Книга 20. «Скотный двор». Джордж Оруэлл.

Сатирическая повесть-притча «Скотный двор» появилась на свет в феврале 1944 года. Джордж Оруэлл сознательно писал её простым и понятным языком, чтобы переводчики (особенно русские) могли без труда донести её истинный смысл до любого, даже самого малопонятливого читателя.

Состоящая из десяти глав книга представляет собой классическую антиутопию, в основу которой были положены реальные исторические события, произошедшие в России с 1917-го по 1944-ый год. Произведение открывается речью старого призового хряка Главаря (прототип – Ленин), призывающего животных (рабочих и крестьян) на борьбу с человечеством (господствующим классом). Вторая глава повествует о подпольной борьбе, стихийном восстании голодных зверей против мистера Джонса (прототип – Николай II) и превращении «Господского двора» (Российской Империи) в «Скотный двор» (СССР). В третьей части произведения автором рисуется ударная работа нового государства, в четвёртой показывается отношение соседних ферм (стран) – Плутни (США) мистера Калмингтона (прототип – Уинстон Черчилль) и Склоки (Германии) мистера Питера (Адольфа Гитлера) к новой ферме. Пятая глава повести рассказывает о бегстве со «Скотного двора» интеллигенции в лице любящей кусковой сахар и разноцветные ленты лошадки Молли, разрабатываемой Обвалом (прототип – Лев Троцкий) ветряной мельницы (НЭП – новой экономической политики СССР, пришедшейся на 20-е годы XX века) и смещении умного и предприимчивого хряка неповоротливым (на первый взгляд) Наполеоном (прототип – Иосиф Сталин).

В шестой части произведения Оруэлл изображает тяжёлый труд животных, возникновение в обществе потребности в предметах, производящихся за пределами фермы (зарубежный импорт), установление Наполеоном новой торговой политики с внешним миром. На этом этапе исторического развития фермы (СССР) свиньи перебираются в хозяйский дом (вопреки установленным Главарём семи заповедям, которые они потихоньку начинают переписывать) и начинают искать внутреннего врага (разрушенная ветром мельница с лёгкой подачи Стукача (прототип – Вячеслав Молотов) становится диверсией сбежавшего от псов Наполеона (советских силовых структур) Обвала).

В седьмой части «Скотного двора» происходит восстановление ветряной мельницы (символический образ, восходящий ещё к традиции Сервантеса), на ферму обрушивается голод, после чего проводятся показательные казни сторонников Обвала. Восьмая глава рассказывает о культе личности Наполеона (Сталина) и Бое под ветряной мельницей (Великой Отечественной Войне). В девятой части к животным приходит осознание тягот влачимой ими жизни, в десятой – Оруэлл даёт картину как настоящего, так и будущего Англии (прототип – Европа), в которой человеческие фермы принимают животную, а обитатели последней приходят к выводу, что руководящие ими свиньи ничем не отличаются от людей (врагов-капиталистов).

Внутреннее политическое противостояние между людьми (богачами) и животными (бедняками) завершается формированием нового идеального общества, основанного на принципах равенства. Расслоение внутри животного мира происходит постепенно, но его зачатки видны уже в самых первых поступках свиней (выдвижении их на лидирующие позиции во время общих собраний, отбор у животных молока и яблок). Приход к власти Наполеона рисуется и как естественный (обитатели фермы привыкли к его руководству), и как силовой (его поддерживает девять свирепых псов). Блеющие политические лозунги («Четыре ноги хорошо, две – плохо!», «Четыре ноги хорошо, две – лучше!») овцы символизируют собой малограмотное население фермы (СССР), идущее на поводу у власти. Укрепление правительственной позиции Наполеона происходит посредством лжи и обмана: семь заповедей, написанных на стене амбара, постоянно изменяются, приобретая новый, необходимый вождю, смысл; всё происходящее на ферме переворачивается Стукачом с ног на голову. Завершается история «Скотного двора» установлением дружественных отношений с людьми и полным уподоблением им свиней, которые в начале начинают ходить на двух ногах, затем носить человеческую одежду и походить рылами на человеческие лица.

Художественные образы главных героев имеют либо конкретных исторических (Николай II, Сталин, Троцкий, Молотов), либо обобщённых прототипов. Трудяга-конь по кличке Боец символизирует собой рабочий класс, видящий единственную возможность улучшить свою жизнь путём каждодневного труда. Чем сложнее становится обстановка на ферме, тем сильнее впрягается в работу лошадь. Боец свято верит товарищу Наполеону, время от времени сомневается в том, что ему говорит Стукач, но всякий раз при этом идёт на постройку ветряной мельнице, тратя на это как своё рабочее, так и личное время.

Многострадальные куры, вынужденные отдавать свои яйца на продажу (чтобы на вырученные деньги Наполеон мог пополнить закрома испытывающей голод фермы) и периодически гибнущие то от внутренних бунтов, то от наговоров на самих себя (несколько птиц казнят за то, что им приснилось, как они сотрудничали со Стукачом) являются символическим образом советского крестьянства.

Диссидентскую прослойку общества представляет собой старый ослик Вениамин – чаще всего молчащий, но периодически открывающий животным глаза на действия власти (к примеру, когда фургон живодёра увозит за пределы фермы больного Бойца). Именно этот герой лучше всех понимает суть происходящего на «Скотном дворе»: «Им никогда не жилось ни лучше, ни хуже — голод, непосильный труд и обманутые ожидания, таков, говорил он, нерушимый закон жизни».

Духовенство в повести Оруэлла воплотилось в художественном образе любимца мистера Джонса – ручного ворона Моисея (очередное говорящее имя, указывающее на библейскую основу персонажа). С этим героем читатель встречается дважды: до восстания животных (времена Российской Империи и расцвет православия) и после Боя под ветряной мельницей (частичное возрождение православия после окончания Великой Отечественной Войны).

Финал «Скотного двора» можно назвать пророческим: Оруэлл, сам того не подозревая, предрёк постепенное становление СССР на путь капитализма (объединение свиней с мистером Калмингтоном) и возвращение ему прежнего названия «Господский двор» (Российской Федерации взамен исчезнувшей Российской Империи).

Цитаты

Все животные равны. Но некоторые животные более равны, чем другие.

Они переводили глаза со свиньи на человека, с человека на свинью и снова со свиньи на человека, но угадать, кто из них кто, было невозможно.

Хотя при всем том бывали дни, когда они предпочли бы, чтобы их кормили не цифрами, а чем-то более существенным.

Отличительным же признаком человека является рука – это орудие всех его преступлений.

Семь заповедей 1. Тот, кто ходит на двух ногах, – враг. 2. Тот, кто ходит на четырех (равно как и тот, у кого крылья), – друг. 3. Животное да не носит одежду. 4. Животное да не спит в кровати. 5. Животное да не пьет спиртного. 6. Животное да не убьет другое животное. 7. Все животные равны.

Почему же тогда мы влачим это жалкое существование? Да потому, что плоды нашего труда присваивают люди. Вот в чем причина всех наших бед. Если определить ее коротко – она в человеке. Человек – вот кто наш истинный враг. Если мы уберем человека, мы навеки покончим с голодом и непосильным трудом, ибо человек – их причина.

Всю зиму животные работали как каторжные. Но труд был для них счастьем: они не жалели сил, шли на любые жертвы – их вдохновляло, что они работают ради себя, ради грядущих поколений, а не ради людей, этих бездельников и эксплуататоров.

А главное – ни одно животное не должно угнетать другого. Слабые и сильные, хитроумные и недалекие, – все мы братья. Ни одно животное не должно убивать другого. Все животные равны.

Словом, песни, шествия, бесконечные списки цифр, зачитываемые Стукачом, грохот залпов, кукареканье петушка, полощущийся на ветру флаг помогали им забыть, хотя бы ненадолго, что в животах у них пусто.

А вот опровергнуть выдумки, которые распускал ручной ворон Моисей, свиньям оказалось еще труднее. Моисей, любимец мистера Джонса, был ябедник и наушник, зато умел заговаривать зубы. Он уверял, что есть некий таинственный край, где текут молочные реки с кисельными берегами, туда после смерти отправятся все животные. Край этот, говорил Моисей, на небе, прямо за облаками. Там всю неделю, что ни день, воскресенье, круглый год не переводится клевер, а кусковой сахар и льняной жмых растут прямо на изгородях. Животные терпеть не могли Моисея: он плел небылицы и целый день бездельничал, но некоторые верили в молочные реки и кисельные берега, и свиньям стоило невероятных трудов убедить их, что такого края нет и в помине.

Из всех живых существ один человек потребляет, но ничего не производит. Он не дает молока, не несет яиц, его нельзя запрячь в плуг, потому что он слишком слаб, ему не поймать кролика, потому что он не умеет быстро бегать.

А кошка – та вела себя просто загадочно. Выявилась странная закономерность: всякий раз, когда бросали трудовой клич, кошки не оказывалось на месте. Ее уже считали без вести пропавшей, но к обеду или к ужину она обязательно появлялась, причем так убедительно объясняла свое долгое отсутствие и так дружелюбно мурлыкала, что невозможно было усомниться в ее искренности.

Зато курсы ликбеза себя полностью оправдали. Осень принесла первые плоды просвещения. Свиньи свободно читали и писали. Собаки могли изрядно читать, но, к сожалению, ограничили свой круг чтения семью заповедями.

Козочка Мюриэл отличалась более пытливым умом и вечерами почитывала вслух газету, точнее обрывки газет, обнаруженные на помойке. Бенджамин овладел грамотой не хуже свиней, однако свои знания никак не обнаруживал. На вопрос, почему он ничего не читает, он отвечал коротко: «Смысл?» Хрумка выучила все буквы, правда, складывать из них слова оказалось для нее непосильной задачей. Работяга не пошел дальше О. Копытом нацарапав на земле первые четыре буквы алфавита, он тупо смотрел на них, поводя ушами и встряхивая челкой в отчаянной попытке сообразить, какая следующая. Пару раз он вроде бы сумел осилить Е, Р, С и Н, но когда уже казалось, что дело сделано, вдруг обнаруживалось, что за это время он начисто забыл А, В, С и О. В конце концов он ограничился первыми четырьмя и положил себе за правило писать их хотя бы раз в день для лучшей усвояемости. Молли отказалась учить какие-либо буквы, кроме тех, что составляли ее имя. Она аккуратно выкладывала свое имя из веточек, вплетала для красоты цветочек и потом долго любовалась этим перлом творения, заходя то справа, то слева.

Все прочие животные знали лишь одну букву – А, зато в совершенстве.

Помимо трудностей с чтением возникло дополнительное осложнение: овцы, куры и утки, не отличавшиеся большим умом, никак не могли запомнить семь заповедей. По зрелом размышлении Цицерон пришел к выводу, что все заповеди можно, в сущности, свести к одной максиме: «Четыре ноги хорошо, две ноги плохо». Это короткое изречение, объявил он, есть квинтэссенция анимализма.

Животные выслушивали Цицерона, выслушивали Наполеона- и переставали понимать, кто из них прав… правым оказывался всегда тот, кто говорил на данный момент…