Возмездие. Vendetta. Сатисфакция. Revenge.
Среди десятка моих желаний и стремлений самых разных масштабов, не существует ничего, чего я хотела бы больше на данный момент, чем отмщения. И буквально не существует препятствий, которые мне помешали бы его совершить – ничегошеньки, кроме себя самой.
Наверное, я слукавила, когда сказала, что вопрос отмщения занимает мои мысли с 2022 года. Будет честнее признаться, что я всегда колебалась между двумя опциями: сначала мной практиковалось всепрощение и тотальное терпильство (не путать с терпением) во время долгого религиозного периода в жизни, а после этого периода наступили логичные последствия в виде бунта подавленных эмоций. Здесь должна быть ваша шутка о моем взрывном характере – пожалуйста, напишите ее за меня.
Так или иначе, размышления о силе ответного удара сформировалась в четкую позицию «ударили по правой – развороти лицо». Произошло это период моих занятий боксом с февраля 2014 по август 2017 года. Это единственный принцип, который по сей день отображает суть того, что я называю единственно приемлемой для меня формой мести. И не столько в плане физики, сколько в плане масштабов нанесенного в ответ ущерба. С нескрываемой гордостью сообщаю, что никакие удары я никогда не оставляла без ответа. А то редкое, что было оставлено без ответа на сегодняшний день – это я просто прицеливаюсь.
Пожизненно неразрешимая дилемма между прощением и возмездием приняла такие обороты, что я напрочь перестала замечать мельтешения и подгавкивания у себя под носом, которые призваны меня оскорбить/обидеть/сделать неприятно/etc. Я имею ввиду какие-то дилетантские попытки нелестно отозваться о моей внешности, моей национальной или половой принадлежности, оповестить меня о моем же возрасте а-ля «гы-гы, тебе 30 лет», пристыдить наличием уголовки (смешно, я так-то собираюсь флексить на ней до конца жизни) или пытаться уличить в чем-то. Это в целом настолько нелепо выглядит, что чаще всего я хочу ущипнуть комментатора за щечку и передразнить, как глупого, но в целом, безобидного ребенка. Короче, такие мувы не идут ни в какое сравнение с тем, ЧТО со мной сделали те, кто действовал не просто словом, а конкретными такими делами.
Тот, кто по сути «заказал» мой арест.
Те, кто написали про меня заказуху на следующие же дни после ареста во все сливные СМИ-бачки.
Те, кто с оружием в руках и с масками на лице ворвался в дом моих родственников.
Те, кто допрашивал меня с 7 утра до 18 вечера.
Те подставные понятые при моем обыске.
Адвокат по назначению, сотрудничавший со следствием и убедивший меня не обращаться в правозащитные организации.
Адвокат по назначению, требовавший заплатить ему на месте 300 тысяч рублей и угрожавший моим родственникам.
Адвокат по назначению, который вошел в дело без согласия меня, своего доверителя.
Адвокат по назначению, обещавший приехать, но по итогу подделавший результаты теста на ковид, чтобы «не связываться» со моим делом.
Представители двух кланов в республике, каждый из которых использовал мое имя в своей подковерной политической борьбе: одни обвиняли других в моем несправедливом аресте, вторые уличали оппонентов в оказании мне помощи к побегу. Это даже не подковерная, а скорее подлинолеумная баксанская классическая борьба.
Прошло 3 года с даты моего ареста. Если до момента моего гранд-съёба из РФ я двигалась исключительно на топливе из ярости и ненависти, то сейчас топливо стало ощутимо пожиже. Мозгу в целом свойственно стирать весь негатив, таков уж режим выживания психики. Слава богу, что я документировала происходящее с первых дней и поминутно знаю, что я делала, чего хотела, что чувствовала, что со мной сделали и кто это был. И у меня есть все основания верить только себе, доверять своим чувствам и быть уверенной в том, что все было именно так, а не как-то иначе.
Морис Дрюон в моей любимой исторической серии романов писал, что взаимная ненависть связывает людей столь же крепкими узами, как и разделенная любовь. Но я сомневаюсь, что хоть кто-то из списка вышеупомянутых лиц меня ненавидит или хотя бы помнит. А я очень хочу им запомниться – больше, чем кому-либо другому. Я очень хочу, чтобы они узнали (а им этот текст обязательно донесут, проверено), что я им желаю ощутить хотя бы одну долю из спектра того, что мне пришлось перетерпеть во время домашнего ареста.
Я бы хотела, чтобы они прожили остаток жизни в неотапливаемой кухонной пристройке, когда за окном -12, а в попытках согреться они включают газовую плиту, которая от старости разваливается по частям.
Я бы хотела, чтобы они периодически просыпались от запаха утечки газа и выбирали между воспалением легких или смертью от удушья.
Я искренне желаю им, чтобы они не знали другого будильника, кроме громкого стука в дверь в 4-5 утра.
Все мое существо расцветает в улыбке, когда я представляю, как эти люди будут плакать от понимания, что больше никогда не поспят на двуспальной кровати и не примут горячего душа.
У меня имеется некоторый опыт в формулировке новогодних желаний и есть стойкое ощущение, что под конец 2024 года мне будет не в лом потратить его на пожелания в адрес других людей. Все, чего хотят остальные люди – богатства, взаимности, популярности, здоровья и далее по списку, мне и так в той или иной степени принадлежит. А если что-то мне еще не принадлежит, то какие проблемы? Возьму, заработаю, найду, украду, вымолю, получу в подарок – так или иначе, но желаемое будет моим.
Я заведомо знаю, какие рецензии будут на этот опус: злая, агрессивная, токсичная, радикалка, не зря террористкой назвали, не просто так задерживали, жаль, что не посадили, — и так далее. Всем рецензентам скажу только два слова: это повторится.
В 2022–2023 годах, находясь на пике эйфории от факта спасения, я испытывала смешанные чувства, когда натыкалась на сообщения вроде: «Инса злая/агрессивная/токсичная»; «лучше не переходить ей дорогу», «с ней лучше не связываться». Так писали мне и так писали про меня, в шуточной и не очень манере; порой писали даже те, с кем мы не были знакомы, и я буквально ничего не сделала этим людям. Иногда я ловила себя на желании объяснить, что я вовсе не такая; что всё не так, произошла чудовищная ошибка, и, дескать, это всего лишь образ в интернете (хахаха), а в жизни я добрейшей души человек – но по итогу выбрала пожать плечами и забить хуй.
В 2024 же году, когда мнение о моей «агрессивности» высказал тогда важный для меня человек, я снизила градусы своей, кхм, ТоКсИчНоСтИ. Результатом стало то, что я чуть не потеряла себя саму, а выученная беззубость дала человеку фору всласть покататься на моей шее. Самый доходчивый урок, который я никогда не забуду и не уж точно не дам ему повториться.
В 2025 году я желаю себе, чтобы мое терпеливое высиживание на берегу сменилось на более активные действия. Я утоплю в этой реке все сказочные представления о жизненных сражениях, которые мне надо непременно выиграть и исключительно с чистыми руками.
Я желаю раз и навсегда публично закрепить тот факт, что моя злость – это часть моей базовой прошивки, которую мне не надо прятать, стесняться или маскировать. Злость не делает меня хуже или слабее, это не слепая агрессия, а выверенная сила удара, как действие, подкреплённое третьим законом Ньютона: на каждое действие есть равное и противоположное противодействие.
Моя злость была и будет направлена туда, где ситуация требует изменений.
Моя злость точна и намеренна. Хаос – для слабых духом.
P.S. Подписчиков целую в щечки и желаю, чтобы у них никогда не сползали носки во время ходьбы. Отписчики будут пить бензин.