У победителя выборов в Индонезии темное прошлое и симпатичный имидж

Перевод статьи из Foreign Policy. Мнение автора канала может не совпадать с мнением автора текста.

Послужной список Прабово Субианто не сулит демократии ничего хорошего.

14 февраля 2024 года от Джозефа Рахмана

ДЖАКАРТА — “Один раунд, один раунд, Альхамдулилла, один раунд, Прабово, Прабово, Прабово”, - скандировала ликующая толпа, когда человек, который должен был стать следующим президентом Индонезии, Прабово Субианто, прибыл, чтобы произнести свою победную речь на стадионе в Джакарте. Около 200 миллионов индонезийцев имели право голоса, и с явным перевесом этот электорат — 52 процента из которых моложе 40 лет — выбрал 72-летнего бывшего генерал-лейтенанта, имевшего глубокие связи со старой диктатурой.

Некоторые говорят, что он изменился. Другие опасаются, что его приезд сулит плохие новости для индонезийской демократии, которая и без того страдает от молчаливой государственной поддержки его кампании. Нынешний президент Джоко Видодо, которого обычно называют Джокови, не так молчаливо поддерживал предвыборную кампанию своего бывшего соперника. “Джокови открыл дверь для того, чтобы Индонезия вернулась во тьму Нового порядка [при бывшем диктаторе Сухарто]”, - сказал Андреас Харсоно, ветеран Human Rights Watch в Индонезии.

Наиболее очевидной причиной беспокойства является тот факт, что напарник Прабово по предвыборной гонке, Джебран Ракабуминг Рака, является сыном Джокови. 36-летний мужчина, имеющий чуть более двух лет политического опыта на посту мэра Суракарты, где начинал свою политическую карьеру его отец, получил право баллотироваться только после того, как в последнюю минуту Конституционный суд постановил сделать исключение из предыдущего ограничения, согласно которому кандидатам должно было быть не менее 40 лет.

Государство приложило руку и к другим аспектам кампании. Расследования о коррупции в отношении партийных лидеров появлялись, а затем исчезали после того, как они поддерживали Прабово. Оппозиционные кампании жаловались, что полиция преследовала их и оказывала давление на людей, чтобы они поддержали Прабово. А расходы на социальную помощь индонезийцам не только резко возросли, но, по сообщениям, в некоторых случаях даже раздавались людьми, связанными с кампанией Прабово. “Многие профессора права и другие ученые заявили, что это самые грязные выборы, которые когда-либо проводились в Индонезии в период после Сухарто”, - сказал Харсоно.

Оба проигравших кандидата теперь также заявляют о массовых фальсификациях при подсчете голосов. Пока нет достоверных доказательств чего-либо, даже отдаленно напоминающего масштаб, необходимый для изменения результатов. “Я уверен, что кое-что есть”, - сказал Сет Содерборг, эксперт по опросам в Индонезии. “Но десятки миллионов поддельных голосов оставили бы следы”.

Тем не менее, вмешательство в выборы во время предвыборной кампании является достаточным поводом для беспокойства многих людей, особенно в сочетании с собственным прошлым Прабово. Впервые он получил известность, служа в спецназе Индонезии во время кровавой кампании по борьбе с повстанцами в Восточном Тиморе. Прабово, будучи солдатом, участвовал в убийстве лидера сопротивления Николау Лобато. Его обвиняли в ответственности за массовые убийства как в Восточном Тиморе, так и в Западном Папуа — то, что он всегда усиленно отрицал.

Его женитьба на дочери Сухарто принесла ему политическую известность, и некоторые рассматривали его как потенциального наследника. Когда в 1998 году демократические протесты свергли режим Сухарто, Прабово был причастен к похищению 23 демократических активистов (13 из которых числятся пропавшими без вести и считаются погибшими) и, возможно, пытался сам захватить власть.

Новое правительство ненадолго отправило Прабово в изгнание, но вскоре он вернулся в индонезийскую политику. Он стремился быть выдвинутым кандидатом в президенты в 2004 году, баллотировался в качестве кандидата в вице-президенты в 2009 году, а затем баллотировался на сам пост президента в 2014 и 2019 годах.

В обоих случаях он был побежден Джокови. Когда он проиграл в 2019 году, он первоначально отрицал результаты, утверждая о массовом мошенничестве, что вызвало беспорядки, в результате которых погибло восемь человек. Джокови ошеломил многих, когда разрядил ситуацию, приведя Прабово в правительство на пост министра обороны.

Это подготовило почву для окончательного превращения его карьеры в очевидного наследника Джокови и, для многих молодых избирателей, приятного старика.

В предыдущее десятилетие кампании Прабово были отмечены пламенным национализмом силача, когда он въезжал на стадионы верхом на жеребцах, чтобы предупредить лающие толпы о силах иностранной подрывной деятельности и коммунизме. Его союз с экстремистскими исламистскими группировками усилил угрозу, несмотря на его очевидный оппортунизм. (Мать Прабово христианка, как и его брат.)

На этот раз Прабово демонстративно и неоднократно заявлял о своей лояльности и планах продолжать политику Джокови, человека, которого его кампании когда-то очерняли как криптокоммуниста-китайца-атеиста-христианина. В ходе предвыборной кампании вспышки национализма давали о себе знать в предупреждениях о том, что иностранцы разрушают Индонезию и крадут ее богатства. Но самой заметной особенностью его предвыборной кампании было продвижение его имиджа гемоя, или милого. Социальные сети были заполнены видеороликами, на которых он танцует как папа и обнимает кошек, а также пиксельными карикатурами на его лицо.

Молодые избиратели, в частности, стекались к нему, им нравился его имидж и, возможно, они не знали о его прошлом. В толпе, ожидавшей, когда Прабово произнесет свою победную речь, Фаузан Дисмас, студент инженерного факультета, заявил, что Прабово ему нравится, потому что он “крутой”. Но когда его спросили о прошлых обвинениях в нарушениях прав человека и связях с Сухарто, студент возразил, что он мало что знает об этом. “Я тогда еще не родился”.

Итак, что дальше?

На международном уровне позиция Индонезии, вероятно, сильно не изменится. Соединенные Штаты и Китай оба добиваются этого, но страна уже давно придерживается принципа нейтралитета и неприсоединения в международных делах. Прабово подчеркнул свою приверженность этой позиции, сравнив позицию Индонезии со Швейцарией или Финляндией времен холодной войны.

Тем не менее, напыщенный характер Прабово и националистические наклонности могут иногда преподносить сюрпризы. Индонезия продолжает оспаривать претензии Китая в Южно-Китайском море, которые пересекаются с тем, что индонезийцы многозначительно называют Северным морем Натуна. В августе прошлого года Прабово, казалось, на короткое время занял более жесткую позицию по этому вопросу, опубликовав совместное заявление с министром обороны США Ллойдом Остином. Но за два месяца до этого, на диалоге "Шангри-Ла" в Сингапуре, он предложил мирный план по Украине, который Соединенные Штаты и их союзники сдержанно расценили как пророссийский.

Внутри страны, помимо опасений по поводу упадка демократии, ключевым вопросом может быть то, как долго просуществует альянс Прабово-Джокови. Во время кампании отсутствовало подробное обсуждение политики, но Прабово громко пообещал последовать примеру Джокови в области инфраструктуры, “рационального использования” природных ресурсов Индонезии и строительства новой столицы на Борнео. Тем не менее, Прабово известен своим переменчивым характером и десятилетиями вынашивал амбиции стать лидером. Действительно ли он будет доволен пребыванием в тени своего предшественника?

Если Прабово воспротивится этому, Джокови вполне может оказаться с ограниченным влиянием. Его сын может быть вице-президентом, но эта должность, как и в Соединенных Штатах, дает очень мало формальной власти, помимо той, которую президент склонен уступить.

У Джокови также нет собственного политического инструмента. Формально он все еще является членом Индонезийской демократической партии борьбы (PDI-P), но этот мост был полностью сожжен из-за его молчаливой поддержки Прабово кандидату, выдвинутому PDI-P, бывшему губернатору Центральной Явы. Ганджар Праново. Тем временем крошечная индонезийская партия солидарности, которую в сентябре возглавил другой его сын, Кесанг Пангареп, не смогла набрать достаточно голосов, чтобы пройти в национальный законодательный орган.

Прабово также 72 года, и, по слухам, у него слабое здоровье. Если произойдет мыслимое, третья по величине демократия в мире может оказаться в руках молодого человека, чей предыдущий опыт включает в себя несколько относительно успешных деловых начинаний и два года на посту мэра города, которым раньше руководил его отец. Некоторые ветераны индонезийских технократов не уверены, какая мысль вызывает наибольшее беспокойство: президент Прабово или президент Джебран?