Фиуме
Дабы утешить вчерашнего заплаканного школьника из прошлого поста, я продолжу серию эссе о Универсуме Безысходности.
В трилогии Дена Симмонса "Гиперион" фигурирует Город Поэтов, в непосредственной близости от которого и разворачивается практически все действие. По книге, этот город основан последним английским королем Печальным Билли, как убежище для поэтов, художников и композиторов в безжалостной технофашистской вселенной.
У этого города есть реальный прототип — Фиуме. Город–государство, существовавший в Европе чуть менее 16 месяцев в 20 веке.
Немного предыстории. Жила–была такая страна — да хуле там, империя! — Австро–Венгрия. Государство это напоминало Советский Союз тем, что в нем было намешано нуептваюмать сколько разных народов, языков и религий — от католиков–немцев до украинцев и мусульман на Балканах, однако, в отличие от СССР, какой–то внятной единой идеологии не было. Поэтому вся недолгая история этой волшебной страны представляет из себя вялотекущую гражданскую войну с разнообразными сепаратистами.
Однако, конец всей этой свистопляске положила Первая мировая, в которой Австро–Венгрия торжественно проебала и начала бакланизироваться и разваливаться еще задолго до Версальского мира…
В той войне одним из противников Австро–Венгрии была Италия. Причем, бои между странами шли нехилые, особенно в 1917 году. После поражения Тройственного союза, Италия стала обоснованно претендовать на дохуя разных земель, ранее принадлежавших Австро–Венгрии. В число таких земель входил и город Фиуме с прилегающей областью.
Город был населен преимущественно итальянцами, но волею судеб находился в зоне притязаний Государства Словенцев, Хорватов и Сербов, отвалившегося от Австро–Венгрии. Так как и итальянцы вроде как победили в войне, и словенцы с сербами и хорватами вроде как не враги, а угнетенные злыми мадьярами и австрияками несчастные народы, в ход вступила большая политика при посредничестве Франции, Британии и ещё хуйпойми кого. Вопрос с Фиуме повис в воздухе.
Тогда на сцену выходит некто Габриеле д’Аннунцио — не какой–то хер с горы, как мог бы предположить неискушенный русский обыватель, а поэт, драматург и всякий деятель. Габриеле был эдакой итальянской смесью Блока и Маяковского, его с радостью отнесли бы к Серебряному веку, живи он где–нибудь в Питере. В меру психопат, без меры декадент и гедонист, идеалист, националист и друг детей господин д'Аннунцио участвовал в Первой мировой в качестве авиатора, что, кстати, говорит о его немалой смелости и безбашенности, ибо авиатор в те времена — это как в 70–е космонавт пополам с камикадзе. А Габриеле был не только смел, но и успешен в боях, дослужился аж до майора.
Габриелле крайне симпатизировал фашистам, которые в те времена еще не стали прям фашистами-фашистами, но уже любили попиздеть о национальном единстве и союзе боевых лиг. Передумав лететь через весь континент в Японию, д'Аннунцио внезапно обратил внимание на страждущий народ Фиуме и сказал: "Если вы — ебаные пидорасы (имелся в виду король Виктор Иммануил Третий и его правительство) не поможете нашим братьям, то я это сделаю сам лично! Вот прям щас надену портупею и пойду походом на Фиуме! И горожане встретят меня цветами, я захвачу город без единого выстрела, мудаки, бебебе!"
По пути к нему присоединилось порядка трех тысяч всяких бездельников и прочих представителей креативного класса, а также экспедиционный корпус генерала Патталуги, который охранял границу и имел приказ задержать этого сказочного Рэмбо. Но не вышло…
Д'Аннунцио вышел перед ощетинившимся штыками строем солдат Патталуги, скинул шинель и громко сказал генералу: "Ах ты ублюдок, мать твою, а ну иди сюда говно собачье, решил ко мне лезть? Ты, засранец вонючий, мать твою, а? Ну иди сюда, попробуй меня трахнуть, я тебя сам трахну ублюдок, онанист чертов, будь ты проклят, иди идиот, трахать тебя и всю семью, говно собачье, жлоб вонючий, дерьмо, сука, падла, иди сюда, мерзавец, негодяй, гад, иди сюда ты — говно, жопа!"
Генерал же зафейлил раунд и немедленно сдался.
Присоединив к своей банде солдат Патталуги по праву победителя рэп-баттла, Габриелле вошел в Фиуме, где его действительно встречали цветами, закатив неебовый фестиваль. Город был взят без единого выстрела, как и было обещано. Однако, правительство Италии вообще нихуя не оценило этот поступок, так как в тот момент активно торговалось за многочисленные приграничные земли развалившейся таки на куски Австро–Венгрии, и такие вот акции были никому нахуй не нужны и несвоевременны. Поэтому от Габриелле открестились, назвав мудаком, сепаратистом и бандитом, что в целом было верно.
Д'Аннунцио тут же объявил себя команданте Республики Фиуме, а позднее и дуче. Да–да, титул "дуче" придумал именно д'Аннуцио, а Муссолини потом его скопипиздил. Д'Аннунцио назвал свою небольшую, но гордую страну "Городом Холокоста" (вот так, бля!), правда не в смысле "хватай жида и суй его в печь", а в смысле Апокалипсиса для Дряхлой Европы, который начнется прям с центральной площади Фиуме и смоет всех пидорасов и козлов в ласковые воды Атлантики.
Город стал Утопией. Каждую ночь небо озаряли салюты, по улицам шли многолюдные факельные шествия людей в черных рубашках (вот–вот), прям на площадях разыгрывали многочисленные театральные представления и перформансы, все это было сдобрено непременным пьянством, групповыми половыми извращениями и отборнейшим кокаином. Даже конституция города была написана в стихах лично д'Аннунцио, который каждую ночь произносил пламенные речи с балкона своей резиденции и читал из раннего под аплодисменты толпы. Кстати, гражданство в Фиуме предоставлялось всем без разбору. Главное, нужно было иметь музыкальное образование.
Хипстеры и распиздяи всего мира потянулись в Фиуме, дабы присоединиться к бесконечному карнавалу. Министром культуры был назначен знаменитый дирижер Тосканини, который с утра до вечера хуярил фуги и кантаты во славу НовоИталии. И хотя все было замешано на творчестве, оптимизме и любви, из наследия д'Аннунцио фашисты в последствии натырили немало трюков, фишек и прочего дизайна.
Суд в Республике вершил сам команданте лично. Самым страшным наказанием было изгнание. Казнить считалось зашкваром, негодяя просто выгонялись за ворота под общее порицание разноцветной толпы.
И все было б заебись, но деньги в Республике быстро кончились, потому как работать никто не собирался (хипстеры, хуле), а поэтому команданте собрал несколько кораблей и отправил в Адриатику пиратствовать. Флот Фиуме захватывал лайнеры и сухогрузы и требовал за них выкуп. И платили! Почему бы не заплатить этим забавным ебланам? Так же бюджет пополнялся многочисленными пожертвованиями меценатов, которые в те времена любили спонсировать разных психов и поэтов.
Однако, не все в городе были рады этому бесконечному пердимоноклю у себя под окнами, и первые люди города потихоньку стали планировать, как бы пламенного диктатора уконтрапупить по–тихому, дабы начать уже рубить каких–то плюшек с независимости и статуса вольного города. Однако, это не понадобилось. Италия наконец–то допизделась со всеми и подписала Раппальский договор, по которому порт Фиуме отходил хорватам в обмен на дохуя других территорий.
Д'Аннунцио ожидаемо послал всех в пизду, но итальянские суда блокировали порт и немного постреляли по кондиционерам, после чего Республика Фиуме 30 декабря 1920 года перестала существовать, а дуче съебался обратно в Италию на кабриолете. Там он, как закадычный коря Муссолини, получил титул князя, подарил в ответ бренд–бук по фашистской эстетике, а впоследствии возглавил Королевскую Академию Наук.
Помер в 1938 году от апоплексического удара в 74 года, отравившись печенькой. Похоронен был с размахом цыганского барона.
Фиуме в последствии был аннексирован Италией, но позже отжат хорватскими фашистами обратно. Так по сей день и находится в составе Хорватии и носит имя Риека, которое и носил исторически в течение 700 лет до этой дебильной истории.
К чему я это всё рассказал? А к тому, что хотя в нашей Вселенной все стратегии заведомо проигрышны на длительном периоде времени, это не значит, что стоит сидеть на жопе и ждать смерти.
Любой кипеж лучше любой голодовки, друзья. Как говорил старик-Иисус: дерзайте, и дерзнетеся, вам бог помогает. С вами правда, с вами воля, и вера святая, хлопцi та дiвчата.
