3 (ч.4)
Он посмотрел на часы. Нвжлв понял, что Брутто Зельц должен явиться с минуты на минуту. Был вечер, по радио прозвучал гимн и стартовый свисток, начался футбольный матч. Брутто Зельц нажал на звонок.
– Чай? – предложил Нвжлв, когда гость еще стоял на пороге.
– Можете не разуваться, – Нвжлв предложил пройти на кухню.
– От чая, – начал Зельц и посмотрел на грязные кружки в раковине, – откажусь.
И сел на стул, смахнув со стола крошки. Взял в руки подгнившее яблоко, лежавшее на столе, стал подбрасывать его.
– Как хотите, – Нвжлв достал из раковины одну из кружек.
Брутто Зельц заметил бронзовые внутренности. Бронзой Нвжлв капнул на пол.
– Мы в этом году в призерах, – сказал Зельц.
– В призерах? – не понял Нвжлв, включив чайник. У него был старый, со свистком.
– В призерах, но об этом позже. Скажите, как продвигается роман? – первая атака Зельца.
– Роман? – Нвжлв попытался организовать искусственный офсайд.
– Вы же прекрасно понимаете, о чем я, – гость стремительно вошел в штрафную.
– Понимаю, – защитники расступились, – Что именно вы хотите узнать?
– Вопрос предельно прост, – разрезающий пас, – Когда закончите?
– Текст непростой. Конец близок, но я не знаю, как к нему подступиться, – парировал Нвжлв.
– Я могу чем-то помочь? – Зельц отступил.
В последние годы Брутто Зельц анжил: вложив заработанные на Новожиловых деньги в одно крупное дело, он прогорел и опустился на дно турнирной таблицы жизни. Вопрос о новом романе Нвжлв стоял особенно остро.
– А чем вы можете помочь? – Нвжлв кинул в кружку пакетик и налил кипяток.
Он отдал мяч сопернику. На, бери, владей, задавай вопросы, у тебя ничего не выйдет.
Брутто Зельц перестал подбрасывать яблоко и пошел в атаку.
– Нвжлв, – сказал он и ужаснулся, что не может произнести гласные. – Нвжлв, – попытался он еще раз, ощутив смятение и дискомфорт. Во рту было так, будто он только что съел очень неспелую хурму. Зельц испугался и отступил – раньше рот его никогда не подводил.
– Что-то не так? – спросил Нвжлв, ловким движением ладони убил муху и смахнул ее на пол. При ближайшем рассмотрении муха оказалась крошкой.
Брутто Зельц потряс головой. Он находился в замешательстве.
– С вами что-то не так? – повторил вопрос Нвжлв.
– Все в порядке, Нвжлв, – Брутто Зельц запнулся и закашлял. – Можно воды?
Нвжлв встал, вылил из своей кружки чай, сполоснул водой из крана, налил оттуда же и протянул Зельцу.
– Спасибо, – поблагодарил тот и попытался еще раз. – Нвжлв.
Гласные ему определенно не давались, марш несогласных.
– Да что же это такое! – воскликнул Зельц и сделал глоток.
– Все-таки с вами что-то не так.
– Нет-нет, все в порядке, – заверил Зельц. – Вы спросили, чем я могу помочь? Может быть, вам нужна, так сказать, литературная рабочая сила? – попробовал он зайти с другого фланга.
Нвжлв сразу понял, о чем идет речь и легко прервал атаку.
– Это исключено. Не с этим текстом.
– И все-таки когда? – Зельц прессинговал.
– Давайте скажу честно. Мне надоело писать, – сфолил Нвжлв.
– Надоело? – Брутто Зельц был сбит, но тут же вскочил. – А чем вы хотите заниматься? Вы же только и делаете все эти годы, что пишете. Кем вы будете, если не писателем?
– А мне обязательно кем-то быть? – удивился Нвжлв. – Я вполне состоявшийся человек и уже давно не мальчик, чтобы отвечать на такие вопросы.
«А кто ты, девочка?» – усмехнулся про себя Зельц.
«Хотел бы я быть маленьким мальчиком, который не знает слов. Они ему просто не нужны, а если возникнет необходимость, их скажет кто-то другой», – подумал Нвжлв и тут же подумал, какую подумал глупость. Надо было подумать «а не пойти ли вам подальше, Зельц».
На этом первый тайм был завершен.
Зрители недовольны, где здесь вообще действие?
Ищите во второй половине игры.
В перерыве Нвжлв прислушался к радио, там тоже был перерыв и тоже 0:0, в эфир звонили слушатели.
«Ты сказал». «Нет, ты сказала». «Ты сказал». «Спорить с тобой». Дежавю. Нвжлв уже слышал это, но когда-то очень давно, когда гласные внешнего мира имели для него какое-то значение. А потом он услышал еще кое-что. Точнее, кое-кого.
– Ну здравствуйте, а если говорить по-каталунски, бон диа!
«Неужели он еще жив?» – спросил себя Нвжлв и прикинул в уме, сколько сейчас лет воспитателю. Он улыбнулся, услышав его голос. «Жив, жив», – и даже чуть засмеялся, что не случалось с ним очень давно. Нвжлв подумал о воспитателе с какой-то особенной теплотой. Старый враг равно друг.
На кухне свистнул чайник, начался второй тайм. Нвжлв заварил себе еще один пакетик.
– Давайте так, – начал атаку Брутто Зельц. – Вы мне отправьте, что уже есть, я посмотрю, потом будем решать.
Похоже, после перерыва план на игру не изменился.
– Хорошо, я отправлю, – согласился Нвжлв.
– Вашему отцу собираются вручить премию, – Брутто Зельц подбирался к воротам каким-то новым способом. План все-таки изменился.
– Какую премию? – удивился Нвжлв.
– Ну, ясно какую, – правая рука гостя навесила яблоко на левую, кажется, будет опасный момент. – Вы же понимаете.
– И что от меня требуется? – Нвжлв представил, как придется покидать пределы привычного многолетнего обитания и мгновенно поник.
Зельц назвал место. Далеко, в другой стране.
Нвжлв тяжело вздохнул, но как-то отбил этот удар, пережил, смирился в ту же секунду, как услышал.
– Нужна речь сына на вручении, – добил Зельц.
– Это зачем? – Нвжлв понял, что ему не отвертеться и вынул мяч из собственных ворот.
– А как иначе? Это будет символично. Не мне же выходить получать, – усмехнулся Зельц и внутренним зрением увидел, как бы это происходило.
– Почему же не вам, – парировал хозяин.
По радио фанаты запели песню, и Нвжлв воодушевился. Поддержка трибун его завела, он понял, что должен сравнять счет и победить. Он уже знал, как.
– Решать как раз вам, – перехватил мяч Нвжлв. – Вы сделали для отца значительно больше, чем я, для его имени. Вы хорошо знали отца, лучше меня.
– Спасибо, – польстился Зельц. – Приятно слышать от вас такие слова, но я не могу, – отрицал гость, хотя уже начал сомневаться. «Или все-таки могу?». И через секунду: «А почему бы нет?». И через секунду: «Да!».
– Почему не можете? – Нвжлв начал давить.
– Ну кто я такой? – нехотя защищался Зельц, явно желая пропустить. – Всего лишь литературный агент, неудачливый бизнесмен. Я не имею права публично презентовать такого великого человека, как ваш отец, вспоминать о нем, говорить торжественные речи.
– Но ведь и я не могу, – заигрывал Нвжлв.
– Почему не можете? – подыгрывал Зельц.
– Мне надо дописывать текст. Замена здесь невозможна. А в случае с премией очень даже возможна. Поезжайте, Зельц, я вам доверяю.
– Не знаю даже, это такая ответственность, – гость закатывал мяч в собственные ворота.
– Решили! – повысил голос Нвжлв.
Трибуны по радио взревели. Хозяева забили гол.
– Если вы считаете, что так нужно, я согласен, – Зельц радостно сдался.
– Хотя подождите, – Нвжлв знал, как добить соперника. – Я кое-что вспомнил.
– Что вспомнили? – Зельц почуял подвох, от неожиданности растерялся и потерял мяч, едва разыграв его после пропущенного гола.
– Сейчас, сейчас, – Нвжлв сделал вид, что засуетился, – сейчас принесу, – и вышел из кухни.
Брутто Зельц нервно постукивал яблоком по столу.
В руках он держал пожелтевший конверт.
– Конверт, – Нвжлв хотел затянуть обреченную на успех атаку, получить от нее максимальное удовольствие.
– Я понимаю, что конверт, – не скрыл легкого раздражения Зельц.
– Специальный конверт, – подчеркнул Нвжлв и потряс им у носа гостя.
– Кое-что очень важное, – продолжал пижонить Нвжлв. – Ответ на вопрос, почему мне придется посетить церемонию и выступить перед публикой.
– Дайте, – протянул руку Зельц.
Он уже нарисовал приятную картину, как получает премию и находится в центре внимания. Зельц не хотел стирать картину.
– Нельзя, – дразнил Нвжлв. – На этот счет есть четкие указания отца на обратной стороне конверта. Вот, смотрите.
«Нельзя вскрывать до вручения» и название премии. «Речь прочитает сын». И подпись. «Новожилов В.И.». И ниже: «Никому не трогать, кроме сына».
– Где вы это взяли? – удивился Зельц.
– Она была у меня все время, – Нвжлв прессинговал.
– Почему вы не сообщили мне? – гость выронил яблоко и мяч.
– Зельц, при всем к вам уважении – кто вы такой, чтобы я это сообщал? – Нвжлв подхватил мяч, прошел защитников, – это наше семейное дело, вам так не кажется? – красиво перекинул вратаря.
– Вы правы, – затараторил Зельц, – вы правы, но все же я думал…
– Что думали? – нападал Нвжлв, хотя надобности уже не было.
По радио фанаты затянули победную песню.
– Думал… – Зельц не нашелся, что ответить. – Ну, я пойду тогда.
Нвжлв не держал. Гость ушел, обещав в скором времени прислать информацию о билетах.
Закрыв дверь, писатель снова прислушался к радио. После матча в эфир снова позвонил Ираклий. На Нвжлв нахлынули воспоминания. Он вспомнил о слове, которое придумал много лет назад. Долгие годы Нвжлв не вспоминал о слове, потому что жил в мире своего текста. Сегодня он вернулся в настоящий мир – и вместе с ним вернулось слово.
От воспоминаний у Нвжлв закружилась голова. Он сел, обхватив голову руками. Напряжение было столь велико, что Нвжлв заплакал. Его охватила паника. Кажется, он только что подумал о слове. Нет, не подумал.