I only want what I can't have
Автор: cool-potato
На самом деле у Осаму много причин умереть. Некоторые он не хочет рассказывать никому, о некоторых он предпочел бы и вовсе забыть.
Но первая причина — это всегда усталость. Иногда Осаму чувствует слишком много, чувствует слишком мало, иногда после очередной бессонной ночи его мозг выдает еще одну стратегию победы в грядущих событиях, возможные потери и лишения. Это так утомляет.
А иногда Осаму вообще не может думать, и страх, как концентрированная кислота, разъедает его, и мысли-мысли-мысли теряются во внезапном ощущении пустоты.
Пустота тоже утомляет. Каждый день Осаму просыпается, и, ну, что его может ждать в реальности, кроме пустоты? Иногда это даже жалко, потому что бывают вечера, когда Осаму сворачивается в клубок за диваном, выстроив перед собой ряд из бутылок, и пьяно рыдает от пустоты в груди.
А дни, когда Осаму кажется, что он не может ничего изменить, и все медленно-медленно идет ко дну? Эти дни зарезервированы для фальшивых улыбок, плотнеющих слоев повязок и большего количества попыток самоубийства.
Осаму так устал. Смерть для него была бы выходом, долгожданным отдыхом — намного проще, чем попытка продолжить жить. Он просто… Опустошен. Высушен.
Вторая причина — это красный. Красные волосы Одасаку, разметавшиеся по обивке гроба, красные пятна на руках Осаму, которые никогда не исчезнут, не сотрутся, сколько бы он не пытался, красный отблеск его глаз в зеркалах, красный жар Порчи и красный гнев Чуи.
Если честно, Осаму не любит красный. Вероятно, Осаму ненавидит красный даже больше, чем предательство, чем Мори, чем себя. Красный напоминает ему о слишком многом, о том, что он хотел бы забыть, и когда закатные лучи окрашивают серебристые волосы Ацуши в красный, Осаму чувствует тяжесть руки Одасаку на своем плече.
…Иногда, когда Осаму все же удается уснуть, его сны приобретают красные цвет. Ему снятся его жертвы.
Он не помнит их лиц, и они являются ему во сне безликие, со сломанными челюстями и телами, изрешеченными пулями. Их пепельно-серая кожа окрашена в красный, они тянут свои безвольные, изувеченные руки к Осаму, и с них капает алая-алая кровь. Небо в кошмарах всегда багровое.
Кульминацией сна является Одасаку, и видеть его каждый раз — это словно нож в сердце, ледяная сталь, пойманная между ребрами.
Осаму помнит, как Одасаку хмурился, когда ему что-то не нравилось, помнит крохотные морщинки в уголках глаз и ямочку на щеке, когда Одасаку смеялся над очередной шуткой, помнит отблеск лампы на рыжих волосах во время встреч в «Люпине», то, как он, казалось, всегда знал что сказать, чтобы утешить, и где надавить, чтобы Осаму был честен, как он всегда был защищающим и прощающим, с самой первой встречи, словно Осаму не был монстром, убийцей, демоном Портовой Мафии.
В кошмарах Одасаку не похож на себя. В его глазах горит что-то холодное и несвойственное ему, что-то, что, Осаму думает, является ненавистью и презрением. В кошмарах Одасаку больше похож на Осаму.
«Почему ты меня не спас, Дазай?» — шепчет Одасаку, и внезапно Осаму видит расплывающееся на его груди алое пятно. Мир кровоточит багровым, и Осаму сам готов кровоточить, лишь бы этот кошмар прекратился, забылся, никогда не происходил.
А к Одасаку присоединяются жертвы-демоны, продолжают тянуться к нему красными руками, воют и кричат на сотни разных голосов:
«Почему ты не спас нас? Почему ты нас убил?».
Из земли вырываются чьи-то трупы, давно захороненные, разложившиеся, гнилые, и Осаму даже не знает, кто они, но они тянут-тянут-тянут его к себе, под землю, может быть, на шесть футов вниз.
А когда Осаму просыпается, весь в холодном поту, его сердце стучит в ушах, как молот по наковальне, и кровь на бинтах — первое, что он видит, он думает: «Лишь бы обивка в моем гробу не была красной».
Третья причина — доверие. То, как Ацуши светится каждый раз, когда видит Осаму; то, как Куникида кричит, но на самом деле поворачивается спиной без каких-либо опасений; то, как Рампо, хоть и знает почти всю его историю (не всю, не всю, только догадывается), и все же доверчиво передает информацию, соглашается с неозвученными стратегиями, даже засыпает рядом с ним.
Осаму думает о вере Одасаку в него. Правильно ли он делает? Может ли он быть хорошим человеком, когда на его руках так много красного? Осаму не знает. Когда-нибудь, Осаму надеется, он сможет встретиться с Одасаку после смерти и спросить: «Сделал ли я хорошо? Сделал ли я все верно?»
Доверие пугает. Эта вера в него неправильна. То, как все вокруг него готовы закрыть глаза и плыть по течению его безумных планов — это страшно.
Осаму боится того момента, когда он неизбежно предаст их, их доверие, уничтожит каждую каплю привязанности, которая держит их рядом с ним.
Слова Чуи повторяются в голове день за днем, месяц за месяцем: «Я использовал Порчу только потому, что доверял тебе», — и он никогда, никогда не задумывается, даже не догадывается, какую волну боли и недоумения вызывает эта обычная фраза.
Все просто: Осаму не заслуживает доверия. Он манипулирующий ублюдок, вертящий людьми в угоду своего эго, и он это знает. Он не заслуживает.
Он не заслуживает ярких улыбок Ацуши, тихого хихиканья Кёки, громкого голоса Куникиды, который неосознанно выводит его из воспоминаний, знающего блеска в глазах Рампо и одобряющего кивка Фукузавы.
Но больше всего Осаму не заслуживает доверия Одасаку, потому что такой монстр, как он, не сможет стать хорошим, не сможет искупить все свои грехи, преступления и убийства. Такой, как Осаму (чудовище, демон, самый молодой руководитель Портовой Мафии) заслуживает лишь сгнить в какой-нибудь грязной канаве.
…Осаму снова просыпается со слезами на глазах и глубоким желанием вырезать себе сердце.
Четвертая причина самая простая. Четвертая причина — это то, как кожа под его бинтами вспорота, взрезана, вся покрыта шрамами и засохшей кровью. Осаму никогда не дезинфицирует, не очищает раны — какая разница, если они воспалятся? Может быть, тогда он умрет от заражения крови и все встанет на свои места. Это было бы хорошо.
Четвертая причина также одна из болезненных причин. Осаму ненавидит боль (снова напоминание о слишком многом, о неудачах, трущобах, голодном гудении желудка, о частичной слепоте на правый глаз, о хирургических столах, скальпелях, руках — не думать, не думать об этом), но иногда боль помогает ему сосредоточиться. Когда наступает очередной плохой день, и мысли расплываются, как желе на жаре, Осаму давит ладонью на предплечье или выводит новые злые линии осколком разбитого зеркала. (Он никогда не пытался заменить его после того, как разбил. Это не имело бы никакого смысла, потому что в любом отражении он — что-то перекрученное, испорченное, состоящее полностью из мешанины черного и красного, что-то уродливое и отвратительное. Осаму не хочет видеть себя когда-либо снова).
Порезы — полосы — это напоминание, это причина, почему Осаму не имеет права жить, и он прячет их под бинтами вместе со старым шрамом от веревки на шее. Ему стыдно.
Но есть причины, почему Осаму все еще жив. Их немного, в разы меньше, чем причин умереть, однако они все еще каким-то образом держат его на плаву.
Это слова Ацуши, который просит его не умирать; это Куникида, который не отпускает, пока Осаму не вспомнит кто он и какой это день; это Йосано, которая в шутку предлагает помочь умереть, но всем своим видом говорит: «Ты умрешь, и я достану тебя с того света»; это Чуя, рычащий в гневе: «Только я могу убить тебя, пустая трата бинтов!»
Это все закаты и рассветы, которые он встретил вместе с кем-то; это желание Одасаку стать писателем, которое уже никогда не сбудется (но, может быть, когда-нибудь Осаму напишет что-то вместо него); это до сих пор живой Мори, которого так и хочется придушить; это Акутагава, все еще мечтающий доказать свою силу Осаму, даже если это уже произошло; это запах острого карри, который всегда напоминает ему об Одасаку.
…Это могильный камень с именем «Ода Сакуноске» и датой смерти на нем. Осаму иногда приходит (два раза в год — на день рождения Одасаку и на день его смерти, и перед каждой серьезной попыткой самоубийства, и перед любой долгосрочной миссией, и всякий раз, когда он чувствует себя плохо) и смотрит-смотрит-смотрит, пытается вспомнить лицо Одасаку. И с каждым днем это сложнее. Но Осаму живет, чтобы нести память об Одасаку дальше, дольше, чтобы хоть кто-то помнил о «мафиози-который-не-убивает».
Все же главная причина, считает Осаму, глядя на то, как члены агентства шутят между собой и смеются, главная причина, почему он все еще жив — это увидеть успех своих друзей и подопечных, увидеть, как, казалось бы, простые действия приводят в движение его грандиозные планы, увидеть триумф победы на лицах близких, увидеть, как новый «Двойной Черный» склоняет мир на колени перед собой.
Когда Осаму думает об этом, ему начинает казаться, что он все еще может измениться, отбросить грязное темное прошлое, быть кем-то лучшим, чем он был вчера. Быть хорошим человеком, как просил Одасаку. Спасать людей.
(И, может быть, в один день найдется кто-то, кто спасет его? Осаму не смеет надеяться: у него есть друзья, легальная работа, место, которое он может назвать домом, и многое-многое другое.
На данный момент это все, о чем Осаму когда-то мог только мечтать. Он не смеет просить большего).