Письменные источники (из «The goddess Iðunn In Poetry and myth» — Maria Kvilhaug)

«Длинною в осень»

Обобщим существующие источники, рассказывающие об Идунн. Они все относятся к литературным, по крайней мере на первый взгляд. Самый древний известный нам источник – скальдическая поэма 9ого века «Haustlǫng» («Длинною в осень»), написанная норвежским скальдом Þjóðólfr enn hvinverski или Þjóðólfr ór Hvini, что означает «Тьодольф из Хвина», родившимся около 855 года и умершим где-то около 930 года. На протяжении ещё 100 лет после его смерти Норвегия ещё не была обращена в христианство. Тьодольф, наш самый древний повествователь мифа об Идунн, жил во время фактической Эпохи Викингов и был языческим поэтом, чьи культурные корни, такие как языческое скальдическое искусство Эпохи Викингов, сложились века назад, если не тысячелетия.

Я ещё не раз скажу о том, что скальдические поэмы – это древнейшие из доступных нам литературных источников подлинного языческого времени, написанные настоящими языческими скальдами. Хотя их произведения и не были записаны долгое время, однако скальдическая поэзия имеет особенность в том, что каждая поэма была составлена в определенной манере, закреплённой поэтическими метафорами, использованием особенной грамматики и однобуквенных рифм, являющимися архаичными – неизменными с течением времени, - потому мы и можем говорить о их постоянстве – они не менялись. Они являются самыми надёжными свидетельствами устно передававшейся литературы Эпохи Викингов.

Что качественно отличается от ситуации с поэмами Эдды. Большинство известных нам песен Эдды в том виде, в котором они до нас дошли, были записаны, вероятно, где-то между 900 и 1100 годами – в эпоху обращения. Вы могли бы утверждать, что они тоже постоянны в своей рифме и других правилах поэзии, но они не так сложны, а потому при переписывании могли более легко подвергаться изменениям. Таким образом, произведения Эдды могли немного видоизменяться в связи с замедленным переходом с языческой культуры на христианскую, поэтому то, насколько они точно или косвенно отражают подлинную языческую мифологию – является предметом многочисленных споров, хотя большинство учёных в настоящее время соглашаются с тем, что если вы проявите необходимую проницательность, то их определённо можно использовать как источник знаний о языческой мифологии.

Когда дело касается скальдической поэзии, то вспоминаются как раз эти поэмы, записанные в первоначальной своей форме. Таким образом, для нас это настоящие окна, позволяющие взглянуть на поэтические мысли подлинных язычников, скальдов Эпохи Викингов и ведущие нас непосредственно к 9 веку. Именно это произведение открывает нам, что миф об Идунн, как и сама богиня, была хорошо известна людям в глубокой древности Эпохи Викингов.

Это также неиссякаемый источник поэтических метафор, описывающих как Идунн, так и других богов, особенно Локи и Одина, а также великанов и других сил, описываемых в этом стихотворении символическим, интересным и познавательным образом. Я, естественно, к этому ещё вернусь. Это стихотворение – и скальдическая поэзия как таковая – будет рассматриваться во второй части данной лекционной трилогии.

Снорри Стурлусон

Второй источник, на несколько столетий моложе «Длинною в осень», написан изумительным и уважаемым Снорри Стурлусоном, который поставил перед собой задачу объяснить скальдическую и Эддическую поэзии молодым людям ещё в 1220 году. Это произошло через 220 лет после того, как Исландский Совет в результате голосования 50-50 голосов за-против постановил сделать христианство основной государственной религией. Как видите, обращение было демократическим процессом, и это вековое, традиционное уважение к воле народа означало также то, что так как 50% населения всё ещё оставалось язычниками, то языческая вера была объявлена вне закона лишь столетие спустя. Таким образом, в то время, когда были записаны первые скандинавские тексты латинскими буквами на листах книг в кожаных переплётах, подлинные язычники с непрерывной традиции ещё жили бок о бок и находились рядом. Возможно, они приняли решение записать всё это до того, как исчезнет она (традиция), может быть, именно поэтому ощущается такая невероятная забота о сохранности древней поэзии и знаний. Но в то время, спустя столетие, когда язычество было гонимо законом, Снорри заметил, что его молодые современники уже не понимали поэзии своих предков. Та поэзия – Эддическая и скальдическая – основывалась на использовании метафор, которые опирались на базовые знания языческого мировоззрения и языческой мифологии. Без них крайне тяжело было понять значения этих оборотов. Спустя 220 лет после изменений в обществе Снорри заметил, что молодые люди уже не так легко ориентируются в этих метафорах по сравнению с ним и его предками, и потому он задался целью объяснить эти обороты для них – и для нас, пришедших после.

Мы должны благодарить Снорри за сохранение древней поэзии и за предоставление ключа к её пониманию. Мы бы никуда не пришли без его труда в русле языческой мифологии и поэзии. Понимаете, своим достижением Снорри передал нам шедевр повествования, являющийся почти единственной основой того, что мы сегодня знаем о скандинавской мифологии.

Он написал свою книгу для того, чтобы мы могли лучше понять сокрытое в тонко составленных оборотах и символах – вы можете спросить, как же мне удаётся понять, что именно это намерение вело его с записями? Потому что он сам так прокомментировал, прямо на страницах «Прозаической Эдды». Он откровенно говорит, что его задача состоит в том, чтобы показать путь к пониманию скрытого смысла в символах, того, что нам хитро и тонко сообщают на языке загадок.

Его шедевр ныне известен как «Прозаическая Эдда» (она же Младшая, прим. переводчика). Он представляет собой учебник о том, как расшифровывать и понимать поэтические метафоры. Попутно разъясняет мифологические сюжеты, с которыми мы встречаемся в поэзии, записывает мифы, а также содержит оригинальные поэтические произведения, которые иначе были бы потеряны для нас. Также он описал сюжет мифа о похищении Идунн, основываясь на гораздо более древних произведениях своего языческого предшественника Тьодольфа. Средневековая прозаическая версия этого мифа Снорри поясняет более архаичную и древнюю поэтическую версию.

«Вороново заклинание Одина. Предваряющая песнь»

Идунн также упоминается в таинственной поэме, известной как «Вороново заклинание Одина» - Hrafnagaldr Óðins, о котором всегда велись длительные споры. Оно явно принадлежит к песням «Старшей Эдды», но есть сомнения в его возрасте и заслуживает ли оно место в регулярно публикуемых переводах поэзии Эдды. В песни есть строфа, явно рассказывающая о падении Идунн с её места в космогоническом мифе – Мирового Древа – достаточно веская причина для того, чтобы некоторые учёные рассматривали эту песнь как ещё одну версию подлинного мифа об Идунн; её потерю и значение этого для других богов. Я подробнее углублюсь в это стихотворение в третьей части лекционной трилогии, а пока давайте перейдём к другим источникам, не являющимися письменными.

Неписьменные источники

Когда мы желаем открыть для себя личность древних, языческих богов, богинь и иных сил, мы обязаны рассмотреть и другие источники, которые могут нам прояснить положение этого существа в реальной религиозной жизни людей, живших тогда. Мы никогда не должны делать выводы о важности персонажа, опираясь только на описание в источниках, так как это не всегда отражает его значение в религиозных обрядах и верованиях реально живших людей. Поэтому мы ищем следы присутствия в других источниках: рунических надписях, топонимах и археологических находках, особенно символических и произведениях искусства.

Рунические надписи иногда ДЕЙСТВИТЕЛЬНО призывают или описывают персонажей, которых мы знаем из мифологии, становясь ещё одним источником знаний о том, как этим силам поклонялись или в каких случаях призывали. Но, насколько мне известно, пока не найдено ни одной рунической надписи, где фигурировала бы Идунн. Но также это верно в отношении множества других богов, и также верно то, что большинство рунических надписей больше касаются практических моментов или же сделаны в память об ушедшей любви. Потому отсутствие упоминаний об Идунн не означает, что она не была важна.

Следующим мы обратимся к географическим названиям. Иногда наименования областей показывают нам, что боги, которые не особо имеют вес в дошедшей до нас мифологии, возможно, были чрезвычайно важны в более ранний период или в определённых регионах. Скандинавия усеяна древними географическими названиями, которые часто нам могут рассказать, где особенно почитались определённые бог или богиня, или где совместно поклонялись нескольким богам одновременно.

Когда мы рассматриваем топонимы, то находим множество хорошо известных богов с принадлежащими им полем, колодцем, озером, рощей, насыпью, лесом, курганом, горой, святыней или храмом. Эти географические названия обычно объединяются по словам «бог» или «богиня», либо во множественном, либо в единственном числах, или по фактическим именам определённого бога или богини, соединённым с корнями, обозначающими святыню, храм, рощу или природные места. Также могут использоваться одно из прозвищ богов, одно из их хейти.

Позвольте мне привести несколько примеров:

Я родился в Осло, столице Норвегии. Значение её наименования ÅS-LO точно неизвестно, но оно очень древнее и может происходить от слов ÅS и LO, означающих Поле, принадлежащее богам или же Священное поле.(5 - Gjerland, Leif (2008): «Navn i Oslo», Orio Forlag)

Я родился в больнице под названием Ullevål, названной в честь её месторасположения в центре Осло. Это имя очень древнее и буквально означает «Побережье Улля». Недалеко есть и другие топонимы, связанные с именем этого бога: есть часть Осло, известная как Ullern, что дословно переводится как «Обитель Улля», недалеко от Осло существует место, называемое Ullensaker – «Поля Улля». Фактические весь юго-восток Норвегии переполнен топонимами, относящимися к богу Уллю, именно поэтому мы точно можем сказать, что когда-то он был очень значимым богом для этого региона – несмотря на то, что в письменных источниках он упоминается всего пару раз.

Снорри упоминает, что Улль хорошо катается на лыжах и стреляет из лука, а в поэме Старшей Эдды «Речи Гримнира» упоминание бога Улля сопутствует упоминаниям Альвхейма и бога Фрейра. И это почти всё, что нам известно об этом боге, кроме того, что она имел важное значение для некоторых регионов – особенно для юго-востока Норвегии, и мы это узнали не из мифологии, а благодаря географическим названиям. То немногое, что мифология смогла до нас донести, эта крошечная часть пазла – лучше, чем ничего. Интересно, что Улль действительно связан с Альвхеймом – миром альвов. Понимаете, Альвхейм – весь регион к востоку от Осло-фьорда назывался Альвхеймом – находится именно в том месте, где найдены большинство топонимов, посвящённых богу Уллю.

Недалеко от Ullevål в Осло, можно найти ещё одно место с названием Torshov. Буквально это означает «Храм Тора». Так вот, друзья мои, когда-то именно здесь находился Храм бога Тора. Топонимы с именем Тора особенно часто встречаются в Норвегии, где их обилие показывает, что Тор и, например, Ньёрд были наиболее почитаемы здесь, чем другие боги, такие как Один. В Дании и на юге Швеции, наоборот, Один имел более весомое значение для области, чем для большей части Норвегии, в то время как Фрейр был наиболее почитаем в Швеции, чем в каком-либо ином регионе. Это говорит о том, что одна из древнейших и наиболее могущественных династий Швеции, Инглинги, считали себя прямыми потомками Фрейра.

Мы также везде находим используемые в топонимах имена никак иначе не известных или малоизвестных богинь, которым поклонялись в определённых регионах или в более ранние века, и слова «диса» в значении «богиня» как в множественном, так и в единственном числе. Эти ценные примеры показывают нам, что распространённость поклонения богам и богиням не всегда отражается в мифологии, которая, как мы знаем, могла варьироваться от региона к региону по своему смыслу, а также и с течением времени. Однако, когда дело доходит до богини Идунн, материал, полученный от топонимов, оказывается беден – я не смогла найти ни одного топонима, относящегося к Идунн – по крайней мере, её имя не использовалось для этого.

Что насчёт археологии, изображений?

Иногда среди древнего искусства мы находим изображения ясно описывающие знакомые нам мифы и персонажей, которых мы знаем по письменным источникам. Эти археологические находки невероятно ценны тем, что способны показать, насколько глубоко в историю уходят и они, и мифы, дошедшие до нас. Они служат доказательством того, что большинство известных нам мифов действительно связаны с неопровержимыми доказательствами находок, датируемых Эпохой Викингов и ранее.

Если вы ознакомитесь с изображениями ниже, то поймёте, что знаете кто на нём или о ком идёт речь, исходя из своих знаний из историй о богах, их аспектах и атрибутах. Например, данная руническая надпись с фигурами изображает сцену, известную нам из повествований о герое по имени Сигурд Погибель Фафнира (Sigurd Fafnisbani), который упоминается в Эддической поэзии, а также и в Саге о Вёльсунгах. Эти образы дополняются надписями, которые тоже подтверждают нам этот вывод. И совершенно ясно, что эта история была всем хорошо известна, раз сюжет был вырезан на скале более тысячи лет назад.

Ещё одно резное по дереву изображение с Осебергской повозки показывает нам сцену из мифа, которую можно найти в песнях Эдды, а также и в более поздней Саге о Вёльсунгах; о том, как Атли Гунн бросает героя (точнее своего рода анти-героя) Гуннара в змеиную яму, и валькирия пытается спасти его, но опаздывает, и Гуннар уже укушен рептилией в печень, за шкурой которой пряталась на самом деле злая мать Атли. Таким образом мы узнаём, что данная история именно в такой форме, в которой мы знаем её сейчас, была известна в 834 году, то есть с самого начала Эпохи Викингов.

Если всмотреться в лицо человека, вырезанного в дереве, то мы уже «знаем», что это Один, в основном благодаря отсутствию глаза – одного из типичных атрибутов Одина – символа, которым бог может быть известен.

Вслед за изображением Одина мы видим человека со сшитыми губами – что сразу нас наводит на миф о Локи про пари с двергом, в результате проигрыша которого ему зашили рот.

И последнее изображение здесь явно характеризует Одина, прибывшего в залы Суттунга в обличие орла, получающий от великанши по имени Гуннлёд глоток мёда поэзии – опять же, эти все мифы хорошо известны нам из песен Эдды.

Таким образом известно, что песни Эдды, записанные некоторое время ПОСЛЕ Эпохи Викингов, часто ссылаются на очень древние и известные мифологические сюжеты из далёких языческих времён, что постоянно подтверждается подобными археологическими находками.

О чём точно могут рассказать нам эти изображения, так это о том, что мифы, записанные в период с 12 по 13 века, были хорошо известны ещё в языческой Эпохе Викингов, и что боги и герои, о которых наслышаны мы, оставили свой след ещё задолго до того, как истории были записаны на бумаге. Или коже, да на чём угодно. Между тем, трудно найти изображение скандинавской Эпохи Викингов, которое однозначно бы описывало богиню Идунн.

Именно тогда мы должны обратиться к археологическим находкам, которые так прекрасно иллюстрируют известные нам мифологические сюжеты и персонажей, и к тому, что нам говорит Снорри в своей книге об Эдде и скальдической поэзии; один персонаж может принимать облик другого, но мы их узнаём не по имени, а по атрибутам, происхождению, отношениям и их делам. Позвольте мне процитировать некоторые отрывки из «Языка поэзии», гл. 7, 30 и 28:

7: «А третий вид называется кеннингом. Он состоит в том, что мы говорим «Один», либо «Тор», либо кто другой из асов или альвов, а потом прибавляем к именованному название признака другого аса или какого-нибудь его деяния. Тогда всё наименование относится к этому другому, а не к тому, кто был назван. Так, мы говорим «Тюр победы», или «Тюр повешенных», или «Тюр ноши», и это все обозначения Одина. Мы называем их описательными обозначениями. В их числе и «Тюр колесницы», это хейти для Тора.»

30: Асов можно обозначать именем любого другого аса, прибавляя к этому имени название их собственности, деяния либо родства.

28: Какие есть кеннинги Фрейи? Зовут её «дочерью Ньёрда», «сестрою Фрейра», «женою Ода», «матерью Хносс», «владычицей павших», «владелицей палат Сессрумнир, кошек и ожерелья Брисингов», «богиней ванов», «девой ванов», «прекрасной в слезах богиней», «богиней любви». Всех богинь можно обозначать именем любой другой богини, прибавляя к этому имени название их собственности, деяния либо родства.

Из «Младшей Эдды» Снорри, «Языка поэзии», мы узнаём, что действительно бог или богиня могут быть известны не только по именам, но ещё и по атрибутам, сферам, делам и отношениям - и прозвищами, отражающими их сферы деятельности, потому они легко могут заимствовать имена и хейти друг друга. Все боги и богини, и другие могущественные духи – и даже просто вещи, люди и животные, тоже имели целый список хейти, что-то вроде кеннингов и прозвищ, отражающих описательную функцию.

Вы могли менять имя одного бога на другое, но понимать в то же время истинную личность, акцентируя внимание на атрибутах, сферах покровительства, поступках и отношениях. Всё то же самое правдиво в отношении богинь или великанш, вы могли назвать каждую по имени другой богини или великанши, добавить атрибутов, отношений или поступков, чтобы точно было ясно, о ком вы говорите.

Таким образом, личности богов, богинь и других существ в скандинавской мифологии являются мимолётными самобытностями – не настолько строго фиксированными, как мы, современные люди, привыкли думать. Они часто пересекаются между собой, подменяют имена друг друга, появляются в обличиях друг друга. Для того, чтобы определить, кто перед нами на самом деле, мы должны судить по атрибутам, сферам деятельности и отношениям с другими.

Однажды, я писала диссертацию под названием «Дева с мёдом», раскрывающую тему образа женщины, подающей мёд в подземном мире. Когда этот образ появляется вместе с атрибутами и в определённом контексте – то это явно один и тот же персонаж. Однако, она появляется в то же время как богиня, валькирия и великанша, даже как фюльгья – всегда под разными именами.

Понимание этого процесса, друзья мои, является ключом к познанию скрытого смысла в древнескандинавских мифах – необходимо понимать, что один и тот же персонаж или событие могут быть описаны тысячью разных способов и тысячью разных имён. Также мы должны это иметь ввиду при рассмотрении древнего искусства в поиске известных нам богов и мифов. И так как божество могло быть известно под разными именами, истинное имя уже не так важно, потому мы можем отложить имя Идунн в сторону и обращать внимание на то, что ТИПИЧНО для неё. Поскольку орехи, яблоки и фрукты являются важными символами, связанными с Идунн, то это – те самые атрибуты, которые нам необходимы. И вот теперь становится интересно.