Утечка заметок на 6-й День Персонажа Пророка
[Портрет] Посланник Сильвердейла
Скворец проводил Илая обратно к дубу и, словно посланник, передал ему волю Друида. Илай был избран, и для него был вызван филин.
За спрятанной дверью в гостиной скрывается ответ. Там находятся обширные архивы пропавших без вести, томящиеся в ожидании, чтобы их раскрыли. Рукописные записи расследования наводят ужас, словно шум обезумевших сущностей был насильно заглушен и запечатлен на этих тонких страницах, которые терпеливо ждут, когда ты их расшифруешь.
Нужно больше доказательств, чтобы подтвердить психическое состояние, в котором был вынесен приговор «объекту» из архивов. Однако я подозреваю, что в «экспериментах» зло усиливалось в разной степени. В конце концов, большинство записей о пропавшем человеке сильно отличаются от моих первоначальных выводов в предыдущих расследованиях. Мне удалось частично восстановить происхождение некоторых «тестовых маркеров» этого пропавшего. Учитывая, что лекарства, хранящиеся в подземных камерах, могут вызывать негативные реакции у тех, кто их посещает, я решил принять меры предосторожности и задокументировать соответствующие анализы как можно скорее.
...
Я не могу с лёгкостью определить, была ли «тщеславие», упомянутое в тестовом маркере из архива, реакцией на его собственное падение или жалостью к борьбе его племени. Анализ противоречий между такими внешними проявлениями и внутренней сущностью неизбежно приводит к Сильвердейлу.
Сильвердейл — это севернейшая прибрежная деревня в Ланкашире, где вырос Илай Кларк.
Я ярко помню, как беседовал с деревенскими жителями в трактире Сильвердейла. Мои записи за первый день были полны фраз вроде «такого человека здесь нет». По мере того как жители наполняли свои кружки элем и вели беседы о событиях прошлого, многие воспоминания фокусировались на Акте — значимом моменте той эпохи. Лишь обрывками мне удавалось уловить профиль объекта расследования в этом социальном потоке, составляя образ Илая Кларка из скудных деталей.
Только на седьмой день, когда холодные ветра, несущиеся с приливом из залива Морхам, наконец рассеяли лондонский туман, запылённые воспоминания интервьюируемых начали проясняться.
Те, кто помнил Илая Кларка, описывали его словами «странный» и «таинственный». В большинстве случаев «странный» означало чужака, а «таинственный» — молчаливого. Я узнал происхождение такой «молчаливости» из разных источников —
Семья Кларков изначально была коммерсантами в Ланкашире. Хотя они и не были магнатами, их считали «добытчиками», пока неудачные инвестиции не нанесли серьёзный удар по семье. Финансовые потери оказались слишком велики, чтобы оправиться, и юный Илай Кларк был вынужден бросить школу и переехать в Сильвердейл с матерью. Деревенские жители никогда не видели отца Илая; одни полагали, что он бросил семью, чтобы избежать долгов, другие считали, что он покончил с собой, прыгнув в реку. Как бы то ни было, мать и сын никогда не обсуждали эти слухи, а юного Илая часто видели играющим в одиночестве в дубовом лесу. Один из джентльменов в аптеке вспоминал, что только однажды, поздней осенью, когда Илай пришёл за лекарством для скворца с поломанным крылом, он понял, что «странный ребёнок», о котором говорили соседи, не был немым.
Когда я попытался выведать у аптекаря больше деталей, он просто махнул рукой и сказал, что этот случай был одной из немногих встреч с Илаем. Он дал лекарство из жалости, но не знал, пережил ли скворец зиму или Илай вернул его в дубовый лес. Всё, что он знал, — это то, что весной у Илая на плече сидела сова, а глаза его были закрыты чёрной повязкой. С тех пор любопытные взгляды деревенских лишь усилились.
«На самом деле, в этом не было ничего странного», — прошептал аптекарь мне на выходе из трактира.
«Это был способ скворца отблагодарить его за доброту. Как посланник, он привёл его к встрече с божественным».
Пока я пишу это, я вижу спину аптекаря, направляющегося к своему магазину. Его шёлковая рубашка сияет в лунном свете, тонкий материал с деликатной текстурой. Я не уверен, почему он выглядел таким уверенным, но, возможно, он тоже однажды получил «благосклонность посланника» или «благодарность пророка».
После отмены Акта о зерне у жителей деревни больше не было роскоши сплетничать о соседях. В мегаполисах на улицы вышли толпы протестующих. Между тем фермеры в отдалённых деревнях и городах не полностью понимали макроэкономические манёвры правительства за этим актом, но одно они знали точно: низкая цена на зерно разрушала их. Даже сегодня люди всё ещё жалуются и ругаются, когда вспоминают эту тему.
В тот период возобновилась торговля зерном, и наводнение импортных продуктов привело к резкому снижению цен на внутреннем рынке. Старые аристократические землевладельцы, решившие сохранить свой роскошный образ жизни, отказывались снижать арендную плату за поля и пастбища. В результате многие местные фермеры и зерновые торговцы обанкротились. В отчаянной попытке выжить люди устремлялись в города в поисках работы, что привело к снижению заработной платы и стимулировало развитие промышленности. Неумолимая волна перемен двигалась вперёд, не обращая внимания на волю отдельных людей. Даже если Илай Кларк мог предвидеть проблески будущего, он не мог изменить общие тенденции. Однако он мог хотя бы защитить себя и, возможно, даже преуспеть в этих изменяющихся временах. Именно во время этих размышлений мне посчастливилось встретить мистера Хаттона, который вернулся в родной город на каникулы. Его рассказ подтвердил мои догадки.
Пока жители Сильвердейла боролись за выживание после отмены Акта о зерне, немногие заметили, что Илай Кларк незаметно влился в круги новых богачей. По словам мистера Хаттона, мистер Кларк был человеком немногословным, но обладающим большим проницанием. Именно при помощи мистера Кларка мистер Хаттон вошёл в угольный бизнес и достиг своего нынешнего успеха. Вместо того чтобы сосредоточиться на, казалось бы, самовосхвалении мистера Хаттона о Илае Кларке и своих стратегических успехах, я был больше заинтригован историей, которую мистер Хаттон упомянул вскользь —
Однажды мистер Хаттон видел Илая Кларка в отдалённой гавани Ланкашира.
Эта местность была известна как место сбора безработных и рабочих. Любопытствуя, зачем там был мистер Кларк, и надеясь на деловую возможность, мистер Хаттон пригласил его пообедать в приличное кафе неподалёку. Пока мистер Хаттон долго говорил, Кларк оставался молчаливым, лишь изредка поглядывая в окно.
(«Три раза», — подчеркнул мистер Хаттон, рассказывая эту историю. Очевидно, он был очень горд своим наблюдением.)
Казалось, третий взгляд подтвердил личность нищенки, дрожащей от холода на другой стороне улицы. Илай Кларк раскрыл мистеру Хаттону, что муж старушки был зерновым торговцем, который вёл дела с фермерами из Сильвердейла.
Когда мистер Хаттон наблюдал, как Илай Кларк ведёт старушку в кафе, он признался, что был немного тронут. Он размышлял, что если бы он был вовлечён в зерновую торговлю в то время, то сам мог бы оказаться в таком же положении, нуждающимся в помощи от церкви. Однако он отметил, что видел людей в ещё более отчаянных ситуациях, чем эта старушка.
Мистер Хаттон не стал расспрашивать дальше о взаимоотношениях между Илаем Кларком и старушкой. Позже я провёл собственное расследование и выяснил, что эта старушка и её муж, торговец зерном, когда-то оказали помощь Илаю Кларку и его матери. Это была не столько «услуга», сколько акт «доброты», подобный тому, как джентльмен из аптеки помог скворцу Илая Кларка.
Разница была в том, что аптекарь пережил суровую зиму, когда безработица из-за Акта о зерне накрыла страну, и стоял передо мной, говоря, что верит, будто Илай Кларк передавал волю Пророка. А старушка тихо и мирно скончалась перед Илаем Кларком в том тёплом кафе.
Мистер Хаттон отметил, что ей повезло: по крайней мере, она получила хороший обед и умерла с улыбкой.
В какой-то степени, я согласен с ним.
Но я уверен, что Илай Кларк бы не согласился.
Перевод сделан каналом IDV NEWS.