Выпускник университета МВД

— Когда решили связать свою жизнь со службой в полиции? — Лет в 17, как раз заканчивал гимназию.

— Сейчас уже закончили университет? — Да, достаточно давно, чтобы иметь возможность отрефлексировать какие-то моменты в себе по этому поводу, поработать... Собственно, поэтому я здесь.

— Что повлияло на ваш выбор такой профессии? — Здравые рассуждения и семья. Мама, папа, почти все родственники по отцовской линии так или иначе служили правосудию и государству. Я понимал, на что и куда шёл, поступая в университет. Моя мать и отец закончили Калининградский институт, в общем и целом я понимал и понимаю, как примерно все работает. Я поступил в Санкт-Петербургский Университет МВД России.

— С какими проблемами столкнулись на этапе обучения? Как складывались отношения с другими курсантами? — Ну, скажем так, поскольку это вопрос, который может меня прям сильно деанонизировать, отвечу обобщённо: достаточно сложно поначалу, но, в целом, нормально. Мы примерно понимали, в какой помойке оказались, да и жизнь девять часов подряд в одном месте как-то заставляет притереться. Мне не особо помогало то, что мои интересы, в общем и целом, лежали в другой плоскости, нежели у остальных, но, поскольку я старался держаться на позитивной ноте и никому не желал зла... Отношения были вполне рабочими и легкими, особенно под конец.

— Вы проживали в общежитии? Как был устроен ваш день?

— Нет, я ехал из дома. Вставал часов в 6, ел, немного лежал, брился/чистил зубы. В половину уже выходил из дома по форме и с сумкой и ехал на общественном транспорте полтора часа. Если мы были дежурным взводом (чья суть в университете максимально извращена и вывернута наизнанку), то вставал на час раньше, то есть в пять утра, и час мы тратили на уборку плаца и близлежащих территорий.

— Расскажи поподробнее, в чем извращен университетский вариант такого дежурства? — Как я и говорил, я учился в Санкт-Петербургском Университете МВД России, а он делит территорию с курсантами Внутренних Войск. Да и среди университетских офицеров немало служивых. Если я все правильно понимаю (а тут я не претендую на абсолютную истину), то дежурный взвод — это изначально взвод, встающий на службу. Ну, то есть патрулирующий окрестности, часовые, и прочие вещи. Но, поскольку от военных мы переняли в этом университете все, кроме полезной сути, то, по факту, — это пребывающий на час раньше взвод, который просто убирается на территории. Или просто сидели и тупили несколько минут с мётлами, а потом уходили, если нечего было убирать.

— Если я правильно понял, за время обучения ваше мировоззрение сильно изменилось. С какими еще внутренними проблемами структуры вы столкнулись? — Мировоззрение? Отнюдь! Поменялось, пожалуй, всё, кроме него. Просто я узнал разные стороны жизни, что расширило мои взгляды на мир.

Внутренних проблем масса. Вот прям тонна. Когда я начинал это разбирать, я понял, что, по факту, большая половина этих проблем убивает индивидуальность в человеке, а оставшееся просто порождает внутреннюю слабость

Сходу могу сказать следующее:

1) Невозможность контролировать собственное время вплоть до следующего часа.

2) Задрочка абсолютно бессмысленными, с точки зрения выполняющего задания, вещами.

3) Монотонный физический труд в совокупности с постоянным недосыпом.

Все это накладывается на систему образования, в которой, по факту, преподаватели находятся меж двух стульев, на одном из которых Мининстерство Образования, а на втором — Министерство Внутренних Дел во всей его красе, бессмысленности и беспощадности системы.

Собственно, одна из основных, на мой взгляд, проблем системы в том, что качества, необходимые для того, чтобы стать начальником, прямо противоречат тем качествам, которые необходимы, чтобы стать руководителем

— Приведете примеры такой задрочки и физической работы? — Ты встаёшь рано утром убирать снег с помощью проржавевших скребков, лопат. Строили храм в наше время. В общем и целом, были еще наряды по столовой, когда ты тащил кучу всего разного, но это, скорее, отдых. Плюс, в любой момент могли припрячь побыть грузчиком и чего-то тащить. Но тяжелее всего все-таки поздней зимой, когда идут заморозки и надо долго и упорно долбить лёд и убирать крошку в течение пары часов. Не сказать, что это был титанический труд, но все накладывалось на общую картину, давая в результате лютую усталость.

Задрочка? Да элементарные каждодневные построения. В ЗУЦ это было доведено до маразма — мы подсчитали, что в день делается где-то около 18-ти построений в день. Строевая подготовка, которая на земле практически нигде, кроме всяких шагающих полков, не пригодится. На построении зачастую ты стоишь и слушаешь человека где-то 20-30, а то и 50 минут. А учитывая, что это делается с утра и вечером, перед тем, как всех отпустить, настроение, сами понимаете, какое. Ты стоишь и думаешь, когда эта херня уже закончится.

— Получали ли вы какие-либо травмы? Какие проблемы со здоровьем у вас возникали в процессе? — Травм не было каких-то особых. Проблемы со здоровьем вытекали из перечисленного выше, но, в целом, у нас достаточно хорошая физическая подготовка и очень суровый отбор на ВВК, столь же бессмысленный и беспощадный, как и многое в системе, (ВВК — военно-врачебная экспертиз��, прим. редакции). Не брали тех, кто сходу сломается от всего этого. Конечно, травмы были у других, но, насколько я знаю, редко были связаны непосредственно со службой.

— Было ли что-то похожее на дедовщину? Как решались проблемные ситуации между курсантами? — Дедовщины точно нет. Конкретно в универе её давно уже не было, разве что стёб. Какой смысл в дедовщине, если всех ебут одинаково? Разврата, насколько знаю, было много. Но в этом плане я отшельник — я приходил в университет отдохнуть, получить какие-то знания, в том числе и не из учебного процесса, а после благополучно свалить домой.

Проблемные ситуации между курсантами? Да по-разному. У нас элементарно было дикое табу на драку в университете, по крайней мере, настращали нас сильно. В общем и целом, как и в любом коллективе, — объяснениями, разговорами. Лично у меня драк не было, но за других не ручаюсь. Был случай, когда, находясь в Загородном Учебном Центре Сосново (ЗУЦ Сосново), один из курсантов, на тот момент будучи человеком тихого нрава и очень тяжелого кулака, взял, встал и просто навалял лежащему в кровати и доставшему его мажора. Собственно, никто ничего не сдал, все поугарали и забыли.

— Как обстояли дела с алкоголем и наркотиками в курсантской среде?

— Пить пили, но явно не во время учёбы и не перед ней. С наркотиками было строго, на моей памяти точно народ отчисляли за это.

Бывало, конечно, что на пары приходили люди после попойки, но это было скорее исключение из правила. На моей памяти за пять лет такое бывало пару раз буквально, и один из них в предновогодний день, когда уже нечего было сдавать и, в целом, делать, но нас все равно пригоняли.

— Можете ли вы вспомнить какой-нибудь конфликт со своими товарищами по курсу?

— Да слушайте, постоянно какие-то конфликты возникали на пустом месте и нет. Как-то глупо вспоминать, учитывая, что, когда собираешь в одном месте людей от 18 до 20-ти лет и маринуешь их по несколько часов в одном месте без всякой цели, конфликтам невозможно не родиться. Кто-то что-то не так понял, кто-то где-то вспылил или перегнул палку в шутке.

— Какими были самые неприятные события связанные со службой? — Не хочу о них говорить. Скажу лишь, что там я был виноват, но сильного раскаяния из-за общей ерундовости проступка я не испытывал.

Это один из основных моментов университета, понимаете? Там нечего делать и толком нечем рисковать. От этого возникают эти солдатские замашки, куча бессмысленной возни на пустом месте. Какой-то бессмысленной херни, которой на службе не возникло бы, потому что все там заняты мало-мальски хоть какой-то работой, смысл которой они понимали.

Меня лично, например, очень огорчает то, что университет, который должен, по факту, готовить сотрудников, делает раболепных солдат, неспособных на работу и получающих за несколько месяцев практики больше, чем за годы в университете

При желании и инициативности, конечно, а они очень сильно отбиваются несколькими годами бессмысленной дрочки (потому на практике многие халявят). Нет толком связи с землей.

Я немного уйду в другую степь, но считаю, что надо это сказать к вопросу о дрочке. Это меня не сильно фрустировало тогда, я понял это лишь в ретроспективе, когда начал работать.

Университет не создает целостной картины своей работы по специальности. Совсем.

Вот допустим: чему учат в университете? Составлять документы. Хорошо, отлично. Там есть кафедра предварительного расследования, например, и там реально немало практиков с земли. Но зачем эти документы конкретно нужны? Как создавать дело с нуля? Тебя учат, что есть, скажем, КУСПы (КУСП — книга учета сообщений о происшествиях, прим. редакции), рапорта, сроки, вот это вот всё. Но связать это в целостную картину, чтобы выпускник понимал, как и что он должен делать на земле, этого университет не даёт. Я уже не говорю о нюансах.

Допустим, на оперативном факультете не расскажут особенности тактики, сложности нынешней работы на земле, взаимодействие с органами предварительного расследования.

Факультету следователей не рассказывают о целой веренице форм, карточек и прочего барахла, которое необходимо заполнять при Возбуждении Уголовного Дела (ВУД). Не рассказывают, зачем, а главное, СКОЛЬКО решает прокурор на земле. А, на практике, работающим сотрудникам это невыгодно говорить, чтобы не отпугнуть потенциальных кадров.

Участковым и подразделениям ППС не рассказывают особенности составления протоколов дальше стандартной 20-й главы (чему, по-хорошему, учили и пару лет обычной школы милиции детей 9-11 классов).

Урок информатики, который по факту может стать, без шуток, ключевым, превращают в стандартный фарс. Вместо заключения каких-то договорённостей с необходимыми службами и создания шаблона всех имеющихся баз (для тренировки, понимания, как, что и где работает и т.п.) курсант учит, как работать в ворде, или какую-то теорию 90-х годов из разряда «что такое клавиатура и мышка».

И, самое грустное, даже если кто-то пожелал бы это ввести, рассказать, сделать, система в университете построена таким образом, что будет противодействовать каждому твоему шагу

А учитывая, что в университете отсутствуют материалы, заявительские и прочая, ну, работа, там выдумывают ерунду на ходу.

Курсант — низшее звено пищевой цепочки, потому что убрать его не составляет труда от слова совсем. Сотрудников на земле надо ловить, заваливать материалами, и то он как-то может либо перевестись, либо спокойно восстановиться через увольнение, либо другими способами как-то, ну, справиться с ситуацией. Но здесь-то ты получаешь высшее образование! И достаточно курсовому шепнуть преподавателю, показав на какого-то курсанта, и все. Будь ты хоть трижды Кони, правовой предмет ты не сдашь. Да и любой другой тоже.

— Бывало ли такое, что командиры применяли рукоприкладство или моральные унижения? Если да, расскажите на каком-нибудь запомнившимся примере — Ой, слушайте. Зачем применять моральные унижения, когда можно построить на плацу и тридцать минут нравоучительствовать, а потом отправить обратно сидеть в аудитории еще час? Или поставить в наряд на сутки в выходные без отсыпного? Это гораздо проще, безопаснее и сильнее бьет по психике. Рукоприкладства точно не было. Это глупо, да и могут донести выше, потом не отбрехаешься. Был случай, еще давний, когда девушка на седьмом месяце беременности переволновалась на экзамене, женщина экзаменатор сказала: «Кто ж тебя такую глупенькую терпеть будет» или что-то в этом роде. Так она психанула, и через час преподаватель уже извинялась перед курсанткой.

— Расскажите о коррупции в университете. Зачеты/экзамены ставились, как и везде, за конверты и подарки? — Могу говорить только за себя, но, по-моему, в этом плане университет сильно отличается от прочих, и в лучшую сторону. Мы скидывались на каждый экзамен рублей по 50 просто на воду, цветы и прочие мелочи, иногда скидывались по сотне, чтобы накрыть поляну, но чисто символически. Дай бог несколько раз скидывались на хороший алкоголь, но, учитывая, что это было всем взводом, а нас под 30 человек, это не сильно било по карману. Тут каждый может потопить каждого, может, дело в этом. А может, просто нет смысла доить тех, кого держат с восьми утра до семи вечера и кто получает по 12 тысяч в месяц без возможности подзаработать.

— Была ли какая-то особенная идеологическая подготовка, поощрялись ли показная лояльность нынешней власти, голосование за правящую партию? — Никакой особой агитации нет, иногда проводились короткие мини-лекции о каком-то событии, которое все записывали в тетрадь и тут же забывали.

К слову, вспомнил еще один момент, который многих бесил. Это культурно-просветительские походы в музей. Вообразите — у нас шестидневка, и в воскресенье, практически каждое, кто-то с курса, а то и всего взвода, должны ходить в тот или иной музей, делать там фотографии и докладывать, что да как. То есть со своими однокурсниками и одновзводниками ты встречаешься 7 дней в неделю. Конечно, спустя время мы начали халявить — ходили в один день в несколько музеев разом, использовали фотошоп и прочее. Но некоторые так сделать не могут, с ними либо ходит курсовой, либо требуют какую-то видеозапись на месте и во время всего этого, либо просто не додумываются.

— Вы упомянули ржавые лопаты на расчистке территории. А как там вообще было с материальным обеспечением? Форма, инвентарь, компьютеры, техника? — Форма была относительно неплохая и выдавалась в положенный срок. Этому способствовал тот факт, что у университета в Петербурге имеется собственный склад. Вообще, университет в Петербурге не подчиняется местному ГУ МВД, это своеобразное государство внутри государства. Инвентарь закупали сами, компьютеры нам нужны были только на информатике, а техника не доверялась курсантам. Просто вызывали трактор и рабочего вольнонаёмного, если были лютые снега.

— Кстати, насчёт формы. Зачем курсанты постоянно ходят в форме, даже когда бегут в соседнее ТЦ после пар? — Преподаватели хранят форму в рабочем кабинете, у курсантов такой возможности нет. Они приезжают по форме и уезжают по форме. Я лично, если было надо, переодевался и пихал форму в сумку, но это было далеко не ежедневной акцией, да и если спалят начальники, начнутся ненужные вопросы от руководства. Надо понимать, что средний возраст курсантов — 17-23 года, а потому после невкусного обеда в дрянной столовой и спонтанного раннего завтрака тело само несет в ТЦ, просто чтобы перекусить да развеяться.

— ФИЗО было на уровне? Как часто проходили стрельбы? — У каждого факультета свой график, но, в среднем, физ. подготовка проходит раз-два раза в неделю по полтора часа, а стрельбы вообще разнятся от курса к курсу, там по часам надо смот��еть. Прям по ощущениям где-то раз в две недели происходили реальные стрельбы, к последним курсам уже почаще. ФИЗО позволяет не раскиснуть, плюс-минус держит тебя в тонусе своими упражнениями и нормативами. Отстающих по ФИЗО пригоняли в воскресенье на дополнительные занятия по три часа, к слову.

Недавно, слышал, добавили еще каждодневную зарядку для болеющих и отстающих, что я считаю прям воплощением того, что происходит в университете

— Насколько учеба оправдала ваши ожидания от неё? — Сложно сказать. С одной стороны, я понял, чего ждать от системы. В этом плане универ — идеальный микрокосм, отточенный маразмом и беззаботностью до блеска. С другой стороны, сильно много специализированных знаний я не получил, думаю, за год работы можно получить гораздо больше в этом плане. Но, в общем и целом, были еще гуманитарные кафедры для души, и там были достаточно хорошие и интересные специалисты, чтобы от учёбы можно было получать хоть какое-то, но удовольствие.

— В данный момент вы работаете в органах? С какими проблемами столкнулись сразу после распределения? — Да, работаю в органах, о проблемах говорить не хочу, это мало относится к университету. То, что знания университета пригодились куда меньше, чем понимание общего фона и бардака, царящего в МВД, и умения в нём адаптироваться, это да.

— Могли бы вы сформулировать несколько фундаментальных, по-вашему, проблем в системе образования МВД? — Отсутствие возможностей, а главное, противодействие возможности воплощения создания у обучающегося полноценной картины его предстоящей работы. Не на уровне «насколько тебя способны задрочить», а на уровне, что конкретно тебе нужно делать и что требуется от тебя как от сотрудника.

Также надо выделить излишнюю перестраховку, помноженную на общий похуизм. Первое присуще системе, второе - конкретно университету. По итогу отношение к курсантам, с которыми может случиться что угодно, зачастую, как к рабам или грязи.

В итоге это приводит к трагикомичным ситуациям. Скажем, курсантов часто зовут на общественно-массовые мероприятия стоять по форме. Вопрос — ЗАЧЕМ? Окей, допустим явно какого-то убийцу или террориста они поймают, могут быть пушечным мясом, но курсанты элементарно теряются, когда видят обычного алкаша в парке. И это не их вина — они не понимают, что им надо делать. Им этого не рассказывают на Курсе Молодого Бойца, они не знают о территориальности, что они могут делать, а чего не могут. В итоге, когда они едут в метро домой или из дома, это часто играет с ними злую шутку, и, хотя многие ребята как-то умудряются выкрутиться из ситуации, зачастую бывает полная растерянность от незнания, непонимания того, что тебе надо делать как сотруднику полиции, — потому что университет не учит, что делать в подобных ситуациях. И это проблема университета.

Перестаньте заставлять носить курсантов форму, хотя бы на каждодневные занятия, — и исчезнет обезличенность солдатской дрочки, которая является одним из столпов университета в Санкт-Петербурге

И, как следствие, множество проблем или просто болезненных вещей, которые я озвучил выше, настолько глубоко впились в плоть этого заведения, что вырывать это надо с кровью. А это невозможно — по тем же причинам, которые я описал выше.

— Что вы можете посоветовать человеку, который собрался связать свою жизнь с буквой закона и поступать в вуз системы МВД? — Ни в коем случае не поступать в вуз системы МВД. Хотите служить — получайте вышку в любом юридическом и идите работать в органы. Получаете младшего лейтенанта при поступлении на работу вместо лейтенанта при выпуске, но, учитывая, что большинство университетов преподает 4 года, а МВДшный — 5, вы немногое теряете. Хотите познать от и до все нюансы юридической системы, включая задрочку и усталость, — идите в помощники судей. У вас было интервью с одной такой работницей. В обоих случаях вы получаете кучу свободного времени, которое потеряете в университете, а также свободу от кабального во всех смыслах контрактах, где 5 лет вы обязаны будете работать в органах.

Надо понимать, что 17-18 лет возраст, когда ты уверен в своих силах. Но также надо понимать, что университет МВД — это не враг в привычном понимании. Это обволакивающий тебя спрут, пожирающий все твое свободное время и перемешивающий все твои идеалы

Человек не способен сражаться с окружением постоянно, а иного окружения у вас может и не быть (напомню, сколько времени вы проводите вместе — с 08:00 по 18-19:00 пять дней в неделю и шестой день где-то до 14:30, плюс седьмой день еще на всякие музеи. Это большинство вашего свободного времени). Боитесь армии и хотите откосить? Сложно сказать, что университет лучше или хуже, — в армии все очень зависит от части, но все же пять лет солдатской дрочки БЕЗ военника тяжелее перенести, чем год солдатской дрочки С военником.

Деньги? Зарплата смешная, 12-16 тысяч максимум, плюс без возможности подзаработать на стороне (ввиду особого статуса сотрудника органов внутренних дел).

Оно того просто не стоит. Все, что вы хотите получить от университета МВД, вы можете получить с меньшими рисками и сложностями для себя. В том числе и службу в органах.

Еще достаточно важный момент. Те, кто учился в университетах МВД да и в МВД в целом, не способны далее проходить службу в Федеральной Службе Безопасности. С армии туда берут. С МВД — нет. Точнее, берут откуда угодно, кроме тюрьмы и МВД.

Так что поступление в Университет МВД, как и весь университет МВД, бессмысленное и беспощадное, а главное, в большинстве своем вредное мероприятие. Если я хоть одного спасу от этой клоаки, уже будет неплохо.