Интервью с адвокатом подавшим коллективный иск от имени россиян в детеншен
Краткое содержание:
Это интервью с иммиграционным адвокатом Абидом Баром, который защищает группу из 30 россиян, ищущих убежище в США. В интервью Бар рассказывает о том, что правительство США, по его мнению, проводит неофициальную политику задержания российских беженцев в южных штатах, таких как Луизиана и Техас. Бар утверждает, что данная политика дискриминационна и нацелена на то, чтобы запугать россиян и заставить их отказаться от запроса убежища. Он также говорит о том, что данная политика противоречит американским принципам свободы, равенства и права на защиту. Основной целью интервью является привлечение внимания общественности к данной ситуации, а также призыв к российским беженцам, которые оказались в подобной ситуации, не терять надежды и бороться за свои права.
Текст интервью
Хорошо, мистер Barre, большое вам спасибо за интервью. Меня зовут Екатерина. Сегодня я проведу интервью относительно судебного процесса, который происходит в настоящее время. Иск, насколько я понимаю, направлен против Байдена и Майорки (секретарь DHS). И давайте начнем.
Да, отлично. Спасибо, что пригласили меня. Я ценю это. И я с нетерпением жду возможности обсудить судебный процесс и ответить на вопросы, которые интересовали многих людей в русском сообществе, а также истцов и членов их семей.
Большое спасибо, что уделили мне сегодня свое время. Хорошо, могу я попросить вас рассказать нам о себе и вашем профессиональном опыте?
Спасибо, да. Итак, еще раз, как я уже сказал, меня зовут Абадир Барре. Я иммиграционный адвокат здесь, в Нью-Йорке, и я изучал иммиграционное право, потому что я сам иммигрант. Моя семья и я иммигрировали из Сомали в начале 90-х из-за гражданской войны в моей родной стране. И мы попросили политическое убежище. Так мы получили статус здесь, а затем грин-карту, а затем и гражданство.
Итак, я работаю в иммиграционной службе всю свою жизнь. Мой дядя оказывал множество иммиграционных услуг. Раньше я помогал ему. После колледжа я был помощником юриста, изучал иммиграционное право, пока не поступил в юридическую школу, не получил лицензию юриста и не начал практиковать иммиграционное право. И у меня есть собственная фирма здесь, на Манхэттене, где мы в первую очередь специализируемся на иммиграционном праве.
Мы также занимаемся юриспруденцией в области гражданских прав. И мы занимаемся всеми аспектами иммиграционного законодательства. Итак, семейные петиции, немного о трудоустройстве, заявления США и СНГ, гражданство, грин-карта, отказы, иммиграционный суд, где большинство наших, все наши истцы находятся в иммиграционном суде, в первую очередь.
И еще, что отличает нас от других компаний, так это то, что мы ведем федеральные судебные процессы, где мы подаем в суд на федеральное правительство за нарушения иммиграционного законодательства.
Большое спасибо за вступление. Насколько я вижу из вашего рассказа, в вашем рассказе есть история успешного иммигранта. Большое спасибо, что поделились этим с нами. Давайте перейдем к следующему. Не могли бы вы, пожалуйста, предоставить нам краткое описание судебного процесса?
Да, таким образом, суть иска заключается в том, чтобы оспорить политику правительства по задержанию россиян, ищущих убежища, на южной границе. Итак, у государственных таможенных, пограничных и иммиграционных служб есть система обработки лиц, ищущих убежища, которые прибывают на южную границу.
Обычно они получают их, обрабатывают, вносят в систему их имя, дату рождения, забирают их биографические документы, снимают отпечатки пальцев, биометрию, а затем обычно отпускают их в любой город, в который они планируют отправиться. У большинства людей есть члены семьи, или друзья, или, ну, вы знаете, какой-то город, в который они переедут. А затем им выдают лист бумаги под названием "Уведомление о явке" (NTA), в котором говорится, что они должны явиться в иммиграционный суд, как только переедут в свой город. И это происходит примерно с 99% просителей убежища на южной границе.
Мы выясняем, что россиян задерживают. Независимо от того, задерживают ли они....
Да, я думаю, что-то случилось со связью.
Да, лучше начать сначала. Хорошо. Да. Еще раз, не могли бы вы, пожалуйста, предоставить нам краткое описание судебных процессов?
Да. Таким образом, иск оспаривает незаконную политику правительства по задержанию российских просителей убежища, которые пересекают южную границу. Правительство, представляющее собой Таможенный и пограничный патруль и ICE, имеет практику обращения с просителями убежища, которые пересекают границу. И в подавляющем большинстве случаев, примерно в 99% случаев, они обрабатывают и освобождают лиц, ищущих убежища, которые пересекают границу.
Они, вы знаете, берут у них биографические документы, делают биометрию, снимают отпечатки пальцев, а затем выдают им уведомление о явке, которое отправляет их в иммиграционный суд для рассмотрения их дела в иммиграционном суде. Когда они переезжают в какой бы город они ни собирались, у большинства людей есть семейные или дружеские связи с любым городом, знаете, Чикаго, Нью-Йорком, Сан-Франциско, называйте как хотите. Но что касается русских, то, как только они входят, их задерживают, несмотря ни на что, мужчин, женщин, детей.
И они держат их под стражей, пока они ведут свое дело в иммиграционном суде. И часто, даже когда они просят об условно-досрочном освобождении, и они представляют все документы, чтобы показать, что, вы знаете, они не представляют угрозы для общества. У них нет криминального прошлого, и у них есть спонсор, который готов позаботиться о них. Им по-прежнему отказывают в условно-досрочном освобождении. Таким образом, ясно, что у правительства есть негласная политика.
Это не открытая политика, но это политика за кулисами, и цифры показывают, что тысячи россиян задержаны без каких-либо объяснений, кроме того, что они русские.
Не могли бы вы, пожалуйста, указать причину, по которой россияне обращаются за убежищем в США. Штаты?
Ну, вы знаете, как всем известно, ситуация, политическая ситуация в России очень напряженная в последние пару лет, особенно в связи с российско-украинской войной. Политических репрессий стало намного больше, даже не только против репортеров и диссидентов, но и обычных граждан России, которые, знаете ли, выступали против войны или высказывались о том, что, знаете ли, если они хотят больше демократии или больше свобод, это становится все более жестоким.
Это ситуация, когда было много арестов, много угроз, много репрессий по отношению к российским гражданам. Итак, многие просители убежища бегут от ужасной ситуации в России, и они высказались, они разместили посты в социальных сетях, в некоторых случаях они протестовали и опасаются за свою жизнь.
И у них есть настоящие дела о предоставлении убежища, которые они выиграли бы, если бы им дали честный шанс представить свое дело, находясь, знаете ли, на свободе. Но, но они не могут вернуться. Я имею в виду, я разговаривал со многими из них, они, они знают, что если они вернутся, то их будут ждать российские власти. Они их допросят. Почему они поехали в Соединенные Штаты? Что они сказали? Что, вы знаете, каковы их взгляды против российского правительства? И они будут заключены в тюрьму.
И в некоторых случаях, как вы знаете, людей сажают в тюрьму на 15-20 лет, очень длительные сроки. Итак, вы знаете, именно поэтому они ищут убежища.
Понятно. Большое спасибо за ваш ответ. Не могли бы вы, пожалуйста, рассказать мне больше о ваших клиентах, об истцах? Подвергаются ли они каким-либо рискам, подавая этот судебный иск?
Это очень распространенный вопрос. Люди часто боятся. Люди боятся по многим причинам. Одна из них - федеральное правительство США - такая могущественная организация. Во-вторых, люди в своей родной стране, если они подают в суд на правительство или бросают вызов правительству, почти всегда имеют последствия после совершения таких действий. Но здесь это не так. И причина в том, что у нас есть страна, где у нас есть судебная система, где, да, подавать в суд на правительство - обычное дело.
Обычно люди просят возмещения за нарушения гражданских прав. Итак, я сказал людям, что на самом деле это улучшит их положение. И тот факт, что они делают это все вместе, укрепляет их позиции, потому что они делают это в большом количестве, верно? Один человек подал в суд и сказал, что я чувствую дискриминацию, потому что я русский.
Я был задержан. Судья, возможно, не отнесся бы к этому очень серьезно и сказал бы, знаете, возможно, правительство задерживает вас, потому что они проводят дополнительные проверки. Но когда вы собираете 30 человек вместе, это заставляет всех присмотреться и спросить: "Что происходит?" Так что на самом деле, это просто укрепит их положение, а не создаст для них больше проблем.
Итак, подводя итог, нет никаких рисков наказания за этот судебный процесс, не так ли?
И каковы будут негативные последствия, если люди не собираются ничего предпринимать, если не будет судебного процесса, каковы последствия?
Да, таким образом, следствием является то, что вы, таким образом, политика задержания россиян, как мы называем это в жалобе, мы называем это, мы окрестили это прозвищем, верно? И мы называем это RDDS - так мы назвали это в жалобе, что означает российскую схему задержания в целях устрашения. Итак, цель правительства, здесь федерального правительства, - задерживать и депортировать россиян.
И, делая это, они будут препятствовать другим россиянам приезжать в Соединенные Штаты и просить убежища. Потому что, если вы находитесь в России, верно, и вы звоните кому-нибудь здесь, в Америке, и говорите: "Я, вы знаете, для меня здесь все становится немного сумасшедшим, я чувствую, что меня преследуют, я собираюсь сбежать в Соединенные Штаты". И кто-то говорит тебе, Екатерина, что если ты приедешь, тебя задержат на восемь месяцев, а затем депортируют.
Вы ведь не захотите прийти, верно? Я имею в виду, что ни один свободный человек не станет добровольно подвергать себя длительному заключению, если он не преступник, верно? Ни у кого из наших клиентов нет судимости. Итак, если они ничего не предпримут, политика будет действовать по этому плану, то есть их задержат на несколько месяцев, они обратятся в иммиграционный суд, а затем их депортируют.
И причина, по которой я говорю это, заключается в том, что правительство также задержало их в определенных юрисдикциях, определенных штатах, определенных областях, где очень, очень низкий уровень одобрения, верно. Так, например, в судах Луизианы уровень одобрения предоставления убежища составляет 5%. В отличие от этого, в Нью-Йорке уровень одобрения составляет 70 или 75%. Итак, тот же случай, что и у вас, верно, в Луизиане у вас на 70% меньше шансов, чем в Нью-Йорке.
И если бы политика содержания под стражей россиян не действовала, вот что произошло бы. Человек приходил, представлялся, его обрабатывали, и он говорил: "Хорошо, куда ты идешь?" И человек мог сказать: "Я собираюсь в Бруклин, Брайтон-Бич", например, они переезжают туда, они приезжают сюда, и дело в иммиграционном суде будет рассматриваться прямо здесь, на Федерал Плаза в Нью-Йорке, и у них будет 75% шанс получить одобрение этого дела.
Но из-за этой политики их отправляют в центры содержания под стражей на юге, в Луизиане, в Техасе, верно, а потом вас задерживают, у вас нет возможности собрать документы у ваших друзей и семьи, собрать доказательства, чтобы действительно, знаете, подготовиться к делу, подготовить свои показания. И тогда у вас будет судья, который даст вам 2% или 5% шанс, что вы будете депортированы.
Итак, если вы будете сидеть и ничего не делать, их план сработает.
И тогда давайте перейдем к следующему вопросу. Каковы будут последствия, если ваших подопечных депортируют обратно в Россию?
Итак, отличный вопрос. Да. Итак, как мы говорили у многих наших истцов есть веские аргументы в пользу предоставления убежища, где у них есть доказательства того, что они подвергались преследованиям, доказательства того, что власти знают, кто они такие, что, если они вернутся домой, им будут угрожать депортацией, задержанием, тюремным заключением, да, возможной смертью.
Итак, если они вернутся, то, конечно, я верю, что многие из них столкнутся с преследованиями до такой степени, что им либо грозит длительное тюремное заключение, либо они могут подвергнуться пыткам, а также быть убитыми. Итак, для них это действительно вопрос жизни и смерти. У нас был один клиент, которого, когда мы занимались этим делом, перевели в Нью-Джерси для депортации.
И пришли члены его семьи, и Катрина, паника на лице его тети, просто явная паника, что она была, типа, если его депортируют, она плакала, она была в панике. Он умрет. Его убьют. Но, знаете, это показало мне, просто страсть и голос, что его нельзя отправить обратно в Россию. Вроде бы, это, есть, они должны делать то, что они должны делать, но нет никакого способа отправить их обратно.
Итак, я убежден, что если они вернутся, то все это будет иметь тяжелые последствия, начиная от нападений, избиений и содержания под стражей вплоть до смерти.
Да, это звучит ужасно. Итак, прямо сейчас мы видим много россиян, содержащихся в иммиграционных центрах содержания под стражей в Соединенных Штатах. И, насколько вы сказали ранее, большинство из них содержатся в республиканских штатах, верно? Которые не очень дружелюбно относятся к иммиграции и предоставлению людям убежища.
Как вы думаете, это сделано специально, или это просто следствие, или это просто совпадение?
Это не совпадение. Как я уже сказал, я верю, что все это часть их плана. Это не так, они могли бы отправить людей в Колорадо, они могли бы отправить людей в Сан-Франциско, они могли бы отправить людей в центры содержания под стражей здесь, в Нью-Джерси, но они выбирают очень темно-красные штаты, очень консервативные юрисдикции, очень штаты с очень низкими рейтингами одобрения, верно? И судьи не из приятных, они непредубежденны, они на самом деле не хотят видеть, о чем идет речь в деле.
И да, я думаю, это разработано таким образом, чтобы намеренно отпугивать людей, верно? Они помещают их в худшие места содержания под стражей. Мы только что получили новости о том, что в центре содержания под стражей в Луизиане у одного из них была вспышка туберкулеза. Один из других заключенных заразился туберкулезом. И, очевидно, как вы знаете, туберкулез очень, очень заразен.
И они были в центре, вы знаете, общались с ней. И. И насколько я понимаю, тюремные чиновники знали об этом и начали принимать меры только тогда, когда заключенные заболели. Значит, все это неприемлемо, верно? Вы подвергаете невинных людей болезням, ну, знаете, ужасным условиям. Имейте в виду, ни у кого из них нет судимостей.
Итак, представьте, что вас задержали. Никогда в вашей жизни, это первый раз, когда у вас был какой-либо контакт с властями, на любом уровне, даже с тем, чтобы на вас надели наручники, и теперь вы одеты в тюремную униформу, когда вам говорят, что вы знаете, вставайте и ешьте, э-э, в течение неопределенного периода времени, а затем вам говорят, что вы знаете, охранники, говорящие такие вещи, как мы собираемся отправить всех вас, русских, обратно, так что это не по вашей вине.
Когда охранники, когда судьи, когда... э-э... иммиграционные прокуроры - все повторяют одно и то же, это сделано специально.
Я полностью согласна с тем, что вы сказали. Итак, похоже, что у нас есть невинные люди в довольно жалких условиях. Часть вспышек заболеваний происходит в одном из центров содержания под стражей. Они выступали против российского правительства, которое определенно делает что-то не так, убивая невинных людей в Украине.
Люди решили что-то сказать. Теперь они боятся преследований в России. Они пришли просить убежища в Соединенных Штатах. Они пришли просить помощи. И следствием запроса является заключение под стражу примерно на год, верно?
И в то же время они ожидают своего последнего суда в центрах содержания под стражей. И в большинстве случаев это Техас или Луизиана, насколько я уже сказал, республиканские штаты, которые не являются государствами, благоприятствующими иммиграции. Понятно. Давайте перейдем к нашей следующей теме.
Позволь мне кое-что добавить к этому, Катерина, ты знаешь, чтобы показать, что это не случайно. Итак, в этом случае с Россией я увидел то, что здесь произошло, чего я никогда не видел нигде больше. Итак, у меня был адвокат, которая тоже была русской и имела дело со многими российскими клиентами. Когда она услышала об этом судебном процессе, она, знаете ли, связалась со мной и фактически добавила одного из своих клиентов в качестве истца.
И она сказала мне, что вела два дела, представляла двух россиян, и выиграла оба их дела. И два отдельных. По первому делу, после того, как она выиграла, правительство заявило, после того, как все было согласовано, правительство заявило, что мы должны подать апелляцию по этому делу.
Несмотря на то, что дело продолжалось, судья согласился предоставить убежище, правительство заявило, что, вы знаете, мы верим всем доказательствам и свидетельским показаниям, вы знаете, мы, мы думаем, что, вы знаете, заявителю должно быть предоставлено убежище. И это значит, что мы должны отложить апелляцию. И судья, и адвокат были очень удивлены. И они оба сказали, ну, зачем мы оставляем дело для апелляции, если, знаете, вы согласны. И государственный прокурор сказал, что у меня есть приказ от моего начальства подать апелляцию по этому делу.
Они сказали, даже если в делах кто-то сказал "да", и поэтому я никогда не видел случая, когда кто-то выигрывал и его не освобождали, этот человек сейчас уже получил убежище, имеет статус в Соединенных Штатах, и она все еще задержана невероятно, я имею в виду, что одно дело, если ваше дело находится на рассмотрении, и они говорят вам, что мы собираемся выиграть, но после того, как вы выиграли, оставаться под стражей все еще бессовестно. Второй случай был похож, когда женщина выиграла, а затем она была замужем, и поэтому дело ее мужа следовало добавить, но и правительство сказало, нет, нет, нет, мы хотим, чтобы это дело отдельное.
Они никогда не разлучают мужа и жену ни в какой другой ситуации. Если муж и жена, если один из них выигрывает, они оба выигрывают. Такого я никогда не видел ни в каких других судебных разбирательствах, которые я проводил с правительством, когда кто-то выигрывает свое дело, а правительство все еще говорит, что мы будем держаться за вас. Это то, о чем я говорю. Это не совпадение или случайность.
Итак, могу ли я предположить, что правительство США оспаривает выигранные дела о предоставлении убежища российским гражданам?
Да, даже когда они выигрывают, они оспаривают это, они все еще настаивают на том, что мы подадим апелляцию, и все еще хотят оставить их под стражей, что неслыханно. После вашей победы все закончится. Но сказать, что после твоей победы я все еще буду настаивать на твоем деле, все еще буду подавать апелляцию и все еще буду бороться за твою свободу, это неслыханно.
Это происходит только с гражданами России?
Да, я никогда не видел, чтобы это происходило с кем-то еще. И когда этот адвокат сказал мне это, для меня это было на самом деле невероятно. Я подумал: "Ты уверен, что, ну, знаешь, все произошло именно так?" И она сказала, да, у меня есть двое из них, которых не выпускают, которые получили убежище.
Итак, то, что мы видим, является настоящей дискриминацией.
И граждане России, которые искали убежища в Соединенных Штатах, потому что они выступали против российского правительства, они являются жертвами дискриминации в центрах содержания под стражей иммигрантов в Соединенных Штатах. Страна, которая поощряет разнообразие, страна, которая продвигает свободу, страна, которая продвигает равные права для всех.
Да, невероятно слышать, не так ли? Они приезжают в эту страну, думая, что большинство российских просителей убежища выступают за демократию, верно? Итак, приезжаешь в "Маяк демократии" только для того, чтобы быть задержанным и подвергнуться жестокому обращению, и есть некоторые права, которые могут быть нарушены. Это, это невероятно расстраивает.
Да, в это очень трудно поверить. Итак, вы сказали, что, поскольку мы, как мы упоминали ранее, мы видим, что это дискриминация, и в то же время у нас есть играющие команды, у нас есть судебный процесс, мы можем видеть беженцев, пытающихся бороться за равные шансы на получение убежища.
Похоже, что бой - это единственный способ быть увиденным, быть услышанным, насколько я понимаю это прямо сейчас. Не могли бы вы, пожалуйста, сказать мне, как правовая система США гарантирует защиту лиц, подавших иск против государственных органов.
Существуют ли какие-либо законы, подзаконные акты? Итак, прямо сейчас у нас есть это дело, у нас этот судебный процесс, так что вы сказали, что это нормальная практика, но, возможно, у вас есть еще какое-то представление об этом.
Да, в том, что хорошо в нашей, как вы только что упомянули, нации, люди всегда могут бороться за свои права. Итак, вы знаете, до этого судебного процесса россияне были, они были жертвами, верно? Их задерживали. С ними плохо обращались. Их готовят к депортации. Когда вы подаете этот иск, мы являемся инициаторами. Мы являемся истцами.
Итак, теперь у нас есть меч, и мы единственные, и правительство находится в защите, и они должны ответить федеральному судье, почему они задерживают русских, почему они не позволяют им быть условно освобожденными, почему обвинения против них имеют политическую подоплеку? Есть ли какие-то правила? Если да, то почему так совпало, что все россияне задержаны?
Это те, кто выступает в защите, и они должны ответить и объяснить судье, что их действия законны. Итак, в этом прелесть механизма, правовой системы, где вы можете, как нам говорят на юридическом факультете, использовать закон как щит, чтобы защитить себя, или как меч, чтобы преследовать кого-то.
Итак, теперь, в этом деле, у российских истцов есть меч. Итак, даже несмотря на то, что они задержаны, я снаружи, здесь, снаружи, сражаюсь за них, и у меня есть меч, и я тот, кто предпринимает эти действия по отношению к правительству.
Понятно. Я думаю, это здорово, что ты будешь их охранником в этом деле.
Что ж, для меня большая честь это делать. Да. Честно говоря, я сказал русским, что здесь много российских адвокатов, и россияне обычно обращаются к российским адвокатам за иммиграционными услугами. Здесь, в Нью-Йорке, их полно. Итак, когда они обратились ко мне и сказали: "Нет, у вас есть опыт работы с подобными делами", мы проверили ваше досье, увидели, что вы сделали, и хотели бы, чтобы вы занялись этим делом. Для меня было большой честью представлять их интересы и видеть их письменные показания, видеть их письма, видеть, через что они прошли.
Знаете, меня действительно разозлило, что с ними плохо обращаются. Как вы сказали, многие из них просто, знаете ли, сторонники демократии, ищущие убежища. С ними плохо обращались в России, а теперь они здесь, в Америке, и с ними плохо обращаются. Просто мне это не понравилось, и это очень, очень расстроило меня.
О, да, вы это сказали, вы уже упоминали, что есть много россиян, которые ищут российских адвокатов, правоведов, и у вас 30 истцов, верно?
Итак, похоже ли это на всех людей, которые задержаны прямо сейчас, или у нас есть приблизительные цифры. Сколько сколько россиян задержано в Соединенных Штатах?
Мы не знаем, но именно так было в следующей части дела. Итак, поскольку у нас есть наш меч, мы просим правительство предоставить цифры для составления так называемого административного протокола. Верно. Значит, у них есть документы, которые есть у правительства. Поэтому, если судья собирается попросить их предъявить свои электронные письма, свою политику, свои справочники и показать, что стоит за этой политикой.
И поэтому, когда мы приступим к слушаниям, им придется указать, сколько россиян.
Что они на самом деле задержаны. И какие у вас проблемы.… Позвольте мне спросить по-другому. Итак, есть ли какие-либо проблемы, затруднения, вызовы, с которыми вы сталкиваетесь в этом деле?
Да, что ж, это двоякая проблема. Я бы сказал, что одна из самых больших проблем - это время. Итак, смысл этого дела в том, чтобы довести его до конца и освободить людей до судебных слушаний. Потому что, с одной стороны, я пытаюсь добиться их освобождения как можно скорее. А с другой стороны, правительство пытается добиться их депортации как можно скорее. Таким образом, это дело не оспаривает их депортацию.
Это оспаривание их задержания. Вы понимаете? Итак, пока я пытаюсь поторопиться с этим и заставить судью сказать, что, знаете ли, их задержание незаконно, правительство, с другой стороны, пытается протолкнуть их депортацию, вы понимаете? Итак, один из аспектов - это временной аспект, и их семья всегда звонит мне и спрашивает, как скоро мы сможем, ну, вы понимаете, получить ответ? Каковы следующие шаги? Потому что они понимают, что время работает против нас. Во-вторых, они задержаны, верно? Так что, знаете, до них трудно дозвониться.
Они должны отправлять мне материалы по почте. У меня было два клиента, извините, три клиента, которые были задержаны в Калифорнии, и они не позволили им отправить свои документы по почте. Они не позволили мне. Поэтому нам пришлось позвонить в тюрьму и спросить, почему вы не позволяете им выдать их документы? Тогда мы, наконец, смогли получить их документы. Таким образом, очень сложно установить прямой контакт с клиентами из-за их содержания под стражей. И затем, есть ситуации, подобные той, о которой я упоминал, со вспышкой туберкулеза.
Итак, это те вещи, которые затрудняют получение помощи, которую я хочу получить от своих клиентов, как можно быстрее.
И, насколько я знаю, произошла утечка информации о том, что существует какой-то неофициальный запрет или какое-то объявление правительства относительно шести стран, которые должны быть в обязательном порядке задержаны, как только люди приближаются к границе с просьбой о предоставлении убежища. У вас есть какие-либо соображения по этому поводу?
Да, абсолютно. Похоже, что так и есть, и именно тогда, когда мы подадим заявление об обнаружении, мы собираемся запросить документы, относящиеся к странам, которые запрещены, в которых есть автоматическое задержание, обязательное задержание. И похоже, что это постсоветские страны. Мы подали аналогичный иск в отношении узбеков еще в феврале этого года, и с ними происходило то же самое.
Выглядело так, будто все узбеки прибывали или были задержаны, в то время как всех остальных освобождали. Итак, теперь мы знаем, что эта схема содержания под стражей распространяется не только на узбеков, она распространяется на россиян и другие страны региона.
Итак, вы сказали, что у вас уже было подобное дело в прошлом, и истцами были узбеки, верно?
Да, большинство из них были выпущены, и большинство из них были выпущены довольно быстро. И некоторые из них они сохранили, потому что узбекское дело немного отличалось от российского, потому что после того, как мы занялись этим делом, правительству пришлось объяснить, почему они задерживали узбеков. Их объяснение состояло в том, что правительство США поймало узбекского контрабандиста людьми в Стамбуле, который, как они говорят, был связан с ИГИЛ. И тогда они сказали, что любой узбек, направляющийся в Стамбул, должен пройти дополнительный досмотр.
Итак, они, знаете ли, на всякий случай, а не сожалея, задерживали всех узбеков. Но поскольку мы продолжили рассмотрение дела, вы знаете, вы не можете ввести полный запрет для всей страны на основании одного случая. А потом выяснилось, что этот человек все равно был задержан и находился под стражей. Таким образом, не похоже, что этот человек имел какие-либо контакты и отношения с другими истцами.
Итак, большинство из них были выпущены, у пары из них были проблемы со спонсорами, а у пары были какие-то предыстории, которые правительству пришлось перепроверить. Но помимо этого, большинство из них, как вы знаете, после оспаривания иска подали прошение об условно-досрочном освобождении, правительство одобрило прошение об условно-досрочном освобождении, и они были освобождены.
Да, Абадир, я думаю, что нечто подобное произошло с таджиками, которые имели российское гражданство, верно? Они также были пойманы на территории Соединенных Штатов, и они также были каким-то образом связаны с ИГИЛ, насколько я помню. Итак, можно ли сказать, что это событие спровоцировало то, что происходит в настоящее время с задержанными россиянами?
Вы знаете, это могло быть, и мы узнаем, как только получим, как только правительство должно будет официально дать нам свой ответ, но я так не думаю, потому что, знаете, в узбекском деле, которое отличалось от российского, узбекское дело было, за исключением двух истцов, которые были женщинами, остальные были мужчинами. Итак, у них был такой аргумент, что мужчины, по-видимому, представляют большую угрозу, чем женщины.
Обычно их проверяют немного жестче, чем женщин. Но в нашем случае женщин много. Итак, где ваше объяснение? И некоторые из них старше, у них нет криминального прошлого. Так что я уверен, что они попытаются использовать это как пример, чтобы сказать: "О, вот почему".
Но по мере того, как мы будем углубляться в рассмотрение дела, мы увидим, с каким типом ответа они вернутся.
Итак, я предполагаю, что ваша стратегия будет немного иной, верно, в отношении судебного процесса, связанного с российскими просителями убежища?
Понятно, понятно. И не могли бы вы, пожалуйста, поделиться текущим статусом, текущей стадией судебного процесса?
Да. Итак, вы знаете, мы подали иск в понедельник, 9 сентября. А затем, после того как вы его подадите, следующим этапом будет вручение государственных обвинений. Итак, нашими ответчиками были ICE, CBP, Министерство внутренних дел и Белый дом, президент Байден, верно? Потому что президент придумал теневой запрет.
Итак, мы подали, итак, все, единственный человек, которого еще не обслужили, - это генеральный прокурор, который находится в пути, который должен быть обслужен, я думаю, к четвергу, то есть завтра, да. Итак, мы ожидаем, что государственный прокурор вступит в дело, и следующим шагом будет то, что мы начнем вести с ними переговоры и узнаем, что они планируют делать. Планируют ли они освободить некоторых истцов, которые вызывают наибольшую симпатию, например, по состоянию здоровья или возрасту? И тогда следующим шагом будет подача ходатайства о судебном запрете, в котором я попрошу предоставить доказательства полиса, доказательства того, почему я участвую. Так что они будут вынуждены обороняться, и я намерен сделать это в следующую пятницу. Итак, на этой неделе или в начале понедельника у меня должны быть обсуждения с государственным адвокатом, как только они представят свое уведомление. А на следующей неделе я подам следующее ходатайство.
Хорошо, я поняла. И не могли бы вы, пожалуйста, сказать мне, каким будет успешный исход этого судебного процесса?
Отличный вопрос. Итак, на самом деле у этого судебного процесса две цели. Моя главная и первейшая цель - освободить всех истцов, верно? Именно для этого они и подали в суд, это их надежды на скорейшее освобождение. Так что я иду на это. Но вторая цель - снять этот запрет, верно? Значит, другие приезжающие россияне не подвергаются этой незаконной политике, верно?
Итак, мы боремся за 30 истцов, но мы также боремся против политики, которая даже поставила их в такое положение. Итак, вы знаете, это обе цели. Похоже, что правительство освободит многих, если не всех, истцов. И затем это вызывается, затем они говорят, что дело спорное, что означает, что они сообщат судье, что все истцы освобождены, так что это дело закрыто.
Таким образом, это их способ избавиться от иска, но при этом сохранить свою политику. Не давайте нам истцов, но они сохранят политику. Тогда это превращается в судебную тяжбу. Но я говорил группе перед тем, как мы начали, что если мы освободим их всех или почти всех, вы знаете, я буду очень доволен этой целью, но... что касается другой части поиска политики, я сейчас веду переговоры с ACLU, потому что они действительно хороши в том, чтобы... э-э... продолжать расследование и бороться
законность дела и заявление о том, что вы знаете, что это несправедливая политика, а затем, поскольку этот бой займет гораздо больше времени, вы понимаете, что борьба с политикой... эм, как юридический вопрос, это может занять месяцы, и еще месяцы, и еще месяцы сражений, но этим людям нужно уйти как можно скорее.
Да, я определенно согласна с этим. Я также слышала, что идет вторая волна истцов, которые готовятся. Они смотрят, как развивается этот судебный процесс. Итак, если этот судебный процесс будет успешным, кого - то из наших истцов освободят, вы собираетесь бороться за следующую волну?
Вы тоже собираетесь представлять их?
Да. Да, я был бы рад, если все пройдет хорошо и почти все они будут освобождены, а затем они скажут, что еще 30 или 40 человек или что-то в этом роде тоже хотят оспорить свое задержание, тогда я это сделаю. И тогда на самом деле это усилит его, потому что это будет продолжать показывать, что эта политика продолжается, верно? Я имею в виду, какой будет реакция правительства. Если я подам иск на 30 человек, мы добьемся их освобождения. А затем, несколько недель спустя, мы возвращаемся еще с 50.
И они находятся в том же положении, что и предыдущие 30, верно? Итак, в какой-то момент судьи скажут, что это дежавю. Мы видим, как одно и то же дело повторяется снова и снова. Так что, если это так, то мы внесем его. И тогда, опять же, это станет вызовом политике и действительно поднимет ее. Потому что это было бы моей конечной целью - избавиться от политики.
Я согласна. У нас две цели. Одна цель - освободить 30 человек. И вторая цель - снять запрет, удалить политику. Я согласна. И дайте мне подумать. Я думаю, да, я думаю, что задал большинство вопросов. Может быть, вам есть чем поделиться? Несколько советов, поскольку мы знаем, что в этом судебном процессе участвуют всего 30 человек.
И их так много, мы не знаем, может быть, тысячи людей, российских беженцев, ищущих убежища, задержанных в иммиграционных центрах Луизианы. И они напуганы, они боятся обращаться за этой правовой защитой, и есть ли у вас какие-либо советы, что они могут сделать правильно сейчас?
Да, итак, первое и самое главное - это, знаете ли, сохранять присутствие духа. Итак, вы знаете, часть этой политики состоит в том, чтобы сломить вас, заставить вас почувствовать безнадежность, верно? Вы здесь, вы задержаны, вы в ужасном состоянии, и до такой степени, что люди обычно ломаются. И когда они ломаются, они просто сдаются. Они говорят, знаете что, просто депортируйте меня. Мне все равно. Я даже не хочу заниматься своим делом, верно? Я видел, как многие люди просто сдавались.
Итак, мой главный совет - не сдавайтесь, верно? Продолжайте бороться за свое дело. Иммиграция в целом - это борьба. Это борьба. Я имею в виду, просто я всегда говорю людям, достается ли вам это из-за того, что это слишком долго, или это достается вам из-за того, что вас тщательно проверяет правительство, или у вас трудные времена на этапе получения грин-карты, или у вас трудные времена на этапе получения гражданства. В какой-то момент, знаете, иммиграция, вы чувствуете разочарование от нашей иммиграционной системы.
Это вряд ли легко. Это вряд ли быстро. Поэтому требуется много терпения и решимости, чтобы, наконец, достичь своей конечной цели. Они зашли так далеко. Они проделали весь путь через Мексику, верно? Они потратили свое время, деньги, энергию, ты здесь, не уходи. Это то, что я бы им сказал. И потом, вы знаете, ради людей, которые вовлечены в это, в данном случае, вы знаете, мы боремся, мы надеемся, что окажем вам помощь, которую вы ищете.
Люди, которые не участвуют в этом деле, да, внимательно следите за этим делом, потому что, знаете, это изменит ваше отношение к американской правовой системе, и вы увидите, что даже если вы находитесь в наиболее уязвимом положении, вы можете развернуться, взять свой меч, перейти в атаку и действительно сражаться за себя. Поэтому просто скажите им сохранять надежду, а затем не сдавайтесь. Это мой совет всем.
Большое вам спасибо. Я думаю, что очень важно оставаться, верить, что все, что с вами происходит, закончится. И однажды вы будете свободны. Однажды вас услышат.
Однажды ты снова станешь человеком, да, да, да, я определенно согласна с вами, большое вам спасибо за потраченное время, большое тебе спасибо за ответ на мой вопрос, большое вам спасибо за борьбу за это, потому что сегодня очень трудно быть русским, очень трудно называть себя русским и не стыдиться этого. Да, мы действительно живем в этом мире, где все настроены против. Да, и кто-то должен нас защищать.
Верно, да. И я понимаю это, ребята, немного по этой иммиграционной системе. Вы знаете, я следил за множеством судебных исков против запрета мусульманства Трампом еще в 2017 году, когда он только стал президентом. И он забанил Сомали, мою родную страну. И я написал статью в San Diego Union Tribune, и я сказал, если это, потому что я приехал в эту страну в 1992 году, и я сказал, если бы я был здесь сейчас, мне не разрешили бы въехать в страну из-за этого запрета.
Итак, из-за него, как вы сказали, было трудно быть сомалийцем в то время. Все говорили: "О, может быть, ты террорист, может быть, Трамп прав". То же самое и здесь, трудно быть русским, и это несправедливо, верно? Тебе нелегко у себя на родине, а теперь тебе нелегко здесь. Но я просто напоминаю людям, что это может показаться ужасным, и это может показаться, но это временно. Вы знаете, это временно, это пройдет, и вам просто нужно быть достаточно сильным, чтобы выдержать шторм.
А потом, когда ты попадешь на другую сторону, ты знаешь, это сделает тебя намного сильнее. Когда они выйдут из этого, будут свободны, будут вести свое дело в Америке и победят, они оглянутся назад и скажут: "Я могу победить что угодно". Вы знаете, если они прошли через это, это худший опыт, который может быть у кого-то. Я имею в виду, я полностью понимаю. Это не так, у них нет судимости. Представьте, что у вас нет судимости, вы никогда даже не видели наручников и вас задерживают. Например, если вы сможете пройти через это, вы пройдете через что угодно.
Поэтому я просто хочу, чтобы они были сильными и, знаете, пережили это, и их ждут лучшие дни.
Да, определенно. Пройти через это, бороться за свои права - вот что в конце концов делает тебя американцем.