Российские активы - главный козырь Европы
Перевод статьи из Foreign Policy. Мнение автора канала может не совпадать с мнением автора текста.
Поскольку новая администрация стремится сократить помощь США Украине, Европе следует воспользоваться замороженными резервами Кремля.
Адриан Каратницкий, старший научный сотрудник Атлантического совета и основатель Myrmidon Group.
Стремление избранного президента США Дональда Трампа положить конец войне России с Украиной повысило ожидания мирного соглашения и вызвало бурю дискуссий среди союзников США о потенциальных миротворческих силах и гарантиях безопасности для Киева. Все это предполагает, что Москва вообще заинтересована в заключении сделки. Гораздо меньше говорилось о вариантах действий Соединенных Штатов и Европы в том более вероятном случае, если Москва отвергнет мирную инициативу Трампа.
Назначенный послом Трампа в Украине Кит Келлогг предположил, что отказ России от мира спровоцирует значительный рост военной поддержки Украины. Но Трамп был настроен более неоднозначно. Действительно, многие из других его советников хотели бы исключить или значительно сократить долю американской помощи Украине, которая составляет примерно 45 процентов от общего объема трансатлантической помощи.
Более того, ближайшее окружение Трампа, включая Элбриджа Колби, его кандидата на пост следующего заместителя министра обороны, хотело бы развернуться в сторону Азии, оказав давление на европейских членов НАТО, чтобы они значительно увеличили свои расходы на оборону и взяли на себя большую часть бремени обеспечения безопасности Европы.
Необходимость значительного увеличения европейских расходов на оборону в условиях растущей угрозы, исходящей от России, в сочетании с потенциальным увеличением расходов на поддержку Украины окажет новое бюджетное давление на правительства стран Европы, которые и без того испытывают нехватку средств. Перенос социальных расходов на военные бюджеты может вызвать значительное сопротивление со стороны популистов.
В Кремле хорошо понимают эти потенциально взрывоопасные внутренние конфликты из—за денег и бюджетов - и они станут для России еще одной причиной сопротивляться мирному соглашению. С точки зрения России, все, что ей нужно делать, это продолжать войну и ждать, пока Западное финансирование Украины в конечном итоге прекратится.
Одним из очевидных способов компенсировать резкое сокращение финансовой поддержки со стороны США являются замороженные российские валютные резервы в размере примерно 300 миллиардов долларов, хранящиеся в западных банках, основная часть которых принадлежит европейским финансовым институтам. С февраля 2022 года Соединенные Штаты предоставили Украине военную и гуманитарную помощь на сумму более 110 миллиардов долларов, в то время как европейские государства предоставили более 130 миллиардов долларов на обеспечение безопасности и финансовую помощь.
Если бы администрация Трампа значительно сократила помощь Украине, замороженных активов на 300 миллиардов долларов хватило бы для покрытия расходов США примерно на шесть или семь лет. До сих пор европейские и американские лидеры неохотно использовали этот ресурс. Самое близкое, к чему они пришли, - это решение стран "Большой семерки" использовать проценты, полученные за счет этих валютных резервов, в качестве обеспечения по кредитам Украине на сумму 50 миллиардов долларов.
Но давление со стороны новой администрации Трампа может подтолкнуть Европу к решительному шагу по конфискации этих резервов. В прошлом году в интервью кандидат Трампа на пост министра финансов Скотт Бессент заявил, что, по его мнению, российские валютные резервы, находящиеся на Западе, в конечном итоге будут использованы против России. В противовес критикам, которые обеспокоены возможными рисками, связанными с захватом этих российских активов, Бессент предположил, что такой шаг не окажет существенного влияния на стабильность евро или доллара, несмотря на то, что он признал тенденцию к постепенной дедолларизации мировой экономики.
В разговоре с высокопоставленным чиновником администрации Байдена за несколько месяцев до выборов в США я спросил о вероятности того, что резервы России могут быть использованы для оказания помощи Украине.
“Потребуется время, чтобы преодолеть сопротивление бюрократии и включить этот вопрос в повестку дня президента”, - сказал мне один из источников. “А затем потребуется время, чтобы обсудить этот вопрос с ведущими западными лидерами”, - продолжил чиновник. “С другой стороны, если [Трамп] победит, это может произойти быстро”.
Действительно, сама идея использования собственных ресурсов России против нее - это очень трамповская идея, перекликающаяся с его заявлением в 2016 году о том, что он заставит Мексику заплатить за строительство стены между американо-мексиканской границей, чтобы предотвратить незаконное пересечение. А учитывая транзакционный характер внешней политики Трампа, можно предположить переговоры о распределении бремени и выделении ресурсов, чтобы компенсировать сокращение поддержки Украины со стороны США.
В течение почти трех лет — несмотря на призывы таких уважаемых представителей США, как Роберт Зеллик, Ларри Саммерс и Филип Зеликов — западные лидеры отказывались использовать этот низко висящий плод для финансирования войны в Украине.
Но сегодня, на фоне растущей необходимости поиска новых ресурсов для поддержки экономики и обороны Украины, конфискация и размещение замороженных российских активов на сумму 300 миллиардов долларов, вероятно, станут заманчивым вариантом как для Европы, так и для Соединенных Штатов. Это явно может быть оправдано в рамках доктрины контрмер против безапелляционного нарушения Россией международных норм.
10 декабря Валери Урбен, глава Euroclear, бельгийского финансового учреждения, владеющего примерно двумя третями российских активов на сумму 300 миллиардов долларов, признала в интервью Bloomberg, что администрация Трампа “снова вернется к обсуждению [вопроса об аресте российских активов]”. Новый глава внешнеполитического ведомства Европейского союза Кая Каллас также призвала использовать эти российские средства для оказания помощи Украине. В недавнем отчете Financial Times упоминались острые дебаты между канцлером Германии Олафом Шольцем и президентом Польши Анджеем Дудой, в ходе которых первый выступал против конфискации, а второй поддерживал ее.
Урбен, однако, утверждает, что использование российских активов, хранящихся в Euroclear, может подорвать роль евро как резервной валюты и поставить под угрозу финансовую стабильность еврозоны. На опасения по поводу ослабления курса доллара США и других западных валют также ссылаются критики конфискации активов, в том числе высокопоставленные чиновники Министерства финансов США и европейских стран. Эти обоснованные опасения необходимо устранить.
Центральное место в этих опасениях занимает возможная реакция Китая. Пекин располагает валютными резервами на сумму более 3 трлн долларов, из которых 58% - в долларах США, а большая часть оставшейся суммы - в евро, фунтах стерлингов и иенах. Если Китай быстро откажется от этих активов, это потенциально может ослабить некоторые западные валюты и государственные облигации. Но, как утверждают сторонники конфискации, война России представляет собой исключительно вопиющую угрозу порядку, установившемуся после Второй мировой войны, и является лишь вторым с 1948 года случаем неспровоцированного военного вторжения и прямой аннексии территории государства - члена ООН. Еще одним примером такого вопиющего нарушения Устава Организации Объединенных Наций — нарушения, которое в конечном итоге было исправлено, — было вторжение Ирака в Кувейт и аннексия им Кувейта в 1990 году; частью ответа США на эту агрессию стала конфискация активов Багдада в твердой валюте. (В 1981 году Кнессет Израиля спорно проголосовал за распространение израильской юрисдикции на Голанские высоты, сирийскую территорию, но официально не объявил об аннексии этой территории; более того, это решение было принято в ответ на продолжающиеся нападения на Израиль.)
Конфискация валютных резервов останется редким случаем, если она будет зависеть от конкретных и редких условий: во-первых, если объект таких санкций начал военную агрессию против государства - члена ООН и оккупацию его территории; во-вторых, если война против другого суверенного государства была начата без военной агрессии государством, подвергшимся нападению; и в-третьих, что оно официально аннексировало эту территорию.
Если конфискация иностранных активов государства должна соответствовать этим строгим условиям, то российское дело не будет иметь прямых последствий в случае нападения Китая на Тайвань, который потерял свою правовую защиту как государство - член ООН в 1971 году. В то же время конфискация этих активов в ответ на агрессию России стала бы мощным сдерживающим фактором против применения военной силы для изменения международно признанных границ.
Благотворный эффект от таких действий сообщества демократических стран будет намного больше, чем от их вклада в поддержание международных правил дорожного движения. Они также продемонстрируют России, что Соединенные Штаты и Европа располагают ресурсами для устойчивой долгосрочной поддержки обороны Украины. Использование этих ресурсов — или даже реальная угроза этого — может кардинально изменить ситуацию, особенно сейчас.
Российская экономика страдает, инфляция стремительно растет, а государственные резервы сокращаются. Способность России конкурировать в условиях жестких санкций, ограничивающих доступ страны к новым технологиям, а также нехватка рабочей силы, вызванная войной на Украине и бегством квалифицированных молодых людей из России, начинают сказываться на ее конкурентоспособности.
Мощный сигнал от Соединенных Штатов и Европы о том, что они мобилизуют необходимые ресурсы для поддержки долгосрочного сопротивления Украины, дал бы понять представителям российской элиты, что их разрушительная война приведет к дальнейшим массовым потерям среди россиян и оставит страну далеко позади в экономическом плане - в критический момент. время, когда новая технологическая революция, основанная на искусственном интеллекте, набирает обороты.
Чтобы эффективно мотивировать Кремль к прекращению войны, использование российских активов для финансирования украинской армии должно сочетаться с другими мерами. К ним относятся, прежде всего, снятие (или угроза этого) жестких западных ограничений на способность Украины воевать, что, наконец, даст ей возможность нанести глубокий удар по России точно так же, как Россия наносит глубокий удар по Украине. Это должно включать в себя возможность нарушить работу российской энергосистемы в Москве и Санкт-Петербурге, что еще больше убедило бы российскую элиту в том, что война сопряжена с большими издержками.
Такой скоординированный и консолидированный подход Запада значительно укрепил бы позиции администрации Трампа в ее стремлении к дипломатическому решению, которое сохранит национальную безопасность и суверенитет Украины.