"Управление эскалацией", осуществляемое Байденом на Украине, делает Запад менее безопасным

Перевод статьи из Foreign Policy. Мнение автора канала может не совпадать с мнением автора текста.

Вашингтону следует отказаться от неудачного подхода к Москве, который не предполагает обучения или саморегуляции.

Эдвард Хантер Кристи, старший научный сотрудник Финского института международных отношений.

11 СЕНТЯБРЯ 2024 ГОДА, 6:38 УТРА

В шпионском триллере Роберта Де Ниро “Добрый пастырь" 2006 года вымышленный главарь мафии Джозеф Палми (его играет Джо Пеши) говорит офицеру ЦРУ Эдварду Уилсону (его играет Мэтт Дэймон): "Вы - те парни, которые пугают меня. Вы - люди, которые развязывают большие войны”. На что сотрудник ЦРУ отвечает: “Нет, мы заботимся о том, чтобы войны были небольшими, мистер Палми”.

У зрителей может возникнуть искушение увидеть в этом диалоге какую—то мрачную правду, а именно, что правительство США строит козни и замышляет развязывание войн, и единственное спасение заключается в том, что оно пытается сдержать их. Однако есть и другое возможное толкование, которое в целом более актуально для нашего времени: это войны, развязанные другими государствами, которые Вашингтон пытается свести к минимуму.

С самого начала реакция администрации Байдена на российское вторжение в Украину была направлена на то, чтобы не допустить выхода войны за пределы Украины или ее перерастания в стадию применения ядерного оружия. Вашингтон установил очень четкие ограничения на западную помощь Киеву: поддержка ограничивается дипломатической, экономической помощью и помощью в области безопасности, в то время как Соединенные Штаты и другие государства НАТО не должны становиться воюющими сторонами в войне. Короче говоря, санкции и поставки оружия, но никаких сапог на земле и пилотов в воздухе.

Но чрезмерная осторожность Вашингтона зашла гораздо дальше простого решения не подвергать персонал США и НАТО риску прямого конфликта с Россией. Вместо того, чтобы как можно быстрее предоставить Киеву весь спектр вооружений, необходимых для борьбы с равным противником, наблюдалась длительная серия задержек и колебаний в отношении поставок оружия, которые нельзя объяснить чисто техническими факторами, такими как доступность оружия или необходимость обучать украинцев его использованию. они.

Вместо этого в Белом доме наметилась тенденция к чисто политическим колебаниям, особенно в отношении длительных задержек с получением разрешения на поставки ракет большей дальности и боевых самолетов, а также нынешнего запрета на любое использование западного оружия против военных объектов и связанной с ними инфраструктуры в глубине России. Объем военной помощи также заметно сократился: 6 миллиардов долларов из 7,8 миллиардов, утвержденных Конгрессом США в апреле, все еще остаются неиспользованными, и срок их предоставления истекает 30 сентября.

Взятые вместе, эти политические решения определяют подход Белого дома к урегулированию эскалации. Чтобы не допустить масштабов войны, Вашингтон очень жестко ограничил участие Киева в военных действиях. Результатом является система политически избранных ограничений на тип поставляемого оружия и боеприпасов, объем и скорость доставки помощи, количество украинцев, прошедших подготовку по обращению с критически важными видами оружия, и разрешенное использование оборудования.

Вашингтон также позаботился о том, чтобы европейские союзники соблюдали те же ограничения, накладывая вето на предлагаемые поставки или откладывая их, а также отклоняя возражения ключевых союзников против целевых ограничений, даже в ситуациях, когда соответствующее оружие не американского производства.

Осуществляя, по сути, тщательное управление стратегией и тактикой Украины, Белый дом стремился к тому, чтобы война была небольшой. Теория администрации Байдена по управлению эскалацией также находит свое выражение в туманной формуле оказания помощи Украине “столько, сколько потребуется” — вместо того, чтобы объявить целью украинскую победу и использовать формулу “чего бы это ни стоило”, которую предпочитают многие европейские союзники.

Действительно, среди государств-членов НАТО существуют различные мнения относительно уровня военной помощи, которую должен предоставить Запад, при этом союзники из Северной и Центральной Европы часто выступают в авангарде усилий по оказанию более решительной помощи. Очевидно, что ни одно из этих правительств не хочет более масштабной войны, в том числе с применением ядерного оружия; они и их население пострадают в числе первых от любой подобной эскалации.

Многие из них очень хорошо знают и понимают Москву.

Следовательно, их более прогрессивные позиции наводят на мысль о том, что, возможно, что-то не так в том, как Белый дом стремится управлять эскалацией — и является ли управление эскалацией вообще правильным подходом.

Нынешний случай иллюстрируется давними предложениями Лондона и Парижа разрешить Киеву использовать оружие британского и французского производства, которое они уже поставили Украине, в частности крылатые ракеты Storm Shadow и SCALP, для нанесения ударов по целям в России, включая военные аэродромы, которые Россия использует для нанесения бомбовых ударов Украинская энергетическая инфраструктура и города. К концу мая Финляндия, Канада, Польша, Чехия, Дания и Швеция, среди прочих, публично поддержали отмену ограничений на использование Украиной оружия, поставляемого союзниками.

Как заявил тогда президент Украины Владимир Зеленский, европейцы пытались достичь нового консенсуса, прежде чем двигаться вперед, “поскольку позиция Вашингтона имеет решающее значение".

Вашингтон отреагировал в узком духе управления эскалацией, отказавшись от простого выбора, к которому призывали ключевые союзники, и разделив его на более мелкие шаги. В конце мая Белый дом, по-видимому, дал зеленый свет Украине на нанесение ударов малой дальности по узкой пограничной зоне в России, но только в том случае, если цель была непосредственно вовлечена в российскую атаку на восточноукраинский город Харьков. В конце июня это было уточнено, чтобы разрешить нанесение ударов с малой дистанции по любому приграничному региону России. Глубокие удары по территории России по-прежнему запрещены.

Еще одной иллюстрацией подхода команды Байдена к эскалации микроменеджмента стал визит украинских официальных лиц в Вашингтон, округ Колумбия, в августе. Там они представили американской стороне точный список целей, которые могут быть атакованы западными средствами глубокого удара, фактически запросив разрешение на каждую отдельную цель.

Позиция США постепенно менялась с лета 2022 года. Сначала Украине разрешалось воевать только в пределах своих границ и только на расстоянии выстрела из ракетных установок. Затем Белый дом неохотно разрешил наносить глубокие удары, но только по целям на территории Украины (например, по российскому Черноморскому флоту в оккупированном Крыму). Теперь удары по приграничным районам России на дальности стрельбы из ракетных установок разрешены, но глубокие удары по территории России - нет. Вашингтону потребовалось два года и четыре месяца, чтобы прийти к такой позиции, которая по-прежнему наносит серьезный и односторонний ущерб Украине. Россия никогда не устанавливала для себя никаких ограничений по дальности или целям и с начала войны наносила глубокие удары по территории Украины. Министр иностранных дел Литвы Габриэлюс Ландсбергис осудил этот дисбаланс в эфире телеканала X: “Мы не можем допустить, чтобы российские бомбардировщики были защищены лучше, чем украинское гражданское население”.

Важно отметить, что если бы глубокие удары по территории России стали спусковым крючком для эскалации, мир бы уже знал об этом. Украина неоднократно наносила удары беспилотниками по российской энергетической инфраструктуре, включая удары по нефтеперерабатывающим заводам, расположенным на расстоянии более 600 миль от территории России в апреле и мае, а также нападение на нефтеперерабатывающий завод в Москве в сентябре. 1. С тех пор эскалации со стороны России не наблюдалось. Успешное вторжение Украины в российскую Курскую область, ставшее первой оккупацией России иностранными силами со времен Второй мировой войны, также осталось без ответа, кроме риторики.

В целом, мы имеем дело с тем, что Белый дом применяет алгоритм управления эскалацией, который не поддается обучению и самонастройке. В идеале лица, принимающие решения в США, должны постоянно проверять и обновлять свои оценки намерений и возможных действий России с целью повышения эффективности. Вместо этого их алгоритм остается невосприимчивым к вкладам их союзников и наблюдаемой реальности в войне, поскольку Украина действует, а Россия реагирует.

Хуже того, нарушенный алгоритм Вашингтона подвергает Украину опасностям и потерям, которых можно избежать, что приведет к еще большим издержкам и рискам при любом послевоенном сценарии. Эти опасности и потери, которых можно избежать, также угрожают всему исходу войны.

Выбор в пользу использования расстояния до цели в качестве ключевой переменной для того, чтобы разделить помощь на предположительно менее масштабные шаги, предполагает узкую ментальную карту: ту, которая рассматривает российско-украинскую войну почти исключительно как наземную войну, где единственной важной переменной является расположение линии фронта. Но расположение этой линии фронта будет иметь гораздо меньшее значение, если Украина проиграет воздушную войну, которую Москва ведет против украинского тыла. На протяжении нескольких месяцев российские авиаудары неоднократно наносились по важнейшей энергетической инфраструктуре Украины и другим объектам по всей стране. Цели России очевидны: сделать украинские города непригодными для проживания, чтобы спровоцировать массовое перемещение населения, подорвать усилия по обороне и заставить Киев сдаться.

Воздушная война также является ключевым фактором, влияющим на расположение линии фронта — в частности, использование Россией разрушительных планирующих бомб, сбрасываемых бомбардировщиками, взлетающими с аэродромов, расположенных в глубине территории России и, таким образом, охраняемых Белым домом. Действительно, использование высокоточного огня на большие расстояния для уничтожения этих и других вражеских целей является ключевым компонентом военной доктрины США - отсюда неоднократные призывы видных отставных командиров ВВС и сухопутных войск США отменить ограничения на дальность полета в Украине и серьезно отнестись к воздушной войне.

Во всех областях, связанных с воздушной войной, помощь США намного меньше, чем могла бы быть. Даже в области противовоздушной обороны поставки из США составляют лишь малую толику того, что Вашингтон имеет в своем арсенале и, несомненно, может сэкономить. Что касается истребителей F-16, то, хотя Соединенные Штаты поддерживают поставки европейских самолетов Украине, они не предоставляют никаких своих собственных. Еще одним разочарованием является то, что Соединенные Штаты, как сообщается, отказываются уделять приоритетное внимание обучению украинских пилотов на этих самолетах, и эту ситуацию видный украинский законодатель в июне охарактеризовал как преднамеренную и вызванную “чисто политической” тактикой затягивания сроков.

Разрешение Украине наносить глубокие удары по территории России с использованием всех имеющихся в ее распоряжении средств, включая вхождение в российское воздушное пространство для запуска ракет воздушного базирования, имеет важное значение как для наземной, так и для воздушной войны. Что касается противовоздушной обороны Украины, то среди экспертов по безопасности обсуждается концепция “стрелять в лучника, а не в стрелу” — другими словами, нацеливаться на российские пусковые установки, а не на отдельные ракеты. Если наступательные возможности России останутся нетронутыми, это обойдется слишком дорого как в плане человеческих жизней, так и в плане вооружения. Для ведения наземной войны Украине нужна способность уничтожить все соответствующие военные объекты и инфраструктуру двойного назначения, которые Россия использует для осуществления своей агрессии.

Таким образом, общая концепция должна заключаться не в управлении эскалацией, а в устранении угрозы: уничтожении средств, которые Россия использует для нападения на Украину. Украина не просит Соединенные Штаты или Европу вести какие-либо боевые действия. Ей просто нужны инструменты и разрешения, чтобы сделать то, что Соединенные Штаты или любая другая страна, не колеблясь, сделали бы, если бы подверглись нападению: остановить угрозу.

Альтернативой является продолжение медлительности, присущей подходу к управлению эскалацией. Такой подход стоит Украине времени, за которое она платит жизнями, и дает России больше времени на то, чтобы научиться воевать более эффективно.

В целом, управление эскалацией не в состоянии обеспечить поражение России и вместо этого создает еще более опасную российскую военную машину.

На этой неделе поступили сигналы от администрации Байдена о том, что, возможно, наконец-то будут ослаблены ограничения на глубокие забастовки. Но даже если эти сигналы указывают на очередной шаг по сдерживанию эскалации, диагноз остается неизменным: все равно потребуется два с половиной года, чтобы разрешить Украине сделать то, что каждый союзник по НАТО воспринял бы как должное. Политика США по-прежнему остается слишком медленной, слишком дорогостоящей и слишком опасной для обеих сторон. Украина и Запад.

Переход от явно дорогостоящего и провального подхода к управлению эскалацией к политике устранения угрозы будет сопровождаться новым подходом Запада к войне. Соединенные Штаты и их европейские союзники должны договориться о политической цели, заключающейся в том, чтобы война закончилась так, чтобы Россия чувствовала себя побежденной и сдерживаемой.

Это подразумевает необходимость усиления поддержки Украины с целью обеспечения того, чтобы она освободила всю свою территорию, включая Крым и Донбасс, и чтобы она была способна надолго удержать Россию от будущей агрессии.

В таком случае результатом будет не малозначительная война, а ее полное прекращение. Чтобы реализовать это видение — единственное видение, которое обеспечит долгосрочный мир в Европе, - Вашингтону нужен новый алгоритм.