Для Путина наступает черед теории домино

Перевод статьи из Foreign Policy. Мнение автора канала может не совпадать с мнением автора текста.

Череда неудач в России только набирает обороты.

Автор: Кейси Мишель, руководитель программы по борьбе с клептократией Фонда прав человека и автор книги "Американская клептократия: как США создали крупнейшую в истории схему отмывания денег".

29 января 2025 года, 8:51 утра.

Для многих ежедневные новости из Украины рисуют мрачную картину будущего Киева. Российские войска продолжают наступать, десятками тысяч жертвуя собой ради захвата все новых и новых украинских земель. Мечты о возможном украинском контрнаступлении давно канули в лету, а призывы Запада ко всему - от украинского нейтралитета до признания российского суверенитета над украденными украинскими землями - набирают обороты.

Эти взгляды не лишены определенных достоинств. Но они рискуют упустить из виду лес ежедневных новостей, рассказывающий о том, где мы находимся, и о том, насколько потрепанной и окровавленной на самом деле является Россия. На экономическом фронте Россия столкнулась как с высокими процентными ставками, так и с галопирующей инфляцией, что привело к токсичной стагфляции, из которой практически невозможно выбраться. Что касается рабочей силы, то президент России Владимир Путин настолько опасается возможного нового раунда мобилизации, что вынужден полагаться на северокорейских призывников. И на тактическом фронте Путин не ближе к краху Украины, чем был в начале 2022 года. Он создал для себя, по словам ученого Майкла Киммеджа, “кошмар”, в котором остаются только катастрофические варианты выбора, как для правления Путина, так и для стратегических интересов России в целом.

На самом деле, именно последний момент является самым ярким свидетельством катастрофического поворота Путина и, возможно, самым большим или, по крайней мере, наиболее упущенным из виду набором возможностей для западных политиков. Мало кто обратил внимание на эту связь, но за последние несколько лет наметилась четкая тенденция. Благодаря маниакальной зацикленности Путина на Украине, он был готов пожертвовать другими геостратегическими проектами в других местах, не желая идти на попятную ради того, что ранее было ключевыми интересами России. Мы начали наблюдать появление российского варианта теории домино, которая начала подрывать интересы России в других странах и иллюстрировать, как мало что другое, насколько атрофированной стала российская проекция силы.

Первая костяшка домино упала в 2023 году, когда войска Азербайджана ворвались в сепаратистский анклав Нагорный Карабах, вынудив этнических армян массово бежать. Вместо того чтобы быть предполагаемым гарантом стабильности и ключевым партнером Армении в области безопасности, которая десятилетиями поддерживала Нагорный Карабах, Россия сдалась перед лицом давления Азербайджана. Поджав хвост, российские войска полностью покинули регион, уничтожив военную базу, где когда-то дислоцировалось около 2000 российских военнослужащих.

Год спустя рухнула следующая костяшка домино. Со свержением президента Башара Асада в Сирии Россия не только потеряла своего ключевого союзника в регионе, но и стала свидетелем того, как ее основные претензии на роль гаранта безопасности автократических режимов рухнули. Вместо того чтобы действовать как чванливая великая держава, способная поддержать нелиберальных лидеров, Москва внезапно оказалась в роли правительства, которое не могло сделать ни того, ни другого.

Оба события — исчезновение Нагорного Карабаха и роспуск режима Асада - являются следствием всепоглощающего стремления Путина подчинить Украину, чего бы это ни стоило. В связи со всем этим возникает пара вопросов: учитывая, что он был полностью поглощен своей мессианской одержимостью Украиной, какое пророссийское домино упадет следующим? И как западные политики могут быть готовы воспользоваться этим в полной мере?

Начнем с самого старого из существующих поддерживаемых Россией анклавов - Приднестровья. Приднестровье, часть восточной Молдовы, было оккупировано российскими войсками с первых дней постсоветской эры. Во всяком случае, нежелание найти решение по Приднестровью было чем-то вроде “первородного греха” для западных политиков, которые не желали сталкиваться с реалиями и отголосками российского империализма задолго до того, как Путин обратил свой взор на Украину.

К концу 1990—х годов стало ясно, что обещания России вывести свои войска из Молдовы — и, наконец, положить конец стремлению Кремля создать отдельную суверенную страну в центре Европы - вряд ли заслуживают доверия. По большому счету, Запад смотрел в другую сторону, позволяя этому ослепительно очевидному примеру российского реваншизма разрастаться.

Однако теперь отношения Москвы с Приднестровьем внезапно оказались под вопросом. Ранее в этом году Москва перекрыла свой газопровод в Европу, оставив весь регион в буквальном смысле слова в неведении. Несмотря на некоторый прогресс в восстановлении энергетических мощностей, внезапно появились разговоры о потенциальном “крахе” Приднестровья в целом и о том, что это означает для Молдовы и остального региона в целом. Запад почти полностью не участвовал в разговорах о потенциальных решениях, не говоря уже о том, что это может означать в стратегическом плане — странное отсутствие, учитывая границу Приднестровья с Украиной и явные намерения Москвы в конечном итоге связать свои украинские достижения со своими владениями в Молдове.

В остальном Грузия по-прежнему погрязла во внутриполитических неурядицах, которых страна не видела за последние годы. После недавних парламентских выборов, которые многие считают сфальсифицированными, пророссийская партия "Грузинская мечта" одержала победу, а вместе с ней и право препятствовать прозападному курсу Тбилиси. Украденные голоса стали кульминацией более длительного процесса, когда руководство партии подорвало основы грузинской демократии. Подобно упадку украинской демократии при бывшем лидере Викторе Януковиче, чьи прокремлевские симпатии привели к революции на Майдане на Украине в 2014 году, крен "Грузинской мечты" в сторону авторитаризма привел к протестам, которые все больше напоминают те, которые привели к свержению Януковича.

Между тем, именно в Беларуси мы можем обнаружить самое большое слепое пятно Запада — и, возможно, самую опасную точку для проверки того, насколько слабы сейчас охват и влияние Москвы. В 2020 году по всей стране вспыхнули продемократические протесты, представляющие наибольшую угрозу многолетнему правлению белорусского деспота Александра Лукашенко. Однако во время одной из величайших (и наиболее часто упускаемых из виду) внешнеполитических неудач первой администрации президента США Дональда Трампа Вашингтон почти ничего не сделал для поддержки протестующих демократов и вместо этого уступил все влияние Москве. Таким образом, когда стало ясно, что Лукашенко находится на последнем издыхании, вмешался Путин, укрепив режим и восстановив правление одного из давних клиентов Москвы. Годы спустя Лукашенко остается у власти, а Беларусь остается ключевым плацдармом для продолжающихся нападок Москвы на Украину.

Сейчас Беларусь стоит перед очередным переломным моментом. 26 января очередные выборы в Беларуси обеспечили режиму Лукашенко еще один президентский срок — по крайней мере, диктатор на это надеется. В конце концов, именно сразу после предыдущих выборов в Беларуси, которые даже не претендовали на честность или свободу, неожиданно начались протесты в стране в 2020 году. Хотя с тех пор режим арестовал десятки тысяч человек, на этот раз это вряд ли является гарантией стабильности после выборов. Во всяком случае, учитывая, что белорусская оппозиция гораздо более организована и целеустремленна, чем даже пять лет назад, Лукашенко вряд ли может быть уверен, что это не будут его последние выборы, на которых его обокрали, особенно учитывая, что его главный покровитель полностью растерян и все больше истощается.

Все эти события — в Приднестровье воцаряется мрак, в Грузии становится неспокойно, а Беларусь вновь сталкивается с теми же проблемами, которые всего несколько лет назад вызвали в стране крупнейшие демократические протесты, - сами по себе заслуживают освещения в печати. Но тот факт, что главный покровитель приднестровских сепаратистов, грузинские нелибералы и режим Лукашенко внезапно стали свидетелями ослабления своего внешнего влияния, открывает перед Западом новые возможности, если только Брюссель, Лондон и Вашингтон воспользуются ими.

Действительно, несколько шокирует тот факт, что Запад за последние месяцы не разработал лучшей стратегии для региона в целом. Европейский союз продолжает поощрять проевропейский курс Молдовы, но Запад по-прежнему остается в стороне, когда речь заходит о таких вещах, как Приднестровье. В Грузии Соединенные Штаты недавно ввели санкции против Бидзины Иванишвили, архитектора упадка демократии в стране, но ясно, что за рамками такого рода индивидуальных ответных мер стратегии практически нет. А Беларусь, тем временем, фактически является черной дырой для политического анализа даже для новой администрации в Вашингтоне. Было подготовлено множество статей о новой стратегии США в отношении Украины, России и Европы, но о Беларуси не было написано ровным счетом ничего, что, по-видимому, свидетельствует о полном вакууме стратегического мышления.

И это все позор и упущенная возможность. В конце концов, не только такие люди, как Асад, внезапно осознают, что поддержка Путина, по-видимому, имеет определенный срок годности. Сепаратисты Приднестровья, подающие надежды автократы Грузии, главный бандит Беларуси - все они внезапно осознали, что поддержка Путина, даже для них, не безгранична. Как они убедились, российский президент всегда будет отдавать приоритет Украине, а не интересам России в других странах, включая сателлитные режимы и союзников-клептократов вдоль других границ России.

Это, конечно, тенденция, которая формировалась годами. На протяжении более десяти лет Путин ставил подчинение Украины выше других ключевых стратегических целей Москвы, начиная с создания — и немедленного распада — возглавляемого Россией Евразийского экономического союза. В последующие годы Путин ставил восстановление Украины выше всего - от жизнеспособной экономики до стабильных отношений с Западом, вплоть до того, что ставил под угрозу саму стабильность режима. Действительно, на данный момент справедливо будет сказать, что Путин вполне может предпочесть доминирование Украины даже над такими местами, как Саха или Чечня, которые пока остаются частью Российской Федерации, но имеют четкую историю как отдельные суверенные государства, что является одной из основных причин территориальной стабильности России. вряд ли это гарантировано, или почему, как сказал The Economist, Путин “превращает Россию в несостоявшееся государство”.

До вопросов и кризисов, связанных с внутренней стабильностью России, еще далеко. Но именно к этому, в конечном счете, и ведет этот ускоряющийся коллапс костяшек домино. Это еще одна причина, по которой Запад должен начать формулировать политику не только в отношении следующих выпадающих костяшек домино — таких мест, как Приднестровье, Грузия и даже Беларусь, — но и в отношении того, как может и должна выглядеть постпутинская Россия. В конце концов, как только костяшки домино начинают падать, они могут продолжать падать. Запад должен быть готов.