Исповедь женщины, прожившей 16 месяцев в роли BDSM рабыни.
Я была незапланированным ребёнком. Я довольно чётко помню своих родителей и мои детские и подростковые годы. Когда я родилась, отцу было 53 года, а матери - 38. Они прожили в несчастливом браке 20 лет и однажды ночью, спустя годы после того, как мать перестала принимать таблетки, мой отец забрался на мою мать, а 9 месяцев спустя появилась я.
Я росла несчастной. Мой отец был алкоголиком. Он был плотником и долгие часы работал за пределами дома. Как только он приходил, он начинал пить, а поздно вечером избивал мою мать за её проступки или по любому придуманному им поводу.
Моя живущая с алкоголиком мать, как я думаю, почему-то считала, что наша жизнь была нормальной, и что все мужья и жёны в мире живут также. Вы знаете женщин, которые пытаются делать вид, что мужья их любят, даже если те их бьют? Моя мама не то, чтобы думала, что муж любил её, просто она считала, что любви не существует вообще. Она всегда оставалась дома и если бы решилась уйти от отца, то ей пришлось бы жить одной, а у неё не было никаких денег. Не говоря уже о том, что у неё, само собой, не было и никакого реального образования.
Всю мою жизнь она меня почти не замечала. Если моя мать была голодна, к моему возвращению из школы она готовила обед, в противном случае я по-быстрому делала себе сэндвич. Только ужин всегда гарантированно был на столе, потому что отец ужинал с нами.
Из-за моего отца я не могла приглашать к себе подруг, и сама не ходила в гости к подругам, потому что считала, что другие отцы такие же плохие, как об этом думала моя мать.
Так что я выросла, ограничиваясь встречами с другими детьми только в школе, что ничего не значило, потому что настоящие друзья видятся друг с другом и за пределами школы.
Я сильно отставала по всем предметам. Мне никто не помогал делать домашние задания и сильно мешали не прекращавшиеся до поздней ночи споры моих родителей.
Но хуже всего было то, что я не видела в этом ничего необычного. Я считала всё это нормальным. Это была жизнь. Счастливые семьи были ложью, придуманной кино и телевидением.
Я врала друзьям о моей семье, но я не понимала, что они мне говорили правду. Я не могла представить себе родителей, которые на самом деле любят своих детей. Это была такая же телефантастика, как монстры и сказки.
Лет в 11 или 12 я начала пить. Мой отец повсюду оставлял бутылки, и я делала по несколько глотков, чтобы успокоиться после ругани. Я проводила вечера взаперти в своей комнате и пила, чтобы не замечать то, что происходит за пределами моей комнаты. Как я уже говорила, меня по большей части игнорировали. Я была как собака, которую приходилось кормить. Вы можете ругаться у неё на глазах, потому что она всё равно не поймёт вас.
Однако, в 12 лет вы уже не маленькая девочка. Меня начали замечать ребята. Обычно я ходила в мешковатой одежде и никто не удосужился купить мне хорошо подогнанный бюстгальтер.
Я отчаянно нуждалась во внимании и некоторые мальчики быстро обнаружили это. Я потеряла девственность в 13 лет с парнем, который был на год или два старше меня.
Вскоре мне предложили лёгкие наркотики, такие как марихуана, ЛСД и экстази. Мне этого хватало, чтобы улечься с парнем, так что, я думаю, именно поэтому я никогда не пробовала кокаин или что-нибудь покрепче.
Наркотики помогали мне убежать от проблем и позволяли мне лететь сквозь дни, либо не чувствуя вообще ничего, либо позволяя почувствовать то, что не имело вообще никакого отношения к моей повседневной жизни.
Но, что более важно, я не помню, чтобы когда-нибудь принимала наркотики в одиночку. Я принимала их с мальчиками, которые предлагали мне наркотики в обмен на секс. Все они думали, что я занималась сексом из-за наркотиков, которые получала после него, но я думаю, что мне хотелось почувствовать хоть какую-то любовь и привязанность. Наркотики были просто приятным бонусом.
Однако, большую часть времени я чувствовала себя подавленной и несколько раз принимала много таблеток, чтобы покончить с собой. Думаю, что на самом деле мною больше двигало желание узнать, будет ли людям не хватать меня, когда я умру. Я не хотела говорить об этом, даже наедине со своими друзьями.
Когда мне исполнилось 16 лет, мой отец умер от рака прямой кишки. За несколько месяцев до смерти он ещё даже не знал, что был болен. Я знала, что в течение многих лет у него были проблемы в туалете, но мы никогда не думали, что это что-то ужасное.
Он отказался от всех процедур и решил просто мирно умереть в нашем доме. Хотя, на самом деле, он в течение всего дня просто выкрикивал приказы моей матери, так как сам редко покидал свою кровать. Ему сделали колостомию и это вызывало отвращение к нему до самой его смерти.
Некоторое время я думала, что теперь, когда умер отец, нам с мамой станет лучше, но, очевидно, её проблемы были связаны не только с ним. Она оплакивала отца в течение многих лет, как это делают обычные вдовы, но в чрезмерной манере. Она вообще перестала готовить еду, но продолжала покупать столько же продуктов, как было в то время, когда мы жили втроём, многие из них пропадали.
Это началось с того, что я стала встречаться с парнем, который увлекался BDSM. К сожалению, мне потребовалось немного времени, чтобы прийти к этому.
Он был одним из тех парней, которые мною пользовались, давая мне наркотики, но ему нравилось проявлять немного грубости. Мы начали посещать местный клуб BDSM, где он меня связывал и бил кнутом или шлёпал.
Вначале я думала, что это странно, но я продолжала заниматься этим, и вскоре это действительно стало мне нравиться. Кроме того, большую часть времени я была под воздействием таблеток и почти ничего не чувствовала.
Я бы не сказала, что была его подругой или серьёзным увлечением. Он был просто парнем, с которым я часто виделась.
В один прекрасный день руководитель клуба заметил в сумке моего партнёра траву и таблетки и пришёл в ярость. Моего партнёра прогнали из клуба и запретили ему там появляться. Меня не тронули, и я осталась.
Я должна была уйти вслед за своим парнем, но, надо полагать, я была уже слишком под кайфом, чтобы сделать это. Я встретила несколько человек. Я не могу сказать, что встречала их когда-либо раньше, но почувствовала, что они меня к себе приняли. Несколько недель спустя я стала ходить в клуб в одиночку, только чтобы ощутить, что есть место, где мне рады.
К тому времени я закончила среднюю школу, не зная ничего и ни о ком. Я не умела стирать, нормально готовить, я не могла достаточно вежливо разговаривать и нигде не могла найти работу. Я оказалась просто выброшенной из общества, полным изгоем.
Конечно, тогда я не могла понять ничего этого. Вероятно, достаточно скоро мать выгнала бы меня на улицу, где я стала бы либо проституткой, либо ещё одной выпрашивающей мелочь бездомной девушкой.
Но я встретила Фрэнка (имя вымышленное). Фрэнк был одним из «хозяев», посещающих клуб. Он жил один, но он хотел иметь «рабыню», которая станет постоянно жить с ним. Он давал уроки по подчинению и соблюдению безопасности при занятиях BDSM и помог многим людям, но он не хотел девушку, которая бы лишь время от времени играла свою роль. Ему нужна была рабыня, которая бы оставалась ею весь день, чтобы держать её в своём мезонине для серьёзных отношений.
Я помню, что он заметил меня, когда я в первый раз пришла в клуб вместе с моим бывшим, но возможно, что он так рассматривал всех девушек - в качестве будущих потенциальных рабынь. Всё, что я знаю, это что он уделял мне много внимания, когда я была там одна. Он провёл много показательных уроков подчинения, используя меня в качестве модели, и практиковался со мной даже тогда, когда были перерывы в занятиях, что иногда мне нравилось.
Я перестала видеться со своим бывшим партнёром, так как ему запретили появляться, и теперь я была отрезана и от наркотиков и от секса - двух вещей, которые спасали меня от одиночества.
Итак, я была готова начать отношения с ним и в один прекрасный день, после того, как он в 40-й раз или около того предложил мне стать его постоянной рабыней, я просто ответила «да».
Я не знала, на что я иду, но меня это не заботило. У меня не было никаких планов на будущее и я уже в течение нескольких недель не разговаривала со своей матерью.
Я ушла с ним, чтобы жить в его мезонине. Он находился в старом промышленном здании. Это был центральный блок, без окон и внутренних стен. Там была только небольшая кухня в одном из углов и небольшая заводская уборная: в ней был мужской туалет с писсуаром и туалетной кабинкой, а вместо женского туалета был душ.
Остальная часть помещения была занята, в основном, самодельным оборудованием для BDSM, и отдельно стоящей кроватью королевского размера.
Он сказал мне, что хочет иметь домашнюю рабыню. И что я в любое время могу прекратить это, сказав моё «охранное слово», но до тех пор мне не разрешается покидать его чердак, кроме тех случаев, когда мне потребуется обратиться к врачу. Мы определили границы того, как далеко можно заходить, но я не была уверена, что полностью понимала, на что соглашаюсь. Я проверила только основные пункты: чтобы в его списке не было некоторых вещей, которых я очень боялась, таких как клеймение, иглы или татуировки. Некоторые вещи ему пришлось мне объяснять. Сейчас я предполагаю, что в основном мною двигало желание жить где-то и с кем-то, кто позаботился бы обо мне и Франк был ближе всех, кого я могла бы найти. Мы много говорили и на следующий день пошли ко мне домой, чтобы я могла забрать свои вещи и попрощаться с матерью, которую явно не обеспокоило то, что я ухожу.
И только тогда, когда мы вернулись на его чердак, я начала своё 16-месячное путешествие ...
Фрэнк осторожно помог мне собрать мои немногочисленные вещи в коробки для хранения и со всей серьёзностью попросил меня раздеться.
Поначалу мне было стыдно, но несколько мягких слов Фрэнка помогли мне успокоиться. Он запаковал мою одежду и я больше не носила её до того дня, когда решила, что этого достаточно, 16 месяцев спустя.
Ну, я носила трусики во время менструации, но всё остальное время, в течение более года, я была полностью голой.
Фрэнк работал на заводе по сменам. Иногда он работал в ночную смену, иногда в дневную, и это постоянно менялось...
Одна из первых вещей, которые он сделал, это избавился от всех календарей и часов в доме, оставив для отслеживания времени только свои часы и свой сотовый телефон. У него не было ни компьютера, ни телевизора, ни радио, так что если бы даже я захотела узнать время или дату, когда он уходил на работу, это было бы невозможно. Он не держал у себя в доме даже телефон, используя для связи только свой сотовый.
Сначала наши отношения складывались, как и у большинства других пар: мы разговаривали, было много секса с садомазохистскими вкраплениями, связываниями, а иногда даже поркой.
Однако предполагалось, что вскоре, с течением времени, я буду вести себя всё больше и больше как рабыня и всё меньше и меньше как свободный человек. По его словам, он должен был помочь мне постепенно преодолеть моё сопротивление к послушанию.
Постепенно я начала наслаждаться своей ролью. Когда Фрэнк был дома, он обучал меня тому, что я должна для него делать, в том числе приготовлению пищи, уборке помещения или обслуживанию его в плане секса. Когда его не было, я следовала его инструкциям о том, чем заниматься, включая медитацию или даже просто упражнения на растяжку. Вскоре я потеряла счёт времени и Фрэнк заявил, что это и было его целью. Он хотел, чтобы я полностью полагалась только на полученную от него информацию. Иногда я замечала, что среда следовала за четвергом, но я должна была просто принять это и достаточно скоро я перестала спрашивать и беспокоится по поводу того, какой сегодня день недели.
Сегодня я понимаю, что он почти промыл мне мозги, но я, как и моя мать, не видела никакой альтернативы. Я была в тепле, я была в безопасности, меня любили и, в отличие от неё, если меня иногда и пороли, то я сама приветствовала это и получала удовольствие, так как обычно за этим следовал лучший секс, который я когда-либо имела.
Несколько раз он приглашал к себе друзей, но мне не разрешалось одеваться. Большинство посетителей были друзьями, которых я знала ещё по клубу, но я, как правило, играла определённую роль, например, обязана была хранить молчание в течение вечера, подавать на стол, или даже просто стоять весь вечер на четвереньках и служить в качестве подножки.
Лишь дважды со мной занимался сексом кто-то посторонний, причём в одном из случаев я понятия не имею, был ли это на самом деле кто-то другой.
Видите ли, некоторые из правил или ролей, которые он вводил, были долгосрочными. Однажды я почти полный месяц (ну, примерно три недели, с момента окончания моих месячных и до начала следующих) я исполняла роль домашнего животного. Днём и ночью я изображала щенка.
Но самым худшим для меня испытанием было выдержать 3 недели или около того, которые я провела с завязанными глазами. Ни разу за эти 3 недели мне не было позволено увидеть что-нибудь, но я должна была продолжать исполнять свои ежедневные обязанности.
Прежде всего, я всё перебила, и я подумывала о том, чтобы обмануть Фрэнка, пока он был на работе, но я осталась верна обещанию и в течение всего периода жила с завязанными глазами. В течение этого времени Фрэнк приглашал друзей и у меня был с кем-то секс, но я не уверена, что это не был сам Фрэнк. Я уверена, что чувствовала что-то знакомое. В другой раз был секс втроём.
В конечном счёте, он стал продвигаться всё дальше. Его непродолжительный опыт с завязыванием глаз стал одним из переломных моментов. В течение нескольких дней после того, как я сняла повязку, у меня была повышенная чувствительность к свету, а недавний чилийский шахтёрский кризис показал мне, что этот фетиш может представлять реальную опасность.
Однажды, когда он решил привязать меня к кресту, как он это часто делал, я сказала моё «охранное слово». С меня было довольно. В течение нескольких последних месяцев мне было запрещено говорить, и я уже не чувствовала себя так же хорошо, как в самом начале. Я уже забыла, кто я и чего я хочу, и просто не могла выдержать больше.
Он подтвердил, что будет так, как я хочу, и принёс мне кое-что из моей одежды, чтобы я смогла надеть это на моё бледное тело. После 16 месяцев без малейшего солнечного света моя кожа стала белой, как никогда, и я потеряла довольно много в весе, пока жила под опекой Фрэнка. Он не выставил меня на улицу, чего я боялась, так как моя мама говорила мне, что мужчины поступают именно так, если им говорят «нет». Он спросил меня о дате расставания и я подумала, что было бы хорошо пожить у него ещё в течение трёх месяцев. Я только что пропустила свой второй день рождения за время пребывания у Фрэнка и мне теперь было 20 лет.
Я покинула клуб вечером жаркого летнего дня, а когда я вышла от Фрэнка, повсюду был снег. Мы нашли мою мать, но я обнаружила, что ей всё равно, где я так долго была и что мы ей об скажем. Мы поужинали втроём, не произнеся ни слова.
Я оставалась с Фрэнком ещё в течение 5 месяцев, но я больше не была его рабыней. Мы продолжали заниматься сексом и даже понемногу играли в BDSM игры, но мы вернулись к той фазе, с которой начинали. Мы много говорили о том, что я пережила, и я рассказывала про все мои мысли и эмоции. Он извинился за последнюю часть, когда он просил меня молчать так долго.
Главным образом он хотел быть уверенным, что никаким образом не поломал меня и не травмировал.
Он пытался убедить меня попробовать ещё раз, но для меня всё это было уже позади. Я собиралась заняться другими вещами, хотя даже не имела понятия, какими именно.
Устройство на работу и переезд
Через два месяца после того, как я сказала моё «охранное слово», я нашла работу в закусочной, не входящей в крупные сети, но находившейся в универмаге для мам и пап, куда устроилась официанткой, подающей жирные гамбургеры.
Три месяца спустя Фрэнк предложил, а я согласилась, что было бы лучше, если бы я переехала, а он помог мне найти небольшую квартиру и даже платил за неё в течение первых нескольких месяцев. Он хотел помочь мне на прощание и позволил забрать с собой мебель и даже все столовые приборы. Некоторое время мы продолжали встречаться, но он был занят тем, что искал мне замену. Найдя её, он перестал звонить мне, так как отныне был занят своей новой рабыней. Я познакомилась с ней. Она хотела убедиться, что Фрэнк не был психом, и я заверила её, что со мною было всё в порядке. Фрэнк пообещал, что он не будет делать те же ошибки, которые сделал со мной.
В конце концов, у меня появился новый друг, постоянный клиент нашего ресторана, и теперь я секретарша в офисе, где он работает. Так или иначе, то, что произошло за эти 16 месяцев, помогло мне перезагрузить мою жизнь. Я не думаю, что это из-за самого BDSM, возможно, это произошло просто потому, что в первый раз в жизни меня кто-то любил и заботился обо мне, почти как о ребёнке.
Что меня сегодня время от времени пугает, так это то, что если бы он не начал вводить долгосрочные правила, такие как полное молчание, я могла бы всё ещё быть там и медленно терять воспоминания о том, кем я была.
Но это дало мне возможность вырасти и постепенно определиться, кто я и чего я хочу или не хочу. Сейчас я даже научились говорить «нет» моему другу, чего никогда не могла сделать моя мать.
©пизжено тут
