Tales Pizzaplex 7: The Monty Within
ГУНИРУЮЩАЯ ПЧЕЛА ИЗДАЛА ПРОНИМАЮЩИЙ УШИ ВИЗГ И СХВАТАЛА КЕЙНА ЗА ПЛЕЧИ , ВЫТАЩИВ ЕГО ИЗ ГЛАДКОЙ ПАРУСНОЙ ЛОДКИ, КОТОРАЯ РАЗРЕЗАЛА СПОКОЙСТВУЮЩИЕ ГОЛУБЫЕ ВОДЫ ПОД ОСЛЕПИТЕЛЬНО ГОЛУБЫМ НЕБОМ . КЕЙН Бился , НО ПЧЕЛА ДЕРЖАЛАСЬ , ЕЕ ВЫСОКИЕ ИНТЕНСИВНЫЕ ПРОБИВАЛИ УХО КЕЙНА ПРЯМО В МОЗГ .
Кейн пнул пчелу и упал с кровати . В ту секунду, когда его плечо коснулось грубого серого берберского ковра, который почти не смягчил паркет под ним , Кейн понял, что пчела вовсе не была пчелой .
О да, он думал о том, что если бы это не было так далеко, то он нажал бы кнопку дремоты во сне и опоздал бы на... Кейн моргнул и посмотрел на светящиеся синие цифры часов. "Вот дерьмо!"
Если он не поторопится, то опоздает забрать Сиенну. На этой неделе он опоздал уже дважды, что не принесло ему никаких очков счастья.
Когда вода начала выплескиваться, холодная и громкая, он вспомнил, что обещал Арчеру просмотреть его школьный проект до того, как Арчер сядет в автобус.
Накануне вечером, когда Кейн, сгорбившись над своим черным металлическим компьютерным столом, стучал по клавишам ноутбука, работая над проектом выпускного сочинения, мама напомнила ему об "ответственности старшего брата".
"Почему ты не можешь посмотреть на проект?" спросил Кейн, нахмурившись над предложением, которое никак не выходило так, как он хотел.
Его мама вздохнула так тяжело, что ее дыхание с запахом мяты разметало волосы Кейна по лбу. "Что я знаю о бейсболе?" - спросила она. "Или о науке?" Она положила руку на одно из сгорбленных плеч Кейна. "И кроме того, для него важнее всего твое мнение".
Все еще сосредоточенный на своем эссе, Кейн сдался. Какой еще у него был выбор?
У Арчера, тринадцатилетнего ботаника, который не только был достаточно маленьким, чтобы быть ребенком вдвое моложе, но и имел социальные навыки гораздо более младшего мальчика, тоже было достаточно проблем в мире без пренебрежения со стороны брата, которого он боготворил.
Арчер сделал свой научный проект по физике бейсбола только потому, что Кейн был звездой бейсбола в его средней школе и получил возможность поступить в лучший университет штата благодаря своему среднему коэффициенту биты .352 и коэффициенту OPS 1,036.
Помимо отличных ударов, Кейн был выдающимся левым полевым игроком (он никогда не хвастался этим, это было именно так), его процент попадания в поле был впечатляющим - .9842. Арчер, которому не было дела до спорта, но который любил науку и цифры, думал, что статистика Кейна делает его каким-то супергероем.
Кстати, сейчас он все еще в душе. Он размышляет о прошлом
Кейн мысленно пробежался по предстоящему дню. После того как он просмотрел проект Арчера и помчался за Сиенной, чтобы отвезти их в школу, ему нужно было поговорить с мистером Риверой, его учителем английского языка, о части его эссе. Затем у него были утренние занятия.
Во время обеда Кейн надеялся провести немного времени в школьной столярной мастерской. За год до этого он записался в мастерскую, чтобы научиться тому, что ему нужно знать, чтобы помогать маме в ее проектах "Сделай сам". Он был удивлен, когда обнаружил, что ему очень нравится работать с деревом и у него есть к этому талант.
Сейчас он трудился над дополнительным проектом, должен был стать сюрпризом для Сиенны, и он выкраивал время на него так часто, как только мог.
А потом у него было свидание, которое он обещал Сиенне. Когда Кейн вернулся домой после свидания, Арчер, неизбежно, захотел бы пообщаться перед сном. Кейн прополоскал волосы и застонал. "Меня должно быть двое", - сказал он вслух.
Его слова эхом отозвались в большой душевой кабинке со стеклянным дном, и он рассмеялся. Если тезис его эссе был верен, то его было двое. Проблема была в том, что оба Кейна жили в одном теле, и это ограничивало возможности, которые он мог сделать за день. Несмотря на нехватку времени, он захватил гель для волос и фен. Если ему нужно было уместить в один день три дня дел, он не собирался делать это с видом неряхи.
Кейн, который понимал, что его темно-карие глаза, симметричные черты лица, широкий рот и сильная челюсть - это то, что Сиенна называла "слишком красив для собственного блага", считал, что имеет смысл позаботиться о своей внешности. То, что он был очень занят, не означало, что он не мог быть шикарным.
Кейн поставил локти на блестящую красно-ламинатную столешницу маленькой угловой кабинки, которую ему удалось занять, несмотря на то, что в главном обеденном зале Pizzaplex, как обычно, было многолюдно.
Светодиодные лампы, обвивающие фиолетовые виниловые сиденья кабинки, мерцали в постоянном движении, создавая тени, которые играли на веснушчатом лице Сиенны и освещали ее интенсивные голубые глаза.
Столик, за которым они сидели, был таким маленьким, что она была всего в нескольких сантиметрах от него, хотя сидела напротив.
"Итак, как я это вижу, - сказал Кейн, продолжая тему, которую он поднял, как только они заскочили в кабину, - второй "человек", - он загибал пальцы в кавычки, - который находится внутри нас, это что-то вроде нашей собственной Алексы или Сири, не чувствующий разум, который действует как компьютер по требованию, что-то вроде помощника или хранителя файлов, в основном управляя нашей жизнью и ведя шоу.
"Ты говоришь о левом мозге", - сказала Сиенна, ее мягкий, ровный голос был едва слышен над рок-музыкой, звучащей из верхних колонок, и шумными разговорами и смехом посетителей соседних ресторанов.
"Верно", - сказал Кейн. Сиенна подняла и без того сильно изогнутую бровь. Кейн рассмеялся. "Нет. Налево. Ты правая. Я имею в виду, правильно". Сиенна рассмеялась своим глубоким хриплым смехом. Кейн усмехнулся ей.
На мгновение он забыл о своих мыслях. Единственное, на чем он мог сосредоточиться, это на том, что он влюблен в нее с головой.
Как обычно, Сиенна выглядела потрясающе. Бледная кожа Сиенны почти искрилась в свете фонарей. Ее платье, цвета мандаринов, растущих на дереве во дворе его семьи, не было модным, но то, как она его надела, заставило Кейна почувствовать, что в своих джинсах и темно-зеленой рубашке-поло он был одет не по погоде. Но это было нормально. Представления Сиенны о повседневности были на несколько ступеней выше его.
Хотя Сиенна обычно позволяла своим клубничным светлым волосам длиной до плеч свободно свисать, сегодня она собрала их в аккуратную прическу, которая свисала усиками вниз над высокими скулами. Она не любила краситься, но сегодня сделала исключение из правил.
Ее глубоко посаженные веки были накрашены темно-синими тенями, а полные губы - бледно-розовым блеском.
"Итак, вы думаете, что наш левый мозг похож на компьютер", - сказала Сиенна. "А это значит, что правый мозг..." Она подняла обе свои руки с длинными пальцами и короткими ногтями (выкрашенными в тот же цвет, что и ее сегодняшнее платье) ладонями вверх.
"Наше сознание", - уточнил Кейн. "По сути, это то, что делает нас людьми. Это наша разумная связь с миром и друг с другом".
Кудрявый кучерявый служащий подскочил к их кабинке и поставил на стол большую пиццу "Пепперони" и салат. От сверкающего красного соуса пиццы исходил сильный аромат чеснока.
Сиенна протянула руку и взяла большой кусок пиццы. Сложив кусок пополам вдоль, она выпустила пар, поднимающийся от горячих кусочков пепперони и липкого сыра. Затем она откусила огромный кусок.
Кейн усмехнулся. Ему нравилось, что Сиенна много и быстро ест. При росте пять футов одиннадцать дюймов Сиенна была членом волейбольной команды. Она также занималась бегом на длинные дистанции, и в результате казалось, что у нее впалые ноги.
"Спасибо, что привел меня сюда сегодня вечером. Я знаю, что ты очень занят". "Ты думал, я забыл, что сегодня за день?" спросил Кейн. Сиенна, которая собиралась сделать еще один большой укус, вместо этого улыбнулась Кейну. "Ну, ты довольно романтичен, но..."
"Но ничего", - сказал Кейн. "Сегодня, год назад, у нас было первое свидание".
"В старой пиццерии Фредди Фазбеара".
Кейн кивнул и оглядел столовую "Пиццаплекса". "С тех пор как пиццерия закрылась, это было так близко к тому, чтобы воссоздать ее".
Кейн потянулся в карман и достал плоскую прямоугольную коробку, завернутую в золотую бумагу. "Я собирался подождать до ужина, - сказал он, ставя ее на стол, - но не могу".
"Какая часть не может подождать?" спросила Сиенна, разглядывая коробку. "Твоя компьютерная часть или твоя разумная часть?" Кейн рассмеялся. "Я не совсем уверен. Это самая сложная часть моей диссертации. Поскольку наши части обычно работают вместе, трудно сказать, какая часть управляет шоу".
Она открыла коробку и издала визг, который вскружил головы посетителям ближайших ресторанов. Она залезла в коробку и вытащила кулон из оникса в форме ленивца, висящий на черной цепочке из нержавеющей стали. "Это так круто!" вздохнула Сиенна. "Мне нравится!"
Несмотря на свою занятость, а может быть, и благодаря ей, Сиенна любила ленивцев.
Она коллекционирует ленивцев, собирая все виды коллекционных предметов, связанных с ленивцами.
Кейн закончил свое выпускное сочинение "ИИ внутри" как раз вовремя.
**
В одну секунду они с Сиенной шли рука об руку по коридору в первый день учебного года, а в другую Кейн стоял за подиумом из обшарпанного дерева в актовом зале школы с высокими потолками и кедровыми стенами.
Кейн ухватился обеими руками за трибуну и окинул взглядом ряды и ряды бордовых велюровых кресел. Каждое из них было занято детьми и учителями; сотни пар глаз смотрели на него. Кейн прочистил горло и сказал: "Баттер ап".
"Когда я, - Кейн указал на себя, - разговариваю с вами, - он указал на аудиторию, - какая часть меня говорит с какой частью вас? Этот вопрос является основной темой моего эссе".
Кейн глубоко вздохнул. "Хорошо, - сказал он, - я не буду подкидывать вам слишком много дат, потому что мистер Фриман и мисс Бойд и так это делают". Кейн указал на двух учителей истории старшего класса. Они оба улыбнулись. "Но я назначу пару свиданий", - сказал Кейн.
"Не волнуйся. Когда я закончу, экзамена по этому поводу не будет". Кейн с удовольствием усмехнулся. "В конце 1700-х годов, - сказал Кейн, - парень по имени Мейнар Симон дю Пюи сказал, что человечество - это "Homo Duplex", потому что он считал, что у людей двойной мозг с двойным разумом.
Почти век спустя парень по имени Артур Лэдброк Уиган развил эту идею после того, как посмотрел вскрытие человека, у которого отсутствовало одно полушарие мозга, но он мог ходить, говорить, читать, писать и делать все, что он делал, как обычный человек". Кейн подмигнул аудитории. "Он сделал это перед смертью, очевидно". Еще одна усмешка.
"Если вы уделяли хоть какое-то внимание биологии, - сказал Кейн, - вы знаете, что наш мозг имеет два полушария, которые хитро названы "левое" и "правое"". Снова смешки. "Но этот парень жил только с половиной мозга. И, по словам людей, которые его знали, он вел себя как самый обычный парень". Итак, Уиган пришел к выводу, что если парень может функционировать с половиной мозга, то половина мозга может быть одним целым разумом. Это означает, что те из нас, у кого есть обе половинки мозга, обладают двумя разумами. Он назвал это "Двойственность разума". Потрясающе, да?".
"Перенесемся в прошлый век", - сказал Кейн. "Лауреат Нобелевской премии нейропсихолог и нейробиолог Роджер Сперри провел множество исследований по разделению мозга. В те времена разделение двух полушарий мозга путем рассечения мозолистого тела (нервных волокон, соединяющих две стороны) проводилось по медицинским показаниям, для лечения эпилепсии, и Сперри изучал, как люди функционируют, когда их мозг разделен". Кейн скорчил гримасу. "Он также изучал разделенные мозги у кошек и обезьян, но меня это пугает, поэтому я буду придерживаться того, что он нашел у людей".
"Результаты исследования действительно странные, если задуматься. Я расскажу вам лишь о некоторых из них. Итак, Сперри знал, что каждая сторона нашего мозга отвечает за противоположную сторону нашего тела. Это означает, что ваш правый мозг работает с левым глазом и наоборот. Он разработал свои эксперименты таким образом, что мог отслеживать, что видит каждый глаз, чтобы определить, какая информация поступает в мозг". Кейн сделал паузу. "Вы со мной?"
Он увидел несколько кивков. "Итак, - сказал он, - Сперри показывал слова то правым, то левым глазом человека с расщепленным мозгом. Он обнаружил, что люди с расщепленным мозгом могли запомнить только те слова, которые они видели правым глазом (то есть левый мозг запоминал слово, а правый не мог). Если Сперри показывал человеку с расщепленным мозгом два разных объекта - один только для левого глаза, а другой только для правого - и затем просил нарисовать то, что он видит, то участники могли нарисовать только то, что видели левым глазом (то есть они обрабатывали изображение правым мозгом). То, что видел только правый глаз, люди не могли нарисовать, но они могли описать это словами. Благодаря этому Сперри понял, что левый мозг - это та часть, которая использует язык и речь. Правый мозг не может сам по себе функционировать таким образом. И что мне действительно интересно, так это то, что какое бы слово или изображение ни было показано правому глазу, если его затем показать левому глазу, человек вел себя так, как будто он никогда не видел этого слова или изображения раньше. Другими словами, каждая сторона мозга действовала как отдельная единица, и другая сторона мозга не знала, что делает ее противоположная сторона. Это означает, что когда две стороны мозга не могут общаться друг с другом, вещи, которые делает одна сторона мозга, могут делаться без ведома другой стороны мозга. Дико, да?"
"Сперри провел целую кучу классных экспериментов, - продолжал он, - но я не буду вас утомлять. Главное в них то, что они показали Сперри, что люди ведут себя по-разному в зависимости от того, соединены их половинки мозга или нет. По сути, когда мозг разделен, люди имеют два независимых мозга с уникальными чертами характера".
"Хорошо, - сказал Кейн, - тогда я расскажу вам еще об одном человеке, который писал о левом/правом мозге, а затем я расскажу вам, что я думаю и почему".
"В 1996 году у нейроанатома, - сказал Кейн, - Джилл Болте Тейлор, которой в то время было всего тридцать семь лет, случился инсульт, что означает, что в ее мозгу лопнул кровеносный сосуд. В случае Тейлор сосуд находился в левой части мозга. Это означало, что ее левый мозг фактически отключился, и то, что она пережила, позволило понять, как правый мозг действует без левого, который, в свою очередь, позволяет понять, как функционирует левый мозг. Тейлор оправилась от инсульта - на это ушло восемь лет. Она написала книгу о том, что она узнала о своем мозге и о том, как он работает. Она называется "Мой инсульт озарения", и если вы когда-нибудь захотите перестать возиться со своим мобильным телефоном или перестать играть в видеоигры, ее стоит прочитать"."
То, что испытал Тейлор, - продолжал Кейн, - показало Тейлору, что когда мозг подключен и все нейроны функционируют так, как они должны функционировать, это заставляет нас чувствовать, что у нас есть только одно целостное восприятие мира. Мы не осознаем, что есть восприятие правым мозгом и восприятие левым мозгом. Мы не осознаем, что в нас есть две части. Но это так".
"Когда левый мозг Тейлор функционировал неправильно, она использовала только правый мозг, и она не только чувствовала себя по-другому, но и держала себя по-другому. То, как она двигалась, и выражения ее лица были другими. Например, она сказала, что бровная борозда, которая обычно была на ее лице до инсульта, исчезла, когда был поврежден левый мозг. Другими словами, когда левый мозг Тейлор был отключен, она как бы блаженствовала. Она не могла разговаривать или выполнять какие-либо функции, но ей было все равно. Она сказала, что когда она функционировала преимущественно правым мозгом, она была по-настоящему счастлива. Она обнаружила, что когда левое полушарие мозга было отключено, правое полушарие было очень спокойным".
"То, что Тейлор узнала, подтверждает мою теорию, - снова заговорил Кейн своим нормальным голосом, - это то, что без левого мозга ей было ужасно трудно общаться с другими людьми или пытаться добиться результата. Левое полушарие мозга позволяет нам разговаривать, организовывать, учиться, рассчитывать и расставлять приоритеты. Все то, что делает нас продуктивными".
"Хорошо", - сказал Кейн. "Хватит о докторе Тейлоре. Давайте перейдем ко мне и к тому, как я думаю". Он выпрямился и показал большим пальцем на свою грудь, как будто он был мужчиной. Это вызвало еще один смех. "Моя теория, - сказал Кейн, - заключается в том, что левая сторона нашего мозга похожа на нечувствительный компьютер. Правая сторона - это наша разумность. Для тех из вас, кому нужно расширить свой словарный запас".
"Чувство означает сознание. А сознание - это, по сути, ваше осознание себя. Это осознание ваших мыслей, чувств, воспоминаний и того, что происходит вокруг вас". Кейн отошел от трибуны и окинул взглядом аудиторию. "Я думаю о компьютерной стороне нашего мозга как о своего рода Alexa или Siri, искусственном интеллекте, который в основном действует как, скажем, программа обработки слов и данных в нашем сознании. Это то, что заставляет нас двигаться в правильном направлении, чтобы мы могли довести начатое до конца. ИИ внутри нас - это то, что делает нас продуктивными".
"Дело в том, - сказал Кейн, - что продуктивность - это здорово и все такое, но опыт доктора Тейлора показывает нам, что левый мозг, поскольку по сути это просто биологический ИИ, который выполняет программы вместо того, чтобы присутствовать в мире, может вызвать всевозможные проблемы". Вернемся на секунду к Тейлор. Она сказала, что заметила, что когда у нее левое полушарие, она перестала себя опускать и сомневаться в себе. Я уверен, что вы все слышали термин "негативная самореклама"".
"Ну, - сказал Кейн, - я думаю, что самобичевание исходит от компьютерной части нас самих. Я имею в виду, подумайте об этом. Зачем мы вообще разговариваем с собой, если есть только одна часть нас? Кто с кем разговаривает?" Кейн сделал паузу, чтобы дать всем несколько секунд подумать об этом. "Итак, представьте, если бы левый мозг, - сказал он после паузы, - или то, что я считаю нашим внутренним ИИ, полностью взял на себя управление. Левый мозг запускает программы, основанные на любой информации, которую он принял. Что если информация, которая попала в ваш внутренний компьютер, не самая лучшая? Что, если ваша...
программа повествования работает на дерьме, которое было заложено в систему, когда вы были маленьким, людьми, которые не знали, о чем говорят?
Я имею в виду, что наши родители и учителя стараются, но у них не всегда получается".
Мистер Фриман, младший из двух старших учителей истории, крупный темнокожий бывший футболист с массивными плечами, обхватил руками свою модно подстриженную козлиную бородку и выкрикнул: "Кто сказал, что мы не знаем?".
Кейн улыбнулся. "Эй, я не собираюсь спорить с вами, мистер Фримен. Я могу победить вас в хоумран-дерби, но в любом другом состязании вы меня расплющите".
"Я хочу сказать, что ИИ может использовать только то, что ему дано, и без уравновешивающей силы правого мозга он будет извращаться, чтобы вписать полученные данные в то, что он понимает, даже если он понимает все неправильно. В связи с этим я думаю, что вполне возможно, что многие поведенческие проблемы, возникающие у людей, являются результатом использования биологическим ИИ плохих данных. Когда у ИИ есть плохие данные, он может превратиться в нечто вредное для себя и окружающих его систем".
"Дело в том, - продолжил он, - что если мы привыкнем к мысли о том, что в нас есть две части, у которых совершенно разные планы и функции, мы сможем лучше понимать, когда компьютерная часть начинает вести нас с обрыва. С тех пор как я начал работать над этой статьей, я заметил, что иногда компьютерная часть меня, та часть, которая работает на том, что, как мне кажется, я знаю, действительно любит создавать проблемы. Она может быть большой королевой драмы... или королем драмы".
"Вернемся к доктору Тейлор в последний раз", - сказал Кейн. "Когда она восстанавливалась после инсульта, по сути, восстанавливая работу своего сердца, она сказала, что поняла, что те части ее личности, которые она не любит - упрямые, высокомерные и ревнивые части, например, - находятся в ее левом мозге. По сути, именно левый мозг, эта компьютерная часть, может заставить нас вести себя как придурки. Нет сомнений в том, что искусственный интеллект внутри нас делает много хорошего. Он помогает нам одеваться по утрам и водить машину, не врезаясь в людей (чаще всего)".
"Но ИИ-часть нашего разума, - продолжал Кейн, - также может быть нашим злейшим врагом. Моя теория заключается в том, что мы все жили бы лучше, если бы полностью осознавали тот факт, что эта не чувствующая и, следовательно, действительно нечеловеческая часть нас имеет большой контроль над тем, что мы говорим и делаем". Кейн вернулся на трибуну и встал за ней. "Все сводится к тому, что "Мыслитель берегись! Просто говорю". Он отступил назад и отвесил наглый поклон, давая понять, что закончил.
"По-моему, все это полная ерунда", - воскликнул кто-то. Кейн прищурился и увидел, что говорящим был Редж, стартовый защитник футбольной команды. Кейн считал Реджа очень хорошим другом.
"Почему так, Редж?" спросила мисс Стоктон. "Встаньте, пожалуйста". Редж поднялся на ноги. "Ну, мне кажется, что это что-то вроде "видеоигры вызывают проблемы общества"".
Кейн нахмурился и скорчил гримасу. Что? подумал он. Он даже не упомянул видеоигры.
"Продолжайте", - сказала мисс Стоктон. "Ну, - сказал Редж, проводя рукой по своей темно-коричневой стрижке, - похоже, он говорит, что то, чему мы подвергаемся, попадает в этот компьютер в нашем мозгу, и это нас портит. Это то же самое, что люди говорят о видеоиграх".
Одна из чирлидерш, Кэнди, встала. Ее светлый хвост подпрыгивал, когда она кивала. "Я согласна с Реджем", - сказала она. "То есть, Кейн был действительно забавным и интересным, и я думаю, что он должен получить хорошую оценку, потому что он, очевидно, провел много исследований и все такое, но для меня не имеет смысла, что в нашей голове есть какой-то компьютер, который заставляет нас делать плохие вещи".
О, черт, она слишком упрощает, подумал Кейн. Или он просто недостаточно хорошо объяснился? В течение следующих нескольких минут, пока другие высказывали подобные комментарии, Кейн говорил себе, что его обида - это просто реакция компьютера на старые граммы. Он посмотрел на Сиенну и увидел, как она возится со своим новым кулоном в виде ленивца. От этого ему было хорошо, поэтому он изо всех сил старался не обращать внимания на остальное.
История происходит в конце марта или начале апреля.
Когда сбор сочинений закончился, до окончания школы оставалось всего 6 недель.
Именно поэтому Кейну пришлось потрудиться, чтобы подавить стон, когда Арчер начал упрашивать Кейна сводить его в мега-пиццаплекс "Фредди Фазбеар". "Но Арч, - сказал Кейн, когда Арчер заговорил об этом вечером во время собрания сочинений, - мы уже сделали все, что можно сделать в этом месте. Разве тебе это уже не надоело?".
"Не-а", - сказал Арчер, откусывая большой кусок от тако, которые Кейн приготовил им на ужин. Кейн и Арчер сидели на улице за кованым столом на краю кедровой палубы их двора.
Подушки были ярко-желтыми и красными в полоску, и они немного напоминали Кейну цирк, а также Pizzaplex,
Вечер был теплым и тихим. На заднем дворе было так тихо, что Кейн слышал, как пчела жужжит вокруг красных гераней его мамы.
Арчер вытер свой широкий рот. "Я хочу поиграть в аэрохоккей", - сказал он. Он откусил еще кусочек тако и с набитым ртом начал рассказывать о стратегии игры в аэрохоккей. "Так мы можем?" спросил Арчер, запихивая в рот еще тако. "Играть в аэрохоккей?"
"Почему Майлз не может пойти с тобой?" спросил Кейн. Майлз был единственным и неповторимым другом Арчера. Кейна убивало, что его младший брат не может завести больше друзей. Арчера и Майлза постоянно дразнили в школе.
Кейн откусил от своего тако. Он был немного перегружен кинзой, но в остальном все было неплохо.
Отец Кейна уехал пять лет назад.
Он был врачом и "влюбился" в медсестру в своем кабинете. Кейн еще не простил отца за то, что тот бросил маму Кейна. Его отец был придурком.
У его мамы была своя компания по дизайну интерьеров, но теперь она работала много часов, и Кейн с Арчером часто оставались одни. Поэтому Кейн сам научился готовить. Ему казалось, что у него получается неплохо, если не считать слишком много кинзы.
"Майлз пошел в поход с отцом и младшей сестрой", - сказал Арчер, продолжая хрустеть тако.
"Пожалуйста, Кейн! Мы могли бы пойти после ужина". Кейн откусил еще кусочек, вдыхая резкий аромат лайма, который он добавил в мясо. Это был хороший штрих, подумал он.
До сих пор в этой статье дважды подробно рассказывалось о еде.
"Пожалуйста", - повторил Арчер. Кейн вздохнул. Он планировал сводить Сиенну в кино, но она поймет, если он все отменит. У нее была младшая сестра. Она знала, как это бывает.
"Хорошо", - сказал он. "Давай сделаем это".
Парень мог выдержать только столько воздушного хоккея. После семи игр запястье Кейна устало, а его мозг - левый или правый? Он не был уверен, что устал слушать, как шайба влетает в ворота.
**
"Пойдем, купим мороженое", - сказал Кейн Арчеру. Арчер, который уже собирался начать другую игру, засунул свои жетоны обратно в карман. "Хорошо!"
Кейн был уверен, что это сработает. Арчер любил мороженое. Кейн и его брат пробирались через другие игры. Они миновали ряды автоматов для пинбола, гоночные игры, баскетбольные корзины, игры-стрелялки.
Кейн прошел мимо пластиковой версии Роксаны Вульф в натуральную величину, когда проезжал мимо одной из гоночных игр.
на углу, чтобы направиться к арочному проему в зал игровых автоматов. но мигающая оранжевая неоновая вывеска заставила его остановиться.
Вывеска гласила: "Передовая технология позволяет вам стать собственным партнером! Кейн перевел взгляд на светодиодные лампы, мигающие над вывеской.
Огни окружали пылающий оранжевый фасад игрового автомата. Любопытствуя, Кейн поймал Арчера за рукав. Кейн потянул Арчера к автомату. "Куда мы идем?" спросил Арчер. Кейн указал на новую игру. Она называлась "Fazcade Tag-Team".
"Я хочу проверить это", - сказал Кейн. Арчер прищурился на вывеску игры. "Новая игра. Круто. Хорошо."
Они подошли ко входу в пещеру, где находилось восемь оранжевых виниловых кресел, похожих на стулья, каждое из которых было соединено с причудливым ярко-желтым джойстиком.
Сиденья располагались полукругом перед массивным, может быть, восемнадцать на двенадцать футов, вогнутым экраном, который составлял дальнюю стену пещеры. Четкость изображения на экране была настолько потрясающей, что он мог бы быть окном с видом на гигантский кафетерий, в котором шла шумная драка за еду между аниматронными персонажами Fazbear Entertainment.
Но, конечно, ни кафетерий, ни борьба за еду не были настоящими. Кейн и Арчер шагнули под выступ входа в пещеру и повернулись, чтобы посмотреть на панель управления машины. Арчер прочитал вслух светящиеся неоново-зеленые слова.
"Готовы ли вы к борьбе за еду? Вы и ваши приятели можете объединиться против другой группы игроков на другой стороне Pizzaplex. Выберите своего любимого партнера-аниматроника и сражайтесь бок о бок с ним. Как это работает: Ваш любимый аниматроник Fazbear может синхронизироваться с вашим сознанием. Управляйте им с помощью своих мыслей и намерений".
Арчер посмотрел на Кейна и потянул его за рукав. "Я никогда не участвовал в драке за еду", - сказал он. Кейн тоже не был. И он не думал, что что-то упустил.
Но больше всего в игре его заинтриговала идея работы с партнером ИИ, который следовал его инструкциям. Это было похоже на игровую версию того, о чем шла речь в его эссе. Он подумал, что это может стать забавным способом воплотить в жизнь свои теории.
"Хорошо", - сказал Кейн Арчеру. "Давайте попробуем". Четыре из восьми мест в игре были заняты. Кейн указал на два пустых места в крайнем левом ряду. Арчер ухмыльнулся и бросился занимать крайнее.
Пока Кейн устраивался в суперудобном кресле, думая о том, что ему стоит купить такое же для своей комнаты в общежитии, Арчер вводил жетоны в автомат. Арчер наклонился вперед и прищурился на маленькую панель управления, расположенную за джойстиком.
"Похоже, мы выбираем, каким аниматроником мы хотим быть, а затем нам назначают партнера".
Арчер постучал по панели управления, и на большом экране появился фиолетово-синий аниматронный кролик в красном галстуке-бабочке. Он стоял на краю кафетерия, в стороне от борьбы за еду.
"Я Бонни", - сказал Арчер. "Кем ты хочешь быть?" Кейн пожал плечами. Ему было все равно. Он просто хотел посмотреть, как работает игра.
"Давай", - призвал Арчер. "Выбери один". "Хорошо", - сказал Кейн.
"Орвилл". Слон Орвилл был одним из не самых известных персонажей Fazbear Entertainment, он был в игре Freddy Fazbear's Pizzeria Simulator.
Арчер хихикал, постукивая по клавишам. "Ты достаточно большой, чтобы быть слоном", - сказал он Кейну.
Кейн поднял одну руку перед носом и помахал ею, как хоботом. Он издал, как ему показалось, приятный слоновий трубный звук, чем заслужил взгляд черноволосой девушки, сидевшей рядом с ним.
Теперь рядом с Бонни Арчера стоял оранжевый слон-аниматроник. На слоне была надета фиолетовая шляпа, на груди у него были две черные пуговицы и цветок с фиолетовыми лепестками. "Выглядит совсем как ты", - сказал Арчер. Он фыркнул и громко рассмеялся,
Кейн усмехнулся и потянулся к желтому джойстику перед собой. Он проверил маневренность джойстика и, когда все получилось, попросил Орвилла взять миску с желе из множества блюд на шведском столе в кафетерии. Орвилл бросил его Бонни.
"Эй," сказал Арчер, быстро используя свой джойстик, чтобы Бонни могла отпрыгнуть в сторону, "я в вашей команде."
"Упс". сказал Кейн. Он усмехнулся, когда Арчер толкнул его локтем. Кейн посмотрел на экран и заметил, что Бонни теперь сопровождает персонаж "Fazbear" - Глэмрок Чика, бойкая белая девчонка в розово-фиолетовом купальнике.
К Орвиллу присоединился Монтгомери Гатор, зеленый аллигатор с желтым брюхом (в прямом, а не переносном смысле, надеялся Кейн - он не хотел вступать в схватку за еду с трусливым аллигатором на своей стороне).
У Монти был рыжий ирокез, и он носил солнцезащитные очки в форме звезды. Обычно Монти был одет в фиолетово-зеленые доспехи, но на этой версии Монти был фиолетовый поварской фартук.
Кейн был знаком с персонажем Монти. В шоу Pizzaplex аллигатор был басистом аниматронной группы. Он был веселым, озорным и самым агрессивным из персонажей Fazbear Glamrock.
Монти часто ревел и крушил вещи. Он также был довольно самолюбив. Когда он терпел поражение в игре, он, как известно, говорил,
"Как я могу проиграть? Я такой красавчик!"
Как партнер в борьбе за еду, подумал Кейн, Монти был бы весьма эффективен. "Вы готовы?" спросил Арчер. "Я вступаю!" Кейн смотрел, как Бонни и Гламрок Чика вступают в схватку за еду. Кейн схватился за джойстик, и они с Монти устремились вперед.
Бой за еду на экране, очевидно, продолжался уже некоторое время, и то, что изначально было кафетерием с белыми стенами и черно-белым кафельным полом, теперь было усыпано продуктами почти всех цветов, которые только можно себе представить. Несколько десятков аниматронных персонажей уворачивались и пробирались между опрокинутыми столами и разбросанными стульями, а еще десятки нагружались пищевыми боеприпасами из буфетной линии.
Кейн решил, что вооружить Орвилла будет оптимальным первым шагом, поэтому, стараясь изо всех сил избежать попадания в него летящих спагетти и брызг густого шоколадного молочного коктейля, он заставил Орвилла направиться к рядам с едой. Монти двигался в тандеме с Орвиллом, как бы единым фронтом.
Перемещаясь по экрану, все персонажи выкрикивали добродушные угрозы и издавали возгласы деферта или триумфа, в зависимости от ситуации. Когда Монти и Орвилл направились к еде, Монти пропел. "Время вечеринки!"
Кейн ухмылялся, когда Орвилл трубил: "Давайте сделаем это!", а Монти отвечал: "Давайте повеселимся!".
За фуршетным столом Монти отделился от Орвилла. "Рок-н-ролл!" гремел Монти на бегу.
Кейн управлял джойстиком так, что Орвилл направился к тарелке с фруктами в конце ряда. Монти пошел в другую сторону, схватил тарелку с кексами и бросился в драку. Другие персонажи разбежались, когда Монти заплакал,
"Беги, беги, беги!" Голос Монти представлял собой забавную смесь озорного поддразнивания и угрозы гравийного баса.
Кейн оставил своего партнера на растерзание кексам и позволил себе полностью погрузиться в игру. И он удивительно хорошо провел время. Прыгая, ныряя и кувыркаясь так же, как он делал это на поле, Кейн обнаружил, что он своего рода феномен в борьбе за еду.
Через несколько минут после того, как Орвилл присоединился к хаотичному беспорядку в виртуальном кафетерии, он надрал задницу серьезному бойцу за еду. Кейн наблюдал за другими игроками и перенял их уловки. В результате оранжевое тело Орвилла немного испачкалось, но он выглядел не так грязно, как большинство персонажей других игроков.
Кейн был настолько увлечен тем, что делал Орвилл в игре, что поначалу не обращал особого внимания на своего партнера-аллигатора, не считая попыток защитить Монти, когда команда соперников пыталась облить аллигатора кетчупом или закидать его булочками. Поскольку в игре не предусмотрено прямого общения между членами команды, Кейн решил, что лучшее, что он может сделать, это прикрыть Монти, и надеялся, что Монти прикроет его.
Однако по ходу игры Кейн начал замечать, что Монти, вместо того чтобы делать что-то свое, как это делал Орвилл, по большей части мимикрирует движениям Орвилла (то есть Кейна).
Как только он понял, что происходит, Кейн начал изучать Монти.
И, конечно, он увидел, что Монти не только использовал приемы, почти идентичные приемам других игроков, но и использовал некоторые приемы Орвилла (под руководством Кейна).
Я думаю, объяснение этому в том, что Монти контролируется сознанием Кейна, и Кейн может видеть ходы других игроков.
Монти начал использовать как уникальные навыки, которые Кейн привнес в игру из своего бейсбольного опыта, так и новые навыки, которые Кейн приобрел в процессе игры.
Интересно, подумал Кейн. Как это работает? Кейн переместил Орвилла в укромное место за одним из прилавков кафетерия. Затем Кейн убрал руку с джойстика и размял пальцы.
Он повернул голову на шее, что он часто делал на бейсбольном поле, чтобы убедиться, что он свободен и понимает, что происходит вокруг него. Когда его голова повернулась вверх, взгляд Кейна упал на потолок игровой пещеры, и он заметил над головой светящийся круг диаметром около фута.
"Вступайте в игру!" воскликнул глубокий голос Монти.
Кейн переключил внимание на экран. Глэмрок Фредди пытался подкрасться к Орвиллу с большой миской овсянки.
"О, нет, это не так", - сказал Кейн.
На экране Орвилл катапультировался из-за прилавка и перепрыгнул через Фредди. Обрубленные слоновьи ноги Орвилла выбили овсянку из рук Фредди, а затем слон использовал свою более чем нормальную для слона ловкость, чтобы выхватить миску у медведя-аниматроника. Он высыпал овсянку на голову Фредди, а затем убежал, чтобы снова набрать фруктов.
Когда Орвилл направился к миске с фруктами, Кейн заметил, что Монти бежит рядом с Орвиллом. Кейну пришлось послать Орвилла длинным путем, огибая клубок перевернутых стульев, и пока он это делал, он обдумывал свои следующие действия. Сколько фруктов Орвилл должен пытаться унести? Должен ли Орвилл атаковать или уклоняться?
Кейн был сильно сосредоточен на своей стратегии, поэтому сначала он не заметил, что делает Монти.
Но тут он увидел, что Монти застыл на экране. Странно, подумал Кейн.
Но тут на него налетела волчица Роксана с небрежной миской гуакамоле. Ее напарник, пиратский лис Фокси, обошел ее с фланга. Он нес большую корзину чипсов тортилья.
Кейн прекратил планировать. Он передвинул джойстик и отправил Орвилла в бой.
На экране Орвилл нырнул за клубок стульев и поднял один из них, чтобы заблокировать поток фишек, направленных в его сторону. Рядом с ним Монти, яростно ревя, снова пришел в движение.
Монти крикнул: "Теперь у тебя неприятности!", подхватив с пола тарелку. Используя блюдо как щит, Монти надвинулся на Фокси и метнул миску с пудингом в голову лиса. "Быстро и свободно!" закричал Монти.
С грозным рычанием Монти исполнил маленький победный танец. "Я - мужик!" - прокричал он.
В течение следующих нескольких минут внимание Кейна было разделено.
Часть его играла в игру, а часть анализировала поведение Монти. Это было действительно интригующе.
Играя и наблюдая, Кейн начал замечать, что всякий раз, когда он концентрировался на действиях Орвилла, пытаясь спланировать его ходы и продумать стратегию, Монти замирал, как будто глючил.
Когда Кейн убирал руку с джойстика и выпускал Орвилла на холостой ход, Монти свободно двигался, имитируя игру Кейна.
Казалось, что Монти был как-то связан с Кейном, даже когда Кейн не использовал игровой пульт.
Свет слегка пульсировал. Его движение было едва заметным, но чем дольше Кейн обращал на него внимание, тем больше понимал, что ритм его колебаний нерегулярен.
Мерцание света напомнило Кейну о часто повторяющихся колебаниях мозговых волн.
Кейн нахмурился. На экране перед ним Орвилл повернулся, чтобы посмотреть на Монти, который снова превратился в камень.
Кейн отпустил джойстик и повернул шею, чтобы посмотреть на свет над головой.
Кейн почувствовал, как напряглись мышцы его плеч, когда в его голове появилась радикальная мысль. Он попытался отогнать эту мысль, но она не уходила.
Он пересмотрел то, что наблюдал в своей игре. Он воспроизвел движения Монти в своей голове.
Он нахмурился. Что, если он был прав?
Кейн почувствовал, как его дергают за рукав футболки. Он моргнул и посмотрел налево. Арчер. Он совсем забыл об Арчере.
"Наше время вышло", - сказал Арчер. "Я готов съесть мороженое. Хорошо?"
Отвлеченный своими мыслями, Кейн кивнул. Арчер вскочил на ноги.
"Это было весело", - сказал Арчер. Кейн снова кивнул, поднимаясь со своего места.
Он посмотрел на круг над своей головой.
Его свет стал тусклее, и он был неподвижен.
Делало ли оно то, о чем он думал?
Арчер, болтая о том, как он кидался картошкой фри и попадал в гамбургерные котлеты, руководил выходом из пещеры Fazcade Tag-Team.
Кейн последовал за ним, но он не мог перестать думать о том, что только что произошло.
Как бы странно это ни звучало, если бы он сказал это вслух, Кейн был убежден, что игра Fazcade Tag-Team каким-то образом использовала те самые идеи, которые Кейн исследовал для своего эссе.
Он был уверен, что игра каким-то образом использовала его биологический ИИ во время игры. То, как вел себя Монти, действительно выглядело так, будто игра захватила часть разума Кейна.
Весь следующий день Кейн был отвлечен игрой "Бой за еду".
Из-за своей одержимости он пропустил добрую половину того, что слышал на уроках, и совершил две глупые ошибки во время бейсбольной тренировки. По крайней мере, это была тренировка, а не игра.
Сиенна раздражается на него за то, что он ее не слушает.
Кейн понял, что должен решить поглотившую его умственную головоломку. Он должен был вернуться в "Пиццаплекс" и снова проверить игру. Он должен был проверить свою теорию.
Поскольку Майлз, его отец и сестра вернулись из похода рано - что-то там Майлз провалился в заросли ядовитого плюща, - Арчер был занят на вечер.
Он пошел к своему другу поиграть в "Монополию".
Сиенна хочет устроить "вечер одинокого ленивца" вместо свидания, поэтому Кейн волен делать то, что хочет.
Он мог вернуться в "Пиццаплекс", чтобы провести небольшую разведку машины для борьбы за еду.
Чувствуя себя немного глупо, заходя в зал игровых автоматов Pizzaplex в одиночку, Кейн изо всех сил старался идти бесстрастно, как будто он просто классный старшеклассник, у которого есть немного свободного времени.
Он говорит, что не хочет выглядеть как ботаник.
Как он мог одновременно любить своего брата и осуждать ботаников?
Из-за искусственного интеллекта внутри.
Когда Кейн нырнул в пещеру для игроков Fazcade Tag-Team, остальные звуки в игровом зале немного стихли. Прошлой ночью он этого не заметил. Но прошлой ночью он не был на задании что-то выяснить, на задании, которое заставляло его желать тишины, чтобы он мог сосредоточиться и подумать.
Только три оранжевых стула были заняты, поэтому Кейн смог сесть на крайний.
Ему не только было важно сидеть в другом месте, чтобы проверить свою гипотезу, но он был рад, что немного отдалился от трех других игроков; один из них, а может и все они, пахли не очень хорошо.
Вставляя жетоны в автомат, Кейн наклонился вперед и изучил панель управления. Накануне вечером Арчер, который разбирался в игровых автоматах, вызвал их персоны для игры. Кейну пришлось сосредоточиться, чтобы снова выбрать Орвилла.
Он хотел быть тем же игроком, чтобы попытаться повторить некоторые вещи, которые он наблюдал накануне вечером.
Кейну удалось выбрать Орвилла, но когда оранжевый слон появился на изогнутом экране, Кейн вдруг понял, что не сможет контролировать, какой партнер ему достанется. Что если...
Ему не стоило беспокоиться. Монтгомери Гатор подошел к Орвиллу и протянул руку с черными когтями для приветствия.
Кейн, стараясь не слишком пугаться того, что Монти явно узнал Кейна, он же Орвилл, воспользовался джойстиком, чтобы Орвилл смог ответить ему "дай пять".
Кейн посмотрел на золотой круг над головой. Он снова был ярким, таким же, каким был во время игры накануне вечером.
"Хорошо", - пробормотал Кейн. "Посмотрим, что произойдет". В течение следующих десяти минут Кейн не замечал ничего, кроме борьбы за еду, происходящей на экране перед ним.
Одновременно делая все возможное, чтобы избежать бомбардировки едой и пытаясь набрать очки меткими атаками (персики и сливы были его боеприпасами сегодня)
Кейн внимательно наблюдал за поведением Монти в связи со стратегией Кейна и последующими ходами Орвилла. Как и накануне вечером, Монти замирал, когда Кейн слишком много анализировал, а Монти вливался в поток, когда это делал Кейн.
Кейн убрал руку с джойстика и посмотрел вверх. Круг света над его головой слегка мерцал.
Если бы Кейн не искал небольшие изменения яркости, он бы их не увидел. Но они там были.
Свет был связан с чем-то, что, в свою очередь, было связано с игрой... и, очень вероятно, с Кейном.
Но как это работает? Кейн должен был знать.
Кейн вскочил на ноги. Он посмотрел на свет, который все еще мигал.
Были ли движения скоординированы с мозговыми волнами Кейна, как он подозревал? И как Фазбир синхронизировался с его разумом?
Кейн забрался на оранжевый виниловый стул и прикоснулся к кругу света.
То, что выглядело как отблеск света снизу, оказалось круглой тяжелой пластиковой панелью. Она закрывала то, что было источником света.
Кейн крепче ухватился за панель и попытался сдвинуть ее.
Когда легкие толчки по панели не привели к чему-то большему, чем просто покачивание, он сжал зубы так, как он это делал, когда концентрировался на ловле длинного мяча, пытающегося перемахнуть через забор, сжал кулак и ударил по крышке.
Искры сыпались с краев пластика, как метеоритный дождь.
Кейн пригнул голову, услышав шипение вокруг себя, и экран игры "Бой за еду" потемнел.
Несмотря на то, что игра Fazcade Tag-Team находилась в основном в своей пещере, много света проникало из остальной части ослепительного зала игровых автоматов. Трое детей начали выкрикивать обвинения в адрес Кейна, что было вполне справедливо.
Когда Кейн подошел ко входу в игровую пещеру, а мальчики все еще выкрикивали обвинения позади него, кудрявая шатенка вышла из-за угла одного из автоматов для пинбола. Она посмотрела мимо Кейна и увидела затемненный экран. Затем она переключила свое внимание на мальчиков, которые все еще показывали пальцем и кричали на Кейна.
Девушка нахмурилась, посмотрев на Кейна, и поджала губы.
Но прежде чем она успела что-то сказать ему, он коротко кивнул ей и отошел от игры "Бой за еду". Подперев подбородок, как он делал после того, как упускал мяч в игре, он не сводил глаз с ярко-красной ковровой дорожки зала игровых автоматов, уходя оттуда так быстро, как только мог.
**
Кейн вернулся домой из "Пиццаплекса" незадолго до того, как его мама вернулась с работы. Телефон зазвонил, когда они оба зашли на кухню.
Арчер остановился в доме Майлза
Кейн провел рукой по своим волосам, которые казались хромыми. Он тоже так себя чувствовал. Он никак не мог избавиться от того, что произошло в игровом зале. Мама Кейна встала и подошла к холодильнику. Вытащив бутылочный протеиновый напиток, она открыла его и сделала большой глоток, обернувшись к Кейну. "Я полагаю, вы с Сиенной куда-то ходили? Ты ел?" Кейн покачал головой. "Да", - сказал он.
Он моргнул. Откуда, черт возьми, это взялось? Он никогда не называл себя так раньше. Он также никогда не думал таким дразнящим тоном.
Он ответил на вопрос о еде, и он ел. По дороге домой из "Пиццаплекса" он зашел в "Корнер Дели" и взял сэндвич с индейкой.
Но ты не ходила на свидание, подумал он. Полуправда, полуложь, полуправда.
Кейн нахмурился. Реагируя на свое дразнящее самобичевание, он уточнил. "То есть, да, я ел. Но нет, мы с Сиенной никуда не ходили. Она хотела провести вечер с ленивцем".
Она посмотрела на Кейна. "Ты в порядке? Ты выглядишь немного...", - она нахмурилась и изучала его, - "напряженным, я думаю. У тебя немного стянуты веки под глазами".
Кейн покачал головой. "Я в порядке. Просто думаю обо всем, что мне нужно сделать".
Ты полон этого, подумал он. Потревоженный и уставший, Кейн встал и приготовился сказать маме, что собирается лечь пораньше.
Вместо этого он слышал, как говорит себе: "Я выхожу на пробежку".
"Я пойду спать после ванны. Увидимся утром". Мама Кейна встала на цыпочки. Он наклонился, чтобы чмокнуть ее в щеку. Когда мама вышла из комнаты, Кейн не двинулся с места. Он не был уверен, что делать дальше.
Он не хотел идти на пробежку. Почему он сказал, что собирается пробежаться?
Беги, беги, беги, подумал он. На странную секунду Кейну захотелось сделать небольшой джиттербаг.
Затем желание прошло. Он вышел из кухни и направился к лестнице, ведущей на второй этаж дома.
Кейн привык жить в доме, который был наполнен дизайнерскими тенденциями, которые "бросались в глаза". Почти черные полы из орехового дерева, стены, оклеенные серыми шелковыми обоями, хромированные акценты в гостиной, заставленной плюшевой мебелью с льняным покрытием, а также современное искусство и скульптуры, стратегически расставленные по всей главной гостиной, не были тем, что он назвал бы уютным и привлекательным. Но, очевидно, это был "шик".
Пора на вечеринку, подумал Кейн, поднимаясь по лестнице. Кейн обратил внимание на то, как он двигается, и задался вопросом, зачем он это делает.
У него также возникло внезапное желание схватить со стены одну из обрамленных гравюр современного искусства и бросить ее в фойе.
Что с ним было не так? Кейн подавил странное разрушительное желание. Он забежал в свою спальню, где мамины старания по оформлению интерьера не мешали, и закрыл дверь. Глядя на комнату, которая была ему знакома, как собственная кожа, Кейн впервые в жизни подумал: "Почему здесь все серое?
"Мне нравится серый", - сказал Кейн вслух. Кейн подошел к своей двуспальной кровати и плюхнулся на нее. Вытянувшись, он окинул взглядом свою комнату.
Много серого, подумал он, обводя взглядом большую комнату. Скучно! Слово растянулось в его голове - скуууууучно.
"Мне нравится серый", - повторил Кейн, словно успокаивая себя. Ему нравился и черный. Черный и серебряный были цветами его любимой бейсбольной команды высшей лиги.
Кейн был ровесником Арчера, когда тот выбирал серую краску для своих стен, а также черное изголовье кровати в стиле "шейкер" и соответствующие комод, тумбочку, сундук и металлический письменный стол в стиле "креденца".
Скууууучно, снова подумал Кейн.
Что было скучным? Почему он так думает?
Например, это была его идея - выбрать тему для сочинения. Все его друзья выбирали спортивные темы, но Кейн решил, что работа левого и правого мозга очень увлекательна, и с удовольствием занялся исследованием.
Увлекательно, как бородавка, подумал Кейн.
"Ладно, хватит!" огрызнулся Кейн. Он сел и схватился за голову.
Что с ним происходит? Как будто кто-то другой думал в его голове.
Кейн вскочил на ноги и побежал в ванную. Он уставился в овальное зеркало над серой - да, серой - прямоугольной раковиной. Он посмотрел на себя в зеркало.
Он замечает стянутость под глазами
Пока Кейн смотрел в карие глаза, в которых почему-то было чуть больше золота, чем он помнил, он вдруг подмигнул самому себе. Это подмигивание заставило его отпрянуть от раковины.
"Я не просто подмигнул себе", - сказал Кейн вслух.
Да, подмигнул, подумал Кейн. "Я просто устал", - сказал себе Кейн. Да, вот оно, спорт, подумал он. Ложь, ложь, ложь.
Когда он ложится в кровать, Монти снова говорит "беги, беги, беги", и Кейн засыпает.
Он идет в школу, а странные мысли продолжают появляться. После этого он идет с Сиенной на рынок.
Сегодня вечером Сиенна была немного не в себе. У нее был прыщ на кончике носа, и она стеснялась этого. "Он был там, когда я проснулась сегодня утром", - сказала она ему, когда он забирал ее перед школой. "Не смотри на него".
Не могу оторвать от него глаз, подумал он, внутренне усмехаясь. Он больше, чем кекс Чики!
Шокирован не только недоброжелательной мыслью, но и сравнением с персонажем Fazbear
Он говорит ей, что это незаметно.
Сиенна улыбнулась и поцеловала Кейна, пока он слушал длинное фырканье у себя в голове. Быстро и свободно, подумал он. Какая линия.
Итак, они находят киоск, где продаются животные из морских раковин.
Очевидно, что Сиенна хочет... ленивца из морских раковин
Кейн начинает собирать деньги, чтобы купить его, но...
Его взгляд остановился на киоске, где продавались натуральные средства для кожи. MADE FROM HONEY AND OATS AND A LOT OF LOVE, гласила вывеска киоска.
Кейн, который очень хотел взять ленивца из рук Сиенны и купить его, вместо этого подтолкнул Сиенну и указал на киоск по уходу за кожей. "Ты должна вернуть ленивца", - сказал он. "Пойдем туда, и я куплю тебе что-нибудь от большого прыща на носу".
Я - мужик! - подумал Кейн. У него возникло сильное желание ухмыльнуться и помахать кулаком. Я - весельчак, сказал он себе.
Но то, что он сказал, не было смешным. Это было по-детски и грубо. Почему он это сказал?
Сиенна расплачивается за ленивца и уходит. "Это был глупый поступок, молодой человек", - сказала пожилая женщина.
Кейн услышал грохот в своей голове. Палки и камни, подумал он. И тогда он понял, что должен принять правду.
Он пытается извиниться перед Сиенной, но она не принимает его.
"Давай я отвезу тебя домой", - позвал он. "Я лучше прокачусь с серийным убийцей", - крикнула она.
С таким же успехом над головой Кейна можно было бы повесить табличку с надписью "STUPID BOYFRIEND".
Не глупо, - прорычал Кейн себе под нос. Что было бы глупо, так это покупать тупого ленивца. Эта штука с кремом для кожи была рок-н-роллом!
Он все равно не мог быть с ней сейчас. Он был слишком одержим. Или, на самом деле, он был одержим разумом.
Вот что происходило, понял он теперь. Это случилось в "Пиццаплексе", в пещере с игрой "Бой за еду".
Он рассказывает о голосе в своей голове, который говорил ему, что нужно делать и тому подобное.
Он также был знаком с тоном своего внутреннего голоса. Он знал, как звучит его голос в голове.
Поэтому Кейн знал, что слышит новый голос в своей голове. Его голос все еще был там, иногда. Но к нему присоединился другой голос.
Кейн знал, кому принадлежал этот новый голос. Как бы странно это ни звучало, Кейн был уверен, что новый голос в его голове принадлежал Монтгомери Гатору.
ИИ Монти через игру "Бой за еду" в пиццерии каким-то образом проник в нейросхему Кейна, когда они играли в эту игру.
Монти теперь жил в голове Кейна. Он просто надеялся, что он будет постоянным.
Эти мысли звучали точно так же, как то, что Монти говорил во время игры.
Крокодилы едят ленивцев на закуску, - подумал Кейн.
Кейну как-то удалось заснуть в ту ночь. На следующий день Сиенна не отвечает на его звонки. Нет, она явно на него обижена.
Он идет на бейсбольный матч, но по дороге...
Ну и что? подумал Кейн после того, как оставил десятое сообщение, и задался вопросом, есть ли у него еще девушка. Кому нужна девушка?
"Я хочу тебя!" - громко сказал Кейн.
"Да, но я не делал тебе предложения о любви, чувак", - сказал приятель Кейна, Льюис, который стоял рядом.
Кейн подтолкнул Льюиса локтем и постарался выглядеть спокойным. "Я бы принял предложение Фрэнка, прежде чем согласился бы на твоё", - сказал Кейн, жестом указывая на их грузного водителя автобуса.
Фрэнк оглянулся через плечо. "Я тоже не хочу этого!", - отозвался Фрэнк.
Итак, он немного поиграл в бейсбол...
Он знает, что другой парень собирается бросить костяной мяч, но...
Прекрати это, подумал Кейн. Расширь свою стойку. Приготовься к рок-н-роллу. Он собирается поддать жару. Это не так, спорил Кейн сам с собой. На самом деле он спорил с Монти.
Сейчас будет фастбол, подумал внутренний Монти Кейна. А по быстрым мячам приятно бить.
Кейн знал, что Монти ошибается насчет того, что собирается бросать питчер, и кому какое дело до того, какая подача будет более интересной для отбивания.
Кейну нужно было установить контакт с мячом, весело или нет. Он должен был настроиться на костяной мяч.
Несмотря на это намерение, когда Кейн вернулся на позицию у плиты, его руки и ноги переместились в положение готовности к фастболу.
Монти контролирует его конечности
Он не хотел, чтобы они оказались в таком положении, но они оказались именно там.
Он бросает только один или два костяных шара за игру, подумал Монти. Он уже бросил три. Он ни за что не бросит старый тупой костяной мяч.
Они были готовы к фастболу, поэтому, конечно, костяной мяч прошел мимо него. "Стррр-айк три!" - крикнул судья с преувеличенным ударом кулака, направленным в сторону Кейна.
До того, как Монти завладел руками и ногами Кейна во время бейсбольного матча, единственное, что Монти сделал, кроме вторжения в мысли Кейна, - это заставил Кейна жестикулировать кремом от прыщей Сиенны. Кейн, конечно, чуть не окочурился от осознания того, что в его голове сидит аллигатор, но он рассудил, что мысли Монти и периодическое вмешательство этих мыслей в речь Кейна - это не полный конец света. Это было плохо, да. Очень, очень плохо. И Кейн не знал, что ему с этим делать. Но он решил, что сможет с этим справиться. По большей части, несмотря на то, что Монти был в его голове, Кейн был доминирующим присутствием в его сознании.
Однако после игры Кейну пришлось смириться с ужасом от осознания того, что Монти может по своему желанию завладеть его телом.
Ему оставалось только надеяться, что Монти будет довольствоваться положением на заднем сиденье.
**
Сейчас он обедает в школе. Он ушёл в туалет.
Кейн уже сделал свои дела и стоял у раковины, намыливая руки, когда вошел Джеральд, классный ботаник.
Было бы забавно засунуть голову в унитаз, подумал Кейн, когда увидел Джеральда.
"Привет, Кейн", - сказал Джеральд.
Кейн не верил себе, что сможет открыть рот. Имея ботаника в качестве младшего брата, Кейн ничего не имел против Джеральда, и поскольку другие дети были грубы с бедным парнем, Кейн из кожи вон лез, чтобы быть с ним милым.
У Монти, однако, были другие идеи. Откуда у него этот нос? подумал Кейн (Монти). Он выглядит так, будто кто-то приклеил к его лицу картошку.
Привыкший к дружелюбию Кейна, Джеральд нахмурился, когда Кейн замолчал. Кейн попытался улыбнуться, но когда он начал растягивать губы в ухмылку, его язык попытался высунуться наружу.
Кейн тут же стиснул зубы, чтобы его язык не смог вырваться. Монти пытался высунуть язык Кейна на Джеральда!
"Ты видел метеоритный дождь прошлой ночью?" спросил Джеральд, нависая над раковинами.
Так вот как этот малыш попал на Землю? - подумал Кейн. Он прилетел на метеоре?
Монти смеётся, а Кейн кивает Джеральду.
Монти заставляет Кейна начать набирать воду в ладони, чтобы бросить на Джеральда
"Прекрати!" - огрызнулся Кейн.
И без того огромные глаза Джеральда расширились еще больше. Его лицо исказилось, как будто он собирался заплакать.
"Только не ты", - сумел произнести Кейн поверх мыслей, - Плакса! Плакса!
Он говорит, что разговаривал сам с собой, а Монти говорит в своей голове "ложь, ложь, ложь".
А Кейн просто выбегает из туалета.
Вдыхая смешанные запахи чили, хот-догов, шпината и спагетти, он подумал: "Вот это отличный боеприпас для пищевой драки!
"Даже не думай об этом", - пробормотал Кейн.
Кейн начал выбирать зеленый салат из еды на шведском столе в кафетерии. Когда Кейн уже почти положил правую руку на большую тарелку с зеленью, рука отклонилась от зелени и схватила миску с вишневым желе.
На этой странице о желе говорится уже 8 раз (мы уже встречались с желе раньше в VR-играх)
Как только он схватил желе, Кейн отпустил его. Миска упала обратно на лед, на котором она сидела. Кейн снова попытался взять зеленый салат, но его правая рука снова направилась к желе.
Нахмурившись, Кейн поднял левую руку и взял салат, который хотел. В то же время его правая рука схватила желе. Кейн положил зеленый салат на свой поднос и попытался заставить правую руку положить желе. Рука не поддавалась. Поскольку Кейн не хотел желе, ему удалось помешать своей руке положить его на поднос, но он не смог остановить это, когда его правая рука внезапно подняла миску и выплеснула желе ему в лицо.
В школе существовала иерархия, и Кейн был на ее вершине. Даже когда он делал что-то странное, дети на нижних ступенях лестницы не собирались его за это осуждать. Ты думаешь? - подумал он. Что, если ты сделаешь это?
Прежде чем он успел взять себя в руки, правая рука Кейна подняла с подноса зеленый салат, рассыпав латук по его рубашке. Пока салат рассыпался, правая рука Кейна потянулась к миске с макаронным салатом.
Несмотря на то, что он пытался схватить салат левой рукой, правой руке Кейна удалось поднять миску и перевернуть салат на его голову.
Кейн услышал в своей голове буйный смех. Очки для меня! - подумал он.
Прежде чем он смог остановить себя, Кейн поднял половник, лежавший в большой кастрюле с чили. Ковш, наполненный чили, поднялся вверх. Пряные ароматы халапеньо и порошка чили ворвались в ноздри Кейна.
Кейн прищурился и левой рукой схватился за ручку половника. В течение нескольких секунд его правая и левая руки боролись за половник. Чили пролился на его поднос и рубашку и расплескался по полу.
О-о-о, - кричит ему продавщица обеда.
Я выиграл! Его мысли захихикали.
Кейн предлагает убрать за собой, но хозяйка обеда говорит, что сделает это сама. Оправдание Кейна? Социальный эксперимент, чтобы проверить, сможет ли он начать драку за еду.
Дай пять, - подумал Кейн. Хорошо.
А как же еда? - подумал он. Я голоден.
"Ни за что!", - пробормотал он, поворачиваясь и выходя из столовой. Он ни за что не собирался рисковать еще одной дракой за еду.
**
На тренировке после обеда Кейн добродушно посмеялся над своим "социальным экспериментом". Борясь с желанием наброситься на своих друзей и облить их грязью (ах, да ладно, давайте повеселимся), Кейн сумел сохранить видимость того, что он разбрасывает еду, чтобы посмотреть, что будут делать люди.
"Чтобы посмотреть, смогу ли я начать пищевую драку, подбрасывая немного еды", - сказал Кейн, быстро соображая.
"В себя?" - спросил Льюис. Он разминался неподалеку, пуская быстрые мячи в Джимми, кэтчера команды. "Это довольно скромно, если вы спросите меня".
Кейн пожал плечами. "Да. Я не смог сделать то, что хотел".
Кейн не хотел этого говорить, это был Монти.
Ты совсем не веселый, подумал Кейн (Монти).
Он идет в мастерскую, чтобы сделать подарок для Сиенны.
Кейн позволил металлическим дверям закрыться за ним, проходя мимо массивной самоподающей настольной пилы. Это был самый большой инструмент в этом месте, пила имела двенадцать футов вращающихся металлических роликов, которые доставляли длинные куски древесины к пильному полотну для продольного разрезания. На ролике лежал лист фанеры. По сладковатому, почти зимнезеленому запаху Кейн понял, что это береза. Он задался вопросом, кто оставил его здесь.
Его проект - разделочная доска в форме ленивца.
Помещение цеха имело форму перевернутой буквы Т. В горизонтальной части перевернутой буквы Т, простирающейся в обе стороны от дверей, располагались крупные электроинструменты цеха - радиально-консольные пилы, ленточные пилы, настольные пилы, настольные фрезерные станки, сверлильные прессы и строгальные станки.
Хорошо выглядит, - подумал Кейн. Он не был уверен, была ли эта мысль его или Монти.
Взяв аккумуляторный лобзик, Кейн расположил тонкое полотно пилы на середине округлой спины ленивца, а правой рукой взялся за рукоятку пилы. Кейн пошевелил большим пальцем, намереваясь запустить пилу. Но прежде чем он успел нажать на выключатель, он поднял свиноматку и перенес ее на внешний край склеенных между собой досок.
Затем большой палец Кейна включил пилу. Пила начала вырезать зигзаги вдоль края досок, но Кейн хотел не этого. Он хотел начать пилить рядом с шаблоном. Поэтому он попытался переместить пилу в нужное место.
Пила не двигалась. Она не двигалась, потому что его рука не могла заставить ее двигаться.
Ленивцы - это скучно, подумал он. Солнце было бы веселее.
"О, нет, не так". Кейн сказал.
Они ссорятся из-за этого и разрывают доску на куски.
Он разочарован и расстроен, очевидно.
**
На следующее утро Кейн проснулся за двадцать минут до того, как должен был сработать будильник. Это было очень странно. Но не более странно, чем делить мозговое пространство с аниматронным аллигатором.
Вставай с постели, соня! - пропел в голове Кейна слишком знакомый внутренний голос - Давай делать рок-н-ролл!
Кейн застонал. Он накрыл лицо подушкой, - подумал он.
Он звонит Сиенне, переходит на голосовую почту и начинает оставлять голосовое сообщение
Что является приятным голосовым сообщением с извинениями
Я говорил то, чего не хотел. И я... - Кейн успел нажать большим пальцем на красную кнопку завершения вызова на своем телефоне как раз вовремя, когда его рот закончил - "....думаю, что ты зазналась, раз так разозлилась из-за одного маленького замечания о твоем огромном прыще".
Забудь о ней. Давай повеселимся, - подумал Кейн... нет. Не Кейн. Монти.
Да ладно, - подумал Кейн. Вступить в игру и предложить купить ей крем от большого прыща было забавно.
Кейн принял душ, вышел из него и обернул полотенце вокруг талии. Он подошел к раковине. Не обращая внимания на мокрые волосы, он потянулся к ящику в тумбе под раковиной. Там он хранил свои средства для волос, бритву и ножницы.
Он взял бритву и быстро побрился. Затем он начал тянуться за феном. Его правая рука замерла, прежде чем он смог ее схватить.
Стрижка - это по-девчачьи, подумал он. Ирокез был бы веселее.
Прежде чем он успел остановить его, правая рука Кейна вернулась в ящик и снова схватила бритву. Кейн тут же выбил бритву из правой руки левой рукой.
"Только не волосы!", - сказал Кейн.
Он посмотрел на себя в зеркало. Прищурившись, он наклонился вперед.
"Я знаю, что ты там", - сказал он.
"Но ты не командуешь. Командую я".
Против своей воли Кейн наклонился к зеркалу. Правая сторона его рта искривилась в сопливой ухмылке.
Теперь у тебя проблемы, - подумал он.
Правая рука Кейна метнулась к ящику и снова схватила бритву. Он поднял бритву и двинул ее в сторону головы. Бритва уже почти коснулась волос Кейна, когда его левая рука поднялась и отшлепала бритву.
Кейн снова попытался взять свой фен. И снова его правая рука не поддавалась. Он закатил глаза и схватил фен левой рукой. Думая, что выиграл битву за волосы, Кейн не понимал, что делает его правая рука, пока в поле его зрения не появились ножницы. Ножницы раскрылись и направились к длинным волнам волос на его макушке.
"Эй!" крикнул Кейн. Он уронил фен и поднял левую руку, чтобы схватить ножницы. Когда левая рука Кейна попыталась вырвать ножницы из правой руки, его правая рука повернула ножницы. Она полоснула одним лезвием раскрытых ножниц по левой ладони Кейна, в конце концов вогнав острие в мясистую часть ладони под большим пальцем Кейна.
Он идет в скорую помощь и ему накладывают швы. Он приходит в школу после обеда
Он думает, что Монти ушел! Это чудо! Его больше нет!
После тренировки Кейн направился к своей машине. Его рука пульсировала, и все, чего он хотел, это пойти домой, лечь и забыть о последних нескольких днях.
Почему же он шел по коридору в противоположном направлении от парковки?
Кейн был настолько отвлечен болью в руке и эйфорией от мысли, что его проблема решена, что он прошел половину пути по коридору с бежевым кафелем и шкафчиками, прежде чем понял, что его ноги ведут его туда, куда его сознание не собиралось идти. Как только он понял, что происходит, Кейн попытался остановить свои ноги.
Монти не исчез в конце концов...
Это Монти заставил идти Кейна в.... школьный магазин.
Кейн открыл двойные двери в магазин. Он был пуст.
"Почему мы здесь?" - спросил Кейн, двигаясь вперед без всякого желания делать это.
Кейн повернулся и пошел к... самоподающей настольной пиле.
Нахмурившись, он дошел до ее конца и приподнялся, чтобы сесть на фанеру, которая все еще лежала на металлических роликах.
"Что ты делаешь?" - Кейн услышал панику, окрасившую его слова.
Кейн сосредоточился и попытался оттолкнуться от фанеры. Вместо того чтобы поднять его и оттолкнуть от пилы, одна его рука ухватилась за фанеру, а другая протянулась и щелкнула выключателем, включив пилу.
Высокочастотный вой наполнил комнату, и пильный диск пришел в движение. Металлический визг заполнил голову Кейна.
Звук пилы, однако, не был достаточно громким, чтобы заглушить мысли Кейна - нет, Монти:
"Я пытался подыграть тебе, но с тобой неинтересно. Тебе нужно уйти"
"Что ты имеешь в виду?!" - крикнул Кейн.
Сконцентрировавшись на восстановлении контроля над своими мышцами, Кейн хрюкнул от напряжения, пытаясь оттолкнуться от пилы. Но его тело снова сделало все наоборот, чем он хотел.
Он лег спиной на фанеру. Как только Кейн оказался в лежачем положении, фанера начала двигаться по металлическим роликам.
Кейн, который смог контролировать свою голову настолько, что смог повернуть шею в сторону, посмотрел назад на огромный вращающийся диск пилы. Пронзительный звук пилы заполнил его голову, а сердце начало колотиться так же быстро, как вращалась пила.
Фанера продолжала двигаться к пиле. Она увлекла за собой Кейна.
"Нет!" - кричал Кейн, когда его голова все ближе и ближе приближалась к полотну пилы.
Кейн напрягся, чтобы удержать взгляд на жужжащем металлическом диске с зазубренными краями. Он видел, что пила была расположена так, чтобы прорезать центр его головы, если он не сможет взять под контроль свое тело и оторваться от фанеры.
Если бы он остался на месте, лезвие пилы прорезало бы макушку и рассекло бы череп, разорвав мозолистое тело.
Пила распилит мой мозг на части, - подумал Кейн. И остальную часть меня тоже.
Кейн почувствовал, как лезвие врезается в его кожу. Он застонал, когда пила зажужжала, готовясь вскрыть череп Кейна. В его мыслях был хаос боли и ужаса, Кейн ничего не мог сделать, чтобы спастись.
Стол сильно задрожал, когда пила ударилась о кость. Рок-н-ролл!
Учителя, когда они входят в рабочий цех и видят половину тела Кейна (другая половина тела убежала.....)
Монти в половине тела Кейна бегает по улицам....
