Tales Pizzaplex: Epilogue 7
"Келли!" позвала Люсия. "Стоп!"
Келли очень расстроена и бегает по столовой, всхлипывая, игнорируя Люсию, пока та не спотыкается о стул.
Люсия рассматривает загорелый топ Келли и оливковые брюки-капри, которые теперь порваны и грязны, и вспоминает, как завидовала ей раньше. Зависть. Вот это был кайф. Какая пустая трата эмоций.
Люсия не плачет, потому что она сейчас в смятении эмоций.
Джейс был мертв. Милый, безобидный Джейс. Джейс, к которому Люсия относилась как к дерьму. Джейс, который поцеловал Люсию так, как ее никогда не целовали до этого, прямо перед тем, как он ушел умирать.
Он поверг эмоции Люсии в полный хаос, выбросив в окно все, что, как она думала, она знала о мальчиках, о том, что, как она думала, она чувствовала к Адриану и что, как она думала, она не чувствовала к Джейсу.
Люсия не позволяет его смерти пройти даром и решает, что им нужен план. Келли начинает осуждать Люсию за то, что она не плачет, когда они слышат металлические звуки из коридора и вбегают в холл пиццерии. Она бьется, пытаясь выбраться, а Келли убегает.
Она бежит к главному входу, который заблокирован бетоном и резиной, и буквально начинает копать его в отчаянной попытке выбраться наружу
Келли впилась когтями в бетон. Ее ногти рвались, из кончиков пальцев текла кровь.
Люсия пытается оттащить Келли, но та отказывается, даже порезав щеку Люсии своими сломанными ногтями. В конце концов она устает, и Люсия пытается заверить ее, что они найдут другой способ.
Однако следующий звук, который она услышала, заставил ее подавиться словами, которые она собиралась произнести.
Звук был не таким громким, как другие звуки, которые они слышали. Это был просто грохот и скрежет. Но дело было не в громкости звука. Дело было в его местоположении. Звук доносился не из кладовой. Он доносился откуда-то еще ближе.
После того как Мимик демонтировал устройство, находившееся в маленьком туннеле, он повернулся и оценил окружающую обстановку. Его визуальные и слуховые процессоры зарегистрировали одну небольшую закрытую комнату.
Одна дверь. Семнадцать коробок, пять открытых и двенадцать нераспечатанных. Восемнадцать игрушек - семь плюшевых животных и семь кукол. Одна из кукол уставилась на Мимика.
Мимик решил, что с куклой следует обращаться так, как он научился обращаться со всеми эндоскелетоподобными предметами. Такие объекты имели голову, туловище, две руки и две ноги. Мимик был запрограммирован отламывать конечности и головы.
Мимик наклонился, подхватил куклу с поросячьим хвостиком и оторвал ее голову от тела. Затем он оторвал руки и ноги. Бросив детали в кучу у одной из стен маленькой комнаты, Мимик повернулся и стал изучать дверь комнаты.
Мимик знал, как открыть дверь, поэтому он подошел и взялся за ручку двери. Она не открывается, поэтому он прикладывает большую силу, которая отрывает ручку. Он бросает ее в ту же кучу, что и части куклы.
Теперь он может открыть дверь, но...
Теперь перед Мимиком стояло сплошное металлическое полотно - столешница, перекрывавшая дверной проем. У него не было установленного протокола для прохождения через сплошную стену, поэтому он отвернулся от металла.
Мимик не был создан для пребывания в помещении, поэтому он обратился к тому, что узнал о существующих комнатах. Он сразу же вспомнил, как мальчик протиснулся в маленький туннель, который был другим выходом из комнаты. Мимик копировал мальчика и выходил из комнаты этим путем.
Мимик отодвинул стопку ящиков, чтобы получить доступ ко входу в небольшой туннель. Он нагнулся. Отверстие туннеля было маленьким. Голова пролезла в отверстие, но плечи - нет. Это не было проблемой. Мимик просто должен был принять другую форму. Он был запрограммирован на это; он мог принять любую форму, необходимую для выполнения своих функций.
Туннель идет вверх, а не вниз. Вместо того, чтобы прилипать к стенам, он использовал свои когти для подъема.
Острыми кончиками пальцев он протыкал металл, чтобы не скатиться назад по туннелю. Ударяя ножом по металлу, чтобы закрепиться, а затем сжимая и разжимая конечности, чтобы уместиться в ограниченном пространстве, мимик смог поднять себя на вершину склона туннеля и запустить в следующую часть жерла.
У Люсии появилась идея выиграть для них немного времени. Неважно, сколько раз Люсия проходила через это месиво из сломанных столов и стульев, хаотичных куч строительного материала, куч металла и частей человеческих тел - каждый раз кожа Люсии покрывалась мурашками.
Комната была не столько комнатой, сколько гробницей, хаотичным взрывом смерти и разложения.
Люсия хватает две эндоскелетные руки из кучи, и они идут... за кулисы. Они идут в комнату, куда Мимик заманил их в последний раз. План Люсии - переодеться в костюмы.
Люсия выбирает костюм голубой пятнистой собаки, но Келли отвратительна. Костюмы отвратительные...кроме одного.
Она заметила яркий костюм придворного шута. Этот костюм был единственным в комнате, который не был сделан из искусственного меха, и он выглядел чище, чем остальные. Лючия подошла к костюму, подавляя дрожь от оскала шута и его широко раскрытых глаз. В отличие от маниакального оскала шута, его цвета были веселыми и яркими; лицо, шутовской колпак и туника были наполовину малиново-розовыми, наполовину зеленовато-желтыми.
Как только рука Люсии просунулась в рукав шутовского костюма, она отпрянула и выдернула руку обратно. Она отшатнулась от костюма, ее дыхание вырывалось из груди взволнованными глотками.
Лючия стряхнула с себя тревогу и отвернулась от придворного шута. "Все в порядке. Я просто чуть не попала в костюм пружинного замка, вот и все".
Люсия схватила сероватый костюм грызуна.
"Я читала о спринглок-костюмах в одном из руководств, которое я нашла в офисе", - сказала Лючия. "У них есть металлические зажимы, которые предназначены для фиксации владельца, но их конструкция была ошибочной. Зажимы смертельно опасны. Они могут буквально раздавить владельца".
Итак, Люсия наряжается грызуном, а Келли - синей собакой.
Люсия рассуждает так: мимик явно не нападает на скафандры, так что если он думает, что это скафандры, возможно, он оставит их в покое.
Она также замечает, что бетонные плиты у заднего выхода ломаются, и надеется с помощью эндо-руки разбить их достаточно, чтобы сбежать. Люсия понимает, что всего несколько часов назад они были полной группой. Теперь их осталось только двое.
"Когда мы все пытались выбраться, я заметила, что бетонные плиты над дверью сзади осыпались больше, чем плиты над другими окнами и дверями. Они в меньших кусках. Я думаю, мы сможем использовать эти эндоскелетные руки, чтобы отодвинуть куски от двери. Возможно".
Итак, они надели костюмы грызунов и собак и направились к заднему выходу.
Люсия решает объяснить, что такое бетон: "Бетон и цемент часто используются как взаимозаменяемые понятия", - мягко сказала Лючия, работая.
"Но на самом деле цемент - это просто ингредиент бетона. Бетон - это смесь заполнителей - то есть песка и гравия или, может быть, дробленого камня - и пасты; паста - это вода и цемент".
Келли бросила на Люсию взгляд "какая разница?", но Люсия его проигнорировала.
"Бетон обычно затвердевает со временем, но такие трещины, как эти, - Люсия жестом показала на бетон, который они пытались освободить, - могут быть вызваны рядом причин. Поскольку бетон пористый, он впитывает воду. Когда вода в бетоне замерзает, она отделяет цементное вяжущее от заполнителя и вызывает крошение".
У них очень маленький прогресс в разрушении, но это лучше, чем вообще никакого плана, поэтому они продолжают идти.
Келли хрюкнула, пытаясь снова пошевелиться. "Другая причина образования трещин исходит от самого заполнителя", - сказала она. "Минералы, содержащиеся в гравии, выщелачиваются и начинают крошиться".
"Что?" сказала Келли. "Я тоже умею читать".
Они надевают костюмы на головы и прячутся вместе с другими костюмами (и трупом Ника).
Они с трудом задерживают дыхание, потому что костюм такой вонючий!
Промежуток между занавесом сцены становится черным
Сразу за занавесом к ним стали приближаться "тап-хисс-расс". Сквозь сетку глазных отверстий грызуна Лючия увидела, как мерцает занавес сцены. Затем он заколебался.
А потом погас свет за кулисами.
Теперь, в полной темноте, другие чувства Люсии стали более четкими, что сделало костюм грызуна еще более невыносимым.
Ее тело начинает болеть от долгого стояния.
Чтобы расслабиться, Люсия мысленно решает математические уравнения. Этому приему ее научил отец, когда она была маленькой. Мама говорила ей думать о приятных вещах, например, о пляже, чтобы успокоиться, но мысли о пляже заставляли ее думать о лодках, потом о дельфинах, потом о дельфинах, которых убивают люди после того, как поймают в сети.
После доброй дюжины уравнений свет снова включается.
Она собирается убрать голову грызуна, когда...
Она видит это и замирает на месте.
Люсия никогда не рассматривала костюмы в гардеробе слишком внимательно... из-за Ника. Но она регистрировала цвета костюмов, даже не осознавая этого. Она видела черные, коричневые, светлые, грязно-белые, желтые и розовые. Но сейчас она видела более яркий розовый, почти красновато-розовый. Сериз, безумно подумала Лючия.
Она бы заметила костюм цвета лазури, если бы он был там раньше, тем более что розоватый цвет был частью жуткой грибной шляпки. Грибная шляпка с белыми пятнами была надета на "ножку" гриба с зияющими глазами, одетую в комбинезон в тон грибной шляпке. На лице грибного персонажа была жуткая зияющая черная дыра рта. Люсия, конечно, заметила бы этот костюм, если бы он был на ней раньше.
Они остаются совершенно неподвижными. Его голова внезапно поворачивается Оно осматривает комнату. Оно начинает идти к ним.
Люсия заставляет себя не закричать.
Когда Хоуп за несколько минут до своей смерти описала Мимика, она назвала его большим, блестящим, черным металлическим скелетом. До того как Люсия нашла руководство пользователя, в котором говорилось, что то, что убило Хоуп, было роботом под названием "Мимик", она и другие думали о нем как о существе, но это было вертикальное, неясное человекообразное существо. На рисунках, которые Люсия видела в руководстве, тоже было изображено вертикальное существо.
Однако в руководстве говорилось, что Мимик может принимать различные формы. Очевидно, это была одна из его форм.
Из задней части гриба, облаченного в комбинезон, выползла мерзость из скрученного и искореженного металла. Эта мерзость представляла собой массу металлических соединений и проводов, которые были сформированы в нечто, смутно напоминающее мутировавшего паука - с одним глазом на одной ноге и другим на спине. У страшного паука было девять ног вместо обычных восьми - одна из ног тянулась от того места, где должен был быть рот. Эта нога пульсировала в воздухе, как хоботок, ищущий, что бы всосать в кишки этого существа.
В отличие от шагов мимика в вертикальном положении, эта конфигурация частей мимика издавала звук "цок-цок", небрежное тиканье, которое было одновременно хлюпающим влажным и сухим хрупким.
Они в таком ужасе... что Келли пытается бежать. Люсия призывает ее остановиться, рискуя собственной безопасностью. Келли слушает. Она останавливается на месте
Мимик кружит вокруг голубой собаки. Его хоботок, похожий на хоботок, обследовал воздух вокруг костюма синей собаки, словно пытаясь определить подлинность костюма. Дважды мимик отступал от синей собаки. Каждый раз он снова подавался вперед. Одной лапой он неуверенно коснулся ноги голубой собаки.
Мимик вел себя так, будто изучал синюю собаку, как будто она его смущала. Как мимик рассуждает? - подумала Люсия. Может, он разгадает уловку?
Он начал уходить. Люсия вздохнула Все должно было быть хорошо. Но потом нет.
За наносекунду одна из паучьих лапок Мимика протянулась и распахнула заднюю часть синего костюма собаки. Как только костюм был прорван, мимик пробрался за края матовой синей шерсти. Невероятным, шокирующим образом мимик просунулся внутрь костюма... вместе с Келли.
Люсия услышала тошнотворный хруст.
Она еще не успела подумать имя Келли, как Келли закричала.
Ее крик глубоко проник в сердце Люсии.
Но крик был не самым страшным. За хрустом последовал треск. Потом еще один.
Только шут спринглоком, собака не была! Щелчки - это не срабатывание замков.
Крики Келли становятся на октаву выше. К щелчкам добавляются губчатые, влажные звуки разлетающихся осколков.
Синий мех костюма начал темнеть. Темнота началась в центральной части костюма и быстро распространялась наружу. Слишком быстро.
С очередным хрустом Келли перестала кричать.
Она смотрела, как под насыщенным кровью синим мехом проступают комки и выпуклости. Она смотрела, пока костюм синей собаки не начал разрушаться, складываясь сам на себя и падая на сцену. Она продолжала наблюдать, когда куча окровавленного меха забилась в конвульсиях, а затем затихла.
И она смотрела, как пропитанный кровью костюм голубой собаки снова обретает форму, разворачиваясь от сцены и вставая вертикально. Она продолжала наблюдать за тем, как голубая собака уходит вправо, за пределы видимости Люсии.
Когда мимика больше не было видно, Лючия не могла заставить себя отвести взгляд от лужи крови, все шире растекавшейся по деревянным половицам....
