Как работают стройотряды «Газпрома»

— Как попали на эту работу? — Все довольно просто. В России существует движение студотрядов, себя именующее наследником студенческих строительных отрядов, действовавших в СССР. Задача движения — трудоустроить студенческую молодежь. Штаб этой организации был и в нашем вузе. Однажды я пришел от редакции газеты на их агитационное мероприятие. Командир отряда рассказывал о том, что набирается состав на работу в условиях крайнего севера. Начал расспрашивать. Заинтересовало. Через неделю уже написал заявление на принятие в состав строительного отряда. Ну а что, деньги нужны, а тут ещё интерес — каково это, работать там, в Сибири?

Затем начался процесс трудоустройства. Мы попали в компанию-субподрядчик нашего национального достояния. И направлением нам было указано Заполярье, что под Уренгоем.

— Чем конкретно вы занимались и что входило в ваши обязанности? — Так как мы совершенно неквалифицированные рабочие, то и наняли нас подсобными рабочими первого разряда. Но подсобник, как оказалось, это не "принеси-подай-не мешай". Всё-таки, деятельность была осмысленной, интересной.

Под цехами строящегося завода мы клали плитку, вдоль дорог формировали откосы, планировали участки, заливали опалубку и монолитные участки, месили ПЦС, таскали и тромбовали песок, щебёнку... Наши инструменты — тачка, лопата, молоток. Кто-то, кто учился по строительной специальности, работал на нивелире.

В целом, статус подсобника не нечто такое, чем нужно стыдиться. Нас прикрепили к бригадам из мужиков-работяг, которые занимались тем же самым... Только зарабатывали в два раза больше нас.

— Приходилось работать в жестких условиях? — Первый год — терпимо. Жили в вагончиках на 8 человек, работали без выходных, кормили.. ну так, пацаны травились, блевали... А я неприхотлив. Что подадут, то и ем. А не поевши никак — работа тяжёлая.

Именно рабочие условия вполне обычные, как у обычных вахтовиков. Ночная смена (целый июль стоял полярный день), не жарко зато. Но в августе пришли дожди и холода, от которых под железными конструкциями среди бетона становилось худо.

Затем мы поехали в Якутию. Это был... Кабзец. Палатки на 35 человек. Представьте себе — бетонное основание, бетонный пол, а поверх — огромная палатка из брезента и слоя дорнита. Мы работали на этот раз в день. Мёрзли почти каждую ночь. Переболели все. Самого чуть с острой ангиной домой не отправили.

Мужики вахтовики удивлялись нашей покорности: "Давно бы уже бунт подняли!". Мы терпели. Всё-таки, некуда деваться.

Кормили на этот раз лучше. Зарплата — меньше. Инструментов — меньше. Работа — такая же. Жаль только, что на второй раз работали отдельно от мужиков — с ними куда интереснее общаться, чем с такими же студентами, как и ты.

— Знакомы ли вы, или может что-то слышали о людях занимающих руководящие должности в вашей конторе? Зачастую работяги ругаются что всё руководство — иностранцы. — В нашей конторе довольно прозрачно. Мы знаем, что это за люди и с какой конторы кто приходил. Во всяком случае, почти все вахтовики одинаково рассказывают. Но какая разница, кто твою работу присваивает, свой или иностранный?

Вахтовики кстати нормально к нам относились. Говорили мол "Молодца, не в городе ведь по углам кислотой маяться и не на шее родителей висеть". Другие не понимали: "Вам что, у себя нельзя было за такие копейки работу найти? Я бы за такие деньги лопату в углу кинул и лежал, а зарплату только за это получал бы". В целом, все воспринимали правильно: студентам нужно хоть что-то заработать, конторе нужна дешёвая рабочая сила.

— Почему Газпром использует дешевую студенческую рабочую силу? — Ответ уже в самом вопросе, не так ли?

Кстати, нанимает на объект студентов не Газпром, а подрядчик. Подрядчик получает деньги за полноценных рабочих, а нанимает студентов.

Платили, как я считаю, для студентов — нормально. Порядка 30 тыс. в месяц. Я бы тоже не платил городскому парнишке, впервые взявшему лопату в руки, 40-50 тыс. в месяц

— Оставалось ли свободное время после обеда/отдыха/сна на какие-то личные дела или развлечения? — Забыл сказать, что жили без интернета, девушек, магазина...

Первое время хотелось просто прийти и спать. Но в этот момент важно сломать себя и заставить чем-либо заняться. Иначе — деградация, одичание. Кто-то пел песни, ставил концерты, играл в футбол. Мы раз в неделю своей палаткой собирались слушать песни под гитару нашего замечательного товарища, чей голос и манеры играть пробирали до души. Играл все — начиная от Градского, заканчивая всякими Миягами...

Я же предпочитал чтение. А пока болел, вел дневник. Благодарен времени на больничном (который не оплачивался), что смог привести в порядок мысли, вспомнить как держать ручку. Образно говорю, конечно. Писал много. Описывал скорее не дни вокруг, а собственные мысли, борьбу мыслей, мысли о прочитанном. За все время прочитал "Как закалялась сталь" Островского, "Гранд-отель "Бездна". История Франкфуртской школы" и "Общество спектакля. Товарный фетишизм" — черновики Бенсаида. Начал читать биографию Фуко из серии "Жизнь замечательных людей". До сих пор не могу снова взяться за неё.

Также смотрели фильмы, играли в карты, шахматы, проводили отрядные собрания, "свечки". Общались, спорили, ссорились, веселились.

Даже провели турнир по "Камень-ножницы-бумага».

— Были ли случаи, когда студенты, рассчитывающие на лучшие условия и легкую работу вставали на дыбы, или просто не выдерживали такое давление и начинали творить что-то из ряда вон выходящее? — Некоторые говорили: "Нах*й за такие деньги что-то делать?" и откровенно вола еб*и. Но такие действия не получали поддержки. Особенно это говорили те, кто и в принципе за большие деньги вряд ли бы что-то сверхъестественное делал по работе.

Но бунтов, забастовок, демаршей не было. Всё-таки, 2 месяца это слишком маленький срок.

— Что было самым сложным в этой работе? — Для меня самым тяжёлым моментом стала ангина. Я хотел домой, потому что чувствовал себя проигравшим — сил не осталось, мораль упала до минимума, я стал безразлично смотреть вокруг и ждать, когда меня отправят домой. Но затем случилось возрождение, открылось второе дыхание!

Сложно было просыпался после обеденного перерыва. В этот момент я ненавидел весь мир — у меня всегда так, когда я вздремлю на 15 минут.

— Как получилось побороть ангину в условиях такого дикого холода? — Ангину подобрал в условиях дикой жары. Странная ситуация: в июле в Якутии стояла жаркая погода — доходило до +40. А по ночам мы мёрзли. В этот момент и подхватил.Но фельдшер говорил, что все это из-за того, что бросил курить. Ну или потому что пил мало чая. Или много.

А поборол как? Наверное, помогли антибиотики, шарф и много чая. И отдых. Всё-таки, тяжело работать в таких условиях без выходных

— Сколько по времени получались такие вахты? — Два месяца. С конца июня по конец августа.

— Что вам понравилось в этой работе так, что захотели поехать второй раз? — Понравилось, что можно заработать. Понравилось, что можно получить жизненный опыт. Все может случиться, поэтому надо быть готовым, что придется рвануть и на севера.

К тому же, тогда я зарядился идеей студотрядов. Не хотелось, чтобы пребывание в них ограничилось одним годом. Но уже в начале второго захода этот заряд растворился в жестокой реальности, когда увидел, что по сути студентов за людей не считают. Впрочем, как и работяг, но их куда сложнее так же нещадно эксплуатировать. А все остальное — ширма.

Но если мне предложат устроиться как штатный рабочий на вахту, то не думаю, что буду сопротивляться при отсутствии других перспектив

— Вы сказали, что изначально пришли к организации на мероприятие от студенческих газеты. Можно ли сказать, что вы таким образом, по-своему, провели журналистское расследование? Какой материал для публикации вам это дало? — Увы, в таком случае моя роль задача расследования провалилась. Я должен был тогда изобличить организацию, а не участвовать в ней. Тем более, быстро подстроился под новые условия — вошёл в команду прессы штаба, начал писать длиннопосты, которые, по сути, лишь рекламные материалы.

Зло оказалось сильнее.

Теперь, когда реальность предстала в своем чистом виде, нет никакого желания писать в восторженных тонах о подобном. Но и писать правду-матку тоже не хочется. Некое безразличие, хотя эти два года очень ценны.

— Какая самая жесть происходила во время работы, на вашей памяти? — Первый случай. Когда за целую смену установили лишь один бордюр из-за того, что геодезисты не могли сойтись по поводу проекта и точности измерений. В итоге прораб наехал на нас, сказав, что в итоге мы должны будем ещё конторе, какая там зарплата...

Второй случай. Когда приехали на новую точку работы. Целый день дождь. И мы — по колено в грязи месим эту грязь, копаем её, приводим в аккуратный вид. В итоге получились неплохие откосы. Да ещё и плитку под ливнем клали, лично тропинку из 59 плиток выложил. Чтобы по ней ходили специалисты Газпрома.

— Ваша профессия как то связана со строительством? — Никак. Моя специальность меня особо не интересует, потому что пошел на нее просто так, чтобы куда-то пойти. По диплому я физик по направлению медицинской физики.

— Вас старались подгонять бригадиры или вы работали в свободном темпе? — Конечно старались. Только не бригадиры, а мастера и прорабы. "Объемы, объемы, объемы!" — главное, для чего нас нанимали. Мы старались, но не переусердствовали. Всё-таки, объемы нужны начальникам, а не нижнему звену белых касок и тем более не рабочим.

— Чем занимались на стройке квалифицированные специалисты Газпрома, инженеры и т.п.? Как оцените их работу? — Специалисты Газпрома были лишь проверяющими. Они принимали объект. Наверное, хорошо справлялись с работой. Рабочие их не любили, мастера тоже. Ну есть они, и есть. У них зарплата от 200 тыс, а у нас 30-90 тыс. Вот и вся разница, все отношение.

Инженеров было много. Это и инженеры по технике безопасности, и проектировщики, и геодезисты. Выполняли свою работу. Хотя геодезисты часто устраивали нам веселье своей неразберихой и непостоянством в проектах по которым мы должны были работать. В итоге принималось решение на вроде "Ладно, делайте как начали, проект согласуем затем".

— Хотели бы продолжить развитие карьеры в этом направлении? — Как вариант, но теперь все меньше. Другие мысли. Хотя в случае чего я готов метнуться и туда. Не в начальство, конечно, но или так же на лопату, или в бригадиры.