У нас в Праге во многих больницах имеется устройство
У нас в Праге во многих больницах имеется устройство называемое «Бэйби–бокс». Оно чем–то похоже на банкомат и так же монтируется в стену дома. Если нажать на красную кнопку, то из стены выезжает пластиковый лоток с одеяльцем, одноразовой пеленкой и памперсом. Если раньше проблемная женщина рожала, то могла выбросить дитя на помойку или в канализацию.
А сейчас, она имеет возможность сдать его в бэйби–бокс. Лоток тут же задвигается внутрь стены, звучит сирена тревоги, и специальная бригада врачей спешит на второй этаж, куда уже конвейер доставил ребенка. Его моют, обрабатывают карболкой, если надо — лечат, и уж потом отправляют в детский дом. А там, глядишь, всегда находится какая–нибудь бездетная, но очень богатая семейная пара и изъявляет желание усыновить дитя. Эти буржуины, правда, всегда спрашивают у нянечки, хорошая ли у ребенка родословная, не из семьи ли он уголовников, наркоманов или даже цыган? И нянечка всегда отвечает, что «ребенок хорош, берите, не пожалеете».
Конечно, все это очень романтично выглядит на бумаге, но я разговаривал с врачом, который работал в подобной реанимационной бригаде, и он открыл мне совершенно иную картину реальной жизни. Тревога срабатывает редко и персонал уже потерял сноровку и навыки, приобретенные в процессе тренировок. Это очень заметно проявилось во время единственного случая, когда в их бэйби–бокс положили настоящего ребенка, а не манекен из папье–маше, как то бывало на учебных занятиях.
Времени было уже без пяти пять, все готовились идти по домам: кто–то уже примерял пальто, кто–то испытывал механизм раскрытия и закрытия зонтика, кто–то просто стоял у окна, уткнувшись лбом в стекло. И вдруг завыла сирена и вспыхнула яркая лампочка тревоги.
Все бросились к люку с шестом, на ходу хватая положенные по штатному расписанию предметы: стетоскоп, вату с бинтами, бутыль с карболкой.
Достали ребенка, карболкой смазали, а что дальше делать не знают, вернее, забыли от волнения и оттого, что тренировок мало было. Стали звонить директору, чтобы спросить его, а директор тоже ничего не знает, и посоветовал связаться с Германией. А что с ней связываться, если никто не говорит по–немецки? Позвонили тогда переводчице, а она мылась в душе, звонок не услышала и трубку не взяла.
В другой раз, шла из магазина одна мамаша, в руках несла ребенка и сумку с покупками. И вот, возле больницы она решила переменить руку, остановилась, поставила сумку на землю, а плечом нечаянно задела кнопку бэйби–бокса. Когда выехал лоток, она не сообразила в чем дело и посадила в него ребенка, чтобы завязать пинетки. Но в следующую минуту она отвлеклась на молоко, пролившееся в сумке, а когда обернулась, то ребенка на месте не обнаружила (его уже засосало внутрь стены). Мамаша запаниковала, забегала по улицам, и, в конце концов, даже забыла, возле какого здания была вначале. Когда приехала полиция, то про бэйби–бокс никто не догадался и не помог ничем, кроме бессмысленных советов. Этого ребенка до сих пор еще ищут по всему Евросоюзу, и даже на Украине, в России, и Молдове (по дипломатическим каналам) но, кажется, не найдут уже никогда.