Утечка заметок на 6-й День Персонажа Путешественника

Лунный плен
В тишине замкнутой комнаты лунный свет нежно лечит его раны, даря проблеск недостижимой свободы и будущего, которое остаётся вне его досягаемости.

Пока я разбирала дела о пропавших без вести из поместья Олетус, имя Курта Франка всегда казалось неуместным фрагментом головоломки, который никак не подходил к остальным уликам. Этот молодой человек, любивший называть себя «великим путешественником», не имел значительных достижений в исследовательской деятельности, не был вовлечён в громкие конфликты интересов или религиозные заговоры. Даже его исчезновение выглядело как нелепый спектакль, наполненный гиперболическими вымыслами и побегом от реальности, которые он сам и режиссировал. Однако, углубляясь в эту историю, я начала задумываться, не скрываются ли за судьбой Курта Франка печальные истины — серая притча о самообмане, выживании и духовном бегстве.

Курт Франк

Впервые я услышала имя Курта Франка не в связи с этим странным делом о пропаже, а благодаря его скандальному «побегу из тюрьмы» в лечебнице на Уайт-Сэнд-Стрит несколько лет назад. Тогда мой коллега, Томас, работал над документальным сериалом о злоупотреблении бромидами в психиатрии. Он связался со старшей медсестрой лечебницы, сестрой Лоррейн Миллер, чтобы обсудить применение бромидов в реальных случаях. Как раз во время его визита и произошёл тот инцидент, который он увидел собственными глазами. Так я и узнала о Курте Франке.

Чтобы разобраться в его исчезновении, я нашла записи и фотографии Томаса, которые пролили свет на фрагменты жизни Курта до прибытия в Поместье. Томас вёл тщательные и яркие записи, и поскольку прошло не так много времени, я смог вспомнить большинство деталей.

Побег

Это был солнечный день, и сестра Лоррейн задержалась во время обхода. Томас ждал её в приёмной. Как раз когда он собирался открыть окно, чтобы впустить свежий воздух, снаружи раздался шум, а затем — крики монахинь. Он тут же выбежал, чтобы разобраться, что происходит.

Как опытный репортёр, Томас сразу понял, что перед ним горячая новость. Больные в больничных халатах бежали по коридору, сбивая с ног крепких санитаров. В самом эпицентре хаоса был молодой человек с густыми, но странными усами. Он стоял на подоконнике, привязывая к поясу «верёвку», скрученную из простыней, и, шатаясь, готовился прыгнуть. В то же время он выкрикивал лозунги, словно командующий армией перед атакой:

— Полный вперёд! Пробиваем оборону! Порт свободы уже близко!

Укол успокоительного положил конец короткому спектаклю. Позже Томас узнал, что зачинщиком побега был пациент по имени Курт Франк, который находился в лечебнице уже год.

Этот инцидент не повлиял на планы Томаса, наоборот, он дал ему отличный материал для статьи и возможность наблюдать за тем, как персонал использует лекарства для усмирения буйных пациентов.

Томас расспросил сестру Лоррейн о применении седативных препаратов, в частности, бромидов: их дозировке, частоте, стоимости и влиянии на пациентов. Она объяснила, что бромидные седативные средства дешевы, что выгодно для благотворительных программ епископа Дьюка, но при этом строго контролируются, чтобы избежать передозировки, особенно у пациентов с аллергией.

— В зависимости от состояния пациента мы используем хлоралгидрат или апоморфин. В случае мистера Франка апоморфин — лучший вариант.

— Насколько я знаю, апоморфин — сильное рвотное средство. Не слишком ли это жёсткий метод? — отметил Томас в записях.

— Понимаю ваше беспокойство, — ответила сестра Лоррейн. — Но мистер Франк крайне чувствителен к хлоралгидрату, а большинство снотворных на него не действует. Апоморфин — самый безопасный и эффективный вариант.

Так Томас узнал, что Курт Франк попал в лечебницу после абсурдного происшествия.

Год назад он утверждал, что нашёл «туннель к центру Земли» и начал раскапывать канализационные люки лопатой. Его арестовали за нарушение общественного порядка и приговорили к принудительному лечению. Вначале персонал считал его просто параноиком, но однажды ночью его нашли с окровавленными руками: он старался изготовить «ключи» из битого стекла, чтобы вскрыть железные ворота лечебницы.

— Он говорил, что снаружи дышит огнём дракон и что он должен убить его до лунного затмения, — вздохнула сестра Лоррейн с улыбкой. — Как вы видели сегодня, мистер Франк воспринимает всё как приключение. Иногда он вредит себе, но что ещё страшнее — втягивает в это других пациентов.

Мир в его голове

Из рассказа сестры Лоррейн перед Томасом начал вырисовываться образ Курта Франка. Он развлекал пациентов историями о несуществующих подвигах — от «пирамид в Антарктиде» до «амазонских людоедов». Он рисовал «карты сокровищ» из сосисок и картофельного пюре, обозначая места находок овощами. Он убедил одного пациента, что лекарства — это «волшебные камни» с неограниченной силой, и тот начал их глотать целиком, что, очевидно, представляло угрозу жизни.

Однажды во время дождя он снял куртку и накрыл ею бездомного кота, сказав:

— Капитан не бросает свою команду замерзать.

Но если кто-то пытался разрушить его иллюзии, он приходил в ярость, называя этих людей «злодеями, мешающими ему найти истину».

Возможно, из-за сочувствия Томас решил навестить Курта в карцере перед уходом. Он сделал тогда фото, которое осталось в его записях.

Курт Франк лежал в углу тёмной камеры, бледный, с растрёпанными волосами. Грубая больничная роба болталась на его исхудавшем теле, уголки его усов были испачканы рвотой. Он был измождён после приступов, вызванных лекарством.

Томас спросил о его семье, но связаться с ней никто не мог. Адреса на его письмах всегда менялись, а отправленные им письма возвращались обратно.

Это был первый и последний раз, когда Томас видел Курта.

Последнее послание

В старых бумагах Томаса я нашла фотографию титульной страницы книги. Переплёт обветшал, но я узнала издание — «Путешествия Гулливера». На первой странице кто-то нарисовал накренившийся парусник и оставил надпись:

«Если реальность — это тонущий корабль, я построю новый. Доски из лжи, гвозди из фантазии. Настанет день, когда он доставит меня на Луну».

Эти наивные слова резко контрастировали с образом сломленного человека в темноте карцера. Казалось, это была последняя, трогательная записка от измученной души.

Исчезновение Курта Франка остаётся загадкой. Но, возможно, его истории однажды пригласят меня отправиться в путешествие вместе с ним.