Бохонов интервью

by Ксения Бойко, Мария Халета и Татьяна Александрова
Фото: Станислав Бондаренко

Бохонов Юрий Евгеньевич

Дата рождения: 25.02.1950

Образование: механико-математический факультет КНУ

Начало работы в ИПСА: 1998 год

Юрий Евгеньевич, расскажите нам о своей студенческой жизни и забавные истории, которые с вами случались.

Вообще, студенческая жизнь начиналась очень интересно, потому что буквально первого сентября нас повезли на картошку на целый месяц. И мы жили всем коллективом в больших домиках. Было очень весело, но картошку тоже приходилось собирать. Мы уже там как-то подружились, знаете, так легче, чем на лекциях. В общем, мне всё это нравилось, после нашей очень уж средней школы мне в университете было гораздо интереснее. А потом всякое бывало: какие-то преподаватели нравились, какие-то не очень, какие-то предметы нравились, а какие-то были, на мой взгляд, совершенно бесполезными.

Думали ли вы в университете, что станете преподавателем?

Думал, что я вот стану учёным, подобно моему первому руководителю, академику Юрию Макаровичу Березанскому, который тогда возглавлял отдел анализа в институте математики академии наук Украины. Думал, что буду заниматься наукой и параллельно немножко преподавать. С наукой не так получилось, как хотелось, но преподавание не противоречило моим планам

Кем вы мечтали стать в детстве?

Классе в пятом захотел стать археологом. После этого я очень настойчиво хотел стать физиком. Я неплохо решал задачи на физических олимпиадах, и поэтому попытался подать документы на физический факультет, но их мне тут же вернули. Сказали, что путь туда закрыт.

Почему? Были вступительные экзамены?

Были, и я бы их сдал, но документы не приняли! Завалила медкомиссия. Сейчас такого не бывает. Когда начали проверять зрение, обнаружилась такая вещь, о которой я вообще даже не слышал. Знаете, такая есть книжечка со всякими картинками, а на них кружочки разноцветные, и там надо различать цифры, треугольники, квадраты. Оказалось, что я чего-то не вижу. Это называется «цветоаномал», и тут же на медкомиссии написали: «Не годен».

А как это cвязано с физикой?

Мне начали глубокомысленно объяснять: «Вы спектры не будете различать». Всё я прекрасно различаю, а вот этих циферок и прочих теугольничков не вижу. В результате осталось два варианта: или всякие филологические науки, или мехмат. Сами посудите: зачем мне эта филология при любви к физике? Она с физикой никак не связана, а математика имеет самую непосредственную связь. Ну вот, мне не пришлось выбирать: математика меня самого выбрала.

Как вы попали на работу в КПИ, если закончили КНУ?

Я попал вместо аспирантуры в армию. Два года отслужил лейтенантом. Из-за неприязни замдеканов (их было несколько), меня специально вписали в «армейский» список. После армии я хотел поступать на аспирантуру к Юрию Макаровичу Березанскому, но в том году к нему не было набора, и он направил меня к своему другу, Юрию Львовичу Далецкому. Вот таким образом я попал в КПИ, на кафедру прикладной математики. После аспирантуры я попал в научно-исследовательскую лабораторию на том же факультете, который назывался в то время «ФАЭПС» (сейчас это «ФИВТ»). Лаборатория прекратила своё существование во время перестройки, пришлось где-то срочно искать работу. Меня приютили на факультете довузовской подготовки, потом на приборостроительном. Очень сложный был у меня период, а всё из-за того, что в своё время не послушал Далецкого и не стал преподавателем на своей кафедре. С приборостроительного на ИПСА меня начал переманивать Миша Фомин — был у нас такой сотрудник, ныне покойный. Хотя я сначала не решался: с какой стати меня сюда возьмут? Но Миша постарался. В одно прекрасное утро прибегает соседка — тогда у меня даже телефона не было — и говорит: «Тебе срочно надо быть в приёмной министра образования». И я через час уже был у Михаила Захаровича Згуровского, который был тогда по совместительству и ректором КПИ. Он сказал, что хотел бы собрать на ИПСА учеников Далецкого. Это и решило мою дальнейшую судьбу.

Кто из учеников Далецкого ещё на ИПСА?

Многие: Богданский, Бондаренко, Цвинтарная, Спекторский, до недавнего времени Парамонова. Никого вроде не забыл.

Вот вы преподавали на других факультетах. Если сравнивать с ИПСА, то где было лучше?

Нет, ну на ИПСА, безусловно, лучше. На приборах, это, знаете, специфическая публика, они с математикой не очень-то дружат. Хотя там попадались светлые личности.

Какие забавные истории про студентов можете рассказать? Вы как-то рассказывали, что кто-то очень сильно нервничал перед экзаменом и вы отправили его фильм смотреть.

А, ну да, было на факультете прикладной математики — сотрудники ИПСА традиционно преподают матанализ на одной из их кафедр. Была очень чувствительная студентка, которая боялась экзамена. В работе было написано много, всё правильно, но очень уж была впечатлительная. Села рядом со мной отвечать и давай рыдать. Как я её ни успокаивал, толку никакого. Тогда недалеко от нашего метро был кинотеатр имени Довженка. Я её туда отправил: «Пойди, посмотри комедию». Она действительно посмотрела, продолжаем экзамен, и опять в слезы. «Ты что, трагедию смотрела?» — «Нет, комедию». А наши студенты постарались — нанесли печенья, конфет, вод сладких и несладких — огромный выбор. И я начал кормить её печеньем. А ей, пока она ела, нельзя было плакать. Ну как это: и есть, и плакать? Неудобно! Таким образом, она сдала экзамен, съев целую пачку печенья. Она неплохо отвечала, я ей пятерку поставил вполне заслуженно, но всё время боялся, как бы не произошло чего-то худшего. Но потом, получив пятерку, она на прощание снова всхлипнула. Я ей: «Всё, всё, всё! Иди, иди, иди!» Да, был такой экзамен, и неизвестно, кто переживал больше.

Был еще замечательный случай на той же кафедре — вот на ИПСА всё же студенты уровня повыше в смысле математики, и вряд ли подобное было возможно. Человек исписал толстую пачку бумаги, все же понимают, как это делается, я просто не заметил, как он списывал. Я начинаю изучать рукопись, а там весьма интересная тема, где-то чуть-чуть выходящая за пределы его вопроса, но имеющая к нему отношение. Я и спрашиваю, не показывая ему: «А что вы можете сказать о том-то?» И тут он делает официальную физиономию: «Согласно положению, такому-то, закона такого-то, принятому министерством высшего образования, параграф такой-то, пункт такой-то: вы не имеете права задавать вопросы, которые не относятся или к билету, или вообще к курсу». Я ему показываю: «Вашей рукой написано? Вы писали?». Он: «Да, я писал». Я продолжаю: «Ну так там же есть ответ. Как же я не имею права вас спрашивать, когда вот вы сами на этот вопрос ответили?!». Что тут возразить? Он разулыбался, расшаркался и вежливо простился до пересдачи.

Представляли вы когда-нибудь себя студентом ИПСА?

Почти нет. Нет, когда-то представлял и я понял, что мне было бы крайне тяжело на первых курсах, скажем из-за дискретной математики, которую нам практически не преподавали, там были свои причины. Что-то преподавали, но это был очень усечённый курс и ничего подобного там не было. Потом, конечно, теория вероятности, которую я никогда не любил и толком по-настоящему не знал, хоть сдал формально на 5, но это не те знания. Это был маленький курс. У нас была отдельно кафедра теории вероятности, вот там они эту вероятность учили гораздо больше, чем мы и, думаю, чем на ИПСА. А для других кафедр мехмата это только один семестр, причем так, по верхам. А здесь у вас такая вероятность, что мне было бы, наверное, нелегко, но, думаю, заставить себя я смог бы. А на старших курсах я вообще не знал бы, что делать. Там какие-то финансовые рынки и прочее, к чему у меня душа не лежит, вы уж извините. При этом я никак не хочу принизить значение тех наук. Говорю лишь о личных предпочтениях.

Вы очень много общаетесь со студентами-программистами. Знаете ли какие-то языки программирования?

В лаборатории, когда я работал, приходилось решать математические задачи и самому программировать, но это такие, знаете, сугубо математические задачи. Для них тогда использовали, в основном, Фортран, так что на нём я программировал. Но при этом никаких интерфейсов, ничего такого программистского в вашем, возможно, понимании. Впоследствии надобность в программировании отпала, поэтому я не стал изучать другие языки. Но вот уметь создавать базы данных хотелось бы, хотя вряд ли я это начну осваивать.

Какая разница между студентами раньше и сейчас?

Раньше, действительно, было по-другому, но это вы меня провоцируете быть стариком: «вот в мои годы молодежь была не то что сейчас…». В общем-то, таких людей, действительно, влюблённых в математику, которые чувствуют эстетику, изящество рассуждений, красоту задач, я, к сожалению, встречаю всё меньше и меньше. А вот почему? Персоналки, мобильные телефоны и всё такое – они поглощают всё внимание, тут же всё готовое. В математике рассуждаешь, сам рассуждаешь, без всяких гаджетов – сплошное творчество. А сейчас люди сидят, копаются в своих смартфонах, даже на занятиях, и больше ничего их не интересует. Какое тут творчество? Хотя бывают исключения. Я могу судить о математиках. Замечательные есть аспиранты-математики на ММСА.

Почему вы не любите студентов, которые опаздывают?

Я практически, наверное, никогда не опаздывал. Разве что там какие-то чрезвычайные обстоятельства. Говорят же: «Точность – вежливость королей». Почему надо обязательно демонстрировать барство какое-то? Я не раз вспоминал, как ехал домой от немецких родственников, которые у меня в Штуттгарте живут. На вокзале старые часы, с секундной даже стрелкой. И как только она поравнялась с отметкой «12», поезд тронулся. Вот это я понимаю – немецкая пунктуальность.

Как вы относитесь к списыванию и прогулам?

Ну как? Плохо отношусь. Прогулы — это значит, что не по уважительной причине - бывают причины уважительные, тут ничего не поделаешь. А по неуважительной — как это так? Я считаю, что мы, буквально, на каждом занятии делаем интересные и полезные вещи. Конечно, есть стандартные вещи, которые надо сделать и всё – этому можно и самостоятельно научиться. Но когда мы делаем что-то нетривиальное, решаем творческие задачи, красивые, и кто-то в это время не хочет знать ничего подобного, как я должен относиться? Конечно, отрицательно. А опоздания — это всё время тебя перебивают. Вот сегодня, в этой аудитории, я начал рассказ с интересных, нетривиальных вещей, что-то увлечённо пишу, и тут кто-то зашел. Ещё написал – снова кто-то зашёл. Ну что это такое?

Вы сказали, что были в Германии. А в каких странах были еще и в какой понравилось больше всего?

В Польше ещё был. В Рим когда-то приглашали, но у меня не получилось.

Никогда не думали переехать в Германию?

Когда-то, в «лихие» 90-е, думал об этом. А потом — я же там побывал, посмотрел на их взаимоотношения. Не вписываюсь я в такое. Да, зарплата хорошая у них и всё такое, но потом к этому привыкаешь и хочется чего-то другого, а я не «их» человек, я — местный. Я понял, что при моем складе ума, характера — тяжело мне будет так жить.

А что значит «взаимоотношения между людьми»?

Такие, знаете, очень прагматичные. Каждый сам по себе, обособлены. Нормальные взаимоотношения, но нет какой-то такой духовной близости. У нас есть что-то, чего нет у других. Понимаете? То, что не приобретается зарплатами, ничем. Такая «наша» уникальная ментальность.

То есть, со студентами вы бы предпочти дружеские отношения, чем прагматичные?

Ну конечно. Надеюсь, у нас такие отношения с абсолютным большинством и складываются.

Пишете ли вы сейчас какую-то работу? Научную или же может учебник?

В общем, да. Научную, связанную с дифференциальными уравнениями с запаздыванием, вот сейчас надо закончить. А вот где-то к июню [прошлого года] я написал большой учебник по линейной алгебре. Я думал, что все документы оформлю, но оказалось, что их так много и это так тяжело, что я бы лучше ещё одну главу по линейной алгебре дописал, чем делать эти документы. Но в конце концов я себя заставлю эти документы сделать. Подготовить нужно — я же тоже должен отчитываться о проделанной работе, а это весьма неплохой учебник алгебры. И важнейшая тема, и моя самая любимая — нормальная форма Жордана там излагается совсем не так, как это принято в ИПСА. Это идёт от замечательного, одного из крупнейших алгебраистов мирового уровня, увы, ныне покойного, Андрея Владимировича Ройтера, который работал в институте математики и, увы, в где-то в 72-73 года умер, а нам читала его жена. Но это, понятное дело, были идеи Ройтера. Потрясающий был математик. И мне вот именно такая концепция близка, хотя знаю и другие подходы.

А почему вы не преподаете [на момент интервью] линейную алгебру в ИПСА или на ФПМ?

Ну как, уже всё занято, уже всё распределено, мне и своей нагрузки хватает. Надо сказать, что когда я преподавал дифференциальные уравнения на первом потоке ИПСА, я их знакомил с этим подходом приведения матрицы к нормальной форме Жордана, когда доходили до линейных систем с постоянными коэффициентами. Студенты всё это знали из курса линейной алгебры, но кого-то новым для них взглядом на проблему я смог заинтересовать.

Мы знаем, что вы дружили со Святославом Рихтером.

Я в таких случаях говорю, что я был с ним знаком, а вот был ли он со мной знаком, я сильно сомневаюсь. Вы же понимаете, настолько разные у нас весовые категории! Я знаком со многими музыкантами, что живут сейчас в разных концах света, а почвой для знакомств была всегда одна и та же – любовь к Рихтеру. Кто-то из них входил в его ближайшее окружение.

У меня есть несколько его автографов, но я не могу считать что он меня помнил. Да и зачем? Понимаете, такой человек не может размениваться. Он сконцентрирован на своих сверхзадачах, а его норовят отвлечь вездесущие почитатели. Это не может не отвлекать. Как бы то ни было, храню как сокровище автограф: «Юрию Бохонову на добрую память. Святослав Рихтер».

Добавлю, что сделал сайт, посвященный Рихтеру — «Музыканту века». Сейчас он, пожалуй, самый информативный в мире. Среди прочих материалов там огромное количество газетных и журнальных статей, начиная с 1938-го года, когда Рихтер был всего только студентом 2-го курса консерватории. Через некоторое время у меня появятся копии всех статей из самых известных советских газет. Так что приглашаю: www.svrichter.com .

А почему вы сами не занимаетесь классической музыкой?

Я когда-то в детстве учился, но не пошло, и я понял, что лучше буду слушать, а другие – играть, и у них это гораздо лучше получается.

Расскажите нам, как вы познакомились со своей женой?

Она тоже поступила на мехмат и, как я сказал, 1 сентября у нас было собрание торжественное с ректором и всё такое, он объявил, что нам предстоит встретиться с тружениками полей. Потом буквально через день нас погрузили на открытые грузовики - тогда тепло было. И тут сидит передо мной такая вот студентка. Разговорились, оказалось, очень бойкая такая, палец ей в рот не клади — тут же тебя поставит на место. Мне это всегда нравилось в женщинах. Вот так мы и познакомились.

Мы знаем, что у вас появился смартфон, нравится ли он вам?

Нравится, да, но что-то старая мобилка как-то иногда удобнее и проще.

Вот вы поклонник классической музыки, а слышали ли вы современные группы?

Ну, наверное, слышал, но я этого слушать не могу. Единственное исключение — танцы. Для этого подобная музыка годится.

Поддерживаете ли вы Skype-лекции, вы за то, чтобы заменить живые лекции Skype-лекциями?

Когда были холодные зимы, не топили, вот тогда я подумывал, что такое надо сделать. Живое общение не заменишь, иногда что-то нужно сказать такое, что в учебнике не напишут, но оно поможет лучше понять существо вопроса. Иногда надо сказать что-то на отвлеченную тему. После этого люди отдохнут немножко, расслабятся, чтобы потом опять с новыми силами продолжить. То есть лекция — это, в каком-то смысле, театр.

Какой ваш любимый фильм из новых, из старых?

Я сейчас не очень-то смотрю... А из старых и любимых, например, «И корабль плывет...» Феллини. Шедевр из шедевров. У Тарковского тоже какие-то нравятся, но Феллини у меня на первом месте, а что делается сейчас — ей-Богу, не знаю.

А вы часто ходите в театры, кинотеатры, музеи?

В кино я давным-давно не был, в филармонию я хожу, достаточно. В театры нет, а в филармонию да, как домой туда хожу.

Часто, раз в месяц, два раза?

Зависит от того, какие исполнители к нам приезжают. Своих у нас, как правило, не очень. Обязательно ходил на великую виолончелистку Наталию Гутман — мы дружим с 83-го года, на одну из лучших в мире среди пианистов Элисо Вирсаладзе — мы тоже давно знакомы. Кстати, как-то произошел случай, который не забудешь. Случайно встретились несколько лет тому назад возле концертного зала им. Чайковского в Москве перед концертом знаменитого канадского пианиста Марка Амлена. Вирсаладзе пришла со свим студентом. Она представляет меня: «Вот, пожалуйста, познакомься, самый большой специалист по Рихтеру».

Знаете ли вы что такое мемы?

Я слышал, но вот многие вещи отскакивают от меня…

Как вы относитесь к алкоголю и курению?

Отвратительно, особенно к курению, я вообще этого терпеть не могу. Я не раз говорил: «Если я увижу студентку курящую, +2 задачи на экзамене» . Вы спросите: «А студент?». Что с них возьмешь?.. А студентка — это вообще не допустимо, с моей точки зрения. А алкоголь… Приходится иногда пить, сугубо символически, на юбилее кафедры, например.

Хватает зарплаты преподавателя на жизнь?

Смотря по тому, чего требовать в жизни. Бриллианты и меха меня не интересуют, но есть вещи, которых нет ни у одного богача на земле – моё уникальное собрание записей Рихтера. Недавно думал: вот предложили бы мне баснословную сумму за то, что я сказал бы, написал бы в прессе, что кто-то как музыкант выше Рихтера. Согласился бы? Нет, и ещё раз нет! Хотя никто мне этого не предлагал. Не всё измеряется деньгами!

Расскажите о своих самых любимых местах в Киеве, для прогулки, например?

Андреевский спуск, склоны Днепра. Причём удавалось с интересными людьми там прогуливаться. Как-то приехали к нам на гастроли скрипач Олег Каган и пианист Владимир Сканави (сын автора знаменитого задачника по математике для поступающих). Мы долго бродили со Сканави по Подолу. Обязательно побывали у дома Булгакова. Трудно забыть такие встречи.

Какие черты характера самые главные в человеке?

Следование своим принципам и бескомпромиссность. Увы, разных людей видел, знаю таких — они в разных ситуациях исповедуют одно, а потом диаметрально противоположное.

Фаст-фуд или домашняя еда?

Домашняя, конечно.

Коши или Даламбер?

Ух ты, Коши, наверное.

Лекция или практика?

Вообще лекция, хотя практика тоже очень важна, я лекции больше люблю.

КПИ или Кловская?

Кловская, да.

Театр или опера?

Опера.

Линал или матан?

Ну матанализ, хотя я очень люблю линал.

ФПМ или ИПСА?

ИПСА, что вы.

Живое общение или сообщения?

Живое, конечно живое.

Зима или лето?

Лето, всё-таки, наверное.