7 (ч.2)
На втором этаже военного госпиталя, в личных покоях Лев Натанович осматривал Марию Леопольдовну, пришедшую в чувства, но ослабшую и пока еще не способную сказать ни слова. Лев Натанович услышал вопль, встал и подошел к окну. За долгие годы его глаза научились рассматривать предметы в полной темноте. Сейчас он увидел в ней Прокла, идущего вперед, размахивающего косой и производящего звериный крик.
Лев Натанович ничуть не удивился, потому что не раз видел Прокла в таком состоянии. Доктор вернулся к жене. «Как же так получилось?» – думал он и не мог найти ответ. О том, что Мария Леопольдовна находится в положении, знали все, но способ рождения представлялся иным.
Лев Натанович пытался вспомнить, читал ли он о подобных случаях в своей обширной медицинской библиотеке, когда работал в императорском госпитале в Петербурге, однако в памяти ничего не всплывало. «Бабы, конечно, чудные существа, но ведь есть же какие-то рамки», – думал Лев Натанович, вновь заглянув под длинную юбку супруги. Все было в порядке. «Даже слишком», – забеспокоился доктор, чувствуя, что произошло нечто очень странное и, возможно, ужасное.
Мальчик, лежащий рядом в люльке, которую заблаговременно смастерил Прокл, закричал, Лев Натанович взял его, мельком осмотрел и приложил к груди Марии Леопольдовны.
Они обвенчались двадцать лет назад. Лев Натанович женился по расчету – отец Марии Леопольдовны обещал ему место в императорском госпитале. Супруги жили мирно, Лев Натанович был погружен в работу и имел успех – его считали одним из лучших докторов Петербурга. По стечению обстоятельств, о которых можно умолчать, Лев Натанович был отправлен на службу в военный госпиталь в глушь, недалеко от границы с одним вражеским государством. В течение четырех лет сюда свозили тяжело раненных, навсегда завершивших службу. Вот уже шесть лет войны не было, а госпиталь все не закрывали по никому непонятным причинам.
В комнату Льва Натановича ворвался Витенька, подбежал к доктору и стал мотать головой.
Лев Натанович привык к такому поведению Витеньки и знал, что ему надо выдать кусок рафинада, который он для таких случаев всегда держал в одном из ящиков бюро.
– Ну что ты, Витенька, на, возьми.
Лев Натанович, всегда тепло относившийся к неизреченному сыну Анны Павловны, погладил его по голове.
Витенька показал на газету, лежавшую на бюро.
– Ммм! – не унимался Витенька.
Лев Натанович взял его за подмышки, поднял и вынес за дверь, запер ее, оставив Витеньку стоять с газетой и куском рафинада в руке. «Не сегодня, Витенька».
Доктор вернулся к своим мыслям и снова сел рядом с Марией Леопольдовной, которая, изнеможенная свалившимся на нее событием, уже спала с приложенным к груди ребенком.
За окном послышались звуки, и Лев Натанович понял, что это уже не Прокл.
Он выглянул в окно и разглядел вдалеке приближающуюся повозку. Она была черной и сливалась с темнотой.
Льва Натановича впервые за долгие годы охватил страх. Он кое-что вспомнил, и забыв про все, метнулся к бюро, пытаясь найти одну очень важную вещь.