Deep Purple – Come Taste the Band (1975)
ФАНКОВЫЙ РОК-Н-РОЛЛ С ПРИВКУСОМ ГЕРОИНА
В 1975 году Deep Purple подошли к опасной грани. Ричи Блэкмор, главный архитектор пурпурного звука, сбежал строить свой мрачный замок в Rainbow. Но оставшиеся участники не только не сложили оружие, но и дали отпор судьбе, записав альбом, который разделил поклонников на два лагеря.
"Come Taste the Band”. Здесь нет готики Блэкмора — только ритуальные фанковые заклинания, клавишные как дым костра и гитара Болина, с его горячими риффами. Альбом-перерождение, где каждый трек — это надрез на теле группы, из которого течёт не кровь, а электричество . Фанаты старой школы долго не могли смириться с этим выпуском — мол, “не тот Purple”. Но если взглянуть на него без предвзятости, это свежая, живая пластинка, которую хочется переслушивать. Может, здесь и нет готических пассажей Блэкмора, но есть другое — страсть, азарт и искренность.
Сказать, что это лучший альбом Deep Purple — нет. Он не изменил мир, но точно достоин большего, чем забвение.
В том 1975 году Deep Purple уже не были теми самыми богами хард-рока, что записали” In Rock”, “Machine Head” и “Burn”. Они были похожи на усталого раненого льва, который ещё помнит вкус крови, но уже чувствует дыхание молодого, голодного хищника за спиной. Группа, которая когда-то была грозным хэви-металлическим зверем, разрывающим сцены от Токио до Техаса, к 1975 году этот рок-монстр уже стал пошатываться на тяжелых ногах. Ричи Блэкмор ушёл, уведя с собой мистику хард-рока и неоклассические соло, оставив остальных разбираться с последствиями. И что же они сделали?
Они притащили из джазового притона Томми Болина — молодого американца с дьявольской улыбкой, глазами ребенка и полным отсутствием страха. Он ввалился в студию, пахнущий дешёвым виски, кокаином и обещаниями, которые не собирался выполнять. Игра Томми была как удар ножом в тёмном переулке — быстрая, грязная и смертельно опасная. Возможно Болин не знал нот, зато знал все виды кайфа от Лос-Анджелеса до Майами. Он впрыснул в вены Deep Purple дозу фанкового героина, от которого группа корчилась в блаженных судорогах, пока старые фанаты орали 'Предатели!' у дверей студии.
Когда его взяли в DP Болин уже был как перегретый мотор, вот-вот готовый взорваться — но какой же это был сладкий звук перед тем, как разнесёт всё к чертям. Его соло звучали так, будто кто-то режет живую плоть гитарными струнами, а из ран вместо крови течёт бурбон. Когда он включал дисторшн, казалось, где-то в Неваде взрывается склад амфетаминов — громко, ярко и с полным пренебрежением к последствиям.
Но давайте сразу проясним: Come Taste the Band – это не не тот Deep Purple, который мы знали. Это раскалённый до бела сплав хард-рока, фанка и разрушительных личных зависимостей, записанный людьми, которые уже не доверяли друг другу, но они не собирались уступать трон без кровавой схватки, черт возьми, их рев всё ещё заглушал вой молодых волков!
Болин сразу даёт понять, что он – новый босс в городе. Его гитара – это не громоподобные риффы Блэкмора, а нечто совершенно другое: лёгкое, свободное, с оттенком американского саунда, воспитанного на Джеймсе Брауне и Джеффе Беке. Болин срывается в хард-роковый улет, а Ковердейл поёт так, будто только что сбежал из горящего борделя в Новом Орлеане. Здесь больше грува, чем у старого Deep Purple. Это не хард-рок в чистом виде, это рок-н-ролл, смешанный с фанком, блюзом и каплей безумия. И это чертовски заводит!
Это классическая история про рок-н-ролльную фатальную женщину – джукс-бокс-танцовщицу, цыганскую королеву с холодными голубыми глазами, которая кружит головы, исчезает в ночи и оставляет после себя лишь запах сигаретного дыма и ощущение чего-то неуловимого.
Ковердейл здесь – типичный игрок, который делает ставку, зная, что всё может закончиться плохо, но не в силах остановиться. Он просит у неё ещё один шанс. Если она снова появится в его жизни, он будет звать её другом. Хотя, скорее всего, это будет не дружба, а ещё один безумный круговорот желания, везения и неизбежного крушения.
Грубоватый, пропитанный виски хард-рок с налётом фанка. Группа звучит уверенно, напоминая шулеров в покерном зале, которые знают, что у них на руках королевский флеш. Ковердейл и Хьюз здесь ведут игру, как два мошенника, пытаясь убедить нас, что фортуна на их стороне. Фанк, яркие эмоции, игры со стихиями и рок-н-ролльное искушение в каждой ноте. Болин играет мягко, эластично, придавая песне почти соуловое настроение.
Если бы Deep Purple записали песню в подпольном клубе Нью-Йорка, где дым сигар смешивается с паром потных тел, это был бы тот самый трек. Хьюз полностью отдается фанку, Гленн выходит на передний план и превращает Purple в отвязанную, кокаиновую фанк-группу. Но альбом не только о тьме. Gettin' Tighter — это почти полный уход в фанк, где Гленн Хьюз берет на себя вокал и выдает одну из самых ярких партий за всю карьеру. Его голос бьёт в воздух, как удар боксера. Болин снова удивляет — его игра в этой песне не просто гитарная, а скорее джазовая, с неожиданными ходами и тонкой филигранью. Это уже не классический хард-рок, а нечто новое.
Давайте не будем притворяться. Это песня не про карточного шулера, а про того самого мерзавца, который приходит в гримёрку после концерта, достаёт из кармана пакетик и говорит: "Держи, дружище, это чистый товар." Гленн Хьюз и Томми Болин знали об этом больше, чем следовало. Это песня о наркотиках, которые делают тебя королём, пока у тебя есть дозняк, и превращают в жалкое ничтожество, когда их нет. Это песня о тех, кто вступил в игру и уже не может выбраться. “Ты ведь знаешь, кто твой дилер?” – да, мать твою, знаю! И он никуда не денется.
Разнузданный, сырой блюз, вылезший прямо с обочины американского шоссе. Ковердейл ведёт песню своим густым, насыщенным вокалом, а Болин подпевает ему, словно призрак старых дорог. Бас Хьюза звучит упруго, напоминая гул двигателя в долгом ночном путешествии, а гитара Болина скользит, как колёса по раскалённому асфальту. Это рок-н-ролл не для стадионов, а для тех, кто всю ночь сидит в прокуренных барах, потягивая бурбон и вспоминая проигранные битвы.
Ковердейл бьёт себя в грудь, трясет львиной гривой, и требует любви. Но мы-то знаем, что он хочет совсем не любви. Мотельный номер в 3 часа ночи, смятые простыни, лампа без абажура, телефон без гудков.
Рваный, тягучий рифф Болина цепляет с первых секунд. Ковердейл выдаёт один из лучших вокальных моментов альбома — он почти мурлычет, но за этим скрывается зверь, готовый наброситься. Это трек, который мог бы стать застольной песней рок-н-рольных соблазнителей 70-х, если бы выходки этих лавеласов записывались на винил.
Глухой, тяжёлый рифф входит, как шаги одинокого путника по забытой дороге – медленно, уверенно, с оттенком тревоги. Ковердейл не просто поёт – он звучит, как человек, который видел слишком много и теперь бредёт без цели, надеясь, что за горизонтом его ждёт хоть какая-то передышка. Болин не выпячивается, но каждое его вмешательство – словно раскаты далёкой грозы. Это не просто песня, это проклятие вечного движения, из которого нет выхода.
Песня про тех, кто меняет города, женщин и дилеров, но никогда не находит покоя. Песня о парне, который вечно находится в пути, возможно, не по своей воле. Лирический герой – изгой, человек без корней, который никогда не задерживается на одном месте. Он уходит, потому что такова его судьба.
Музыкально Drifter звучит мощно и уверенно, с грубым, пробивным риффом Болина, перекатывающимся, как колесо по шоссе. Это не просто рок-песня – это история вечного беглеца, который мчится вперёд, не оставляя за собой ничего, кроме пыли.
Ковердейл подаёт эту историю с хрипотцой и настойчивостью человека, который не раз уходил и оставлял всё позади. Болин поддерживает его грубым, мощным риффом – не таким грозным, как в Stormbringer, но с оттенком тяжести.
Тяжёлый, сексуальный, пульсирующий бас Хьюза гудит, будто отголоски далёкого шторма. Ковердейл тянет слова с нажимом, а Болин вставляет короткие, точные гитарные укусы. Это один из самых мощных моментов альбома. Странный, но мощный контраст: романтичный текст на фоне напористого, обжигающего риффа и бешеного грува.
8. This Time Around / Owed to ‘G’
Вот где Хьюз раскрывается полностью. Его вокал – чистый, возвышенный, будто он поёт прямо с небес. Клавишные Лорда создают пространство, Болин добавляет переливы. Это не просто песня – это мини-симфония. Затем включается инструментальный Owed to ‘G’, и Болин наконец показывает, что он может. Великолепный момент!
И снова здесь поднимают тему странника, вечного искателя, который уходит, оставляя позади любовь и воспоминания. Это прощальная песня, полная сожаления и обречённости – герой понимает, что путь зовёт его дальше, даже если сердце осталось в прошлом.
Гленн Хьюз и Дэвид Ковердейл отлично передают драматичность момента: их голоса переплетаются, создавая эффект внутреннего диалога – словно два аспекта одной души спорят между собой. Болин подыгрывает этому настроению – его гитара звучит то печально и тоскливо, то сдержанно-героически, как последний взгляд на ускользающую жизнь.
Эта песня – словно закатный свет на горизонте, когда день ещё не умер, но ночь уже дышит в спину. Прощальный аккорд Deep Purple этого состава. Эпичная, возвышенная, почти мистическая. Хьюз и Ковердейл переплетают голоса, Болин играет мягко, но выразительно. Это не просто конец альбома – это финальная страница главы. И это последний гвоздь в крышку гроба тех, кто считал, что без Блэкмора у Purple нет души. Это шикарная вещь, пропитанная меланхолией, прощанием и величием.
Обложка Come Taste the Band — это чистый декаданс. Гранатово-краский бокал вина, в котором вместо отражения – лица участников Deep Purple. Вино, кровь, наркотический трип? Всё сразу.
Грубый намёк на декадентскую роскошь, которая вот-вот превратится в похмельный кошмар. Здесь нет мистики Burn или монументальности Machine Head. Это уже не тот Deep Purple, что сжигал сцены напалмом риффов. Это Deep Purple, погружённый в свой собственный загул, где виски льётся рекой, а реальность давно потеряла чёткие границы.
Но при всём этом – стиль есть. Это 1975-й: когда группы ещё могли позволить себе выглядеть как повелители золотого века рок-н-ролла, даже если внутри уже начиналось разложение.
Как и сам альбом, обложка говорит: "Попробуй. Только будь готов к последствиям”.
Томми Болин — талантливый гитарист с диким джаз-блюзовым вайбом и килограммами проблем. “Come Taste the Band” стал их первым (и последним) альбомом с ним, и это не просто пластинка — это отчаянный крик души, пущенный в пустоту. И хотя Болин был чертовски талантлив, он оказался не тем, кого фанаты готовы были принять после Блэкмора.
Ирония в том, что на записи альбом звучит свежо, бодро, драйвово. А вот вживую всё покатилось к чертям. Болин не всегда справлялся, его подводили зависимость и здоровье, а фанаты... фанаты просто не хотели его слышать. В Америке его встретили холодно, в Британии — ещё хуже. Группа, которая ещё пару лет назад разносила стадионы, вдруг осознала, что всё, игра закончена.
Последний концерт 15 марта 1976-го — это был прощальный залп, после которого Deep Purple просто не выдержали. Через день они разошлись, а 4 декабря 1976 года мир официально узнал, что Томми Болина больше нет.
Томми Болин трагически ушёл из жизни, оставив после себя не только этот альбом, но и массу нереализованного потенциала. Хьюз попал в наркотическую мясорубку, из которой выберется только десятилетия спустя. Ковердейл ушёл в сольное плавание и вскоре создал Whitesnake. Лорд и Пэйс искали себя в новых проектах, а затем оба присоединились к Дэвиду — до того, как грянуло воссоединение Deep Purple в 1984 году, но это будет уже другая история, другая энергия.
Deep Purple выдали такой альбом, который никто не ожидал, но который был нужен. Это был рок-н-ролл в его самом честном виде: грязный, пьяный, отчаянный. Это был альбом группы, которая знала, что долго не протянет, и всё же выжала из себя последние соки. Это не тот Purple, к которому привыкли фанаты. Это жирный, грувовый рок с фанковым привкусом, и если вам такое по душе — вы кайфанёте. Если нет — готовьтесь скрипеть зубами.
Come Taste the Band останется в истории как альбом, который был слишком смелым, слишком диким и слишком честным для своего времени… “Эй, налейте на три пальца бурбона!”. Первый глоток — шок ('Это вообще Deep Purple?'). Второй — кайф ('Черт, а ведь круто!'). Третий — прозрение ('Проклятье, они гении!'). Альбом как хороший виски: сначала обжигает, потом раскрывается, а после оставляет сожаление, что Болин не успел записать ещё пару таких. Если ищешь классический Purple — проходи мимо. Но если хочешь услышать, как легенды горят в огне и танцуют на костях — нажимай «Play».