Котята
Черные, с белыми варежками. Глаза, как жемчужные бусы, смотрели на хозяйку. Сквозь покусанную шерсть лезли тонкие клыки. Котята мурчали, искали среди складок жира и постельного белья уютное место, чтобы упереться туда лапками в ожидании молока.
Одного звали Црна, другого Гора. Имена в память об отпуске на берегу Адриатического моря. Летом вода была единственным спасителем от балканской жары. Каменистый пляж, запах серы и прозрачные волны – ей казалось, что там она готова умереть.
Перед отъездом под машину Олеси и Антона залезли котята, чья шерсть пахла ракией и молоком. Увидев их, сердце женщины замерло. Два маленьких создания, чумазые, от испуга прижались к покрышкам.
Она предложила Антону взять их с собой в Белград.
Муж был не против, но только при условии, что котята будут целиком ее заботой.
Когда Олеся привела Црну и Гору к ветеринару, тот сказал, что давно не встречал таких дружелюбных котят. Сделав прививки, он с удивлением спросил, зачем русские забирают зверей из своей естественной среды.
– От большой любви. Кто еще о них позаботиться?
Они напоминали тех, что были у нее в России. Тех, кого она оставила. Тоже двое, как младенцы, зависящие от внимания своей хозяйки. После отъезда о котятах заботилась мать с отцом, пока он почему-то не психанул. Возненавидел их, как комаров. Спал с закрытой дверью, кричал если те скреблись. Думал их вообще в окно выкинуть.
Однажды он приказал жене избавиться от котят.
Так она и поступила, забрав вместе с ними половину семейного имущества.
Что животным чуждо – человеку важно. Олеся чувствовала вину за расколовшийся брак родителей, как бы мать не внушала обратного. Но нельзя человека заставить перестать любить.
– Вот вы дураки, – сказал врач.
Антон вернулся с работы довольный. Бросил рюкзак у входа и побежал обнимать Олесю. От удивления девушка вскрикнула. Котята попрыгали в стороны.
Он наконец-то получил визу в США, а вместе с этим и предложение на работу.
Не было пределов радости. Они уснули голые в обнимку, вместе с котятами рядом.
Уже на следующий день вскрылись сложности.
Антон плохо спал. Чихал и кашлял. Висели сопли, как льдины на крышах. Он пытался протереть боль с глаз, но стало только хуже, будто веки кусали его изнутри.
Выпив обезболивающие Антон смог уснуть, но не надолго.
Утром он сказал Олесе, что походу это аллергия. Все симптомы на лице – поникший взгляд, боль, головокружение и бесконечный поток жидкости из носа. Девушка удивилась.
– Но у тебя не было же раньше этого.
– Не было, но теперь есть. И чувствую я, ну, так себе. Рассеяно.
– Может, ты приболел? Останешься дома?
– Не, я попробую дойти до офиса. Если лучше станет – значит, дело в кошаках.
Коллеги на работе подтвердили: аллергия – заболевание коварное, и то что раньше никогда не беспокоило, в самый солнечный день может стать невыносимой пыткой. Направили к врачу-частнику, он уже вынес заключение.
И как бы Олеся не надеялась, Антону не легчало.
Еще неделю она откладывала назревающую проблему в будущее, но потом оно наступило.
Антон лежал в соседней комнате, заперев дверь, чтобы котята не заходили к нему. Обустроился по полной: перенес туда стол, купил новое постельное белье, и всевозможные препараты, от которых польза была лишь на время.
А котята лежали там, где им было тепло, на груди у Олеси.
Скрипя зубами, она писала в один из эмигрантских чатов сообщение:
– Добрый день. Складывается очень тяжелая ситуация. Мне приходится уезжать из Белграда. У меня есть двое котов, которых я не смогу взять с собой. Нашла их в Черногории, их зовут Црна и Гора. Црна 1 год, Горе 9 месяцев. Имеют паспорта, все прививки. Игривые, ласковые, одновременно с характером. Обоих нашли на парковке, под машиной, рядом с баром где их поили молоком с ракией. Я уезжаю двенадцатого ноября, и пока всё это время буду в Белграде. Им нужны любящие заботливые хозяева, которые смогут о них позаботиться. У них есть все кошачьи принадлежности, в дополнение корм и песок в большом объеме. Если Вы готовы взять их, или знаете тех, кто хотел бы обрести любимца, пожалуйста, дайте мне знать. Спасибо.
Не прошло и часа, как ей ответили:
– Как я люблю эту тему «нет возможности взять с собой». Понимаю что ситуации разные, но взяли питомца - ответственность на вас до конца его жизни, так уж устроено. Опыт волонтерства в приютах показывает что чаще всего такие животные потом заканчивают свою жизнь на улицах. Не осуждаю ваш выбор, просто наболело.
Олеся покрылась краской. В ярости она встала с кровати. Котята неохотно слезли с нее. Глотнув на кухне чая, Олеся выдохнула и написала в ответ незнакомцу:
– Пиздеть не мешки ворочать. Если ситуации бывают разные, то вот одна из них. Надо до последнего искать возможность найти выход и лучший вариант именно для моих животных, собственно, я и пытаюсь это сделать.
Прошло время. Никто не отозвался на ее крик о помощи.
Олеся спрашивала у друзей и знакомых, не хотят ли они завести котят, но не слышала в ответ ничего, кроме поздравлений с получением американской визы. Подруги советовали обратиться в волонтерский центр, что содержит приют для животных. Наученные множеством историй, они должны были понять женщину.
Однако, представляя как она туда приедет, как отдаст им двух котят, ей стало стыдно. Посмотрят на нее с отвращением, осудят без защиты. Она ведь только хорошего хотела, и для Црны и для Горы, но…
Олеся оставила этот вариант на крайний случай. А он приближался.
По вечерам Антон смотрел билеты. И начинал поиски с причитаний к Олесе. Что там с котами? Куда их? Когда? Что она решила? Сколько ему еще мучаться?
Ждать помощи от женщины было бессмысленно. Олесю дергало при каждом звуке телефона – может решился кто приютить котят? Ну хоть кто-нибудь: и оповещение с банковского счета, и рекламное объявление на почте – кто угодно, лишь бы у котят появился новый дом.
Она была готова за них свою жизнь отдать, было бы их только две.
Какая-то умная личность предложила обратиться в контору, что оформляет необходимые документы для перевозки. Сумма большая, но посильная. Олеся решила предложить этот вариант Антону. Лекарства же помогают ему, да? Вдруг пройдет аллергия в другой стране.
Она зашла к нему перед сном. Кровать мужа была вся в носовых платках, будто снежное одеяло. Возможный ответ висел в воздухе, и был он далеко не в пользу Олеси.
Увидев, как его зрачки смотрят сквозь распухшие глазницы, она сдалась, не открыв и рта.
Олеся позвонила матери, чтобы сообщить о переезде, и прежде чем заговорить, услышала радостную новость – она помирилась с отцом! – теперь планируют уехать в область. Там уже купили дом, где для кошек будет свой отдельный питомник.
Олеся рассказала ей об Америке – какое будущие их там ждет, о котятах из Черногории, об аллергии, что внезапно появилась у Антона, и как перед ней теперь маячит необходимость принять решение. Внимательно выслушав дочь, мать дала согласие:
– Отправляй их к нам в Россию, а мы уж как-нибудь разберемся.
И казалось бы, вопрос решен, да только Олеся замерла. Вспомнила слезы матери и гнев отца, как он обещал разделаться с каждым последующим зверем в их доме.
Она была не готова бросать новое полено в семейный очаг.
– Я разберусь, мам, спасибо, – сказала Олеся и больше не возвращалась к этому вопросу.
Хотела женщина немного – достойных хозяев, что так же как и она, одарит котят любовью. Кто не будут таскать их по аэропортам и автовокзалам, по чужим местам, на передержки и к врачам, меняя хаотично страны и квартиры в поисках более дешевого варианта.
Олеся сидела на кухне и смотрела, как дергаются хвосты котят. Црна и Гора. Их носы упирались во влажный корм. Чавкали рты, капли разлетались по кафелю. Такие же живые, как и она, только безгрешные, котята не могли понять стоящей перед ней дилеммы.
Через несколько дней к ним домой пришел мужчина. Он увидел сообщение Олеси в чате, предложил помочь. И часа не прошло, как в дверь постучали.
Одет он был просто, будто только из огорода вылез. Пара отвела гостя на кухню, поставила чайник. Увидев его, котята забились в угол. Олеся попыталась взять их к груди, но впервые на ее памяти, они зашипели в ответ.
Он подошел к зверям, взял ближайшего за шкирку. Погладил ему пальцем живот, потом спинку. Усадил к себе на колени. Затем он проделал то же самое с другим. Оба котенка мурчали, будто всегда знали этого мужчину.
– Вы так легко с ними обращаетесь, – обронила женщина.
Котята ползали на коленях гостя, изредко поднимая головы сквозь его руки к Олесе.
Она запила умиление чаем и сказала:
– Давайте… это… Я вам это... почему я вынуждена расстаться с ними…
– Это совершенно неважно и меня не касается. У вас есть такая потребность, и я готов вам помочь. Нет никаких хороших или плохих причин, есть только потребности.
– Это будет стоить вам двести евро за каждого.
– Двести евро?! Это грабеж какой-то!
Мужчина улыбнулся. Он повернул голову к окну. Залип и напрягся. А что там? Осень. Ничего необычного.
Котята лезли через пальцы мужчины, чтобы вновь оказаться под ними. Его руки покрывали шрамы. Лицо каменное, спокойное. Чтобы котята не делали – мурчали или пытались укусить его – мужчина не обращал на них внимания.
Он не боялся причинить им боль. Такая холодность поразила девушку.
Но что удивительно – котятам нравилось на руках мужчины. Их сопротивление походило на битву, в которой им никак не выиграть. И это приносило зверям удовольствие.
– Мне очень жаль, но я не готов обсуждать цену. Двести евро за каждого, и считайте наш вопрос решен.
– Нет, ну, это вы уж меня извините, но я ищу Црне и Горе дом, а не пытаюсь их продать…
Мужчина выпустил котят и поднялся. Он смотрел на девушку свысока, пока между ними терлись звери.
– Называйте это как хотите. Если вы решитесь – напишите мне, хорошо?
И он ушел. Оставив после себя след из шерсти.
Вечером Олеся и Антон разругались.
У каждого была за пазухой претензия: он не чувствовал благодарности за то, что готовит им почву для будущего; а она не понимала, к чему эта почва вообще нужна, если мужчина так безразличен к судьбе котят.
Антон был груб, но откровенен – зверей в доме воспринимал как игрушку жены, а потому она и должна нести за них ответственность. Его же волновало совсем иное – как обеспечить им жизнь в новой среде. Сил это отнимало много, так еще и параллельно он продолжал работать на старую фирму.
И, несмотря на прописанные врачом лекарства, аллергия стала жестче.
В идеальном мире, там где Антон собирался оказаться, он не потерпит дома кошачьих.
После разговора Олеся ощутила себя брошенной. Совсем одна перед пульсирующей бедой. Писали люди, готовые забрать Црну и Гору к себе, но они исчезали так же внезапно, как и появлялись. Хранители морали – публично или в частной переписке – не упускали возможности обругать ее за то, что она бросает своих питомцев.
Естественно, за этим не было прямых обвинений, и каждое сообщение заканчивалось очищающим “ничего личного” или “можно понять…”, но женщина чувствовала, сколько ненависти испытывают к ней.
Как к предателю, самому подлому из людей. Кто ради комфортной жизни готов пожертвовать всем, что считал родным.
Котята плелись в ее ногах, мурчали. Пахли собой, ракией и молоком. Они вопрошали, что будет дальше.
Перед сном Олеся смотрела на Антона, на его лежащий во мраке силуэт и не могла понять, станет ли она когда-нибудь таким же грузом для него, как эти котята.
Мужчина приехал вечером. Она ждала его под козырьком подъезда.
Открыл заднюю дверь и пригласил женщину к себе. От страха у нее тянуло в животе. Олеся посмотрела по сторонам, искала знакомые лица. Задержав дыхание, она бросилась к машине.
Внутри переноски сжались котята. С ветром не был слышен их жалобный писк.
– Вам помочь? – мужчина поднес руку к женщине, но потом резко отвел ее обратно.
Она опустила переноску внутрь. Сквозь решетку на нее смотрели Црна и Гора. Чтобы их морды не скрывали, Олеся читала одно – непростительную обиду. Мужчина хлопнул перед ней дверью, и собрался уезжать, но потом вспомнил:
Девушка протянула ему четыре купюры. Он пересчитал и убрал их во внутренний карман куртки. На прощание дал ей свою руку. Грубая кожа, потная от дороги. Он даже не сжимал ладони, ели касался, будто презирал.
Скромные листья падали им на головы. Ничего не говоря, мужчина сел в кресло, завел машину. Сквозь заднее стекло Олеся пыталась рассмотреть глаза котят, но видела только края переноски и мрак за прутьями.
– Извините! – Олеся постучала по стеклу. Мужчина опустил его и равнодушно кивнул, – Я… я не спросила – вы же о них позаботитесь?
– У вас, наверное, дом свой, да?
– Ну в этой машине жить было бы тяжело.
– Вы же… к себе их забираете, правильно? Что вы вообще с ними планируете сделать?
Мужчина тяжело вздохнул и, не без удовольствия, спросил:
Дома ее встретил Антон. Он чихал и чесался. Постельное белье со всей квартиры лежало горой около стиральной машины.
Они выключили свет в гостиной и упали на диван. Сначала женщина сидела молча. Слушала, как Антон ее расхваливает, про решительность говорит, про ответственность. Все было сладко для горюющей души. Олеся подняла руки и в свете фонаря с улицы, увидела блестящую шерсть котят.
На ее глазницах росли тонкие слезы.
Может мужчина и не сочувствовал котятам, но женщину свою любил. И сидел с ней до конца, пока сопли не засохли на ее губах, и речь не вернулась:
– Как ты думаешь, он же с ними справится? Црна бойкий, с ним пожестче надо. А Гора такой… пугливый, но ленивый… Он же о них позаботиться? Он сможет их полюбить?
– Я же правильно поступила, да?
Она опустила голову к нему на плечо. Из век воспоминания скатились. О маме, папе и отдыхе в Черногории.
смотреть и слушать: https://youtu.be/63DFPD1ON8Y