького личного счастья воспринималась откровенной подлостью и подставой.

Нет, Березина не жаловалась, старалась не терять оптимизма, веря, что поймав белую полосу, надо быть хитрее, двигаться саженками вдоль, или запастись ведром краски, чтобы суметь закрашивать чёрные. Но сон — драгоценное право человека на отдых, и Березина, вечно искавшая в сутках счастливый двадцать пятый час, очень его ценила, потому что выпадал он крайне редко — практически никогда.

Что сказать? Мир не обходится без уебанов. Неужели богу мало и непременно надо сделать так, чтобы подобные уебаны существовали за стенкой Маринки, словно на работе клиентов-придурков не хватало? Нет, боженьке понадобилось непременно подселить к ней ещё одного. Неисповедимы пути… Аминь. Маринка глубоко затянулась дымом и с яростью раздавила в пепельнице хабарик, представляя морду неизвестного ненавистного задрота.

***

Июль баловал жарой. Во дворе с визгом бегали соседские дети, пиная мячик; мамаши, чинно расположившись на детской площадке, следили за играющими чадами; на лавочке у подъезда сидели в засаде бабульки, обсуждая последние сплетни; по дорожке с джином в руках прошлись две поддатые дамочки бальзаковского возраста, распевая «Виновата ли я, виновата ли я…»

Озарение пришло инсайтом, подтверждая истину, что «всё гениальное просто!» Маринка чуть с табуретки не навернулась — с такой поспешностью рванула исполнять мгновенно созревший план. Чего, спрашивается, раньше не догадалась? Видимо, на сонную голову соображалось плохо.

Маринка перетащила колонки центра в спальню, потратила время, чтобы закачать самой голимой попсы из интернета, перекинула на болванку… Добив коллекцию Зыкиной и Кадышевой, девушка кровожадно улыбнулась, после чего приставила колонку прямиком к розетке и сделала звук на полную мощность. Противник негромко матюгнулся, что-то роняя к огромной радости Маринки.

«Родина должна знать своих героев!» Да, задрот?

Не прошло и пары минут, как ответом ей послужил мощный залп Раммштайна.

— Какая музыка? — Березина с маниакально подергивающейся бровкой перебралась в гостиную и плотно закрыла дверь. Последнее действие можно было не выполнять, в связи с отсутствием эффективности. — Так ведь нет никакой музыки. А-ха-ха!

Из Маринкиной комнаты зычно и растяжно доносилось:

— Вааааа-ленки, вален-кииии, Ой, да не подшиты, стареньки!!!

В них вклинивалось протяжно-мощное:

Nichts ist für dich. Nichts war für dich. Nichts bleibt für dich. …für immer. … Lust… Lust… Lust…

Под грохот музыки девушка не спеша завершила макияж, сменила джинсы на симпатичные шортики, прихватила куртку на случай прохлады и, забросив некоторое количество полезных мелочей в сумку, выдвинулась гулять. Планов на вечер не было. Репетитор по английскому укатил на лето в отпуск, тренер по танцам попрощалась с классом до сентября, а в спортзале ходить — тратить деньги на ветер.

Силовые нагрузки Маринка не жаловала, а в плане аэробных сама могла стать тренером. Собственно, инструктор Олеся давно сманивала Маринку в пенаты клуба, расписывая, что учиться несложно, больше для галочки: сдаст нормативы, получит бумажку и добро пожаловать. Зарплата, конечно, маленькая, но зато сколько удовольствия, отдачи…

К Олесиному разочарованию, Березина предпочитала деньги, а удовольствие можно и в процессе получить. Зарплата тренера — восемнадцать штук — Маринку категорически не устраивала. Она администратором получала двадцать две, а с учётом премий, процентов и подработок выходило около тридцати: приличный средний уровень для небольшого провинциального городка.

Она даже помогала матери, отсылая по мелочи регулярно. Гена, конечно, неплохо зарабатывал, но маман не уставала жаловаться, что денег постоянно не хватает — всё уходит на постройку дома. Судя по её склонности преувеличивать, перебивалась новая семья с хлеба на воду. Что ж, стоило отдать должное: это их семейная черта. Березина тоже нередко перебивалась, каждый раз тоскливо медитируя над кошельком на момент что лучше: не покушать или отказаться, от необходимого?

Диета не вредила, а вот отсутствие приличных шмоток, роскошного маникюра, модной стрижки и множества других мелочей, без которых обложка девушки — не обложка, а так — серенький переплёт, очень даже подрывала душевное состояние. К тому же на среднем уровне зарплаты Березина не планировала задерживаться долго, и прилагала массу усилий для повышения. Изучала продукт, посещала коммерческие и психологические курсы, отсиживала лекции в универе, твёрдо поставив перед собой цель: стать руководителем высшего звена и директором магазина.

Иллюзий, вроде свалить в Москву за сказкой жизни, Маринка не строила. Не считала себя достаточно пробивной, чтобы выгрызать должность зубами или шествовать по трупам конкурентов. Почему-то жизнь в большом городе при попытках сделать серьёзную карьеру представлялась именно такой: жёстким законом выживания джунглей, где сильные, не подавившись, поглощают слабых. Может, всё это было глупостью и при желании попробовать Марина смогла бы добиться успеха, но синица в руках надёжнее журавля.

Свою будущую синицу Березина практически трогала пальцами. До сегодняшнего дня. Ну ничего, она организует гадёнышу плотное знакомство с народным вокалом. Русские немцев испокон веков били, и не только под Берлином. Куда там Раммштайну против нашей Бабкиной. Тьфу!

Названивая Ленке, Березина победно улыбалась, решив основательно зависнуть с подругой часиков эдак… До скольки там официально разрешено слушать музыку? Правильно, до одиннадцати часов вечера.

— Гуд бай, май лав, гуд бай! — ехидно пропела Березина голосом попугая Кеши и, закрыв дверь, с чувством выполненного долга гордо выпорхнула на площадку под напевное:

Не думала, не знала, Не гадала на него. Но сердце подсказало — Не поделать ничего.

Часов через пять, по возвращении домой, Маринку ждала долгожданная тишина, если, конечно, не считать орущего в её собственных колонках Билана:

«Я знаю точно: невозможное возможно. Сойти с ума, влюбиться так неосторожно».

Маринка, не раздеваясь, прошагала в комнату с инспекцией. Тишина.

«Десять часов — умный мальчик»

— Асталявиста, бейба, и можешь не возвращаться. Пуф! — Березина изобразила пистолетный выстрел и подула на палец, сдувая несуществующим дым. Легкомысленно взъерошила волосы, сбросила куртку, педантично повесив на вешалке в прихожей.

Эх, стоило пойти по стопам маман и сделать карьеру педагога. Такой талант пропадает! Прямо саму себя захотелось похвалить. Инновационная методика Марины Березиной под названием «Как перевоспитать упыря за пять часов». Копирайт запрещён, передаётся строго индивидуально за большие деньги. А-ха-ха!

Раздевшись, Березина вырубила музыку с повтора и, кряхтя от тяжести, потащила колонки обратно в гостиную. Билан обиженно заткнулся, успев выдать напоследок целый куплет:

«А я стою, чего-то жду, А музыка играет и играет. Безумно я люблю девчонку ту, Которая меня не замечает».

На этом Березина, сжалившись над собственными нервами, выдернула шнур из розетки:

— И так будет с каждым! — победно произнесла она в пустоту и повернулась на пятках, собираясь уйти в направлении кухни.

Ответом ей был весёлый звук электродрели.

Кирюшенька, к огромной радости мамы, решил сделать ремонт на ночь и повесить полочку. Как раз на Маринкиной стенке.

— Остановите музыку! Остановите музыку! Прошу вас я, прошу вас я… — издевательски пропели по ту сторону стены.

Пропели весьма недурственно, кстати. Вот только оценить чужой вокал деморализованная Березина оказалась не способна.

— С другим танцует девушка моя!!!

Мощный раскатистый звук сверла ворвался Маринке прямо в мозг!

В бою все средства хороши. ©

«Это война!!!» — поняла Березина, с бессильной злобой медитируя на ненавистную стену. Хотелось позвонить в дверь упыря, дождаться, когда он откроет, а затем с силой запустить чем-то тяжёлым, по яйцам врезать с ноги или за уши натрепать от души. В драке Березина знала два приёма: «Лом» и «Памажите, милиция, хулюганы невинности лишают!»

В последнем случае Иванова уверяла, что эффективнее кричать «Пожар». Если на помощь никто не прибежит, присутствует шанс, что сам нападавший рефлекторно среагирует, обернётся и даст шанс свалить от греха подальше. Маринка предложила заменить на Уррра! Достоверно отобразит действительность, да и маньяк порадуется. Перспектив на горизонте личной жизни не намечалось совершенно.

Правда, если она ворвётся в чужую обитель, коротать вечер, скорее всего, придётся в отделении полиции. Маман Кири, затаившая на Маринку зуб, непременно накатает приличную заяву и попробуй докажи потом, что не сама дура, а сосед дурак.

Штукатурка, меж тем, не выдерживая сотрясений потолка, ссыпалась прямо на кровать, оставляя следы на голубом лоскутном покрывале. Березина, устав ругаться, постелила газету, гадая, что делать дальше. Противный и изматывающий звук спиливал нервы, проникал во все комнаты, и затыкаться не собирался.

Березина поняла, что совершила как минимум две стратегические ошибки. Первая: она поторопилась выбрасывать старую бабкину мебель. Новую стенку с диваном для гостиной ждать минимум месяц. Вторая: недооценила противника. Неизвестный Кирюша, мастерски отфутболив вражеский мяч Березиной, развил атаку в ответ и, обходя центр поля с фланга, готовился забить мощный гол. Собственно уже забивал. Сомнений не вызывало — делал назло.

Потрясающе, блядь… и что теперь?

Марина с чувством выругалась и, повздыхав (а куда деваться), решила перетащить кровать в гостиную. Силёнок не хватило не то, чтобы перетащить — сдвинуть полутораметровое чудовище с места. Без помощи не обойтись, а где её брать? Парней с работы просить — стрёмно. Дать объявление «помогите передвинуть кровать, а то у меня сосед — упырь»?

Как другие люди умели договариваться за мифическую бутылку, Березина не представляла. В жизни она многое умела, но в отсутствие примеров перед глазами подчас не хватало банального житейского опыта. К тому же с соседями по площадке, не считая вынужденной стычки, они никогда не знакомилась. Маман рассказывала истории о том, что раньше в отсутствие всех этих инетов и телефонов соседи друг друга знали в лицо. Дружили семьями, домами, но всё это казалось Маринке мистической и заоблачной реальностью.

Попросить было откровенно некого. Она стеснялась обратиться — считала, что на неё посмотрят, как на откровенную дурру и, собственно, была не так и не права. Оставалось взывать к Ленке — подруга славилась умением придумывать выход из запутанных ситуаций. Однако напрягать подруженцию на ночь глядя было форменным свинством. Иванова, конечно, свой человек, но не может же она сутками напролёт жить Маришкиными проблемами?

Предстояло смириться с перспективой спать на кухне, или покупать матрац. Как раз недавно в магазин приходил представитель, предлагая приобрести удобное изделие, подходящее и для квартиры, и для походов. Маринка посмеялась и не удержалась вставить пару острот. Кто бы мог подумать, что матрас ей самой понадобится?

К счастью, ровно в одиннадцать дрель заткнулась. Секунда в секунду. Марина, облегчённо выдохнув (только перекреститься забыла), отправилась в ванную, заодно обдумывая план номер два под названием «я мстю, и мстя моя страшна».

То, что ремонт в комнате Кирюши затянется, девушка не сомневалась. Собственно, Светлана Юрьевна — мать Кирилла — предупредила вполне серьёзно и беззлобно. С графиком Березиной они сверяться не в состоянии. Тем не менее, новым жильцам надо обустраиваться, наводить уют, порядок. Как бы ни «крысилась» юная хамка, считающая, что она «пуп земли» и «центр вселенной», вокруг существуют другие люди, и другим людям тоже надо жить.

Ремонт будет и затянется месяца на три, не меньше — Светлана Юрьевна, не постеснявшаяся самолично дойти до квартиры истерички Березиной, вполне доступно и чётко изложила свою позицию. Березина, порадовав неожиданной выдержкой, сдержано кивнула и попросила соблюдать временные рамки. Большего она не просит. По мнению Светланы Юрьевны, об этом можно было и не просить. Априори.

На этом, изобразив вялую ноту терпимого перемирия, они разошлись, а Маринке не осталось ничего иного, как признать своё поражение и озаботится средствами защиты. А заодно арсеналом для нападения, потому что неприятности Березиной, как вскоре выяснилось, только начинались. Дрель и ремонт оказались вступительной фазой, а фигня в виде штукатурки на покрывале малой частью проблем. Стоило девушке добраться до кровати, в ход пошла новая беда: ТЕЛЕВИЗОР!

«Зомбоящик» в комнате Кирюши работал негромко, но раздражающе отчётливо. Звонить в полицию и объяснять, что ей мешает спать телевизор, Марина постеснялась. А зря, очень зря. Кирюше работающий «ящик» спать нисколько не мешал. До двух часов ночи несчастная Березина крутилась, слушая футбол. Зажимала уши подушкой, натягивала одеяло на голову — помогало мало. Вскоре в ход пошли новости, сопровождаемые мощным Кирюшиным храпом, заставившим девушку стучать в стенку.

Стук помог. Храп прекратился на несколько секунд, необходимых для того, чтобы дотянуться до пульта и сделать телевизор громче. Отключилась Березина на рассвете под детективный сериал. А ровно в девять утра её разбудил звук электродрели.

Кирюша, как вскоре выяснилось, принадлежал к редкому типу людей, кто «поздно ложится, но рано встаёт». Кажется, в суточных биоритмах это называлась быть голубем. По мнению Березиной, сосед оказался не голубем, а исключительным пидорасом. Благополучно проспав на работу и получив первый выговор от начальницы, Березина поняла, что так дальше продолжаться не может. Или она разберётся с Кирюшей, или прощай повышение. С повышением прощаться не хотелось, а вот посчитаться с несносным гадёнышем — очень.

Бегая по магазину с мыслями о своём незавидном положении, Березина заскочила в музыкальный отдел. Улыбчивый консультант, выслушав проблему, предложил оптимальное решение — синтезатор. В ходе диалога выяснилось, что синтезатора может не хватить. Маринка заодно (а чего мелочиться?) прикупила джамбей и не дрогнувшей рукой оплатила доставку на дом. Покупка оставляла ощутимую брешь в кошельке, но чего не сделаешь ради победы?

«Победить в сражении — не значит выиграть войну». ©

Возвращаясь, Березина предвкушала эпическую битву. Однако, к её тайному разочарованию (пришлось себя одёрнуть) в квартире ждала тишина. В соседней комнате было слышно, что кто-то перемещается, двигает стулом, ходит по скрипучему полу. Затем раздался стук:

— Кирь, а Кирь, — канючил звонкий голос, ударяя чем-то об стенку, что моментально взвило Маринку на дыбы. Считаться с сумасшедшей соседкой, похоже, никто не собирался. — Мама сказала, чтобы ты мне вещи собрал.

— Васёк, не мешай, попозже соберу, — досадливо отозвался второй, бормоча про себя условия задачи: «Молоток массой ноль целых восемь десятых килограмм в момент удара о шляпку гвоздя имеет скорость полтора метра в секунду…»

«Физика, девятый класс», — моментально определила Березина, у которой с оценками всегда было всё в порядке, в отличие от незадачливого Кирилла. Она вслушалась в условие задачи… и тут её осенило.

— Какой массы груз необходимо положить на шляпку гвоздя… — бубнил Кирилл.

— Восемнадцать целых восемь десятых килограмм!!! — злобно ответила Березина и, приложив гвоздь к стенке, примерилась молотком.

Картина на стене спальни будет смотреться эпично. Как ей только раньше в голову не приходило? А дедушкин инструмент пришёлся как раз кстати. Образовалась весомая тишина…

— Кир, это кто? — шёпотом спросил детский голос.

— Это… — показалось или нет, Кир хмыкнул. — Да так, живёт тут… одно…

Маринка прям воочию увидела, как неизвестный Кир покрутил пальцем у виска.

— В стенке, что ли? — испуганно спросил Васёк.

— За стенкой! — с весёлой злостью отозвалась Маринка, нанося несколько ударов по шляпке.

Давай-давай, упырь, решай теперь свои задачки. Посмотрим, как ты порешаешь. Особенно вечером.

— Кир, почему оно стучит?! — испуганно вскрикнул Васёк.

— Дятел, — миролюбиво пояснил Кирилл.

— Это ка-а-ак? — недоверчиво спросил детский голосок.

— Сам ты дятел! — озлившись, рявкнула Маринка, и со всего размаху залепила по пальцу молотком.

Выронила инструмент, и с коротким воплем «уй!» рухнула на кровать.

— Долбоёб! — коротко пояснил Кирилл.

Баюкая покалеченную руку в ванной под струёй ледяной воды, Березина была с ним полностью согласна.

***

Вечером они состязались в музыке. Вызов бросил Кирилл, решив на сон грядущий поупражняться на гитаре (откуда только взялся, музыкант хренов?) Услышав аккорды за стеной, Марина немедленно занялась распаковкой синтезатора, заодно вытащив джамбей. Играть она не умела, но для достижения цели музыка не требовалась. Задача виделась гораздо проще: достать соседа. Маринка злорадно склонилась над инструментами, готовясь начать явление миру будущего Моцарта, и… подвисла, заслушавшись.

На гитаре Кир играл… улётно. Настолько проникновенно, что на несколько минут охреневшая Березина забыла о своей цели, притащившись исполнением а-ля Томми Эммануэль, и потом, позорно дрогнув, пропустила Сплин. Голос у Кирилла оказался под стать таланту: глубоким, хорошо поставленным, с лёгкой хрипотцой:

— Твоим строкам гореть сквозь темные века, и песням долететь по белу свету. Становится легка душа проводника, и солнце к лету.

А силе эмоциональной выразительности, пожалуй, и солист группы мог поучиться, когда Кир выдал:

— Я весь перед тобой, я ничего не скрыл…

Березина чуть с кровати не кувыркнулась вместе с коробками.

— Я сделал так, что небу стало жарко.

— Ага, сейчас я тебя разогрею, — злобно прошипела Маринка, беззвучно включая синтезатор, и поморщилась. Забинтованный, аки мумия, палец безбожно болел, бередя острое чувство обиды и злости.

— Все письма разорвал, все имена забыл…

Кир сделал паузу, немного более длинную, чем предполагала песня, закончив:

— И мне не жалко. Я весь перед тобой, я ничего не скрыл…

На этом Маринка решительно нажала первую ноту: ля… или ми?.. В нотах она не разбиралась, но чертыханье соседа подсказало, что Березина давит в правильном направлении. Гитара смолкла, не выдержав беспредела. Приободрившись, Березина с хрустом размяла здоровые пальчики и решительно ударила всеми разом, проигрывая вакханалию дьявольского вступления и, убедившись, что нужный эффект достигнут, принялась жать клавиши со скоростью электровеника.

Программа синтезатора не справилась, нервы соседа тоже:

— Твою дивизию… — простонал он со скрежетом, полным боли зубовной.

Понимая, что дивизии недостаточно, Березина решила добить народным вокалом и, набрав в грудь побольше воздуха, гаркнула звонко на всю спальню:

— Во поле берёзка стоя-ла! Ух!

Петь Березина умела примерно так же, как играть — то есть, никак. Но подвывания и завывания у неё получались с чувством. Особенно хорошо получалось: «Ух!»

— Во поле кудрявая стояла… У-у-ух!

Сосед выкручивал мозг гитарой, Маринка орала во всё горло, не попадая в ритм, выдав непреклонный ультиматум, что «если он будет играть, она будет петь, а если он будет слушать музыку, она будет играть, а если…»

Её прочувствованный монолог был прерван дикими стонами. Судя по всему, сосед сдался и готов был пойти на перемирие. Странные подозрительные всхлипы, доносящиеся в подушку, на секунду даже разжалобили Березину. В отличие от упыря-соседа, девушкой Маришка была не злой. Почти не злой. Вспомнив, как он мучил её ночь напролёт, Березина выдала очередное «ух» и «эх».

На этом репертуар песен исчерпался и, не выдумав ничего оригинального, Березина с жаром принялась мучить синтезатор, извлекая из него звуки, которые подозрительно напоминали мяуканье кота, которого тянут за хвост.

— Зараза! — не выдержал сосед, начиная стучать в стенку. — Кто так играет?!

— Не нравится — не слушай! — пафосно выдала Маринка заранее заготовленным. Накануне на её просьбу сделать музыку потише или сменить репертуар, упырь ответил именно так.

— Мозг из жопы, и руки оттуда же растут, — то ли рассуждая, то ли констатируя факт, со вздохом выдал Кирилл и, отложив гитару, включил музыку. На всю мощность.

Синтезатор и джамбей колонкам явно проигрывали, но Маринка не сдавалась до последнего, даже принесла кастрюлю и принялась стучать половником, залихватски прыгая на кровати. Через час соседи вызвали милицию, и двое здоровенного вида дядечек убедительно попросили гражданку Березину не нарушать тишину, а иначе придётся проехать с ними.

На Маринкины возмущённые вопли о соседях выглянула мама Кирилла и, мило улыбаясь, охотно поведала, что гражданка Березина «… абсолютно ненормальная. Вбила себе в голову паранойю, ведёт себя неадекватно, музыку постоянно слушает…» На фразе «мешает Кириньке заниматься» Маринке пришлось призвать на помощь всё своё самообладание, чтобы не вцепиться мегере в горло.

Захлопнув дверь, Березина возжелала убиться от досады. Мерзкий упырь, миролюбиво оставляя раунд за Березиной, включил телевизор.

Лучше бы на гитаре играл.

Продолжение работы доступно на Фикбуке.

Понравилась работа? Поставь лайк или оставь пару слов в отзывах — много времени это не займёт, но автору будет приятно 🤍