" МОЯ ДОРОГАЯ ЛЕДИ-СУДМЕДЭКСПЕРТ " ГЛАВА 22 (НОВЕЛЛА)
https://t.me/yurimanhwa_1
приятного чтения
"мисс, та машина все еще следует за вами."
Лин Янь, держа телефон, посмотрела в зеркало заднего вида. У нее сегодня совсем не было настроения с кем-то разбираться. Она растянула губы в усмешке и произнесла ледяную, безжалостную фразу:
После того, как она повесила трубку, из-за угла горной дороги выехала черная "сантана" и проехала мимо ее такси.
Лин Янь откинулась на спинку сиденья, ее взгляд бесцельно блуждал, но рука все крепче сжимала телефон.
"мисс, прибыли в психиатрическую больницу Тайань". Лин Янь вытащила из кошелька несколько купюр, вытолкнула дверь машины и быстрым шагом, почти бегом, вошла в больницу.
У двери ее уже ждал врач, который провел ее наверх с виноватым видом: "мисс, у пациентки внезапный приступ, к ней никто не может подойти, поэтому мы и позвонили вам..."
Лин Янь шла семимильными шагами, почти бежала, подавляя гнев в сердце: "сколько это продолжается? почему мне сообщили только сейчас? как вы за ней смотрели? какова ситуация сейчас?!"
психиатрическая больница была небольшой, трехэтажное здание. миновав длинный коридор второго этажа, в самой дальней комнате жил особый пациент.
Обычно запертая железная дверь была широко открыта. Лин Янь бросилась вперед стрелой, но, как только ее рука коснулась дверного косяка, она увидела, как на нее бросилась сине-белая фигура, в руке мелькнул холодный блеск.
Стоящий рядом врач побледнел от страха: "мисс Лин, осторожно!"
Лин Янь уклонилась назад, ножницы чиркнули по ее груди. Стоящая перед ней седовласая, сгорбленная старуха что-то бормотала, держа ножницы и снова повернулась назад.
"Чу Нань, Чу Нань..." – бормотала старуха, лаская пожелтевшую фотографию в руках, прижимала ее к щеке, а потом, боясь, что кто-то увидит, осторожно прятала ее обратно в карман, чтобы через некоторое время снова достать и посмотреть, и так снова и снова.
Пока она говорила, ее шаткая походка оставляла за собой след. Мешок для мочи болтался у нее на поясе, и мутная желтая жидкость текла по штанам вниз.
Вновь услышав это имя из чужих уст, Лин Янь мгновенно покраснела глаза, сжав кулаки.
Она подняла голову, словно пытаясь проглотить всю горечь, несколько раз глубоко вздохнула и осторожно шагнула вперед, ее горло слегка дрогнуло, когда она позвала ее по имени: "Тетя Чэнь..."
Женщина, которую назвали "Тетя Чэнь", скинула одеяло и бросила все подушки на пол: "Чу Нань, Чу Нань, где ты? Не играй с мамой в прятки..."
Она, дрожа, оперлась о кровать и наклонилась вниз. Под кроватью никого не было. Старуха задрожала всем телом, ее губы шевелились, слегка покраснели глаза, и она снова пошла искать в других местах.
"Чу Нань, хватит прятаться... Выходи скорее".
В небольшой комнате стояла только кровать и шкаф, не было даже письменного стола, все было на виду.
Старуха ходила взад и вперед, безуспешно, моча уже промочила половину ее штанов, но она не замечала этого, только гладила бумагу в руках с нежным выражением лица.
"Чу Нань, пора идти домой обедать. Мама приготовила твою любимую рыбу в соевом соусе. Поедим, а потом пойдем играть в бадминтон"
"Чу Нань, молоко в твоей сумке, не забудь выпить"
"Чу Нань, уже темно, пора спать. Мама укроет тебя одеялом"
Говоря это, она прикрывала человека на фотографии своей одеждой, словно укрывала младенца, и, обнимая фотографию, легонько покачивала ее, а ножницы, которые она держала в руке, положила на кровать.
Лин Янь шагнула вперед, и старуха, словно внезапно проснувшись, стала выглядеть непредсказуемо.
Она снова достала фотографию и посмотрела на нее: "Чу Нань, уже рассвело, почему ты до сих пор не вернулась?"
Лин Янь сглотнула, желая подойти и утешить ее: "Тетя Чэнь, Чу Нань уже..."
Старуха наклонила голову и посмотрела на нее, ее выражение было чужим, словно она смотрела сквозь нее на группу людей позади нее.
За спиной Лин Янь была только белоснежная стена.
"Алло, городское управление общественной безопасности Цзянчэна? Вы родственники Чэнь Чунань? Тело вашей дочери найдено."
"К сожалению, мы нашли ее в таком состоянии. Судмедэксперты и криминалисты сделали все возможное..."
В глазах Лин Янь мелькал странный свет, который то злобно размахивал руками, то разбивался на осколки.
Говорят, что это тело, но на самом деле это просто груда гнилой плоти, лежащая на секционном столе.
Сквозь далекие времена она увидела прошлое, увидела бледный свет морга в ту ночь, увидела себя, плачущую и падающую на землю, увидела себя, стоящую на коленях перед полицейскими, обнимающую их ноги и умоляющую их поскорее раскрыть дело.
Она день и ночь бродила у городского управления общественной безопасности.
Она подала петицию, ее выгнали и она потеряла сознание на улице.
Прошло два года, ее сообщения о нарушениях, отправленные в провинциальное управление общественной безопасности, комиссию по проверке дисциплины и надзорные органы, как камень утонули в море.
Прошло три года, она продала дом, опустилась на улицу, стала жить с нищими, и повсюду с собой носила стопку объявлений о пропаже человека.
Так она и ходила с разбитой миской в руках, опираясь на палку, в паре матерчатых туфель с торчащими пальцами, вышла из Цзянчэна, вышла из провинции Биньхай и обошла весь Китай.
Прошло пять лет, она сошла с ума.
Из ее мутных глаз потекли слезы. Держа ножницы, она дрожащей рукой поднялась и шаг за шагом приблизилась к Лин Янь: "Это ты... это ты... это ты убила ее..."
"и вы тоже!" она беспорядочно махала ножницами в воздухе. Лин Янь отступала назад и глазами показывала остальным, чтобы они воспользовались возможностью и схватили ее.
"Тетя Чэнь..." — ее голос был хриплым, ей было трудно говорить, она несколько раз сдерживала эмоции, чтобы произнести полную фразу.
"Сначала опустите ножницы, я отведу вас искать Чу Нань, поверьте мне... я... я обязательно ее найду."
В то время как она приближалась к тете Чэнь, несколько медиков тихо обошли ее сзади. Она словно что-то почувствовала и резко обернулась, и сверкающее лезвие ножниц направилось в лицо медикам.
В критический момент Лин Янь внезапно бросилась вперед и схватила ее за талию, оттащив назад.
Старуха боролась, кричала, ее голос был ужасно пронзительным, и острые кончики ножниц раз за разом вонзались в тыльную сторону руки Лин Янь.
Она не уклонялась и не хотела уклоняться, позволяя острым ножницам проделать несколько маленьких дырочек на стороне ее руки.
Нагнавшие медики набросились на нее и повалили на землю, и после инъекции транквилизатора старуха наконец успокоилась.
Лин Янь осторожно подняла ее с земли и положила на кровать. У нее не было много сил, но тетя Чэнь была очень легкой, она похудела до кожи да костей.
Медики переодели ее в чистую одежду и сменили простыни. Лин Янь повернулась и закрыла дверь, и подчиненный протянул ей салфетки.
"мисс, может, пойти осмотреть?"
Она посмотрела на тыльную сторону своей руки, из которой все еще сочилась кровь, и подумала: что значит эта боль по сравнению с тетей Чэнь, по сравнению с Чу Нань?
"Обычно все в порядке, как вдруг..." — подчиненный не успел закончить фразу, как испугался ледящего взгляда Лин Янь.
Этот взгляд был очень похож на тот, что был у женщины внутри, когда она махала ножницами и хаотично тыкала ими.
Он не сомневался, что если он скажет еще одно слово, ему свернут шею. Он невольно отступил на шаг назад, его лоб покрылся холодным потом.
Он почувствовал облегчение, слегка поклонился и быстро ушел.
В коридоре был только тихий ветер.
Лин Янь сползла по стене вниз и спрятала голову в руках, в ее голосе послышалась едва заметная дрожь: "Сегодня... день рождения Чу Нань."
В комнате воцарилась полная тишина.
Сонг Юхан возглавила колонну и стояла впереди, принимая брызги слюны начальника Фэна.
"Все вы — бездари! Бездари! Целый отряд уголовного розыска обводят вокруг пальца, не только не поймали, но даже не знают, мужчина это или женщина! На деньги налогоплательщиков вы кормите этих пьяниц и дармоедов!!!"
Фэн Цзяньго, чем больше говорил, тем больше злился, он стукнул по столу так, что все задрожало: "Во время тренировок все выпендриваются, будто я — первый в мире, и мне нет равных. Если бы вы приложили хоть малую часть своих навыков хвастовства, то не проиграли бы так позорно!"
Два сотрудника, раненые человеком в черном, до сих пор лежат в больнице, один с ушибом печени, другой со сломанной челюстью.
Сонг Юхан пошевелила губами, но ничего не сказала и слегка опустила голову. Как заместитель командира отряда уголовного розыска и главный руководитель операции, она была безоговорочно виновна.
"Начальник Фэн, не сердитесь, не сердитесь, берегите здоровье, сейчас главное — как можно скорее раскрыть дело".
Чжан Цзиньхай хотел помочь ему сесть, но его оттолкнули. Хотя Фэн Цзяньго отказался от его предложения, он не мог переходить все границы, поэтому принял чашку чая, которую он ему предложил, и сделал глоток, чтобы успокоиться.
"Что с дактилоскопией? Что показал анализ ядов?"
Фан Синь, дрожа, вышла из строя: "Э-э... сопоставление... сопоставление завершено... на шприце действительно только отпечатки пальцев Ли Шипин, на месте происшествия не обнаружено отпечатков пальцев, следов ног и крови третьего лица."
Другой помощник судмедэксперта тоже вышел вперед и сказал: "Предварительно установлено, что причиной смерти Сунь Сянмина стало отравление цианидом, время смерти - около 10 часов утра. В доме работал кондиционер, поэтому фактическое время смерти могло быть даже раньше. А в ротовой полости другого погибшего, Ли Шипин, были обнаружены остатки арсенида, широко известного как мышьяк, сильный яд."
"На месте происшествия были следы борьбы. На левом запястье и верхней части руки погибшего Сунь Сянмина были обширные ссадины. После осмотра установлено, что они соответствуют следам сдавливания на боковой стороне двери. В древесной стружке также были обнаружены фрагменты его кожи."
"На коже левой стороны шеи погибшей Ли Шипин были обнаружены четыре малозаметных следа удушения, и один след справа. Установлено, что отпечатки пальцев Сунь Сянмина соответствуют следам удушения. Из-под ногтей Ли Шипин также были извлечены волокна одежды, которые, после осмотра, оказались той же самой пижамой, которую носил Сунь Сянмин."
"Таким образом, мы считаем, что между погибшими Сунь Сянмином и Ли Шипин произошла ожесточенная борьба. Ли Шипин находилась в невыгодном положении, но в критический момент все же воткнула в шею Сунь Сянмина шприц с цианидом, убив его одним ударом."
"На теле Ли Шипин, кроме следов удушения, оставленных Сунь Сянмином, нет других видимых повреждений. Предварительно предполагается, что это... самоубийство."
Фэн Цзяньго потер переносицу, чувствуя, что у него голова идет кругом: "Тогда как объяснить появление человека в черном на месте происшествия?"
Сонг Юхан пошевелила губами, ее голос был хриплым: "Место происшествия было обработано очень тщательно, даже дверные ручки были вытерты. Если бы мы не прибыли вовремя, это была бы инсценировка умышленного убийства из мести с последующим самоубийством из-за страха перед наказанием! У этого человека богатый опыт контрразведки, это профессионал, или..."
Она не договорила свою последнюю фразу. Начальник Фэн махнул рукой, показывая, чтобы все разошлись.
Сонг Юхан последовала за остальными к выходу. Фэн Цзяньго сделал глоток чая и назвал ее имя.
Технический кабинет уголовного розыска.
Фан Синь стояла, прислонившись к столу, держа в руках мультяшную фарфоровую кружку и все еще думала о деле Дин Сюэ: "Действительно запоздалая асфиксия от утопления?"
Дуань Чэн лежал на спине в кресле, держа в руках книгу с обложкой "Экзамен для государственных служащих", а внутри был яркий журнал купальников.
"Может быть подделкой? Это же экспертиза, сделанная судмедэкспертом Линем. В Биньхае, нет, во всей стране он известный авторитет."
Фан Синь отпила глоток молочного чая, в ее глазах тоже появилась тоска: "Действительно, жаль. Говорят, что в последние часы своей жизни она так страдала, но все еще вспоминала место, где раньше встречалась с Ли Шипин. Какая же должна быть одержимость."
Возможно, люди, работающие в уголовном розыске, всегда участвуют в чужих жизнях в качестве наблюдателей, чувствуя горечь и боль из самых мелких деталей. А потом, в какой-то момент, инстинкт человеческого сочувствия позволяет им почувствовать боль жертвы. Хотя это всего лишь немного, этого достаточно, чтобы нарушить спокойствие молодого сердца.
После того как она сказала это, все замолчали. Чжэн Чэнжуй тоже отложил куриную ножку, которую грыз, и посмотрел в окно, где капли дождя стекали по листьям банана и ударялись о оконную раму.
"На самом деле, я думаю ,что это дело преподало нам урок. Убийства на почве ревности - это не только любовь между мужчиной и женщиной, между представителями одного пола тоже может быть трогательная любовь."
Дуань Чэн, услышав это, фыркнул и засмеялся, и начал тыкать его в круглый живот: "Эй, что сегодня с Лао Чжэном, превратился в сердцееда?"
Мрачная атмосфера была разрушена, Чжэн Чэнжуй отмахнулся от его руки: "Уйди, уйди, что за Лао Чжэн, Лао Чжэн? Зови брат Чжэн!"
Во время шуточной драки книга Дуань Чэна упала на землю. Фан Синь подняла ее и, держа в руках этот яркий журнал, спросила: "Эй, и ты хочешь стать государственным служащим? Дай-ка посмотрю, что это такое... эм, Сора Аои, Аюми Йосизава..."
Она не успела закончить фразу, как Дуань Чэн покраснел и выхватил журнал, прижал его к себе, как сокровище, бормоча: "Я и не хочу быть государственным служащим. Я просто хочу быть фотографом в нашем маленьком уездном городе, чтобы жить и умереть в безделье."
"А ты, что бы ты хотела делать, если бы не была полицейским?"
Фан Синь немного подумала и покачала головой: "Возможно, я бы уже вышла замуж. А ты, Лао Чжэн..."
Чжэн Чэнжуй поднял голову от компьютера и поправил очки: "Наверное, программистом. Писал бы код, например, для мгновенного добавления всех фотографий красавиц в интернете..."
Дуань Чэн с возбуждением бросился к нему: "Брат Чжэн, ты мой родной брат!"
"Поговорим, почему ты подозреваешь Лин Янь?" Когда они остались вдвоем, начальник Фэн заговорил гораздо мягче и жестом предложил ей сесть.
Сонг Юхан села на диван и уставилась на одноразовый бумажный стаканчик перед собой: "Я..."
"Председатель Чжао — твой учитель, он тоже был благосклонен ко мне. В свое время он сидел на том же месте, где сейчас сижу я. Он председатель, который вышел из нашего городского управления Цзянчэна. Сегодня ты запятнала не одного человека, а всю бригаду уголовного розыска, все городское управление, запятнала его старое лицо!"
Этот оборот был более невыносимым, чем ругать ее как пьяницу. Сонг Юхан потерла лицо, зачесала пряди волос со лба и сделала несколько глубоких вдохов, чтобы успокоить дыхание.
"Когда я был рядовым полицейским под руководством председателя Чжао, он всегда подчеркивал на каждом собрании, что при раскрытии дел нельзя принимать все как должное, нельзя быть двусмысленным, а нужно говорить фактами, говорить правду и представлять доказательства. Мы полицейские, а не бандиты!"
"Ты несешь половину ответственности за смерть Сунь Сянмина. Если бы не было этого 'схватить и отпустить, отпустить и схватить', возможно, мы бы не подняли шум. Теперь умер и Ли Шипин. В итоге мы думали, что раскрыли дело, а тут появляется человек в черном."
Начальник Фэн выглядел крайне расстроенным, указательным пальцем он энергично стучал по столу:
" Сонг Юхан, Сонг Юхан, ты сейчас опять принимаешь как должное, что Лин Янь — это человек в черном. А где факты, где доказательства? Ты знаешь, кто отец Лин Янь? А кто она такая?"
"Ты веришь, что если ты схватишь Лин Янь, то уже завтра телефон городского комитета партии окажется на моем рабочем столе. Нельзя смешивать личные эмоции при расследовании дел. Ты опытный детектив, как ты могла совершить такую элементарную ошибку!"
Столкнувшись с его сердечными наставлениями и советами, Сонг Юхан лишь опустила голову. Ее глаза были красными, как будто она что-то сдерживала, но в итоге ничего не сказала.
Раньше она не верила ни в какие божественные интуиции или рассуждения. Она верила только в собранные ею доказательства и логичные предположения.
Она не знала, откуда берется эта интуиция, но она просто чувствовала знакомое ощущение. Лин Янь была неразрывно связана с человеком в черном.
Более того, людей в черном было двое.
В то время она еще не поняла одну вещь: так называемая интуиция должна быть основана на определенном понимании другой стороны. Она знала, что она собирается сделать это, на самом деле, подсознательно отражало ее собственные мысли.
На ее месте она, возможно, поступила бы так же.
Между гением и сумасшедшим, возможно, всего один шаг, но только два похожих человека имеют хоть малейшую возможность догадаться о мыслях друг друга.
Как зеркало, внутри и снаружи зеркала, возможно, изменились условия, но в конечном счете это один и тот же человек.
В конце концов, когда она собиралась уходить, начальник Фэн снова остановил ее: "Разве ты раньше не спрашивала меня, почему я перевел Лин Янь в наше городское управление?"
Сонг Юхан, держась за дверную ручку, повернулась назад. Ее глаза были налиты кровью, она выглядела измученной после нескольких бессонных дней.
Она хриплым голосом спросила: "Почему?"
"Если такие люди, как Лин Янь, не могут быть друзьями, то они становятся врагами. Она — нож, который убивает и видит кровь, а ты — лучшие ножны."
Ее взгляд бесцельно скользнул по выставленным на витрине разнообразным красочным алкогольным и безалкогольным напиткам.
Видя ее нерешительность, бармен с энтузиазмом сделал ей рекомендацию: "Сегодня действует специальная цена на Лонг-Айленд айс ти. Он тщательно приготовлен из водки, белого рома, текилы и т.д. и особенно подходит для женщин!"
Сонг Юхан бессмысленно смотрела, как открывается и закрывается его рот, не понимая, что он говорит.
Видя, что она не реагирует, бармен предложил ей другой напиток: "Может быть, мисс хочет попробовать фирменный мохито нашего бара? В белый ром добавляются лайм, мята и колотый лед. Вкус очень освежающий..."
Она ничего не расслышала, а только услышала одно слово — мохито.
Она необъяснимо вспомнила тот вечер в баре "Ланди", как Лин Янь вложила стеклянный стакан ей в руки, и ее манеру отбрасывать волосы назад.
Она небрежно спросила: "Что это за напиток?"
Та очаровательно улыбнулась в ответ: "Мохито."
Бармен продолжал беспрерывно говорить: "Особенно подходит для свободных и необузданных душ..."
Сонг Юхан достала деньги из кошелька и протянула их: "Тогда это."
Дверной колокольчик над входом в бар прозвенел, когда мужчина, закрыв зонт, вошел внутрь. Он направился прямиком к стойке и заказал "Глубоководную бомбу" (коктейль).
Бармен проводил его взглядом, когда он, неся свой напиток, направился к столику, где сидела женщина, казавшаяся несколько растерянной.
Мужчина взглянул назад, убедившись, что только маленький бармен любопытно выглядывает из-за стойки, прислонил зонт к столику и сел напротив Сонг Юхан.
"Как ты…" — Сонг Юхан подняла глаза. Мужчина уже снял бейсболку, и на его голове был забинтован широкий слой белого бинта, местами пропитанного кровью.
Она невольно сжала бокал в руке.
Мужчина снова надел кепку: "Это профессиональный убийца. Я чудом остался жив."
Сонг Юхан процедила сквозь зубы: "Я и правда недооценила ее."
Мужчина отпил глоток из своего бокала. Козырек кепки был низко опущен, так что его лица не было видно: "У нее очень высокая бдительность, и ее окружают мастера. Я раскрыт, и мне больше нельзя за ней следить."
Сонг Юхан чувствовала, как сквозь освежающий аромат алкоголя пробивается горечь. Она была недовольна, но ничего не могла с ней поделать.
"Спасибо за работу. Хорошо отдохни."
Это был ее информатор, с которым она сотрудничала много лет. Сонг Юхан достала из кармана пачку денег и протянула ее ему.
Мужчина взял их и положил в свою сумку. Он не мог оставаться здесь долго и приготовился уйти.
Вставая, Сонг Юхан заметила, как он слегка улыбнулся: "Кажется, я никогда не видел, чтобы ты пила во время работы."
Юхан вздрогнула, заставляя остатки льда в бокале громко зазвенеть.
Мужчина больше ничего не сказал и широким шагом покинул бар, с рюкзаком за плечами.
После его ухода Сонг развернула ладонь. Тонкий клочок ткани был скомкан и помялся.
Это была часть ткани, которую она оторвала от человека в черном. Она не передала ее полиции в качестве вещественного доказательства, а сохранила при себе.
Теперь она поднесла правую руку к носу и глубоко вдохнула.
Температура, вызванная алкоголем, не смогла растопить лед в ее глазах.