Создатель социального проекта: Терапия по переписке
— Расскажите о вашем проекте. В чём его идея и как она реализовывается? — Проект называется «Жилетка». У меня психологическое образование, и я сильно вовлечён в психологическую тусовку. Есть опыт личной и групповой психотерапии. Одно время я занимался продвижением психотерапевтического центра, как маркетолог (потому что работаю маркетологом) и написал с соавторами книжку по популяризации психотерапии. Словом, мне близка вся эта психологическая кухня и нравится идея поддержки людей. Это первый момент.
Второй момент. Мне нравится писать, и однажды мой партнёр по бизнесу сказал: «У тебя есть две суперспособности: ты очень круто пишешь и у тебя хорошо получается поддерживать людей». Я с этой мыслью походил и подумал, а может и вправду объединить две эти способности? И родилась мысль о проекте как о серии поддерживающих писем.
Часто бывает, что людям не хватает доверительных отношений: не хватает тепла, не хватает поддержки или возможности обсудить что-то важное с тем, кто тебя понимает. «Жилетка», она именно про то, чтобы погреться или поплакаться. У меня был опыт: когда я приехал в Питер, то я там никого не знал и был совершенно один. И я понял, как было бы круто, если бы мне кто-то писал, рассказывал, что происходит у него в жизни и интересовался, как дела у меня. Именно по-честному рассказывал, а не как в инстаграме, где всё у всех хорошо. И с этим человеком можно было бы общаться, можно было бы ему письмо написать.
В общем, возникла идея таких вот писем. Я их изначально называл «Письма для интровертов», но по факту оказалось, что не только про интровертов речь. Это находит отклик у очень разных людей. Наверное, ключевая идея — это возможность «погреться» и написать в ответ. Потому что, если люди пишут мне ответ (они не обязаны, но могут), я им отвечаю, и завязываются переписки.
Проект реализован в виде рассылки. Я решил, что письмо будет строиться, как персональное, как письмо другу. Из серии «У меня вот такие дела, а как у тебя дела? Расскажи, поделись». Мне хотелось создать такую ламповую атмосферу, с одной стороны. С другой стороны, хотелось, чтобы люди могли писать и делиться своими личными историями. В блоге они вынуждены были бы писать публичные комментарии, а тут человек может написать, чтобы видел только я, и всё это будет конфиденциально.
— Расскажите о вашем опыте психотерапии. Как личной, так и групповой занимались? Что вам было больше по душе? — По поводу личной психотерапии. Изначально я пошёл туда году в 2005-2006-м. И тогда повод был, скорее, учебный: я учился на психолога, а у психологов есть такое требование — нужно проработаться самим, получше узнать себя. Это важно. Чтобы помогать людям, нужно хорошо знать собственных тараканов. Поэтому у меня было алиби — «я не лечусь, я только учусь», поскольку в те времена было не очень принято ходить по психологам.
Опыт психотерапии очень сложно описывать, потому что его легко свести к рациональным вещам, к осознанию каких-то довольно очевидных стороннему наблюдателю моментов. Например, помню, как я боялся подступиться к одному сложному проекту, где все было запутано и взаимосвязано, и непонятно было с чего начинать, и психотерапевт мне сказал: «Выглядит так, словно ты пытаешься нести карточный домик на руках. Почему бы тебе не раздробить этот проект на части и не разобраться с ним постепенно? Ведь слона проще есть по кусочкам».
Потом прошло несколько лет, и я снова пошел на терапию. Тогда пришло понимание, что психотерапия это не столько про то, чтобы набраться умных идей от своего психолога, сколько про то, что лечат сами отношения. Когда к тебе хорошо относятся (а толковый терапевт именно это и делает), то у тебя появляется возможность взглянуть на себя глазами человека, который тебя принимает. И у тех вещей, которые казались недостатками, появляется положительная сторона. Допустим, я могу ругать себя за то, что я скучный, а психотерапевт говорит, мол, ты такой вдумчивый и глубокий — это же круто. Когда смотришь на себя с такой позиции, перестаешь стыдиться того, что ты считал в себе недостатками. Этот новый опыт переосмысления себя набирается по капле:
— признался в чем-то, что считал постыдным, а психотерапевт нормально к этому отнесся и поддержал.
— рассказал о чем-то, что считал само собой разумеющимся, а психотерапевт сказал: «Нифига себе ты крутой! Я бы так не смог».
— говорил о своих мыслях, а психотерапевт спросил: «А что ты чувствуешь?» И спрашивал снова, и снова, и снова, пока, наконец, эмоциональный опыт не пробился через рациональные конструкции.
— рассказал про какой-то случай из детства, который казался забавным. А психотерапевт спросил: «А почему ты рассказываешь это с улыбкой, тебе ведь было тогда очень страшно и одиноко?»
Из этих мелочей и сплетается новое отношение к себе. Нельзя сказать, что меняется что-то радикально, скорее, это непрерывные небольшие улучшения, которые примиряют с миром. А когда начинаешь принимать себя, становиться гораздо легче налаживать отношения с людьми
С личной терапией у меня ещё связан образ — она напоминает походы в спортзал. Мышцы разовой тренировкой не накачать. Так и тут. За жизнь накапливаются проблемы, неэффективные способы решать конфликты, а терапия помогает эти ментальные завалы расчищать. Но это регулярная работа, а не так, что пришёл на пару сессий и радикально изменился.
С групповой терапией вот какая песня. Это закрытая группа — состав участников не меняется. На одну группу я ходил полгода, а вторая началась как полугодовая, потом мы её продлевали — и проходили одним составом 3 года. Это был прикольный опыт. Терапевт — человек обученный, он не будет нападать на клиента, фрустрировать его, обесценивать и критиковать. А группа мини-модель общества, где люди самые разные: кто-то шумный, кого-то «много», кто-то тихий, кто-то злится, кто-то обижается. Группа очень быстро вскрывает привычные способы взаимодействия. Например, я довольно молчаливый парень, и люди на группе начинают предъявлять: «Чего это ты молчишь, наверное, гадости про нас думаешь?» А кто, наоборот, говорит много, и это тоже злит: «Сколько можно тебя слушать, дай другим поговорить!»
В обычной жизни все и завершилось бы руганью, но группа на то и группа, что дает возможность понять, что происходит с тобой и с другими. А, правда, почему я молчу, почему мне кажется небезопасным открыть рот? А почему другим кажется небезопасным мое молчание, ведь это просто молчание? Все эти вопросы можно было задавать себе и друг другу, пытаться прояснить, что стоит за тем или иным поведением. Люди начинают говорить, и у них вскрываются собственные фантазии в отношении меня, я что-то понимаю про них. Например, если мне кажется, что человек на меня злится, я могу не гадать, а спросить: «Ты злишься? А почему?»
Группа позволяет понять, как люди реагируют на меня, понять, что меня цепляет или обижает в других. Есть такая классная идея — если в человеке что-то бесит, то эту часть ты не принимаешь в себе. Группа — это бесконечный эксперимент по созданию отношений, их анализу, попытке понять, что раздражает в других людях, а что вызывает желание их поддерживать и заботиться о них. Группа учит разрешать конфликты, учитывать свои и чужие интересы, не сваливаясь, к примеру, в пассивную агрессию или попытку всех задобрить.
Ну и прикольно то, что в группе есть своя динамика. Поначалу все пытаются делить пространство, приноровиться, насколько можно друг другу доверять. Когда группа длится довольно долго (меньше года — это только познакомиться), возникает интересная вещь — группа становится центром силы. Народ начинает здорово оказывать поддержку, учится у психотерапевта бережно задавать вопросы. Создается тёплая атмосфера принятия. Если сначала я приходил на группу, преследуя цели из серии: «стать более открытым», «научиться выражать злость», «стать более спонтанным», то постепенно эти цели перестали иметь значение. Не потому что я успешно их достиг. Скорее, стал больше себя принимать, а потому и желание переделывать себя поуменьшилось. Группа стала для меня местом силы, где можно было погреться о других, почувствовать, что меня принимают молчаливым со всеми моими странностями. И для «Жилетки» этот опыт был ценным.
— С чего начали проект «Жилетка» и какими силами он получил своё воплощение в виде сайта? — Я маркетолог и специализируюсь на маркетинговых исследованиях, пишу тексты, делаю сайты, поэтому проект возник достаточно стремительно. От идеи до первого отправленного письма прошла пара недель. Я всё собрал сам. Идея уже кристаллизовалась— я знал, что хочу, чтобы, с одной стороны, это была именно поддержка для людей. С другой стороны — возможность делиться тем, что важно мне. Я собрал лендинг на Тильде, написал пару писем и этот процесс запустил.
С самого начала я стал собирать обратную связь. Просил людей делиться информацией, зачем подписались, что нравится в «Жилетке»? И было очень прикольно, что люди стали в ответ охотно писать. Несколько человек написали: «Какой классный проект, как жаль, что не я это придумал». Для меня это критерий, что я попал в какую-то важную потребность. Поскольку я провожу много исследований, то вижу, что обычно восторженных отзывов о продуктах и услугах не так уж много. Поэтому, когда люди настолько вовлекаются, что им не лень ответить на вопросы и похвалить проект, это признак того, что идея оказалась востребованной и хорошо зашла.
Мне пишут в ответ, и я знакомлюсь с интересными людьми. Благодаря «Жилетке» я познакомился с русской женщиной, которая переехала в Японию, вышла замуж, и оказалось, что она замужем за психопатом. У них родились дети, а через несколько лет, когда она захотела развестись, муж украл у неё детей. В Японии не считается преступлением, если муж украл детей. Более того, там права женщин и иностранцев не котируются. Дело было на 100% проигрышным, но она дошла до верховного суда Японии, отобрала у мужа детей, потом стала развивать проект, который помогает женщинам, пострадавшим от насилия. И мы стали сотрудничать. У меня в блоге есть интервью с ней. А в конце ноября я буду рассказывать про «Жилетку» аудитории экспатов в Токио. В общем, возникают очень интересные связи с разными людьми.
— Как будете помогать аудитории экспатов? Тоже при помощи писем или другим способом? — Пока это будет формат беседы по скайпу. Женщина, о которой я говорил, будет переводить. А в будущем, если мы увидим интерес к «Жилетке» за рубежом, то это будут письма. Их можно переводить на японский или английский и делать параллельный поток. Проблем с этим нет, был бы интерес.
— Когда вы увидели первые письма от одиноких людей, какими были ваши чувства? — Ещё до «Жилетки», когда я помогал с маркетингом психотерапевтическому центру, мы делали рассылку. Когда стали приходить письма людей, которые нас читали, я помню изумление: «Ух ты, нас что реально читают и наши письма кому-то нравятся?» Поэтому сейчас, когда я запускал «Жилетку», мне просто было приятно, что люди откликаются. Но, наверное, самое интересное было в том, что люди пишут зачастую не одинокие — это очень разные люди, которых просто зацепила тема.
Если изначально я думал, что подписываться будут одинокие люди и интроверты, которым сложно общаться, то выяснилось, что это вообще не так. Поскольку темы писем разные, каждый находит что-то своё. Эмоции были такие: здорово, что это работает, и я не ошибся, было приятно, что люди отвечают и делятся своими историями. Самое классное, на мой взгляд, чего удалось добиться, — это разговор на равных.
Есть много разных телеграм-каналов и пабликов психологической направленности, но они, как правило, ведутся с позиции эксперта. Мне же изначально хотелось, чтобы «Жилетка» была письмами другу. Похоже, это получилось, потому что я рассказываю про свои сомнения, своих тараканов, и в ответ прилетает то же самое — люди не ставят себя в позиции послушников или, наоборот, экспертов, а делятся своими историями на равных
Очень люблю, когда тема заходит и много писем приходит в ответ.
— Какое количество писем было первое время и какое оно сейчас? — Я с самого начала заложил темп — одно письмо в неделю, чтобы не надоесть всем. Запустил проект в июне и, на данный момент, 24 письма уже отправлено.
Из забавного: в какой-то момент у меня в качестве соавтора стал выступать мой кот Локи (назван в честь Тома Хиддлстона, такой же длинноволосый и красивый). Обычно он приходит с оппозиционным мнением. Например, я рассказываю, как круто работать, а кот приходит и говорит: «Не, чувак не знает, о чём он пишет, лучше лежать на диване». Кот пользуется отдельной популярностью, ему зачастую шлют персональные приветы и задают вопросы.
— А люди сколько примерно писем присылают в неделю? — Около десяти, если говорить про первичное письмо (я отправил — мне ответили). Дальше у нас может завязываться переписка по 3-4 письма в ветке, а потом уже приходит новая «Жилетка», и мы эту ветку бросаем и начинаем новую.
— Люди зачастую пишут с какими-то конкретными проблемами или просто для общения? — Бывает и так, и так. Иногда люди делятся своими проблемами, но, конечно, там нет запроса «помоги мне, вылечи меня», скорее, «спасибо, что выслушал, просто хотелось поделиться». А бывает, что пишут для общения, интересуются, как у меня дела.
Иногда возникают дискуссии, потому что речь в «Жилетке» идёт в основном о том, как устроен наш внутренний мир. Например, я написал о том, что хочу больше научиться жить в настоящем, а сам улетаю в будущее, а человек написал в ответ, что ему, наоборот, классно в будущем. И мы начинаем обсуждать, как устроен внутренний мир каждого из нас, что нам дают те или иные переживания. Наверное, 70% пишут всё-таки для общения, а 30% о проблемах.
— С какими проблемами вам обычно пишут люди? — Обычно их цепляет что-то в моём письме. Например, я рассказывал про опыт, когда я долгое время жил один, и на это был поток писем от тех, кто испытывает одиночество, страдает от него. Или, например, было письмо про злость. Со злостью есть такая проблема, что люди стыдятся её, сдерживают, очень вежливо себя ведут, когда внутри все полыхает. Соответственно, было много писем типа: «Я всё время сдерживаюсь, я хочу быть вежливым с другими людьми, а мне это выходит боком».
Как правило, когда тема письма попадает в болевую точку, люди начинают делиться своим опытом.
— Вы когда-либо отвечали людям спустя рукава? — Только если ответ был достаточно формальным и в нём сложно было за что-то зацепиться. Если там была прямо история, то нет, а если там две строчки, я просто какое-то время над ними медитирую, не знаю, что ответить, и просто говорю спасибо за отклик.
— Если вы ощущаете, что ваши слова никак не помогут человеку, что делаете? — Дело в том, что если люди делятся личными историями, полными подробностей, они всегда вызывают отклик. К тому же у меня нет идеи, что я способен людям помочь, исцелить или что-то ещё. Я вижу свою задачу по-другому. Чужие истории вызывают интерес или сочувствие, и я на это откликаюсь. Делюсь своими ощущениями, либо у меня всплывает собственный опыт, который, как мне кажется, близок к рассказанной истории.
Я делюсь опытом, который рифмуется с тем, что человек написал. Если там какая-то драматическая история, я могу посопереживать, посочувствовать, потому что это вызывает у меня такие эмоции
— Завязываются ли долгие переписки, которые длятся значительно дольше пары писем? Встречались ли с кем-то из авторов писем в жизни? — Иногда бывают переписки из писем четырёх в одной ветке. Потом выходит следующее письмо «Жилетки», и если его тема подхватывается, то уже следующая ветка с тем же человеком возникает. Но так, чтобы одну ветку тянули дольше четырёх-пяти писем, я думаю, что нет.
По поводу встреч. Были люди, с которыми я познакомился и общался по скайпу благодаря «Жилетке». Было три скайпа с разными людьми. Обычно эти люди так или иначе вовлечены в какие-то психологические проекты, делают что-то своё. И вот на этой почве мы общались.
А так, чтобы вживую, то, наверное, наоборот: часть моих знакомых из очного окружения подписаны на «Жилетку» и переписываются так со мной. Вот такой есть эффект.
— Все письма пишете вы или же иногда кто-то помогает (кроме кота)? — Все письма пишу я (с котом, понятное дело) — в этом и смысл. Я, конечно, могу кого-нибудь процитировать — и только. Иногда я сам иллюстрирую письма. Не то чтобы я художник, но буквами не всё удаётся хорошо передать, а вот картинки порой очень выразительны. Иногда я готовые картинки беру, иногда сам рисую, если хватает времени.
— Расскажите о случаях, когда ваш проект помогал лично вам справиться с переживаниями. — Это случается достаточно часто. Я несколько раз писал письма под влиянием ситуации. Например, был момент, когда на меня свалилась целая куча проектов по работе, и нужно было понять, что из них стоит брать в работу, что не стоит — я был в жуткой тревоге. Хороший способ с этим справиться — поделиться своими чувствами. Это можно сделать в разговоре, а можно сделать и в виде письма. Я написал про то, как у меня мозг работает в тот момент, чем полезна тревога (а она еще и полезна). Когда такое письмо пишешь, тревога становится поменьше. Я такое часто практикую. Если меня какие-то эмоции захлёстывают, я думаю «отлично, вот оно топливо для писем».
У меня не каждое письмо таким получается, но где-то каждое третье написано под влиянием эмоций. Это помогает справляться с тревогой, с ситуациями, когда я чувствую неуверенность. Бывает так, что надо работать, а сил нет. И я сижу и думаю, что мир несправедлив — хочется в отпуск, а надо вкалывать (а работа стоит). «Окей, — думаю я — выделю час и напишу письмо о том, что мир несправедлив, о том, как у меня устроено чувство справедливости». Сажусь, пишу письмо, и выдёргивается заноза из головы, которая мешала работать, и берутся силы на работу.
— У вас есть система донатов. Кроме неё, на какие деньги живёт проект и сколько стоит его существование? — Проект не требует особых инвестиций, кроме инвестиций моего времени в написание писем. Вернее так: «Тильда» стоит 1250 рублей в месяц, но на ней висит и мой блог, и моё портфолио рабочее, то есть там не только лендинг с «Жилеткой». Домен стоил пару тысяч, но это раз в год. Остальное идет на рекламу, когда у меня доходят до нее руки, но там небольшие деньги.
— Ваш проект по итогу помогает одиноким и просто попавшим в беду людям, как вы сами думаете? — Я думаю, помогает чувство, что ты не один. Я собираю отзывы у людей и спрашиваю, что нравится, что не нравится, чем помогает «Жилетка». Мне очень часто говорят: что это возможность найти единомышленников, возможность прикоснуться к настоящей жизни, потому что часто люди смотрят соцсети (тот же инстаграм — это постоянные поездки за рубеж и карьерные успехи), и кажется, что все вокруг молодцы, а ты один со своими проблемами весь такой несчастный и неправильный. А тут оказывается, что тараканы есть не только у тебя, и это даёт возможность выдохнуть и меньше себя гнобить. А ключевая вещь, на мой взгляд, в психическом здоровье — перестать выносить самому себе мозг. «Жилетка» — это возможность почувствовать, что ты не одинок и с тобой все ок.
Лечат отношения между людьми. Понятно, что лучше всего лечит общение с реальными людьми, но когда его мало или вообще нет, то пускай это будет хотя бы онлайн-проект. Я не строю иллюзий, что «Жилетка» замена психотерапии, но это некий костыль, на который можно опереться.
— На какой уровень хотите поднять проект в будущем? Планируете оставить его просто ламповой рассылкой или же есть желание развить его едва ли не до полноценного СМИ? — Конечно, хочется развить до полноценного проекта, в смысле привлекать людей и привлекать средства. У меня есть мечты об этом. Пока я, скорее, присматриваюсь к тому, как люди реагируют на «Жилетку». Несколько месяцев я проверял, насколько я сам держу темп и успеваю писать письма. Теперь могу сказать, что мне нравится, и со своей стороны я всё успеваю. Я себе дал срок — до конца года не сильно педалировать развитие проекта, а заняться им со следующего года.
— Вам писали люди, находящиеся в крайней степени одиночества? И может ли быть комфортно человеку, который долгое время находится в полном одиночестве? — Мне писал один человек, который сильно на это жаловался, да. Насчёт комфорта. Конечно, тяжело сказать за всех людей, но у меня есть убеждение, что затяжное одиночество не бывает комфортным, хотя всю степень дискомфорта можно не ощущать. Поясню: часто бывает, что люди находятся в хреновых отношениях и когда расстаются, одиночество на этом фоне кажется сказкой.
Но когда одиночества слишком много, это начинает ощущаться. По себе могу сказать, что во времена, когда я жил один, после встреч с друзьями возникало чувство зябкости. Я остро чувствовал, как все возвращаются к своим семьям, а я остаюсь один. Потом, когда познакомился с будущей женой, я прям почувствовал, насколько жизнь вокруг стала лучше и теплее.
На мой взгляд, хорошие отношение лучше одиночества, но одиночество лучше, чем плохие отношения
— В каком формате вам ещё хотелось бы помочь людям? — Я думал о том, чтобы сделать по мотивам этих писем книгу, в которую я бы включил упражнения для самопомощи. Есть определённых психологические практики, которые помогают себя проанализировать и понять какие-то важные вещи про себя. Ещё были мысли о вебинарах, но не знаю, насколько у меня получится делать их на потоке.
— Подводя итоги, каким людям нужно подписаться на вашу рассылку? — Думаю, это люди, которые интересуются своим внутренним миром, которые любят думать о том, как они устроены. Это то, что объединяет читателей. Я хочу создать пространство, где можно ��е быть идеальным, делиться своими мыслями и переживаниями и получать поддержку.