Будут ли США рассматривать возможность убийства Путина?
Перевод статей из Foreign Policy. Мнение автора канала может не совпадать с мнением авторов текста.
Когда и почему спецслужбы выбирают в качестве мишеней иностранных лидеров и как часто это приводит к обратным результатам.
Автор: Дуглас Лондон, бывший оперативный сотрудник ЦРУ и автор книги "Вербовщик: шпионаж и утраченное искусство американской разведки".
Показательно, что первый вопрос, который я увидел в средствах массовой информации после того, как президент Ирана Ибрагим Раиси погиб, когда его вертолет разбился в горах на северо-востоке страны по возвращении из Азербайджана в мае, был о том, приложили ли к этому руку Соединенные Штаты. В этой же связи среди вопросов, поднятых в связи с недавней поездкой президента России Владимира Путина в Пхеньян, помимо ее влияния на растущую напряженность в Азии, был вопрос о том, какие возможности открывает его готовность удалиться от Кремля. А именно, должны ли Соединенные Штаты и их союзники стремиться свергнуть Путина, организовав государственный переворот в его отсутствие или убив его во время таких поездок? Ответ заключается в оценке соотношения риска и выгоды.
Чего можно было бы добиться, убив Путина? Если бы закон сочетал статус-кво с последствиями насильственного смещения Путина, уменьшилась бы угроза России Соединенным Штатам и их союзникам? Выведут ли российские войска с территории Украины и перестанут ли они представлять угрозу для союзников по НАТО в странах Балтии и Восточной Европы? Или намерения России могут стать еще более враждебными и менее предсказуемыми? Несмотря на одержимость Путина интригами, отрицанием и обманом, а также игрой в "дым и зеркала", он довольно предсказуем. Действительно, Соединенные Штаты и Великобритания, придерживающиеся того же мнения, были исключением среди своих союзников по НАТО, не говоря уже о самой Украине, которые с высокой степенью уверенности прогнозировали планы Путина по нападению.
Пошли бы Соединенные Штаты на это? Из материалов дела следует, что США санкционировали насилие, спонсируя свержение демократически избранных режимов-противников в Иране в 1953 году и Чили в 1973 году, в то время как расследования комитета Черча задокументировали многочисленные попытки ЦРУ убить Фиделя Кастро на Кубе.
Совсем недавно Соединенные Штаты не скрывали своей причастности к убийству командующего силами "Кудс" иранского корпуса стражей исламской революции Кассема Сулеймани в январе 2020 года, что, как показывает исторический прецедент, было актом войны. После 11 сентября контртеррористическая стратегия США на практике основывалась на убийствах. Мантра “найти, обезвредить, покончить” - это еще один эвфемизм для превентивного выслеживания и уничтожения террористов за рубежом, прежде чем они смогут нанести удар по территории США.
Хотя все эти эпизоды в совокупности демонстрируют готовность правительства США предпринимать последовательные смертоносные действия во имя национальной безопасности, если их отделить от транснациональных террористических целей, только удар по Сулеймани был нанесен, когда он находился за границей. Операции по свержению Мохаммада Мосаддыка в Иране, Сальвадора Альенде в Чили и Кастро на Кубе зависели скорее от внутренних факторов, способствовавших осуществлению заговоров.
Помимо этих эпизодов и возможного участия в других, правительства США, возможно, предпочли сохранить статус-кво в качестве предсказуемого противника. Смена режима не пошла на пользу интересам США. Свержение Саддама Хусейна в Ираке стало немаловажным фактором в начале Арабской весны, последствия которой продолжают сказываться на всем Ближнем Востоке, о чем свидетельствуют неурегулированные гражданские войны в Ливии, Сирии и Йемене, а также продолжающаяся политическая нестабильность в Египте и Тунисе.
Американская оккупация Ирака также способствовала подъему Исламского государства. И талибы в конечном счете пережили Соединенные Штаты в Афганистане, вернувшись к власти, несмотря на 20 лет американской крови и денег, и теперь они предоставляют убежище повстанческим группировкам, угрожающим Пакистану, Ирану, его центральноазиатским соседям и Китаю.
Склонность к принятию известного статус-кво еще более усиливается, когда эта страна обладает ядерным оружием. Что касается России, то даже при самых идеальных обстоятельствах, при которых правительство США могло бы сместить Путина и скрыть свою причастность к этому, насколько Вашингтон уверен в том, что его сменит стабильное и менее враждебное руководство?
В России, как и в большинстве автократий, власть принадлежит тем, кто контролирует национальные инструменты власти — в первую очередь оружие, но также деньги, инфраструктуру, природные ресурсы, связи и знания о том, где можно найти скелеты. В настоящее время эта власть сосредоточена в узком кругу семидесятилетних людей, почти все из которых имеют давние связи с Путиным, КГБ времен холодной войны и Санкт-Петербургом. Российские Вооруженные силы, возможно, и обладают достаточной численностью войск и средств, но при Путине, как и в советские времена, они находятся на коротком поводке и под пристальным наблюдением, не имея особых полномочий доставать оружие или покидать свои гарнизоны.
Три организации, наиболее способные противостоять Путину и Кремлю, — это Федеральная служба безопасности, или ФСБ, Росгвардия, или Национальная гвардия, и Служба безопасности президента в составе Федеральной службы охраны, или ФСО. ФСБ — это российское подразделение внутренней безопасности и разведки, через которое Путин управляет страной, учитывая его относительно массовое и повсеместное присутствие во всех учреждениях страны. ФСБ обеспечивает соблюдение путинского режима, отслеживает инакомыслие, запугивает, наказывает и поддерживает связи с организованной преступностью. Росгвардия — это грубая сила Путина. Она было создана в 2016 году из числа ополченцев Министерства внутренних дел, которые по-разному отвечают за внутренний порядок и безопасность границ, чтобы стать "красной линией" Путина в борьбе с протестами, восстаниями и попытками вооруженного организованного переворота.
Александр Бортников возглавляет ФСБ, сменив Николая Патрушева, который последовал за Путиным и с тех пор служил одним из его главных помощников. До недавнего времени Патрушев занимал пост главы Совета безопасности России и, скорее всего, был человеком номер два в Кремле и, возможно, все еще им является, несмотря на то что его назначили советником президента по морским перевозкам. Бортников, как и Патрушев, разделяет мировоззрение Путина, его паранойю по отношению к Западу, политическую философию и прославление старой Советской империи.
Кремлеведы считают Бортникова самым надежным подчиненным Путина и, в свою очередь, человеком, способным свергнуть его, если он того пожелает. В то время как Бортников держится относительно скромно, редкие упоминания свидетельствуют о некоторой степени скромности и сдерживаемых амбициях, хотя неподтвержденные слухи указывают на проблемы со здоровьем. Его заместитель Сергей Борисович Королев, который примерно на 10 лет моложе, считается эффективным и столь же безжалостным, но, возможно, слишком амбициозным и демонстративным в своих связях с российской организованной преступностью. Вполне вероятно, что Путин видит светлое будущее для Королева, но у него достаточно сдержанности, чтобы оправдать более тщательную подготовку и оценку, прежде чем назначить его преемником Бортникова.
Росгвардией численностью примерно в 300 000 человек командует давний бывший телохранитель Путина Виктор Золотов. Будучи также частью семидесятилетнего окружения Путина в Санкт-Петербурге, с обширными связями в прошлом с организованной преступностью, Золотов несколько вышел из тени после восстания Евгения Пригожина, тогдашнего лидера группировки "Вагнер", в июне 2023 года. Золотов поставил себе в заслугу защиту Москвы и публично размышлял о том, как его организация, вероятно, будет расти и получать больше ресурсов для выполнения своих важнейших обязанностей.
Золотов, возможно, не столь образован и искушен, как традиционные соратники Путина-силовики, все бывшие ветераны КГБ времен холодной войны, но, поднимаясь по служебной лестнице от уличного бандита из Санкт-Петербурга, он не прочь использовать силу для достижения своих целей.
Общественности мало что известно о политике Золотова, кроме лояльности к его боссу, но нет никаких свидетельств того, что он мог бы предложить прогрессивную альтернативу, менее враждебную Западу. Поскольку Путин сделал это для всех членов своего ближайшего окружения, чтобы заручиться их лояльностью, члены семьи Золотова получили земли, подарки и ключевые посты. Например, сын Патрушева сейчас является заместителем премьер-министра.
ФСО включает в себя Службу безопасности президента, около 50 000 военнослужащих и отвечает за непосредственную физическую охрану Путина. Мало что известно о его директоре, Дмитрии Викторовиче Кочневе, которому сейчас 60 лет, чья загадочная официальная биография указывает на то, что он родился в Москве, служил в армии с 1982 по 1984 год, а затем перешел в “органы безопасности СССР и Российской Федерации” с 1984 по 2002 год, после чего был уволен. был официально приписан к ФСО.
Если бы Кочнев хотел убить Путина, у него было бы достаточно времени для достижения этой цели, но вряд ли у него будут средства и связи, чтобы самостоятельно продвинуться дальше в захвате власти. Кочневу все равно понадобились бы ФСБ и Росгвардия для выполнения задания, поэтому он, скорее всего, был бы соучастником, но он не был бы в авангарде такого заговора.
Есть также несколько человек, близких к Путину, которые могут повлиять на его преемственность или стать ее лицом, таких как Игорь Сечин, бывший заместитель премьер-министра и нынешний генеральный директор "Роснефти"; бывший генерал-полковник КГБ. Сергей Иванов, также бывший министр обороны и первый заместитель председателя правительства; и бывший генерал-полковник КГБ Виктор Иванов, который также занимал пост директора Федеральной службы по контролю за оборотом наркотиков. Известно, что все они идеологически поддерживают российского лидера и стремятся к возрождению империи, не желая подчиняться мировому порядку и правилам, созданным Западом, которые, по их мнению, направлены на то, чтобы сделать Москву слабой и подчиняющейся.
Если бы Путин был убит за границей, независимо от наличия доказательств, старая гвардия, скорее всего, обвинила бы Соединенные Штаты и использовала бы их в качестве громоотвода для консолидации власти и сплочения общественности. И, разделяя паранойю Путина по поводу угрозы существованию Запада, вполне вероятно, что они нанесут ответный военный удар напрямую и с неопределенной сдержанностью. Полагая, что они не чувствуют себя в безопасности, они также будут применять репрессии у себя дома без разбора и жестокости, что может высвободить долго сдерживаемую революционную энергию среди населения, которая ввергнет крупную державу, обладающую ядерным оружием, в хаос.
Но смогли бы Соединенные Штаты сделать это, если бы захотели? История показывает, что иностранные лидеры не застрахованы от покушений, о чем нам напомнили, когда в мае премьер-министр Словакии Роберт Фицо выжил, будучи застреленным с близкого расстояния недовольным гражданином. Однако, в отличие от фильмов, убийства совершаются сложно, особенно против хорошо защищенных и намеренно непредсказуемых целей в чужой среде, которую никто не может контролировать.
Согласно просочившимся документам и рассказу Глеба Каракулова, бывшего инженера и капитана ФСО, Путин параноидально относится к своей безопасности и здоровью. Наблюдения Каракулова, ограниченный круг поездок Путина и его склонность избегать прямых контактов лишь с небольшим числом инсайдеров в целях собственной безопасности делают его трудной мишенью. Тщательный контроль за его передвижениями включает тщательную проверку, карантин и тщательное наблюдение за теми, кто занимается его транспортировкой и его личной жизнью, а также за обеспечением безопасности автомобилей, поездов и самолетов, которыми он пользуется. Кто может забыть шквал фотографий и мемов, окружавших 15-футовый стол, за которым Путин проводил личные встречи во время пандемии COVID-19?
Для успеха любой такой операции требуется тщательная разведка цели и хорошие разведывательные данные, чтобы определить закономерности и уязвимые места, на основе которых можно разработать план. Но в то время, как визиты глав иностранных государств осуществляются в соответствии с определенными протоколами и сопровождаются предсказуемыми событиями, не существует долгосрочных схем, в рамках которых можно было бы легко выявить уязвимые места. Другие соображения включают в себя средства проникновения и эксфильтрации различных участников, выполняющих операцию, а также их инструменты. Северная Корея - непростое место для посещения, не говоря уже о том, чтобы в ней могли работать иностранные разведывательные службы, которые тайно крадут секреты или проводят заметные действия, такие как убийство.
Безусловно, существуют дополнительные риски, когда Путин или любой другой иностранный лидер выходит за рамки многоуровневых, избыточных и проверенных протоколов безопасности, которыми пользуются в своих домашних коконах. Приезжающие высокопоставленные лица вынуждены полагаться на правительство принимающей страны в плане получения различных ресурсов, а их потребности слишком многочисленны и дорогостоящи, что может оскорбить местных жителей. Это касается безопасности периметра и маршрутов, экстренной медицинской помощи и целостности инфраструктуры.
Угроза коммуникационной безопасности иностранного лидера, его привычкам, информации о состоянии здоровья и его окружении возрастает во время пребывания за границей — и, следовательно, является привлекательной целью для разведки. Многочисленные переезды и сложная логистика, связанные с такими визитами, позволяют получать информацию, которой необходимо делиться с правительствами принимающих стран, и которая включает в себя повестку дня, маршруты, диетические требования, полетные и грузовые декларации, частоту общения, номера телефонов, адреса электронной почты, биографические данные путешественников и оружие, и это лишь некоторые из них.
В эпоху повсеместного технического наблюдения, о чем израильтяне узнали из первых рук, когда агенты "Моссада" убили представителя ХАМАСА Махмуда аль-Мабхуха в 2010 году, остаться незамеченным в любом городе - немалый подвиг. Убийство Мабхуха было в значительной степени зафиксировано камерами видеонаблюдения. В ходе расследования в Дубае было установлено, что к этому причастны 28 оперативников, почти все из которых были раскрыты с помощью технических средств или полученных ими зацепок.
Тем не менее, тот, кто убил печально известного руководителя международных операций ливанской "Хезболлы" Имада Мугнию в Дамаске в феврале 2008 года и заместителя главы "Аль-Каиды" Абу Мухаммада аль-Масри в Тегеране в 2020 году, сумел организовать сложные атаки в полицейских государствах с жесткими ограничениями. Конечно, ни один из них не передвигался с охраной, не говоря уже о том, чтобы окружать главу государства.
Израилю удалось убить ведущего иранского ученого—ядерщика Мохсена Фахризаде в ноябре 2020 года в Иране, несмотря на охрану, хотя это была операция, которая могла бы быть взята из научно-фантастического фильма с использованием автоматизированных роботизированных пулеметов, управляемых издалека.
С другой стороны, даже при самых продуманных планах по защите Путина одним из слабых звеньев может быть самонадеянная уязвимость российского лидера, в зависимости от устаревающих и проблемных самолетов Ил-96 советской разработки, которые он использует, как это было во время недавних поездок в Северную Корею и Вьетнам. Даже если Россия изготовит и обновит запасные части, попытки реконфигурировать столь старую конструкцию планера в долгосрочной перспективе будут сопряжены с усталостью конструкции и ограничениями.
Хотя, возможно, в желании Путина использовать российскую технику есть элемент гордости, я подозреваю, что его склонность продиктована скорее паранойей по поводу того, что враги могут внедрить в его транспорт, что помешает ему использовать более новые западные самолеты, как это делают коммерческие авиакомпании его страны.
Существуют также значительные бюрократические препятствия для проведения операций со смертельным исходом. По крайней мере, на данный момент практика секретных операций в США продиктована верховенством закона. В первую очередь это исполнительные приказы, а не государственные законы, такие как EO 12333, который, по иронии судьбы, запрещает убийства, а также различные президентские меморандумы, изданные Бараком Обамой в 2013 году, Дональдом Трампом в 2017 году и Джо Байденом в 2022 году, в которых говорится об использовании “прямого действия”, эвфемизма для ударов беспилотников и других кинетических операций, против террористических объектов за пределами зон конфликтов. Но в то время как Соединенные Штаты убили Сулеймани как террориста, который соответствовал этим руководящим принципам, убийство иностранных лидеров, основанное на достоверных разведданных, отражающих их постоянные усилия по причинению вреда Соединенным Штатам, все равно соответствовало бы юридическим нормам превентивной самообороны.
Когда дело доходит до убийства Путина или любого другого видного противника, самая большая проблема заключается не в том, возможно ли это сделать, а в том, нужно ли это делать. Открытое убийство Сулеймани, конечно, сопряжено с риском, но, в конечном счете, Иран не представляет угрозы существованию. Его ответные действия могли бы обойтись дороже, если бы Тегеран пошел на эскалацию, но все еще были бы управляемыми.
С другой стороны, Россия, о чем Путин часто напоминает Западу в своих речах, бряцающих оружием и угрожающих ядерной войной, — это совсем другое дело. Что произойдет, если вы потерпите неудачу? Как сказал Омар Литтл из The Wire, перефразируя Ральфа Уолдо Эмерсона: “Когда нападаешь на короля, лучше не промахиваться”.