Работница детского дома

— Почему решили посвятить жизнь работе с детьми? — Изначально, с самого детства, я хотела работать с трудными подростками. Именно с трудными. Для этого с малых лет пыталась попасть в детскую комнату милиции (тогда ещё милиции). Попасть на работу, а не вообще попасть. Но чтобы туда пробраться, надо было приложить очень много усилий, и я решила действовать через детский дом (ДД). И задержалась там на 10 лет.

Я ещё училась в девятом классе, и в то время организовывали «день самоуправления». Мне досталась роль психолога. Учитель раздал всем «подопечных». Моим подопечным был мальчик, у которого не было родителей, который прогуливал все уроки, воровал, дрался и т.п. В тот год у меня и зародилось желание помогать подобным детям. Потому что спустя неделю той детской работы с ним у меня получилось вернуть его в школу . К слову, с этим мальчиком мы теперь как брат и сестра.

— Как много детей под вашей опекой? — В группах обычно должно быть восемь детей, но из-за нехватки кадров рабочих воспитатель часто работает на двух группах. И сами группы по 10-13 человек.

— Дети какого возраста находятся в вашем детском доме? Есть ли какие-то особенности или это обычные дети? — За десять лет я сменила три детских дома. В первом дети были с трех до восемнадцати лет. Во втором с трех до пятнадцати, а в последнем ДД — с шести до двадцати трех (после армии многие не могут устроиться в жизни, поэтому возвращаются в ДД). Особенностей у 90% детей очень много, в основном психологические, психические. Физических не так много, но случаи были. Если брать в целом 10 лет работы, то с физическими особенностями было человек 20. Это не такой большой процент. Но много физических особенностей выливаются из психических. Т.е. основа «проблем» именно в психике.

— Какую конкретно должность занимаете в детском доме? Какие там вообще есть? — Начала работу в 18 лет. Первые полтора года работала младшим воспитателем. Потом перевели в другой ДД воспитателем. Там проработала дневным воспитателем на старших группах (детям 14-18 лет) долгое время, а после перешла в ночные воспитатели с теми же группами старших детей.

— Чем именно вас привлекает данная категория детей? — В былые времена я смогла помочь мальчику стать более социализированным. Мне было где-то 14-15 лет и на мой юный мозг то событие повлияло. Я решила, что, скорее всего, я смогу и другим помочь. Что, в принципе, и случалось бы на постоянной основе, если бы не заскорузлые законы и люди, которые устали от такой работы. Ну и, конечно, если бы не система в целом.

— Помогали ли вы таким детям и после? — Безусловно. И помогаю до сих пор. У меня со всеми воспитанниками налажен контакт и мы ходим друг к другу в гости. И общаемся с теми, кто не в тюрьме или не спился. Некоторые младше меня на пару лет, с ними мы вообще друзья.

— Чаще всего, в детских домах дети — сироты, или те, родителей которых лишили родительских прав? — В большинстве своем дети, у которых есть родители лишенные прав. Если родители живут недалеко или в самом городе, то на выходные дети ходят к ним по заявлению. Сирот не так много. Наверное, если брать 100 детей, то сирот — 10, может, даже меньше. Есть сироты, от которых изначально отказались. Таких вообще мало, т.к. обычно малышей в доме малютки разбирают до четырех лет, а к нам попадает очень мало. Но они есть.

И, кстати, они (дети, от которых в младенчестве отказались) самые адекватные. Потому что не насмотрелись на таких родителей, которых лишают прав.

— Какие дети самые сложные? Наверное, старшие группы? — Группы смешанные. Примерно половина детей младшего возраста, половина среднего. Есть старшие группы, как раз с такими я и работала. Лично для меня старшие группы девочек гораздо легче, чем младшие. Но многие воспитатели от них отказываются, т.к. найти общий язык сложно. Старшие группы парней мне тоже нравились, но там много проблем с полицией и решать их все надо было мне. Не решишь, не получишь премии и «пиши объяснительную». С маленькими проще в плане воспитания, но они шумные, а из-за особенностей характера еще и необоснованно шумные.

— Чаще родители сами в детский дом отдают детей или органы опеки забирают? — Скорее, органы опеки. Там происходит такой процесс: ты пьешь, например, а соседи это знают, позвонили в органы, спустя время приходят за ребенком. Ребенка помещают в реабилитационный центр, в это время (2-3 месяца) родители «одумываются», а если не одумываются, то в ДД отправляют ребенка уже органы опеки.

— С какими самими неблагополучными семьями и родителями вы сталкивались? — У нас есть патронажные дни — это когда выходишь на работу не с детьми работать, а по их семьям ходить с целью узнать, можно ли ребенка в эту семью обратно вернуть.

Изначально нацеленность на то, что ребенка надо в семью вернуть. И постоянно, если без предупреждения приходишь, то видишь пьяную маму и отца (если он есть), собирающегося за пивом или компашку уже сидящую с пивом и водкой

Но в основном, когда они видят работников ДД, то сразу все очень хорошие становятся. Никто не психует, сразу начинают показывать место для ребенка (кровать, стол и прочее), продукты в холодильнике. В общем идеальные родители.

— Они любят своих детей? Или для чего вся эта показуха? — В своём большинстве любят и хотят их вернуть. Но им не дают. Я вот ярко помню только одну мамочку, которая не любит и не хочет. Она работает проституткой и ей внапряг дети(их у неё 5), девочке 27 лет и выглядит как инстаграмная куколка. Вот той не нужны дети, а всякие алкаши очень хотят обратно вернуть детей и исправиться.

— Как детский дом влияет на характер детей? — Если ребенок попал изначально в ДД и не знает семьи, но при этом попал в ДД в нормальную группу с адекватными воспитателями, то в обычной жизни не отличишь его от детдомовского. Если ребенок попал в 5-7 лет, то психика ломается, они становятся хитрыми, умеют адаптироваться под любые обстоятельства, но при этом многие остаются хорошими людьми в будущем (опять же при условии, что попали в нормальный ДД с нормальными воспитателями).

— Расскажите о своих подопечных, психика которых была в ужасном состоянии. — 1. Были два мальчика. Очень запомнились. У обоих диагноз дебилизм. Их поместили в одну группу (в мою), а они погодки. Один боялся открытых дверей (всех дверей: в шкафах, обычных, окна и прочих), а второй боялся, наоборот, закрытых дверей. И вот как тут быть? Приходилось одного держать руками, второго отпихивать ногой. А парням лет по десять тогда было, большие уже, физически сильные. Оба кусались, пинались. Жесть. И так два месяца.

2. Был мальчик, который уши себе отрывал и с руками разговаривал. Ну, как разговаривал — руки его били, а он с ними боролся. У него постоянный перманентный психоз был. Он сам по себе нормальный, но физически очень неадекватен. Потом его забрал себе домой отец-алкаш. А мать не забирала, потому что из-за психозов и сдала в ДД.

3. Когда я только пришла работать, иду по длинному коридору, а там парень взрослый идет, у него раз и ноги отнялись, я его в медкаб потащила, говорю — тут вот беда, парню 18 лет, че делать, он волком воет и идти не может. А мне медик-пффф, это нормально, забей. Тут-то я и просекла всю суть.

4. Практически все дети, у кого есть отклонения, в период обострений лежат в психушке. Так хотят избавиться от лишних проблем, чтоб на уровне города не понижался рейтинг ДД.

— Сталкивался со случаями, когда пожертвованные детскому дому, а точнее самим детям напрямую, с разрешения администрации, игрушки, управляющий детского дома отбирал. Можете ли вы сказать, что это обычная практика в детских домах? — Детские дома не бедны на пожертвования. Нам, бывало, приносили вещи, а дети говорили: «Фу, мы это носить не будем», хотя вещи фирменные (мы забирали себе). А некоторые девочки вообще мне подгоняли свою одежду, им она не нужна, а «вам, воспитатель, нужна».

А с другой стороны были и случаи несправедливости. За которые я огребала, ибо оглашала их. Например, подарили велосипеды детскому дому, а велики мы увидели через год и не те, которые подарили, а гораздо хуже.

Глобальные какие-то подарки вообще не доходят до детей, до воспитателей, до других работников. Они, скорее всего, «пилятся» между детьми начальства

— Поднимали ли вы руку на подоп��чных? — Это нельзя. Но было. Конкретно у меня было, что парень пришел в три часа ночи оооочень пьяный и решил, что можно бы и сексом заняться с воспитателем (со мной), пришлось обороняться. Ещё был случай, когда ребята пришли опять же пьяные, и один из них курил в вестибюле под камерами, я выбила сигарету из руки, а потом навели хай, приехала полиция, все дела. Но всё было нормально потом.

А вот, как показывают в СМИ, было тоже, но не у меня. Я наоборот защищаю детей. Но очень нередко приходилось слышать необоснованный ор в сторону детей и рукоприкладство. Из-за этого были проблемы у меня с начальством, потому что «ты не имеешь право лезть в воспитательный процесс более опытных коллег — они больше знают».

— Есть ли вышестоящие органы, занимающиеся проверкой и устранением подобных и других правонарушений и иных проблем в детских домах? Иными словами, куда вы или кто-либо другой может обратиться, чтобы на детский дом обратили внимание и приняли меры? — Только в прокуратуру. Но это по факту отношения начальства к работникам. А в отношении детей бесполезно.

Везде всё схвачено, и если ты директор ДД, то ты уже изначально филантроп и умничка. И как на тебя можно жаловаться? По крайней мере, мне так отвечали везде.

— Правда ли, что в некоторых детских домах детей заставляют делать некоторые незаконные вещи? Воровать, продавать наркотики? — Это делают старшаки. Заставляют мелких сиги стрелять и деньги. А воруют практически все. И заставлять не нужно.

— Часто ли вы сталкиваетесь с тем, что дети напиваются или что-то принимают? Есть ли у вас комендантский час? — Постоянно. Когда на улице день, то детей пытаются занять всякими психологами, занятиями, праздниками и прочим. Ну, и школа тоже. Комендантский час с 22.00, а гуляют они с 19 часов вечера. За это время очень многие успевают напиться, накуриться, нанюхаться. Когда я работала дневным воспитателем — винила ночных, что те не следят. Потом перешла в ночные и поняла что происходит. И решать все вот такие бытовые проблемы ночью, оказывается, приходится ночным воспитателям. Никогда в жизни больше не пойду ночным воспитателем работать, там вся подноготная сразу видна.

— Какие ночные приключения подопечных запомнили больше всего? — 1. Ограбили ночью какой-то бар-наливайку детки 13 лет. Мы погнали за ними в полицию вызволять. Вызволили, а они песни в машине пели и благодарили нас, что мы спасли их, а утром на «допросе» нах посылали всех директоров за то, что им не дают бухать и делать «че хотим».

2. Я не знаю, каким боком выбирают тех, кто может работать ночным воспитателем (я пошла сама спустя время только для того, чтоб понять каково это), так вот мои ночные коллеги прям совсем боятся детей, а те над ними издеваются, чуя страх и слабость.

И старшие пацаны однажды насрали в ведро и вылили всё это на одну из воспитательниц. Было, что они об неё бычки тушили. Засирали её вообще постоянно

Очень её жалко было, разговоров немерено проведено и с детьми и с ней, но похоже, что так всё и остаётся. Плюс сами некоторые воспитатели видят её слабость и унижают её при детях.

3. Однажды захожу в спальню (я тогда дневной работала), когда надо было укладывать их спать. Зашла проверить, а там один другому минет делает.

— Про детдомовца делающего минет другому. Часто ли вообще в детдоме подобное встречается? Как вы считаете, это какое то насильственное принуждение для утверждения в иерархической системе или что-то иное? — Встречается часто. Им некуда выплеснуть накипевшее. Приходится своим детским умом додумывать что делать, а кровь кипит, поэтому так происходит. Не оттого, что надо принудить, а оттого, что некуда деть энергию. Насильственного я мало видела, а вот такого невысказанного, но выливающегося в подобное — много.

— Есть ли воспитанники, к которым привязываетесь или, наоборот, ненавидите всей душой? — Я не знаю, за 10 лет работы ко многим привязалась и очень со многими общаюсь после их выпуска. С теми, с кем не срослось, потеряны контакты, но их очень мало. Таких, чтоб ненавидеть, в моей практике не было. Бесили, конечно, некоторые в ходе работы, но потом всё между нами хорошо было. Была одна проблемная девочка, её весь город (в плане мужского рода) знал, она потом всё время ко мне бегала за спасением, а потом её перевели в другой ДД, там она стала отличницей. Вот меня бесило, что я не могу помочь ей. Разве что разговорами и какими-то втираниями доброго-светлого. А в другом ДД она стала молодцом, и я рада за неё, и там , наверное, воспитатели сильнее, раз сделали из неё такую. Благодарю их.

— Правдив ли тезис о том, что из-за хорошего обеспечения в ДД выпускникам потом тяжело в жизни? Они не привыкли добиваться, всё всегда попадает к ним само по факту сиротства. — Правдив на 100%. Как бы ты ни бился с ними, как бы ни любил — они всё равно оказываются в тюрьме и подобных учреждениях. Не все, но большинство.

В зависимости от того, кто во сколько лет попал в ДД и как изначально воспитывался в семье. Да и ДД есть разные. В моем ДД — чернь, там все уголовники, а в соседнем многие сумели адаптироваться. И это зависит от директора и того, как он поставит работу

— Были ли попытки побега из ДД? — Минутка самолюбования — от меня не убегали. Потому что мы как друзья с ними, я типа им старший товарищ. А в целом постоянно убегают. Каждый день от разных воспитателей кто-то да убежит.

— И что делают в таком случае? Были ли удачные попытки? Начальство в подобных ситуациях прессует? — Удачные попытки были всегда, но на пару часов. Потом их всё равно сразу находили. И мы, воспитатели, обязаны были их находить. Хорошо, что места их сходок знаем. Когда днем работала, часто приходилось ночью подрываться и искать по подвалам. Находили всегда. Детям выговор, воспитателям выговор, тем, кто упустил — тоже выговор. Всем всё плохо, но никуда не денешься. Особенно, если «ребенку» 17 лет.

— Как обстоит дело с усыновлением/удочерением, взятием под опеку воспитанников?? — Моя мама взяла под опеку очень больную девочку из ДД по моей наводке (хотя я её не просила, просто рассказывала, что девочку унижают из-за её болезней). Прожила она у мамы почти восемь лет и развалила её семью. Много сил на неё было вложено. Это не вина девочки ни в коем случае. Это как пример.

Многих возвращают обратно в ДД — гены не замнешь. И усыновляют тоже многих, но я знаю, что в ДД оказываются потом практически все, если их не берет к себе мать-наседка, которой лишь бы побольше детей.

Кстати, тема с деньгами тут неактуальна, ибо платят в разы меньше, чем требуется на ребенка.

— В чем обычно проблема трудных детей? Болезнь, трудная жизнь или что-то еще? — Скорее всего, в том, что они попадают в ДД. В тяжелых жизненных ситуациях многие живут, болеют тоже многие, но я не знаю, чтоб такие дети поголовно были плохими. Скорее, когда они попадают в ДД, то заводят дружбу с, так сказать, отбросами и пошло-поехало. Многие приходили нормальными, а выходили курящими-бухающими.

— Были ли случаи смерти воспитанников в ДД по вине работников? — Да. Был случай, когда малютка сломал руку, скатившись с горки. Вроде бы, ничего, в принципе случай не сильно резонансный, но там воспитатель начала орать, что все сами виноваты и везде всё плохо. Её уволили.

Был случай, когда воспитанник выпал из окна насмерть. Тоже воспитателя уволили. Но тут надо обратить внимание на то, что на ней были две или три группы, и надо было за всеми следить, а это ж ДД, и все вразброд ходят —физически не уследишь. Просто изначально надо менять всю эту систему, ибо случаев предостаточно, а вывод только в том, что виноват воспитатель. Если в первом случае на воспитателе было немного детей и можно было бы уследить, то во втором случае попробуй уследи. Я даже и не знаю, как это сказать, чтоб не было противоречий. Ситуации разные, что ли.

— За вашу практику сколько воспитанников после детского дома достигли кое-какого успеха? — Именно за мою — не знаю. Ну, у девочки семья, муж, трое детей, и всё хорошо. Это считается? А так, кто продавцом работает, кто на автомойке. Но деньги-то имеют.

И сами по себе средние такие обыватели — типа хорошо, что не в тюрьме. В основном похвастаться могут только тем, что семьи есть и работа, которая обеспечивает относительно нормальную жизнь. Но это уже успех

— По каким статьям УК РФ ваши воспитанники чаще всего оказываются в тюрьме? Воровство, грабежи или что-то серьёзней? — В основном воровство (машины со штрафстоянок угоняют и перепродают) и, конечно, всякие миксы продают, закладчиками подрабатывают, в магазинах воруют. И дерутся. Есть насильники, но это редко.

— Расскажите тогда о тех воспитанниках, которыми гордитесь. — Я, наверное, и не припомню таких. Никто не достиг чего-то прям заоблачного, но есть пара человек, которые по-человечески замечательные. Была у меня девочка, она ну так себе — ни рыба ни мясо, а оказалось и поет и танцует. Но это не суть, она вообще, как человек, в свои 16 лет очень взросло мыслит. Я не знаю как это описать, но вот ею я горжусь. Она родилась в деревне, маме 60 лет, и она пьет (мама), а девочка не курит, и пьет и при этом не ботаник, которого засирают в школе. На неё равняются. Вот за неё гордость. А вторая — это та, которая стала отличницей, но это заслуга других воспитателей.

— Что бы вы изменили в современном устройстве ДД? Не жалеете ли о выбранной профессии? — О выборе профессии я не жалею абсолютно. Жалею о том, что в этой профессии ничего нельзя изменить, если ты не революционер или Макаренко (советский педагог). В детях не разочарована, помимо жести там много хорошего, за некоторых гордость не в плане достижений, а в плане их позиции жизненной и в том, что они в тех условиях не сломались. А вот в плане воспитателей, в плане системы — всё устарело «тыщу» лет назад. Никто из старшего поколения не понимает молодых воспитателей. Ощущение, что ты работаешь в тюрьме строгого режима, но только этот строгий режим для воспитателей, а не для воспитанников. Очень много несостыковок. Например, ты что-то сделал для ребенка, он рад, а так нельзя, ибо тебе потом капец, а ребенку говорится, что этот воспитатель неправ.

Твой успех приравнивается к тому, что «мы все поработали с этим ребенком, и он стал молодец», а если накосячил кто-то, то это вина только воспитателя

— И как вы считаете, когда воспитанники обливают воспитателя своими экскрементами, как в вашем примере, с ними надо пытаться разговаривать, объяснять им, или, по-русски, «пизд*лей вломить»? — С ними можно разговаривать. Они не уважают тех, от кого чувствуют страх. По-человечески их бы надо как-то там проучить, но толку от этого не будет, жертву такие всегда найдут, а т.к. они не умеют по-другому, то разговаривай-не разговаривай — всё равно будет как есть.

— Выпороть ни разу не хотелось? — Они взрослые уже. Пороть поздно. Но наорать — наорала. Потом еще нотации читала, а толку-то. Дневные воспитатели сами ту «воспитку» при них грязью поливают за её доброту к ним, смешанную со страхом. С воспитателями разговаривала, а им пофиг, везде ж все заняты, «планы писать надо и документы заполнять».

— То есть, попросту, воспитанники прекрасно осознают свою безнаказанность? — Абсолютно да! Кроме как прочитать нотацию, никто ничего не сделает. Можно лишить денег, которые за месяц выдаются, но это 100 рублей, нафиг им они, если они у соседней наливайки настреляют 10 тысяч и сиги.

— Были случаи педофилии со стороны воспитателей? — У нас был один охранник. Выяснилось, что педофил. Мальчиков 13-летних держал на коленях у себя. Выяснилось это, когда он хотел усыновить 5-летнего мальчика, а тот сказал, что дядя писю трогает. Может, он его мыл и всё, но когда начали вспоминать, как он себя в ДД вёл, сомнений не осталось. Педофила посадили, а мальчик дальше в ДД остался. Еще есть у нас воспитатель мужчина. Не знаю, что его побуждает там работать, ничего плохого не замечено. Но и за тем мужиком ничего не было изначально замечено.

— Идеальный воспитатель, по вашему мнению, какими качествами обладает? И насколько это расходится с мнением воспитанников? — Понимание и строгость (при этом умение вовремя пользоваться и тем и другим), а еще с ними дружить надо. Наставлять ненавязчиво, а не как у нас принято — «ты должен». Не надо скрывать себя. Многие скрывают свою жизнь, а воспитанники потом сидят в непонятках и думают: «Что у нас за воспитатель, который говорит одно, а в жизни делает другое, но скрывает это?» Воспитатель в ДД — надсмотрщик, который должен извернуться перед начальством. Кто так не умеет, тот уходит. Я так не смогла — ушла несколько месяцев назад, а до этого была адская борьба за доброе-вечное.

— Часто ли воспитанники приходят к вам с наболевшим? О чем они говорят, и как вы им помогаете? — Всегда. но это запрещено, есть психологи — к ним и иди. Был случай, когда девочки всей группой пришли ко мне с вопросом, как решить проблему в их группе. Я им сказала (там просто всё было), а на следующий день люлей получила за то, что не отправила их к психологу. Ну что делать? Отправила по приказу их потом к психологу, а потом произошла драка с суицидальными задвигами. Тут мне уже сказали разруливать самой, а не психологов подключать.

— Как на ваших внутренних качествах отразилась работа в детском доме? — Не могу понять. То ли благодаря этой работе познала себя и людей и стала лояльно ко всему относиться и всё рассматривать с разных сторон, понимать всё. То ли наоборот я дурак и ничего не понимаю, раз есть претензии к работе. Раньше я считала себя «макаренкой». И до сих пор бы считала, если бы тётеньки, работающие там сто лет, не говорили бы постоянно, что «так нельзя». Но я вижу результаты своей работы и результаты их работы и околомакаренкой всё же считаю себя. По качествам, вроде, особо не изменилась, но внутри теперь понимаю, что от добра добра не ищут. И не ДД в этом виноват, а система.

— Расскажите о самой запомнившейся истории из детского дома. — Прям в самом ДД? Не вспомню. Помимо поджогов, побегов и прочего (мне теперь кажется, что это всё фигня), был случай не в ДД, но связанный с ним. Я ушла с работы, мне девочка написала: «Приезжай к нам бухать». Это не мне было адресовано, она ошиблась там номером, но адрес был назван. Мне потом директор пишет, что «твоя» сбежала ночью (а я-то уже в курсе и адрес знаю), говорю ему, что найду, поеду (а что делать, моя ж подопечная).

Приезжаю, а её там пять человек трахают по очереди. Она одна, и я одна приехала, а ей норм, она пьяная. Пришлось отбиваться и искать всякие подходящие слова, чтоб её забрать. Потом она вены резала, и мы с ней по психушкам мотались

— Наши богословы считают, что лучше родить ребёнка и отдать в детский дом, чем делать аборт, ведь это якобы убийство. Как вы относитесь к подобным утверждениям? — Если ты родил и воспитывал, а потом что-то пошло не так, то в ДД, но уже не обессудь. Если ты изначально знаешь, что не нужен ребенок, то аборт (хотя я сама очень против абортов — лучше уж не залетать при таком раскладе).

— Где обучаются детдомовцы? Какие-то школы или непосредственно в детском доме? — Обучаются в обычных школах (от чего «вешаются» родители домашних детей), потом домашние дети дружат с ДД и получается жесть.

— В вашей практике встречались ситуации, когда детдомовец совсем «развратил» обычного домашнего ребенка? — Да, и он потом оказался в реабилитационном центре, после которого оправляют в ДД. Сейчас он в ДД, но в области.

— Дайте, пожалуйста, несколько советов тем людям, которые так же хотят помочь детям из неблагополучных семей. Да и просто — как найти общий язык с детьми, подростками? — ПОНИМАТЬ! Это единственный совет. И не идти в ДД работать, ибо сломается мировоззрение. Я сейчас, когда смотрю на детей подруг, думаю: «А что, на самом деле бывают такие адекватные?»