Грех было не утащить с гребня СкаВолны прошлогоднее интервью шоумена, лидера и вокалиста Madness Грэма "Саггса" МакФерсона. 

Вопросы - Крис Пейн. Изначально опубликовано на сайте Grammys. Перевод Skawave: vk.cc/caSrSa

В преддверии своего выступления на фестивале Punk Rock Bowling в Лас-Вегасе и первых за 10 лет американских гастролей вокалист Madness Саггс подробно рассказал об истории знаменитой группы, альбоме 2023 года и о возникновении ту-тона.

Американская публика, возможно, знакома только с песней «Our House», но музыкальное наследие Madness гораздо больше, нежели их единственный мегахит в США.

Ещё до взрыва популярности в 1982 году британская группа пользовалась огромным коммерческим успехом у себя на родине. В период с 1979 по 1981 год девять синглов группы подряд попали в десятку лучших в официальном чарте Великобритании.

"Понадобилось несколько лет упорной работы, и внезапно мы стали самой успешной группой в Англии", - говорит фронтмен Madness Грэм «Саггс» МакФерсон. "Это произошло потому, что людям чертовски нравились мелодии, которые мы сочиняли".

Madness также смогли приобщить широкие народные массы к ска. Наряду с такими группами-единомышленниками, как The Specials, лондонский септет возглавил британский ска-бум конца 70-х, который сочетал ямайские ритмы с панк-отвязностью и объединял черных и белых подростков из рабочего класса. Среди их громких хитов той эпохи были «One Step Beyond» (1979), «Baggy Trousers» (1980) и «House of Fun» (1982).

Благодаря узнаваемому уличному стилю и музыкальным клипам в духе Монти Пайтон (которые привлекли внимание Honda и привели к появлению серии рекламных роликов в начале 80-х), Madness были неотъемлемой частью британской культуры и далеко за её пределами на протяжении более 40 лет. Позиции группы и по сей день настолько крепки, что их 13-й альбом «Theater of the Absurd Presents C’est la Vie», вышедший в 2023 году, занял первое место в официальном чарте Великобритании, став их первым студийным альбомом достигшим вершины.

22 мая Madness отправятся в тур по США впервые за 10 лет, в том числе они заявлены хедлайнерами на фестивале Punk Rock Bowling в Лас-Вегасе вместе с Devo и Descendents.

Во время телефонного разговора Саггс весел и разговорчив, может внезапно начать петь или рассказывать байку из богатой истории своей группы. Madness однажды отказались от возможности выступить в Мэдисон-Сквер-Гарден, когда в 1983 году их песня «Our House» стала очень популярной, хотя к тому моменту они уже выступили на Saturday Night Live, а «Our House» стала главной темой MTV. Madness имели все шансы стать гораздо более популярной группой в США. Но после многих лет непрерывных гастролей и продвижения в Великобритании, Madness находились на последнем издыхании. «У нас было 20 ёбаных хитов, и все мы немного устали», - вспоминает Саггс. «Перед глазами был пример The Pretenders, которые 18 месяцев гастролировали по США! Так что мы тогда решили закончить свой тур». В 1986 году Madness распалась.

Десять лет спустя произошла вспышка популярности ска в США, когда такие группы, как Mighty Mighty Bosstones, No Doubt и Reel Big Fish, заполонили собой эфир во время «третьей волны» жанра. В Великобритании обновлённая группа Madness наслаждалась своим статусом заслуженных деятелей сцены, собирая огромные толпы на фестивалях с момента своего воссоединения в 1992 году. No Doubt часто упоминали Madness в качестве источника вдохновения и даже пригласили клавишника Майка Барсона для записи одной из своих песен. Но и это ещё не всё. На фестивале Coachella 2024 группа No Doubt исполнила кавер-версию песни Madness «One Step Beyond», которая сама по себе является кавером на классику 60-х годов ямайской ска-легенды Принца Бастера.

Madness, в чей нынешний состав также входят гитарист Крисси Бой, саксофонист Ли Томпсон, басист Марк Бедфорд и барабанщик Вуди, по праву заслужили своё место в истории рока. Их классические хиты до сих пор приводят публику в неистовство, и, как показал их последний альбом, фанаты до сих пор в восторге от того, что сочиняют Саггс и компания.

GRAMMY.com пообщался с вокалистом Madness и обсудил ряд вопросов, относящихся к его долгой карьере: как сочиняется музыка в группе, какой мудрый совет он получил от фронтмена The Clash Джо Страммера, почему Madness несколько раз попадали под запрет в передаче "Top of the Pops" и многое другое.

В какой момент вы поняли, что "Our House" стала гораздо большим хитом, чем ваши предыдущие песни?

Когда песня стала хитом в Америке, это определенно было показателем. В этом и заключается алхимия музыки — ты никогда не знаешь, к чему это приведёт, когда сочиняешь. Помню, мы только начали её репетировать, и наш басист Марк Бедфорд начал играть вступление — дум-дум, дум-дум-де-дум-дум… Тогда ещё у песни не было никакого припева, поэтому наш продюсер Клайв Лэнгер начал подпевать: «Our house, in the middle of the street», просто по приколу.

Но без этих строчек песня вряд ли стала бы таким большим хитом. Песни ведь как дети. Сначала они у тебя появляются, ты нянчишься с ними, а потом они выходят в свет, и от тебя уже не зависит, как сложится их дальнейшая судьба. Это больше не твоя забота. Другие люди самостоятельно решат, нравятся они им или нет.

Мы были в Америке уже месяц, когда внезапно «Our House» стала большим хитом. Нам предложили сыграть в Мэдисон-Сквер-Гарден, но мы к тому времени уже очень устали и хотели домой. У нас у всех были дети. Мы не стали отыгрывать несколько предложенных концертов, которые могли бы сделать нас ещё популярнее.

Мы не были высокомерными, разве что самую малость. Мы и так были популярны в Англии. У нас была отличная жизнь, и нам действительно больше не нужно было к чему-то ещё стремиться. Мы просто решили, что уже слишком поздно пытаться покорять Америку — что бы это ни значило. Это был большой хит, всё это было фантастично, но «Се ля ви»

Что вам запомнилось во время вашего первого тура в Штатах?

Это был 1979 год или около того. Это был действительно большой и поучительный опыт. В группе было семь человек, и, наверное, ещё 10 наших друзей, включая команду. Мы были словно вечеринка на колёсах, и нам особо не нужна была больше ничья компания. Когда ты прилетаешь из Лондона, а это достаточно немаленький город, переезжаешь Бруклинский мост и видишь впервые Нью-Йорк, то это очень впечатляет.

А затем был Лос-Анджелес и все эти пальмы. Помню, мы играли в Whisky a Go Go. За вечер мы дали два концерта: один в 11 вечера, а следующий в 2 часа ночи, а мой костюм всё ещё был мокрым после первого.

Было немного необычно, потому что в Лос-Анджелесе всё ещё рубились по панку. Там были Dead Kennedys, Black Flag, X. Люди плясали все эти безумные панк-танцы, а на полу были мусор и грязь. Мы уже переболели этим в Лондоне, у нас были Sex Pistols и The Clash. Мы уже стали увлекаться чем-то другим: танцами и исполнением музыки, имеющей негритянские корни. Мы не просто толкались и плевали друг в друга. Но в Штатах подобные вещи всё ещё продолжались и это немного усложняло нам задачу, поскольку многие места, где мы выступали, были действительно панковскими. А мы не были панками. Мы уже прошли через это.

Я думаю, что к 1982 году, когда вышла «Our House», волна популярности панка в США уже тоже начала сходить на нет.

К тому времени у вас уже были Blondie, Talking Heads, музыкальная сцена CBGB, и это было для нас более понятным. В пост-панке внезапно появился грув. Это всё ещё был оффбит, но уже не злой.

Когда Madness только начали играть, какая приходила публика?

Поначалу это были просто наши друзья. Мы начали выступать в пабе в Камден-Тауне, где жили в то время. Каждый вечер в среду мы были там резидентами. В первую неделю пришло 10 человек. На следующей неделе уже 30, потом 40, 60, 80, 90, 100, а затем, два месяца спустя, очередь на наше выступление растянулась по всему кварталу. Мы играли ска и носили одежду, которая очень отличалась от той, которую носили все остальные.

Потом нас пригласили выступить на разогреве у The Specials в пабе на западе Лондона. Они появились как бы из ниоткуда — из города Ковентри, что довольно далеко от столицы. Они носили ту же одежду, что и мы, играли ту же музыку. Я помню, как их первый вокалист, Невилл Стейпл, во время концерта стрелял в потолок из стартового пистолета, и я подумал: ни фига себе, ну и чудилы, что-то в этом есть. Помню, как Джонни Роттен вышел из такси и спросил у ребят из The Specials: «Вы всё это серьезно?» На что ребята ответили: «Да, ебаная ты задница». Происходил переход власти, причём достаточно быстрый: 77-й год – панк, 78-й - уже мы. Ту-тон стал массовым явлением в Лондоне. Внезапно появились The Specials, The Beat, The Selecter, и вскоре мы отправились с ними в тур.

Я помню, как шёл куда-то с Джо Страммером из The Clash. И когда мы проходили мимо детской площадки, дети на качелях напевали «Baggy Trousers». И я говорю: «Я хочу быть крутым, не хочу играть для школьников». А он сказал: «Нет, ты ошибаешься, приятель. Ты точно хочешь делать музыку для маленьких детей, это лучшее, что может быть. Насколько я понимаю, именно с молодым поколением ты стремишься наладить контакт».

Когда школота поёт твои песни, ты определенно сделал что-то, чем стоит гордиться.

Каким был Камден-Таун, когда вы там росли?

Он был жёстким, мужик. Знаешь, сейчас в Лондоне люди становятся все более и более напуганными из-за поножовщин и банд, но тогда было всё то же самое. Вы жили в каком-нибудь определенном районе и с большим опасением относились к другому району через дорогу, потому что вас могли там зарезать или застрелить. Самое замечательное, что у нас было, — это музыка.

В каждом пабе была сцена, и каждый вечер звучала музыка. В то время ещё звучал панк, затем появились готика, сайкобилли, рокабилли, а потом новая романтика. В каждом пабе, в который ты заходил, что-то происходило. Разные сцены и большое количество подростков.

Я горд, что был одним их этих детей из рабочего класса. Денег особо не было, но ты мог выбирать, что ты будешь носить и чем ты будешь увлекаться. И вдруг появилась целая сцена, которая была абсолютно органична и индивидуальна. Она не была навеяна модой или глянцевыми журналами, просто дети делали то, что хотели.

А как обстояли дела с расовым вопросом в то время?

Тяжело обстояли дела. И мы, к сожалению, оказались вовлечены во всё это, поскольку мы все были белыми, и хотя наш первый барабанщик был темнокожим, он ушёл из группы, потому что мы слишком дерьмово играли. Как я уже говорил, было много разных сцен и сцена, которую мы представляли, были ска и регги. Это была целая культура — от модов до скинхедов и сьюхедов в конце 60-х и 70-х, — которая была целиком посвящена моде и прослушиванию подобной музыки, но потом она была узурпирована скинхедами-расистами, которые воспринимали её совершенно иначе.

Мы играли концерты, на которых случались всевозможные проявления расизма, и нам приходилось как-то на это реагировать. Помню, я несколько раз прыгал со сцены в аудиторию и меня избивали. К счастью, то время прошло. Длилось это пару лет: наверное, с 78-ого и может до 79-ого. Даже The Specials прилетало, так как в их группе были темнокожие. На их концертах кидали ебучие зиги. Это была чертовски долгая и неприятная история.

Также мы имели дело с футбольным хулиганством, которое сейчас стало очень популярным в Италии, Франции и Германии. Это один из наших величайших экспортных товаров (смеётся). Им было проще прийти подраться на рок-концерт, чем на футбольный матч, где полно полиции.

Как к вам пришёл коммерческий успех?

Мы действительно были хороши. Люди видели результат наших стараний. Прошло несколько лет упорной работы, и внезапно мы стали самой успешной группой в Англии. Это произошло потому, что людям чертовски нравились мелодии, которые мы сочиняли. Затем мы распались в 1985 году, но думаю, что мы по-прежнему остаёмся самой успешной группой 80-х в Англии. Ха-ха!

"The Prince", вышедший на 2 Tone Records, добрался до шестнадцатого места в национальном хит-параде, затем наш дебютный альбом «One Step Beyond» занял второе место, а после у нас был "House of Fun", который смог достичь первого. Мы выпускали хит за хитом, прикинь!

Музыкальные клипы сыграли большую роль в успехе Madness, верно?

Тогда всё это ещё только зарождалось. Это было ещё до появления MTV. Мы подписали контракт со Stiff Records в 1979 году. До этого мы выпускались на 2 Tone Records, но решили, что хотим достичь большего, а Stiff уже работал с Элвисом Костелло, Яном Дьюри, Кирсти МакКолл, The Damned. Дэйв Робинсон, руководитель этого лейбла, также видел потенциал в присущей нам доли театральности, поэтому мы начали снимать видео.

Наши промо-ролики начали показывать в телепрограмме «Top of the Pops», которую смотрели 20 миллионов зрителей. Когда мы исполнили «Baggy Trousers», в воздухе отчётливо чувствовалось, что теперь мы вышли на новый уровень. Люди начали обсуждать наши клипы, и это определенно придавало нам сил продолжать делать то, что мы делали.

Интеллектуалы и законодатели моды, те люди, которые могут помочь построить или разрушить твою карьеру, воспринимали нас как затянувшуюся и не особо удачную шутку, в которой музыка отходила на второй план. Лишь недавно стали появляться гораздо более позитивные обзоры на наше творчество. Ведь мы вложили много усилий в музыку и эти видеоклипы.

Если хорошенько прислушаться, то можно услышать, насколько ваши песни наворочены в музыкальном плане.

У нас были друзья-музыканты, которые играли каверы, и они говорили: «Мы не можем играть ваши песни, это слишком сложно». В группе нас было семь человек, и каждый писал песни, поэтому мы постоянно конкурировали друг с другом. Нельзя было просто сказать: «Моя песня лучше». Тебе действительно нужно было написать лучшую песню.

Очень многие группы, в которых два или три автора сочиняют тексты, постоянно ссорятся или даже распадаются. Как Madness удавалось избегать этого с таким количеством участников?

Терпимость – это главное. Основная причина в том, что мы были друзьями ещё со школы. И мы были достаточно знамениты. В то время существовала банда под названием Олденхэм Гламур Бойз, и, если ты в ней состоял или тусовался с ней, значит ты был знаменит. Так что к тому времени, когда мы создали группу, нас уже не особо беспокоило, какое впечатление мы производим на других людей.

В передаче «Top of the Pops» нас запрещали четыре раза. Девушка, которая раньше занималась нашим промоушеном, сказала: «Вы понимаете, что люди готовы отдать свою правую руку на отсечение, чтобы принять в ней участие?», а я ответил: «Дело в том, что наши руки нужны нам самим».

А за что вас запрещали в "Top of the Pops"?

Первый раз это произошло, когда у нашего друга одного из братьев посадили в тюрьму, и на нашем выступлении он держал табличку с надписью: «Это для заключенного номер 44224022». Такое было недопустимо. Во второй раз мы вместе с танцевальной труппой сели в лифт, и лифт рухнул в подвал, потому что нас было слишком много. В третий раз у Ли Томпсона, нашего саксофониста, была футболка с надписью «Мне нужна BBC», а под ней была еще одна футболка с надписью «Как ещё одна дырка в голове». И я уже не помню, за что нас запретили в четвертый.

Когда в 90-х годах в Америке наступил недолгий расцвет ска, привлекла ли Madness внимание новых слушателей?

Я так не думаю, потому что к тому времени мы смирились с тем, что уже слишком поздно. Было здорово увидеть, как все эти американцы вроде Mighty Mighty Bosstones и прочие проявляют к нам интерес. Но у нас не было в планах возвращаться. Если бы это случилось 20 лет назад, тогда бы мы ещё подумали. Но было уже слишком поздно: «Да кто вообще эти старые пердуны?» (Смеётся)

Расскажи от том, как Madness снова воссоединились в 90-х?

Великий промоутер Винс Пауэр, который совсем недавно нас покинул, проводил ирландский фестиваль Fleadh в Северном Лондоне. Ну и мы его посетили. Там он меня спросил: «Когда вы выступали последний раз?» Я ответил: «Ну, наверное, около шести лет назад». И он предложил: «Почему бы вам не сделать разовый камбэк?»

Поэтому, мы организовали Madstock! в 1992 году. Мы не знали, придёт ли кто-нибудь, но пришло 35 000 человек. Поэтому мы организовали ещё одно выступление. И пришло уже 70 000 человек, из-за чего произошло землетрясение с магнитудой 4,5 по шкале Рихтера, так сильно люди прыгали под нас. Властям пришлось эвакуировать людей из близлежащих домов из-за устроенного нами землетрясения. Потом мы выпустили сборник наших лучших хитов, он занял первое место, было продано 2 миллиона копий, бла-бла-бла… И с тех пор мы играем дольше, чем играли в первый период нашего существования.

Действительно впечатляет, что вы были частью рок-музыки на протяжении стольких эпох.

Я только что записал пару песен с Полом Уэллером, он мой старый друг. Мы работали над какой-то мелодией, и я сказал: «Послушай, Пол, это всего лишь музыка». На что он ответил: «Нет, ни хуя!» (Смеется) И ведь это так! Мы сделали много охуенной поп-музыки. Это то, чем я очень горжусь. Это саундтрек нашей жизни. Когда вы слышите мелодию, вы точно можете вспомнить какие-то моменты, которые с ней связаны.

О чём ты думал, когда сочинял тексты для нового альбома «Theater of the Absurd»?

Все участники группы сочиняли. У нас получилось 40 песен. Из-за карантина в течение последних двух лет мы общались самым наихудшим образом из возможных – по электронной почте. У людей буквально ехала крыша. Поэтому я думал, что мы вконец рассоримся и никогда уже не заговорим друг с другом. Но в итоге мы записали хорошую, на мой взгляд, пластинку. Я имею в виду, что она заняла первое место в Англии и стала нашим первым за всю историю студийным альбомом, которому это удалось.

Я сочинил заглавную песню альбома «Theater of the Absurd». Я просто сидел один у себя дома и представлял себе, что нахожусь в каком-то старом театре, где все двери заперты, и у меня нет возможности выйти. Театр абсурда – это такое французское театральное направление, в котором действие лишено смысла, логики и происходит полная белиберда. Французы и придумали это словосочетание.

Мне действительно повезло. Моя группа словно неблагополучная семья, в которой очень трудно находиться. Но как однажды сказали философы из The Eagles: "Вы можете уйти в любой момент, когда пожелаете, но вы никогда, бля, не уходите".

И я с нетерпением жду возможность сыграть в США. Наш приятель Ларри Дэвид из сериала «Умерь свой энтузиазм» готов представить на американском телевидении наш новый альбом.

И вы согласились на это?

Знаете, актриса Хелен Миррен немного попиарила наш новый альбом, как и Мартин Фриман, тоже британский актёр. Если есть кто-то в США, кому мы нравимся, то я не вижу в этом никакой проблемы. Посмотрим.

► Все тематические “недели” разной длины и направленности: vk.cc/683ZiP

#madness #suggs #grahammcpherson #interestingskapunk #skawave #makeskagreatagain #interestingpunk