Нет, ты представляешь

— Нет, ты представляешь! Таким мудаком редкостным оказался!
— Угу. – лениво бросаю я в сторону Аньки, отхлебывая джина с тоником. – А до этого каким был? Милым и пушистым?
— Представь себе, да! Мы так мило обнимались, ходили в кино, а какой был секс... – глаза Аньки мечтательно заблестели на долю секунды, но тут же схлопнулись, накатила слеза. – А потом...всхлип...
— А потом ты к нему перебралась на недельку, как я помню.
— Вот именно! Он постоянно сидел за компьютером, трепался с друзьями по сети, не обращая на меня никакого внимания! В квартире словно табор цыган жил, везде носки топором стоят, чуть ли не со времен Андропова, курил он прям за столом! Пыль на полках толщиной с кулак, и унитаз загажен, словно ёршика не придумали. Мужичье какое-то, а не парень!
Вечер плавно топился в стакане под жалобы подруги.

Пришел ко мне как то корешок, чинно злоупотреблять. После пары пропущенных стопок, по его ебалу словно проехался Кирпич Всех Мировых Скорбей.
— Кош, какая же сука она оказалась. Так со мной поступать стала...
— Андрюша, уважаемый, а раньше за ней мол де греха не водилось!
— Да куда тебе понять! – действительно, подумалось мне, после двух то разводов, куда уж смертному... – Раньше были высокие чувства. А стоило нам разойтись, так она сходу поскакала по хуям.
— Нууу... – протянул я. – Может ты просто раньше натуру не разглядел?
— Читал ее, как Отче Наш!! – с вызовом брякнул Андрей, замахивая еще шот белой. – А как разошлись, словно поменяли! Сегодня мимо меня продефилировала, словно я декорация, и в машину к какому-то мужику села. А ведь договаривались встретиться!
И еще один вечер прошел на дне бутылки под грустные флэшбеки.

Был у меня знакомый Вася. Строил из себя невъебенного донжуана, оторви да выкинь. Спускал 3/4 зарплаты на дорогой парфюм и гардероб, одаривал девочек охапками роз, раз в полгода, словно ритуал - обязательная смена гаджетов. Крутился, в общем, парень, сельдь вокруг собирал - что рыболовная шхуна, стахановскими нормами. Приходит как то под вечер, словно в воду опущенный. Денег занимать, и жаловаться, как обычно. Зашли на кухню, подлил ему скотча со льдом, и, не успел он и пол-бокала пригубить, Остапа резко понесло.
— Бляди они все! – в один глоток стакашка уже осушилась. – Им лишь бы всем денег подавай, да красивой жизни.
— Еблан ты, Васенька. – со вздохом подливаю уже себе. – Чего ты вообще хотел?
— Большой и чистой, как в кино!! – глаза Василия выразительно посмотрели на початую бутылку.
— Опять тебе многострадальный твой мотор разбили? Что на этот раз?
— Помнишь Ангелину? Ну ту, что тогда с нами в ресторане подвисала?
— Замурчательно помню. – разлив по бокалам, ставлю на стол бутылку. – Ты тогда ей на один только брют рублей 5 спустил. Она еще с тобой ушла, когда мы закончили.
— Мы пошли ко мне домой, а она...она...
— А она не оценила твоей хрущевки за 9к аренды, советских грампластинок, шикарной коробки с дошиками, и житья не по средствам, да?
Заливалась хмельной скорбью вселенская нескладуха. Вечерело...

Сколько не живу, столько убеждаюсь, что почти все люди в душе одинаковы. Пытаются вечно из себя что то строить, создавать образы, выпячивать напоказ только светлую сторону. А сковырни чуток, оттуда полезет мрачный, отпугивающий нежданчик. Самое забавное из этого, что люди искренне удивляются таким казусам.
Я никогда не перестану утверждать, что в первую очередь надо демонстрировать тёмную сторону луны. Желательно всю и сразу, для максимально честного и шокирующего эффекта. Никогда не перестану вбивать в этих горе показушников факт, что серьезно можно расценивать лишь тех, кто сквозь мутную призму темной материи решит отыскать луч света. Никогда не перестану доказывать, что потом все равно всё пойдет по пизде, кого бы ты из себя не строил.
А они же никогда не перестанут приходить. Жаловаться, плакаться, занимать денег, и горевать, что жизнь их, таких светлых и возвышенных, через хуй опрокидывает.
Грустно всё это. Пойду чтоль, стакашку себе плесну...