Пилю прохладную. Сегодня

Пилю прохладную.
Сегодня у моего быдлосемейства праздник. У деда юбилей — 85 лет. Деду почет, у него трёшка в самом центре нашего Мухосранска, дни рождения его справляют по очереди каждый год обе наши семейки (моя и брата отца), чуть ли не соревнуясь. С самого утра начался пиздец. Батя начал накатывать, ибо, по его словам "в праздник — святое дело", мать вместе с тетей хуярили салатики/мяско (какое же всё таки омерзительное слово) на эту злоебучую ораву, я, слава Ктулху, в 9 утра уехал на работу (подрабатываю на шиномонтаже, сейчас как раз сезон). В час дня начались звонки в стиле: "Ты где шляешься, вон дед уже приехал, Ванька Ерохин (так будем звать моего двоюродного братца) с Клавочкой (его жена) и Лешенькой (их тупорылый отпрыск 9 лет от роду, напоминавший больше лепёшку, чем нормального человека) за столом уже сидят, тебя одного дожидаемся!", хотя я предупреждал, что раньше четырёх не приеду. Наебывают, значит, не переставая, каждые 10 минут, отвлекают от работы. Кое-как заканчиваю работу, еду домой.

Дома картина маслом. Все уже, кроме деда (он не пьет), нахерачились, батя с дядей и братом обсуждают вчерашнюю получку по ебалу Поветкина, между делом накатывая за победу Руси в противостоянии с аннунаками, маманя с тетей сюсюкают с имбецилом Лешенькой и тут я. Поздравляю деда, дарю подарок, сажусь за стол. Начинается. К слову, я, как и дед, не пью алкоголь совсем. "Анон, ты почему не пьешь?!". "За деда хоть 100 грамм выпей". "Чего как не русский?". "Эх, как не мужик прям". И тут ебаный братец выдает: "Да он у нас малохольный, как девка прям". Все, кроме деда, заржали аки гоблины. Похуй, сижу дальше. Градус начинает брать свое. Теперь уже дядя начинает меня допытывать, мол, Анош, когда женишься уже, хватит бобылем ходить. Вон, Ванька-то мой, какую красавицу себе отхватил (показывает на Клаву, дремучую, толстую кретинку), да сынка-богатыря растит (сын тем временем пускает пузыри из слюней и тыкает вилкой салат "Осенняя рапсодия", сделанный из неизвестных науке химический соединений). А ты, чай, так и помрешь один. И тут Ванька делает охуенную ошибку. "Да педик он небось!" — со смехом выдавливает эта безмозглая скотина. Резко встаю из-за стола, хватаю бутылку шмурдяка и со всей силы запускаю Ванечке в харю. Попадаю в нос, естественно, получается кровищакишкираспидорасило, вопли, крики, батя с дядей чуть ли не кидаются на меня с вилками наголо, маманя скулит, пошел вон отсюда, ненормальный. И тут, дед, до сих пор молча наблюдавший всю эту поебень, громовым голосом выдает: "А ну заткнулись бля!" и продолжает: "Смотрю я вот на вас и понимаю, что дураков вырастил. Пьете, жрете тут, пока я сдохну ждете. Думаете не вижу я что ли нихуя? А теперь зарубите себе на носу — хер вам, а не квартира, нелюди." Семейство находится во вселенском охуевании. "Собирайся, Анош, ко мне переезжаешь, нехуй нервы себе портить в этом гадюшнике. Тебе я квартиру оставил, год уже как" - вещает дед. Я молча собираю вещи и мы уезжаем. Сейчас сижу у деда, наблюдаю жалостливые смски от семейства, наполненные величайшим в истории человечества скулежом в стиле "вернись, я все прощу". Сижу и думаю, как же охуенно вышло.