Педиатр кабинета неотложной помощи
— Расскажите, что входит в ваши обязанности, как педиатра? — В обязанности входит прием первично заболевших пациентов, диагностика и определение дальнейшей тактики: лечение амбулаторно с выпиской рекомендаций, либо госпитализация плановая/экстренная.
— Почему вы решили заняться этим? — Никогда не хотела быть врачом на самом деле. Просто училась в классе с химическим профилем, после него вариантов немного: химфак или медицинский. Педиатрия просто как основное образование, на данный момент работа в кабинете неотложной помощи как вынужденная мера, а еще получаю более узкую специальность. Учусь в ординатуре на дерматовенеролога.
— Давно ли вы работаете на этой должности? — Конкретно в неотложке полгода, до этого была обычным участковым педиатром. Работала на ��частке в этой же поликлинике, а когда поступила в ординатуру, то просто попросила начальство перевести в отделение неотложной помощи.
— Расскажите, как проходит ваша обычная смена? — Прихожу, надеваю халат, подключаюсь к системе и начинаю прием. У меня живая очередь, поэтому я не знаю сколько народу придет сегодня. Собираю жалобы, анамнез, провожу осмотр, вписываю все в электронную амбулаторную карту, даю рекомендации, записываю на повторный прием. Если необходимо, даю дополнительно направления на исследования. Следующий! Каждый будний день и два-три выходных в месяц одно и то же. Дни абсолютно одинаковые, по сути это день сурка, если не случается что-нибудь экстренное.
— Вам нравится эта работа? — Думаю о смене деятельности каждый день. С этого начинается мое утро. Я думаю, что у многих врачей так. В работе много приятных вещей, приобретаешь много знакомств и связей, но грязи, неуважения, никому ненужных бумаг намного больше.
Когда я поступала, я не думала, что все настолько плохо. Но по сути работа любого врача — заполнение документации для прокурора.
— Какие существуют особенности в работе с маленькими пациентами? — Нужно уметь с ними находить общий язык. Дети часто боятся врачей, а если маленький человек тебе не доверяет, то очень сложно адекватно оценить ситуацию. Трудно узнать что его беспокоит, еще труднее провести осмотр, когда он закрывается и кричит. Поэтому я стараюсь показать, что я их друг как только они заходят в кабинет. Расспрашиваю о любимых уроках, игрушках, друзьях, прошу нарисовать открытку и так далее, стараюсь создать спокойную приветливую атмосферу.
— Вы всегда находите подход к ребенку? — Нет, к сожалению, не всегда. Но я думаю, что это нормально. Иногда страх ребенка побороть очень сложно, для этого необходимо время и систематический адекватный подход врачей.
— Кто чаще приводит детей, мамы или папы? — Мамы. Если приводят папы, то чаще всего они ничего не знают и прямо на приеме звонят женам. Иногда они даже не могут вспомнить номер садика или школы, в которую ходит ребенок.
— Как часто встречаются родители не понимающие последствий ухудшения здоровья детишек? — Довольно часто.
Мне кажется, что люди заводят детей как аксессуары или домашних животных. Им на самом деле дети не нужны. Нужны олимпиады, миллион кружков, медали, детский сад с уклоном в квантовую физику, но на самих детей наплевать
Очень часто я сажу детей на больничный, но родители все равно заставляют их ходить в школу, ведь выпускной класс. Или сами родители не хотят выходить на больничный по уходу. И в итоге через неделю они ко мне возвращаются уже с осложнениями.
— Расскажите типичную историю, которая может произойти в любую смену. — Часто приходят со словами: "Мы так-то не болеем, просто немного подкашливаем, послушайте нас". И ничего не слышно в легких, но интуитивно что-то не нравится. Оправляешь на рентгенографию органов грудной клетки, от которой родители очень активно пытаются отказаться, ведь они здоровы, зачем "светить". Но через полчаса возвращаются с диагнозом "пневмония".
— Какая атмосфера царит в вашем отделении? — Довольно спокойная. Я работаю по вечерам, прием веду одна во всем отделении. Начальство довольно адекватное, по крайней мере пока что никаких тревожных звоночков не было.
Я стараюсь четко выполнять свою работу, в награду за это мы с ними не пересекаемся друг с другом. Если есть косяк, обычно мне объясняют, как исправить и больше не допускать подобного. Чаще всего наши столкновения проходят довольно спокойно.
Отношения с коллегами отличные. Я не ожидала, что мне так повезет с ними. Можно зайти в абсолютно любой кабинет с вопросом или просьбой и тебе помогут. Отношения с коллегами — один из главных плюсов в моей работе.
— В начале нашего разговора, вы упомянули про грязь и неуважение, которые терзают вас на этой работе. Расскажите подробнее пожалуйста. — Иногда это пациенты, иногда начальство, иногда коллеги. Я стараюсь не вступать в конфликты, меня довольно сложно разозлить, поэтому с пациентами и их родителями чаще всего все проходит мирно. Они видят, что я действительно стараюсь помочь и доверяются. Но иногда случаются исключения, например, когда я выписываю не то, что хотят родители. Многие хотят начать лечение с антибиотика, а я не позволяю и рецепт не выписываю. Это может привести к сильной истерике в кабинете, ведь они лучше знают как лечить своего ребенка.
Когда я работала еще на участке, ко мне была записана девочка, чья мама была журналисткой в областной газете. Я не знаю для чего, но она сфотографировала табличку с моим именем в коридоре и выложила пост на фэйсбуке о том, что я ужасный врач и создаю просто кошмарные очереди, приняла ее на 20 минут позже времени в талоне, хотя этого не было. Что я ей сделала? Никто не знает. Из-за того, что она журналист, это дошло до горздрава и меня допрашивали почему так получилось и почему я не соблюдаю нормы приема.
— Почему не уволитесь? — Очень банально — я больше ничего не умею. А уходить из одного места в другое с таким же профилем не имеет смысла. Потеряю в деньгах, а суть работы будет такая же.
— Сколько вы зарабатываете? — Я работаю сейчас на пол ставки, зарплата складывается из оклада (9250р) и стимулирующих выплат (выполнение плана, отсутствие жалоб, дежурства в выходные и праздники). У меня выходит где-то 25-30 тысяч.
— Умирали ли при вас дети? — К счастью, пока что такого не случалось. Панически боюсь этого. Боюсь не сориентироваться в ситуации, еще больше опасаюсь, что не будет необходимых ресурсов для реанимации.
— Наверняка ваши коллеги проживали нечто подобное. Как к этому относятся начальство, коллеги? — Это зависит от начальства. Чаще всего оно виртуозно прикрывает свою задницу, выставляя сотрудника виноватым.
В городе был случай, когда в поликлинике у ребенка случился анафилактический шок, а препаратов для его купирования н�� было и ребенок погиб. Обвиняют, конечно, врача, а не заведующую из-за отвратительной организации работы и желания сэкономить на жизненно важных вещах
— Расскажите о самом запоминающемся пациенте у вас на приеме. — Это был пациент без жалоб. Мама сама не знала зачем пришла, просто ребенок стал немного больше пить. Расспросила обо всем, что меня интересовало, но анамнез был спокоен полностью. К сожалению, на тот момент в поликлинике уже давно закончились тест-полоски для глюкометра, поэтому я сразу не смогла измерить глюкозу в крови. Предложила маме сдать анализ на следующее утро, но она отказалась, выдана направление через день. А вечером следующего дня ребенок оказался в реанимации с диагнозом сахарных диабет и глюкозой в крови 34 при ве��хней границе нормы 5,5. Тогда меня обвинили все, кто мог. Жалоба начальству больницы, в министерство, куда только могли достучаться.
— Как вы считаете, в чем основные проблемы медицины в РФ? — Всем на всех наплевать. Врачам плевать на пациентов, пациентам на врачей. Министрам и на тех, и на других. Есть только бюрократия, живых людей будто не существует. Лечим бумаги, диагностируем бумаги. Мало времени на все: прием одного пациента 6 минут. Что за это время можно сделать? Есть планы, госзаказы, еще какие-нибудь требования, но ресурсов и возможностей для их реализации нет совершенно.
— Как много на вас бумажной волокиты? — Сейчас не так много, на участке был просто кошмар. Карты на проверку страховой компании, санаторно-курортные карты, выписки, направление, ясельные комиссии, оформление на инвалидность, отчеты заведующим отделения, эпикризы. Можно было провести прием 4 часа, а потом 8 часов заниматься оформлением бумаг.
— Религиозные родители/дети вам попадаются? Были отказы от лечения на почве вероисповедания? — Как правило такие родители не обращаются за помощью совершенно. Если ко мне пришли, значит ждут рекомендаций.
— Часто ли вы видите, как родители орут на своих детей за пустяки? Вы вмешиваетесь? — Периодически. Орут из-за излишне активного поведения чаще всего. Я понимаю, что родители чаще всего с работы, они устали и им стыдно за поведение ребенка. Я не делаю замечание родителям, потому что для того, чтобы прочитать лекцию о детской психике нужно намного больше времени, чем у меня есть, но я успокаиваю их, говорю, что все в порядке, ничего страшного не произошло, а ребенка стараюсь отвлечь чем-нибудь: игрушкой, рисованием, расспросами, чтобы он почувствовал, что это он ко мне пришел на прием, а не родитель, и что я здесь стараюсь помочь в первую очередь ему.
— Как думаете, что происходит с детской психикой, если родители кричат на них по пустякам? — Если это систематически происходит, дети формируют в себе чувство вины. Это все проявится не сразу, не здесь, но в дальнейшем, особенно в подростковом возрасте, это послужит дополнительным фактором к сокрытию своих чувств и истинных желаний. Неосознанно они будут стараться не расстраивать родителя своими мыслями. Я не психолог и не психотерапевт, мои слова не могут претендовать на статус истинны в последней инстанции, но я часто вижу забитых детей, на которых срываются родители.
— Подростки тоже к вам приходят? — Да, все дети от 0 до 18 лет.
— Как происходит работа с подростками? Часто ли они хамят, например? — Нет, они вообще не хамят. На удивление это самые воспитанные пациенты. Все подробно рассказывают, всегда согласны на дополнительные исследования, внимательно слушают рекомендации.
Мальчики иногда пытаются флиртовать, что очень забавно выглядит. Я делаю вид, что не понимаю намеков. Это моя основная тактика на любой флирт на работе, будь то подросток или папаш��а с больным ребенком
— Насколько часто врачи выписывают дорогие лекарства в сговоре с фарм. производителями? Какой процент с этой цены получает врач? — Я вообще не сотрудничаю с компаниями. К нам постоянно ходят медицинские представители фармкомпаний и рекламируют новое чудо-средство ил напоминают об уже существующих. Если я не использую их препараты, например, любые противовирусные, то они стараются заставить меня чувствовать вину за то, что я довожу детей до осложнений. Или лебезят, мол, "ну попроообуйте". Дважды мне предлагали сотрудничество. Один раз это была лаборатория, второй раз препараты. Оба медпреда уверяли меня, что это очень даже законно. Процент от продажи сейчас уже не скажу, не помню, но выходил бы довольно неплохой бонус к зп.
— Вы наверняка знаете врачей которые сотрудничают с производителями лекарств, как много таких в вашей отрасли? — Как правило это стараются не афишировать. Лично знаю двоих. Конкретно в моей поликлинике их очень немного, да и они сотрудничают с компаниями, которые выпускают препараты итак входящие в клинические рекомендации, так что по сути врачи делают свою работу на совесть, еще и получают за это плюшки.
— Коррупция в вашей сфере сильно развита? Предлагают ли вам взятки за справки, например? — Да, это не редкость. За справки, липовые больничные. Для этого необязательно прям давать взятку, часто хватает просто быть в хороших отношениях с врачом.
— Вы берете взятки? — Это скорее благодарность пациентов. Никогда не беру ничего вперед, только после завершения договоренности. Никогда не беру деньги. И никогда не трогаю пакет с презентом в присутствии пациента. Это главные правила. На всякий случай. Чтобы не было зафиксировано факта передачи. Возможно я излишне параноидальна на этот счет, но лучше перестраховаться.
Часто дарят горький шоколад, я его не ем, раздариваю. Алкоголь выпиваю сама, но его дарят очень редко.
— Врач будет лучше лечить с таким пакетом? — Зависит от врача. Везде есть мудаки, везде есть лентяи. Я не позволяю себе разделение людей на "пакетных" и нет. Благодарность всегда приятна, но я и без нее пока что способна ответственно работать.
— Черный врачебный юмор присущ и педиатрам? — Да, как и почти всем врачам. У меня не чернушкая профессия, на работе нет жести, как во многих врачебных специальностях, но этот юмор формируется еще на стадии обучения в университете.
А вообще это все как-то незаметно вклинивается в повседневность и ты уже не замечаешь, как цинично шутишь про смерть, кровь, кишки, отрубленные ноги.
— Есть ощущение, что помогаете людям, делаете хорошее дело или рутина преобладает над благородством? — Да, часто у меня есть удовлетворение от работы. Я действительно стараюсь помочь, вникнуть в каждый отдельный случай. Иногда я даже делаю не свою работу, просто потому что вижу, что родители не могут добиться от своего врача каких-то рекомендаций или направлений. Я чувствую, что помогаю, когда учу родителей самым элементарным вещам, которые они почему-то не умеют или не знают. Например, что категорически нельзя применять самолечение, что подойдет как универсальное средство в любой ситуации, как не паниковать. Я вижу их благодарность и мне самой становится радостно.
— Не боитесь ли вы перегореть, перестать сочувствовать? — Боюсь. Пока я еще молодой не выгоревший специалист, у меня есть желание помочь, научить заботиться о своем здоровье. Но я уже чувствую, что мне становится будто лень объяснять. И это страшно, я не проработала и двух лет, а мне уже становится безразлично. Полагаю, это отношение перенесется и на мою частную жизнь, поэтому такие вещи нужно профилактировать.
Для этого есть психологи и психотерапеты. Мы не обсуждаем это с коллегами, но вообще это один из способов профилактики выгорания.
— Как думаете, с повышением зарплат проблема выгорания уменьшилась бы? — Возможно. Но какой смысл в деньгах, если их некогда тратить? Хотя, конечно, мы все работаем не за бесценный опыт.
Но главное, как мне кажется, это изменение отношения к врачам как к обслуге. Я учусь 8 лет не для того, чтобы мне указывали как делать мою работу чинуши или полоумные мамаши
— Повлияла ли работа на ваши планы о своих детях? — Скорее поменяла мое отношение к детям в принципе. Раньше относилась к ним с пренебрежением, а сейчас понимаю, что в большинстве своем они очень милые, добрые и светлые. Намного лучше ��зрослых.
— Как относитесь к рекомендациям телелекарей, таких как Малышева? Как думаете, насколько там больше рекламы, чем дельных рекомендаций? — Я их не смотрю, но вообще суть самих программ мне нравится. По сути это просвещение населения о здоровье, рисках и факторах развития заболеваний, их лечении и профилактике. Но эти передачи не должны заменять реального врача, там не должно высказываться чье-либо мнение. Есть определенные протоколы и клинические рекомендации по заболеваниям, их необходимо преобразовать так, чтобы обычный человек их понимал, но при этом не начал заниматься самолечением или не доказывал врачу "Малышева сказала, что парацетамол разлагает печень".
— Дайте несколько советов родителям от педиатра. ��� Не паникуйте. Не отмахивайтесь от своего ребенка, уделите ему минуту и выслушайте - это очень важно. Не сидите на мамских форумах! Не занимайтесь самолечением. Любите своего ребенка, а не его достижения.
И всем людям: изучайте свое тело, повышайте уровень знаний о своем здоровье. Относитесь уважительно к другим людям, тогда никакие взятки вам не понадобится давать.
**У каждого есть возможность заказать рекламное интервью. По всем вопросам пишите сюда