Допрос
Автор: Allodola
— Вы уверены, что вам больше нечего мне рассказать?
Спешно мотаю головой, глядя прямо в глаза нависшему надо мной Маршаллу. Записка в кармане жжет даже сквозь ткань, а от пробегающего по коже холода никак не спасает легкое праздничное платье. Консультант полиции заглядывает мне в глаза, в надежде найти там ответ на свой вопрос, но находит лишь плещущееся горе и бьющиеся в растерянности мысли.
Я все еще не осознаю, что моего брата похитили. Я рассказала все, что знала, и не представляла, чего еще может от меня хотеть этот навязчивый и повернутый на сверхъестественном консультант. Записка навязчиво намекает о себе, а слова вертятся на кончике языка, но я могу лишь растерянно открывать и закрывать рот, ощущая себя выброшенной на берег рыбой.
Что я должна чувствовать? Скорее всего горе, отчаяние, злость на тех, кто пытается отнять у меня близкого мне человека? Я не чувствую ничего, кроме зияющей внутри меня дыры, в которую медленно, но верно просачивается взгляд Маршалла.
Консультант тяжело вздыхает, запускает пальцы в короткие волосы и треплет их. Он явно разочарован моим молчанием, но я ничего не могу сделать, кроме как виновато опустить взгляд, поджать губы и вжаться в неудобную спинку стула. Маршалл смотрит на меня несколько долгих мгновений, а затем разворачивается и подходит к выключателю на стене, вжимает черную круглую кнопку и ждет, пока на том конце не раздается пронзительный писк.
— У меня возникли некоторые сложности. Отвлеките детектива, пока я попробую получить больше сведений.
Почему-то от его голоса по коже пробегает табун мурашек, а внутри все предательски сжимается. Слышу, как он медленно приближается ко мне, а свет в комнате для допросов неожиданно становится более приглушенным, лишь больше заставляя меня вжиматься в стул и нервно ожидать предстоящего допроса.
— Что ж, — Маршалл опускается на угол стола и медленно снимает с себя кожаную куртку, — приступим.
Если он и мог что-то вытянуть из меня, стоило это делать в более одетом виде. Челюсть едва не встречается с полом, когда я скольжу взглядом по обтянутым серой футболкой мышцам, вздымающимся под смугловатой коже венам и крепкой мужской шее. Во рту тут же пересыхает, словно я не пила уже несколько дней, — что было практически правдой, — сердце начинает учащенно биться, а внизу живота разливается приятное тепло.
Спешно отгоняю от себя посторонние мысли и искренне радуюсь тому, что в царившем сейчас освещении было сложно разобрать проступивший на моих щеках румянец.
— Мисс Кэмпбелл, встаньте, пожалуйста.
Маршалл улыбается и ободряюще кивает. Поднимаюсь, стараясь унять пробивающую колени дрожь, а консультант ловко соскакивает на ноги и резким движением отталкивает от меня стул. Удивленно смотрю на него, вопросительно вскинув бровь.
— Не беспокойтесь, это всего лишь формальность, — он мягко улыбается, но от этой его улыбки лишь больше начинают подкашиваться ноги.
Формальностью было все, что я испытывала до этого самого момента. Мои последние отношения закончились сокрушительным поражением для нас Эдрианом, а сейчас я была столь же невинна, сколь и Артемида. Если я могла позволить себе такое сравнение.
Слежу за Маршаллом внимательным и напряженным взглядом, а консультант лишь улыбается. Медленно обходит меня, и я не успеваю понять, как он оказывается у меня за спиной. Распущенные волосы немного пушатся от ночной влажности, но даже сквозь них я чувствую его горячее дыхание на моей шее. Крепкие мужские пальцы обхватывают моё запястье и поднимают руку. Хочу уже задаться вопросом, что происходит, как чувствую прикосновение его губ к коже.
Губы у Маршалла мягкие. Щетина приятно царапает кожу, и я откидываю голову назад, рукой перебрасывая волосы вперед. На запястье остается еще один поцелуй, а затем он проводит кончиком острого носа линию вдоль бьющейся пульсом под кожей вены. Перестаю понимать, что происходит и почему. Еще никогда не чувствовала себя настолько же безопасно и комфортно, как сейчас, в этой комнате для допросов, где я должна была требовать хоть каких-то ответов относительно пропажи моего брата.
Возможно, потом я буду об этом жалеть. Но не сегодня.
Дыхание у Маршалла горячее. Консультант прижимается ко мне, и я чувствую, что не одна я испытываю сейчас некоторые неудобства в одежде. Закрываю глаза, пытаюсь уцепиться за это раскрывающееся внутри меня ощущение и не замечаю, как мои руки заводят за спину и защелкивают на запястьях холодные металлические наручники, оставляя на коже медленный и раскаленный поцелуй.
— Тшш, — кончик языка Маршалла скользит по контуру моего уха, и я сжимаю сильнее ноги, — это формальность.
Несильно толкает меня вперед, так что я упираюсь животом в край металлического стола. К моему счастью стол оказывается прикрученным к полу, так что не сдвигается ни на миллиметр, когда я дергаюсь и пытаюсь обернуться. Руки Маршалла скользят по моей спине, несильно надавливают большими пальцами на каждый позвонок, заставляя прогнуться в спине и сильнее прижаться к нему бедрами, а мои щёки горят, нет, уже давно превратились в обгоревшие угольки от расцветшего на них румянца.
Я определенно пожалею об этом.
Но сейчас мне почему-то плевать.
Поверхность стола приятно охлаждает разгоряченную кожу, и я вздрагиваю, когда чувствую легкий шелест платья и порыв прохладного ветра, скользнувший по оголенным бедрам. Прикосновения консультанта оставляют после себя горящие дорожки на коже. Запястья немного сводит, но от этого я лишь острее начинаю чувствовать каждое его прикосновение, каждое движение его пальцев по внутренней стороне бедер. Кончики его пальцев дразнятся, выводят узоры, но так никогда и не касаются увлажнившейся ткани трусиков.
— Так вы готовы ответить на мои вопросы, мисс Кэмпбелл? — голос Маршалла доносится до меня как в тумане.
Бормочу под нос что-то неразборчивое и ощущаю, как сердце буквально замирает, стоит мне расслышать легкий треск молнии. Кончики пальцев скользят вверх по бедру и наконец дотрагиваются до предательски намокшей ткани. Он несильно давит, выводит круги, массирует пульсирующую плоть, ласкает сквозь кружево, а я готова провалиться сквозь землю, лишь бы он не прекращал, лишь бы продолжил свою пытку и довел ее до конца.
Возможно, я бы даже рассказала ему все, что знаю.
— Я не расслышал, мисс Кэмпбелл.
Отодвигает ткань в сторону и скользит кончиками пальцев по влажной коже, мягко обводит кругами клитор, очень легко сжимает его, срывая с моих губ сдавленный стон. Двигаю бедрами и подаюсь на встречу, получая в ответ довольный смешок. Ловлю ртом воздух, когда он проникает в меня большим пальцем и начинает медленно трахать, не забывая при этом уделять внимание чувствительным точкам и пульсирующему приятным возбуждением клитору. Негромко постанываю, прося большего, но получаю в ответ лишь неожиданную пустоту.
— Повторите чуть громче, мисс Кэмпбелл.
Сглатываю слюну и чувствую, как он вновь проникает в меня, на этот раз двумя пальцами. Его движения уверенные и размеренные. От каждого его движения по телу проходит сладкая дрожь, пожар внизу живота разгорается с новой силой, а выделившейся смазки хватит, чтобы обеспечить половину Африки водой на несколько месяцев. Буквально чувствую затылком усмешку на лице Маршалла и немного оборачиваюсь, чтобы заглянуть ему в глаза именно в тот момент, когда он входит в меня с хлюпающим звуком особенно резким движением.
Роняю голову на стол, чувствуя, как внутри все пульсирует и сжимается вокруг пальцев этого чертового консультанта. А он как назло в последний раз цепляет пальцами стенки и вытаскивает из меня пальцы, прочерчивая смазкой влажную дорожку на внутренней стороне бедра.
— Я все еще не услышал от вас ответа, мисс Кэмпбелл. Вы согласны ответить на несколько моих вопросов?
Маршалл говорит громко и четко, но его голос все равно звучит так, словно я погрузилась на несколько метров под воду и безуспешно пытаюсь расслышать человека в нескольких метрах от меня. Пальцы консультанта немного надавливают на внутреннюю сторону бедра, заставляя меня пошире расставить ноги. Соски трутся о шершавую ткань платья, посылая по телу маленькие электрические волны, а запястья несильно ноют, скованные холодным металлом.
Снова бормочу что-то невнятно, вслушиваясь в странный шуршащий звук за спиной и нервно замираю в ожидании. Сердце учащенно бьется, и я вздрагиваю, ощущая на бедрах крепкие мужские пальцы. Они впиваются в мою кожу, определенно оставляя после себя следы, но мне все равно.
— Мисс Кэмпбелл? — тихим эхом доносится до меня голос Маршалла.
— Да-а, — вскинув голову, предательски вскрикиваю в тот самый момент, когда он входит в меня одним уверенным и точным движением.
Маршалл медлит, замирает, чтобы я почувствовала его каждой клеточкой, а затем начинает двигаться. Его движения широкие и неторопливые. Пальцы продолжают с силой впиваться в мои бедра, насаживая меня на его член. А я могу лишь негромко стонать, прикусывая нижнюю губу, и позволять делать это со мной. Чувствую, как между нашими телами пробегают маленькие искорки.
— Есть что-то, о чем вы не сообщили следствию?
Он резко и глубоко входит в меня, вдавливая в стол, прижимаясь всем телом и позволяя почувствовать исходившие от него волны жара и желания. Едва я подстраиваюсь под его ритм, как он вновь меняет его. Одна рука соскальзывает с моего бедра, и кончики пальцев оказываются на моем клиторе. Какая поразительная многозадачность! Этот консультант определенно знает толк в допросах, и я бы восхитилась им в полной мере, если бы допрашивали не меня.
Движения становятся все более резкими и спутанными. Он то вбивается в меня с силой, заставляя прикрученный к полу стол скрипеть, то замедляется, неторопливыми размашистыми движениями втрахивая в этот самый стол. В каждом его движении жесткость и напор, с которым он раз за разом выбивает из моих легких воздух.
Рука на шее перекрывает последний путь к спасительному кислороду. Тянет меня на себя, заставляя приподняться и откинуться назад, сильнее насаживаясь на пульсирующий член Маршалла. Чувствую, что мы оба уже на грани. Улыбаюсь и не сдерживаю стона, когда он резко задевает пальцами клитор. Движения все более резкие, а пошлые хлопки тел друг о друга эхом отражаются от гладких зеркальных стен допросной. Маршалл спрашивает меня о чем-то, но я слышу лишь хлюпающие звуки, с которыми он вновь и вновь вжимается в меня.
— За… записка, — мой собственный голос кажется мне хриплым и чужим, и я ловлю ртом воздух.
Маршалл входит в меня и замирает, его щетина колет кожу на моей шее, а шепот раздается прямо у меня над моим разгоряченным ушком.
— Записка, — нервно сглатываю и подаюсь ему на встречу. — Там была записка.
Он довольно усмехается, отпускает меня, так что я вновь оказываюсь лицом к лицу с холодным столом. Внутри все сжимается до предела и я понимаю, что я больше не выдержу этой сладкой пытки. Его пальцы ногтями впиваются в мои бедра, но эта боль кажется мне лишь отдаленным отголоском того, что я буду испытывать завтра. Он больше не медлит, больше не вымеряет каждое свое движение. Втрахивает меня в стол, натягивает на себя, не дает даже секунды, чтобы перевести дыхание. В каждом его движении животная похоть и нечеловеческая страсть.
Сознание затягивается легким молочным туманом, и я уже даже не надеюсь вновь поймать ритм Маршалла. Пружина внутри все сильнее натягивается…
…чтобы в следующее мгновение взорваться с новой силой, сбивая меня с ног и резким ударом выбивая из легких воздух.
Не слышу ничего вокруг. Перед глазами пляшут разноцветные яркие круги, а до слуха доносится слабый мужской стон. Чувствую, как сжимаюсь вокруг Маршалла, словно боюсь его отпустить, и консультант делает несколько резких неритмичных движений, прежде чем вздрогнуть и замереть.
Маршалл наваливается на меня всем телом, вжимая в уже ставшую ненавистной поверхность стола, и неожиданно аккуратно и нежно заправляет за ушко прядь волос.
— Что ж, мисс Кэмпбелл, расскажите поподробней об этой записке.
Он роняет легкий поцелуй за моим ушком.
А я понимаю, что окончательно пропала.