Роза на гребне волны
Итак, хочу рассказать невыдуманную историю, которая произошла в Европе, в году эдак две тысяча пятом.
Один из косвенных героев этой истории, мой закадычный друг, с которым мы вместе проработали добрых три года на высотных работах. К слову сказать - товарищ мой был человеком отчаянной храбрости в работе, и широкой души в обыденной жизни. Родом он был из Эквадора, свободно владел шведским, немецким ну и, естественно, испанским языками. Звали его Эвер. Эвер часто подчеркивал, что его имя созвучно с древним названием горы Эверест. Работали мы с Эвером в паре и часто брали дополнительные часы, дабы заработать лишнюю копейку.
И, хотя Эвер считался человеком трудолюбивым и старательным, был у Эвера старший брат Мануэль - полная его противоположность. Мануэль принципиально не хотел работать. В свои неполные сорок, Мануэль успел девять раз отсидеть в тюрьме. На моей памяти мы отмечали его освобождение несколько раз.
Уголовные статьи были в основном за нелегальную продажу вино-водочных и табачных изделий. Срока в Европе за подобные злодеяния давались небольшие, от 3 до 12 месяцев. И если учесть то, что в тюрьмах Европы двадцать дней считается за месяц, то, получив год тюремного заключения, Мануэль выходил на свободу уже через восемь месяцев, а то и раньше за хорошее поведение и всевозможную рассылку слезливых прошений в организации по защите оступившихся граждан.
Так вот, выйдя в очередной раз на свободу, сидя в баре, Мануэль как-то обмолвился, что в местах заключения он приобрел нужные знакомства, и что теперь его нелегальный бизнес примет совершенно иной окрас.
Как потом говаривал Эвер, в заключении Мануэль познакомился с людьми, которые предложили ему покупать сигареты из третьих стран, цена таких сигарет была очень низкая и составляла процентов двадцать от реальной цены.
Единственная «загвоздка» на пути к обогащению была акцизная марка, которая отличалась от местных акцизов, и наличие которой значительно увеличивала риски быть справедливо наказанным. Но Мануэль, не привыкший идти легкими путями, и тут нашел выход. Подойдя к процессу с творческим рвением, Мануэль купил лазерный принтер, скопировал нужные акцизные марки, и начал клеить их на пачки с сигаретами.
Процесс оказался достаточно сложным: шутка-ли – каждую пачку нужно было освободить от пленки, затем ювелирно срезать акциз, на его место наклеить новый акциз и все это обратно запечатать в пленку, не повредив её, при этом чтобы ни у кого не возникло ни малейшего подозрения, что сигареты не в заводской упаковке.
Цена такой переделанной пачки сразу взлетала более - чем вдвое, но сам процесс шел очень медленно. К процессу Мануэль подключил свою многострадальную жену Викторию. Впоследствии к производству подтянулся и семилетний сын Мануэля, Хуанито, который был обязан своему появлению на свет, заменой реального срока на домашний арест отца.
Хуанито рос ребенком, не совсем развитым: разговаривать начал только к пяти годам, но следуя генетике, оказался падок на легкие деньги. Отец Мануэль сказал сыну: «за каждые десять пачек будешь получать по одному евро!» Вот тут-то работа стала спорится куда быстрее.
Хуанито, своими детскими пальчиками лихо смазывал специальным раствором пачки, сложенные в ряд, подставлял их под строительный фен и ждал ровно минуту, пока пленка отклеится, затем аккуратно вытаскивал пачку из пленки, срезал скальпелем старый акциз, наклеивал новый, и склеивал все это обратно в заводскую пленку.
И если в начале своей проф. деятельности Хуанито упаковывал по тридцать пачек за смену, то через полгода он с легкостью переделывал до двухсот пачек, при этом каким-то образом еще успевал посещать школу.
Мануэль менялся на глазах: одеваться начал только в брендовые вещи, купил «джип» пусть неновый, но для его уровня это было, что называется, «достать звезду с неба». Одним словом - от прежнего Мануэля осталось только имя…
И вот одним погожим днем, когда мы подняли ножничный подъемник до уровня шестого этажа и принялись зачищать фасад, Эверу пришло сообщение. Эвер сдвинув брови, ознакомился с текстом, тяжело вздохнул и произнес: - Надо ехать, у Мануэля опять проблемы.
Всеми правдами и неправдами мы взяли отгул на сутки и рванули к Мануэлю на квартиру. Сидя за рулем, я выругался и без тени сомнения высказал Эверу, что его брат приносит слишком много проблем, и что нам не стоит реагировать на его выпады, иначе этот деятель и нас подведет под «полицейский просвет».
Эвер заметно притих и негромко начал объяснять, что Мануэлю позвонили из школы, в которой учится Хуанито, и попросили родителей срочно явится. И так, как Мануэль в свой крайний раз освободился досрочно, то любое нарушение грозит ему новым сроком.
Я поинтересовался - почему Мануэль, находясь на условном сроке, занимался нелегальной продажей табака? И чем он думал, когда подключал к своей преступной деятельности жену и малолетнего сына?
На что Эвер недовольно проговорил: - Такая уж он тварь!
В квартире мы застали бледного Мануэля, который с ужасом в глазах уничтожал на «измельчителе» фальшивые акцизные марки.
После небольшого совета, братья решили еще раз позвонить в школу и более подробно выяснить причину вызова родителей. После недолгой беседы с учителем, Эвер отключил телефон, и, пожав плечами, произнес: - Да вроде все в порядке. Учительницу зовут фрау Финкс. Она сказала, что Хуанито очень повезло с родителями, и что она хотела бы лично познакомится с папой Хуанито.
Мануэль начал тяжело дышать и с подозрением высказал мнение: - Знаю я эти полицейские приемы: сейчас я приеду, а меня там уже ждут трое в касках и один в берете. Явно Хуанито сказал что-то лишнее.
Эвер, пытаясь успокоить старшего брата, начал перебирать варианты: - Если бы полиция действительно была в курсе темных дел Мануэля, в которые он втянул ребенка, то они бы без труда получили ордер и явились бы непосредственно на место приступного производства.
Кое как удалось уговорить Мануэля поехать в школу. После небольших блужданий по школьным лабиринтам, миловидная девушка подсказала нам, что Фрау Финкс следует искать на третьем этаже.
Зайдя в просторный кабинет, мы узрели стройную женщину лет пятидесяти. Узнав, что один из нас является отцом Хуанито, женщина расплылась в пафосной улыбке и, подобно поэтессе серебряного века, начала говорить то возвышая, то понижая тембр сиплого голоса:
- Вы себе не представляете, какой у Вас гениальный ребенок! Сегодня у нас был урок рукоделия. Тема урока была достаточно сложная, а именно художественная аппликация! Я создала макет. Женщина указала на большой лист ватмана размером метр на полтора, на котором можно было различить несуразную бабочку, сотканную из мелких бархатных бумажек.
Учитель провела ладонью по бархатной аппликации и продолжила:
– Я женщина одинокая, живу в абсолютной гармонии с внешним миром, но даже у меня при полной свободе времени на создания этой картины ушло без малого три недели!
Мануэль, догадываясь, о чем пойдет речь, с видом истинного ценителя искусства обглядел бабочку и добавил:
- Так вот, сегодня я показала эту картину детям, раздала им маленькие листочки и попросила их воспроизвести в миниатюре такую же бабочку, Хуанито буквально за считанные минуты сделал точную копию в миниатюре и тут же сдал работу. Обратив внимание на способности вашего сына, я попросила Хуанито создать более масштабную аппликацию и дала ему лист ватмана с готовым примером на открытке. Хуанито попросил у меня побольше клея и бритву. То, что он начал делать потом, до сих пор не укладывается у меня в голове! Его пальцы, подобно лазеру принтера, работали как какой-то неведомый механизм. С невероятной точностью мальчик клеил нужные цвета, подбирал тени, отрезал ненужные кусочки бархатной бумаги. И все это он делал с такой скоростью, что картина буквально оживала на глазах.
Женщина обошла треножник, и на другой стороне мы увидели картину на которой был запечатлён букет цветов, цвета и размеры были соблюдены с геометрической и эстетической точностью.
Мануэль заметно напрягся и стыдливо произнес:
- Хуанито очень талантливый и развитый мальчик.
- Хуанито рассказал мне о Вас…
Мануэль поперхнулся и сквозь кашель переспросил:
- Хуанито рассказал мне, что Вы с ним ежедневно занимаетесь аппликацией, Вы большой молодец! Вы как отец видите огромный потенциал у сына и пытаетесь развить его. Но научится этому невозможно ни в одной школе мира.
Учительница приподняла брови и на полном серьезе задала вопрос:
- Скажите, Вы верите в реинкарнацию? Или как иначе можно объяснить то, что восьмилетний мальчик создает шедевры за считанные минуты? Вполне возможно, что Хуанито это реинкарнация Сальвадора Дали? Или, быть может, великий Антони Гауди вернулся к нам в образе вашего сына?
Перспектива сесть в тюрьму за привлечение детской раб. силы, не радовала Мануэля, и он начал рьяно соглашаться с бреднями одинокой женщины с тонкой душевной организацией, которая свято верила в реинкарнацию и во всю остальную невозможную дребедень.
Более того, спустя пять минут, Мануэль начал загонять такое, что мы с Эвером начали сомневаться в наличии трезвого рассудка и здравого смысла у нашего собрата.
С таинственным прищуром Мануэль начал рассказывать о своем родовом древе. По его словам, род его происходил от древнего Эквадорского царя, империя которого простиралась от Эквадора до Гондураса захватывая при этом пол Колумбии. Так-вот, была у этого царя красавица дочь, и полюбила она сына великого шамана и колдуна. Царь, узнав про связь дочери с подлым сословием, решил решить проблему по-царски, а именно - сбросить молодого колдуна со скалы. «Колдуненка» естественно зажмурили, но батю его расклад такой не устроил, и навел великий колдун на царский род родовое проклятье, и написал он шакальей кровью на папирусе из каучукового дерева, что все потомки царя будут прокляты, и разделится царский род на тех - кто будет воровать, и на - тех, кто хлеб насущный будет добывать тяжелым трудом, пока не появится тот, кто сможет взрастить розу на гребне волны! Но так как еще никому не удавалась вырастить хоть что-то на гребнях волн, значит проклятье - это будет действовать вечно! Не успел колдун дописать проклятие как империя Эквадорского царя пала, а все пращуры его иммигрировали…
Закончив занимательную беседу, мы вышли из здания школы, забрали Хуанито из столовой и поехали домой.
В машине Эвер, похлопав по плечу старшего брата, засмеялся и сказал:
- Когда я услышал про родовое проклятие, я еле сдержался, чтобы от смеха не лопнуть! Фантазер ты конечно уникальный, нашел свободные уши и давай заливать…
Мануэль, вылупив глаза, посмотрел на брата и возразил: - Ты маленький был и совсем не помнишь нашу прабабушку Кончу-Пилар! Вот она то мне и поведала о родовом проклятии!
На лице Эвера застыла улыбка. Он, хлопая глазами, переспросил:
- Ты это серьезно? А чего же ты раньше мне об этом не рассказывал?
Мануэль отмахнулся и с улыбкой ответил:
- Боялся, что ты меня не поймешь…
Эвер разразился в истерическом смехе и прикрикнул: - Кончай дурака валять! Бездельник! …
С Эвером мы проработали еще год до окончания контракта. После того, как контракт не был продлен, я ушел со стройки и долгих десять лет работал в сфере общепита, мотался по Европе в поисках работы и эмигрантского счастья, даже патент получил на изготовление продукта быстрого приготовления без содержания глютена и крахмала.
Жизнь мотала так сильно, что я порой забывал, откуда и куда я ехал… Ночевки в метро без копейки в кармане сменяли пятизвездочные отели и банкеты, где диковинные яства валились со столов…
С Эвером судьба свела меня в очередной раз в декабре этого года. С нашей последней встречи прошло без малого семнадцать лет. В аэропорту одного из крупных европейских городов меня окликнул знакомый голос. Обернувшись, я увидел Эвера. Он то мне и поведал, что приехал встречать из Барселоны своего племянника Хуана Флореса - Мендозу, у которого своя веб-дизайнерская фирма с доходом двести двадцать тысяч евро в год, и который сотрудничает с такими брендами как Зара, ДжСи, Пума, и т.д…
Ах да, совсем забыл сказать - фирма называется «Роза на гребне волны» …